История создания Законов XII таблиц

Одной наиболее важной особенностью также является то, что даже в  классический период стипуляция сохраняла  свой формализм: присутствие договаривающихся сторон в одном месте, вопрос кредитора и ответ должника.

Благодаря чрезвычайной простоте и гибкости формы, стипуляция очень скоро приобрела широкое  распространение по всему Древнему Риму. Результатом такого события  можно ознаменовать то, что почти  любое содержание могло быть облечено в форму вопроса и ответа. Вместе с тем эта форма в высокой степени облегчала и доказывание долга в процессе: для обоснования иска было достаточно доказать, что стипуляция в данном деле имела место16. Понятно поэтому, что стипуляция сохранила первое место в контрактной системе Древнего Рима даже после того, как успели себя зарекомендовать все другие контракты - консенсуальные, реальные.

Покровский также отмечает, что стипуляция во многих отношения  предоставляла незаменимые удобства для деловых людей - она выступала прототипом современного векселя.⁷ Широкое применение стипуляции отразилось и на том, что теперь ее можно стало использовать в делах новации, т.е. стипуляцию стали заключать для того, чтобы прекратить уже существующее обязательство, а на его место поставить новое, которое будет уже вытекать не из предыдущих условий, а из самой стипуляции. Эта черта также позволяла вложить в нее любое содержание и быстро проводить его в жизнь, в результате чего стипуляция стала основной формой договора в классический период.

Применяясь в течение  длительного времени, стипуляция, конечно, не обошлась без некоторых перемен:

1. С течение времени  наблюдается ослабление требований, предъявляемых к устной форме  стипуляции. Обычные в прежнее  время выражения с их непременным  соответствием друг другу перестают рассматриваться как юридическая необходимость. Ульпиан признает уже действительную стипуляцию, при которой на вопрос "обещаешь", ответ должника мог выглядеть "почему бы и нет?"

Постепенно наблюдается  тенденция, целью которой является уничтожение границ между стипуляцией и контрактами консенсуальными.18 Упрощение процесса заключения стипуляции отражается даже на том, что этот договор начинает признаваться заключенным на бумаге как письменный документ (cautio) для простоты доказывания этой процедуры в суде.

Пожалуй, самой главной  отличительной чертой письменной стипуляции от литерального контракта заключается  в том, что сама по себе письменная форма стипуляции не имела никакой  юридической силы, если не следовало  подтверждения ее словами. Но с течением времени к письменной форме стали относиться уважительнее: единственным фактом, отрицающим письменную стипуляцию являлось наличие факта, что должник и кредитор в день заключения договора находились в разных городах. Следует отметить, что принятие римскими юристами письменной формы стипуляции не меняет ее юридической сущности. Тем не менее, стипуляция даже в праве Юстиниана остается вербальным контрактом и продолжает заключаться устно.

Наиболее существенным является также то, что с течением времени происходит ослабление абстрактного характера заключения стипуляции (как  уже говорилось выше). По сравнением с доклассическим периодом стипуляция порождала строгое обязательство, зависящее только от того , что было произнесено - никто не смотрел вглубь.

Если должник произнес sponde, рассчитывая получить деньги от кредитора, а тот в свою очередь  не желает их передать, то казалось, что  обещание не имело значения. На самом  деле римские юристы подходят по другому к этому вопросу: должник должен был, несмотря на то, что кредитор не дал ему денег, исполнить свое обещание, т.е., например, передать обещанную вещь, а потом уже в судебном порядке вернуть ее в виде condictio sine causae.

С течением времени это было признано несправедливым, и претор стал давать должнику против иска из стипуляции exceptio doli, но при этом должник должен был доказать отсутствие causa (неполучение денег от кредитора), так как предположение было все же против него.

Римские юристы довольно интересно подходят к возможному несоответствию или противоречию между внешним выражением договора и тем, что сторона действительно имела в виду. Кто говорит одно, а хочет другого, тот не говорит того, что означают его слова, потому что он этого не хочет, но и не говорит того, что хочет, потому что он не те слова говорит. Одним словом: что он сказал, того он не хочет, а что хочет, того не сказал; стало быть договор не состоялся.

Нельзя забывать того, что римскому праву известны и  сложные формы заключения стипуляции. Поскольку уже с момента появления стипуляция стала применяться не только, когда необходимо скрепить обязательством одного должника с кредитором, но и в более сложных отношениях, когда на той или иной стороне выступает сразу несколько участников договора. Такое соучастие в обязательстве может иметь различное значение и вылиться в различные формы.

Соучастие корреальное  возможно в тех случаях, когда  несколько лиц по тем или иным соображениям желают выступить в  качестве сокредиторов, однако, так, чтобы каждый из них имел права самостоятельного кредитора - мог получать платеж, предъявлять иск и т.д. - и чтобы платеж одному погашал требования всех, предъявление иска одним лишало исков других.

Примером такого соучастия  мог быть договор между двумя братьями-кредиторами, которые ведут нераздельное хозяйство, и должником. Кредиторы предвидят, что к моменту возвращения долга одного из братьев не будет в городе (кому-то одному может быть придется уехать, а терять свои деньги они не хотят) ввиду этого они выступают в качестве сокредиторов. Равным образом возможно подобное, если на стороне должников будет двое, а кредитор будет один.

В таких случаях римские  юристы стали прибегать к следующему способу заключения стипуляции. Если несколько лиц желают выступить в качестве сокредиторов, то все они поочередно произносят вопрос: "Обещаешь мне дать 100 сестерциев?", "Эти же 100 сестерциев обещаешь дать мне?". Причем должник должен ответить им сразу: "Каждому из вас обещаю отдать".

В результате такой стипуляции получится обязательство с несколькими соучастниками, но с одним предметом: если будет уплачено одному кредитору (в первом случае) или одним из должников (во втором случае), то все обязательство погашается. Аналогично погашается и иск, по которому будет уплачено, т.е. кредитор, что в первом, что во втором случае получат ту сумму, какую они дали.

Благодаря такой процедуре  стипуляции довольно легко получилось избежать повторного платежа со стороны  должника и повторного требования заплатить  со стороны кредитора.

Стипуляция была первым способом для установления такого соучастия. Но затем оно было признано и в  целом ряде других случаев: оно могло  быть установлено в контрактах иного  рода, например, консенсуальные.

Соучастие акцессорное  возможно в таких случаях, когда одно лицо желает выступить в качестве главного, присоединив другое лишь в качестве дополнительного соучастника. В таком случае право и обязанность второго будет дополнением к праву или обязанности первого. Эти отношения, как и предыдущие, были впервые отражены в стипуляции.

1. Если указанное отношение  имеет место быть на стороне  кредитора, то он выливается  в форму adstipulatio, т.е. сначала  предлагает вопрос и сразу  же получает на него ответ  главный кредитор, затем этот  же вопрос задает добавочный  кредитор и также получает на него ответ от должника. Естественно, что после ответа на второй вопрос качество присоединенного кредитора для должника приобретает тот же характер, что и главного кредитора: он может получать платеж, предъявлять иск. Но, как мы понимаем, римские юристы создали такую возможность не для того, чтобы добавочный кредитор мог легко поправить свое благосостояние: добавочный кредитор после получения денег от должника в обязательном порядке должен был передать эти деньги главному, поскольку его присоединение делалось в интересах кредитора.

Главной причиной, вызвавшей  появление adstipulatio в истории, была недопустимость в легисакционном процессе представительства. Эта операция делалась на тот случай, если кредитор понимал, что к моменту  возвращения данных им денег он будет не в состоянии отстаивать свои интересы в суде, и тем самым готовил себе заместителя, посредством которого можно будет получить обратно данное им. С появлением в римском праве института процессуального представительства пришлось отказаться от этой формы стипуляции.

2. Грозда чаще в  римском праве встречается присоединение  добавочного должника, которое называется adpromissio. Главной целью такого присоединение  является поручительство, т.е. за  долг главного должника берет  на себя ответственность другое лицо - поручитель.

Поручительство в Древнем  Риме имеет длинную и сложную  историю. Поручитель в древности  являлся как бы заложником: в случае неисполнения обязательства ответственность  сразу обрушивалась на него, а тот  за кого поручитель выступал, оставался свободным.

В связи с развитием  гражданского оборота и деловых  отношений в частности в римском  праве назрела настоятельная  потребность в поручительстве. Как  известно, на первых порах эту потребность  могли удовлетворить в форме  и посредством стипуляции корреальной, поскольку поручитель являлся таким же должником, как и тот за кого он ручался. И лишь обычай, по мнению Покровского, способствовал, вначале, обращению к главному должнику. Но затем внутренняя акцессорность поручительства стала отражаться и внешне, причем возникают две старейшие формы поручительства - sponsio и fidepromissio. Различие в этих формах состоит только в словах и не отражается на обязательствах, сопровождающих эту форму. Обе эти формы могли применяться после того, если главное обязательство было заключено в форме стипуляции; и после этого стороны прибегали к adpromissio.

Интересно отметить, что  в случае смерти поручителя, обязательства  не переходили на его родных и детей, человек как бы самостоятельно становился заложником.

Также можно отметить, что последующие римские законы установили между несколькими поручителями нечто вроде товарищества, по отношению  к ответственности за долг, т.е. деньги, которые требовал кредитор, разделялись  в равной мере на живых поручителей - всем доставалось поровну. Сверх того, была даже предпринята попытка снять по истечению двух лет с момента выступления в качестве поручителя обязательства ручавшегося.

Однако, sponsio и fidepromissio имели  то существенное неудобство, что они  могли обеспечивать только обязательства стипуляционные и при том должны были заключены сразу после них. Ввиду этого появляется новая форма - fidejussio, которая была освобождена от этих неудобств, в результате чего и вытеснила предыдущие две формы. Fidejussio представляла собой формально самостоятельную стипуляцию; и лишь материально она подкрепляет обязательство, причем любое - консенсуальное, стипуляционное и т.д.

В течение всего классического  и постклассического периода  общим правилом остается то, что  кредитор мог при неисполнении обязательства предъявит иск по своему усмотрению либо против главного должника, либо против поручителя. Но Юстиниан указом 535 года облегчил положение поручителя тем, что мог требовать, чтобы кредитор вначале обратился к главному кредитору.

2.3. Семейно-брачное право

О семейном  праве  древнего Рима может быть сказано ранее всего  то,  что римская семья, как  ее рисуют Таблицы, была семьей строго патриархальной,  то есть находящейся  под неограниченной властью домовладыки, каким мог быть дед или отец. Такое родство называлось агнатическим, отчего все "подвластные" домовладыке были друг другу агнатами.

Когнатическое родство  возникало  с переходом агната (агнатки) в  другую семью или с выделом  из семьи.  Так,  дочь домовладыки, вышедшая замуж,  подпадала под власть мужа (или свекра, если он был) и становилась когнаткой в отношении своей кровнородственной семьи.

Когнатом становился и выделившийся из семьи сын  (с  разрешения отца).

Напротив, усыновленный и тем самым  принятый в семью, становился по отношению к ней агнатом - со всеми связанными с тем правами,  в  том числе и на законную часть наследства.

Агнатическое родство  имело  несомненное превосходство над  родством кровнородственным,  когнатическим, в чем нельзя не видеть реликт, пережиток  родовых отношений.

Издревле в  Риме существовали три  формы заключения браков:  две  древнейших и одна сравнительно новая.  Древнейшие совершались  в  торжественной  обстановке  и отдавали женщину-невесту  под власть мужа.  В первом случае (confarreatio) брак совершался в религиозной форме,  в присутствии жрецов, сопровождался поеданием специально изготовленных лепешек и торжественной клятвой жены следовать повсюду за мужем. Вторая форма (coemptio) брака состояла в форме покупки невесты (в манципационной форме).

Но уже Законы XII таблиц знают бесформальную форму брака - "sine manu" - то  есть  "без власти мужа".  Можно предположить,  что этот брак диктовался нуждой обедневших патрицианских семей в союзе с богатыми плебейскими, но это только предположение. Как бы там ни было, но именно в этой форме брака - sine manu - женщина нашла себе значительную  свободу, включая свободу развода (которой она не имела в "правильном браке"). С разводом женщина забрала свое собственное имущество, внесенное в общий дом в качестве приданого, как равно и благоприобретенное после вступления в брак.

С течением времени именно браку sine manu было обеспеченно наибольшее распространение,  тогда как "правильные" формы  брака все более исчезали, сохраняясь главным образом в жреческих  и патрицианских фамилиях.

Специфической особенностью брака  sine manu  было  то,  что его следовало возобновлять ежегодно, иначе на основании Законов супруг получал все права как в браке conventio in manum в силу давности владения.  Для сохранения брака в форме sine manu жена в положенный день на три дня уходила из мужнего дома (к родителям, друзьям) и тем прерывала срок давности (VI.4.).