История государства и права

Самые разномыслящие круги  интеллигенции сходились в своем  отношении к крепостному порядку, и Чернышевский с большой выразительностью указывал на это в печати, говоря, что между самыми различными направлениями  русской общественной мысли "согласие в сущности стремлений так сильно, что спор возможен только об отвлеченных  вопросах; как только речь переносится  на твердую почву действительности…  тут нет разъединения между образованными  русскими людьми: все хотят одного и того же".

Если теоретическая мысль  и моральное чувство объединяли русских людей в одинаковом пожелании  крестьянской реформы и отмены крепостного  строя, то, с другой стороны, практические, житейские условия указывали  на естественное вырождение старого  крепостного порядка. Под влиянием государственного роста, завоеваний XVIII века и успехов внешней торговли Россия первой половины XIX века "разрывала с натуральным строем прежнего времени, в котором обмен и обрабатывающая промышленность играли незначительную роль, и быстро переходила к расширению обмена и к увеличению фабрично-заводского производства" (Довнар-Запольский).

В XVIII в. мануфактурная промышленность России не уступала западноевропейской. Однако к середине XIX в. возникло несоответствие между масштабами территориальных владений империи Романовых и уровнем ее экономического развития.. Экономическое банкротство феодального режима стало очевидным. Производительные силы огромной страны были скованы господством крепостничества.

Конфликт между производственными  отношениями феодального способа производства и развитием производительных сил обострялся. За первую половину XIX в. Россия продвинулась вперед в экономическом отношении. Расширились площади агрикультуры и масштабы колонизации (южных областей Украины, Поволжья, Приуралья, Сибири), возросли товарооборот и объем мануфактурного производства, начался промышленный переворот. Однако к началу реформы 1861 г. разрыв в уровне промышленного развития России и передовых стран Запада (Англия, Голландия, Франция) оказался большим, а Крымская война 1853— 1856 гг. показала промышленную отсталость России.

Причины отставания очевидны. Крепостничество налагало отпечаток на все стороны жизни страны. Сельское хозяйство было сковано крепостным режимом и не могло развиваться. Разные формы крепостничества сохранились и в промышленности, тормозили ее развитие.

В центрах крепостного  хозяйства посевные площади оставались неизменными на протяжении целых 60 лет. В 21 губернии нечерноземной полосы посевы зерна увеличились с 17,9 до 23 млн. дес. в основном за счет прироста крестьянской запашки. Экономическое банкротство феодального поместья сказывалось в низкой урожайности.

Происходило оскудение дворянства. В 1858 г. удельный вес заложенных имений достиг в Калужской губернии 93 %, Нижегородской—78 %, Московской—62 %. Выход из кризиса дворяне искали в углублении географического размежевания барщины и оброка, но главным образом в общем их увеличении. Вводили они и различные виды фабричного производства. Но введение новых форм хозяйства далеко не всегда удавалось: помещичьи фабрики обычно не выдерживали конкуренции с купеческими, более богатыми и технически оснащенными.

Вся тяжесть усиленного землепашества  и новых форм труда пало на крепостное крестьянство и истощало его физические силы.

Происходили и другие изменения  в формах и методах эксплуатации крепостных. Увеличивалось число дворовых, которые работали на огородах, ходили за скотом, занимались ремеслом, перевозили грузы. С конца XVIII в. большое распространение получала месячина, при которой крестьяне переводились на положение дворовых, однако использовались круглый год на полевых работах, получая господские харчи (месячину).

Важнейшим проявлением кризиса  крепостного сельского хозяйства явилась социальная дифференциация в деревне: среди крестьян формировалась зажиточная прослойка — «капиталистые крестьяне».

Перед реформой в помещичьих имениях нечерноземной полосы оброк составлял 80 %. Помещики избегали расширять господскую запашку, гнали крестьян на всякого рода промыслы. Создание прибавочного продукта все больше переносилось за пределы феодального поместья. На оброке состояли все удельные крестьяне.

Однако в поместьях  черноземной полосы на долю оброчников перед реформой 1861 г. приходилось только 28,8 % крепостных крестьян. В Левобережной Украине оброчники составляли до 0,7%. За первую половину XIX в. оброки увеличились в 2—3 раза.

Одновременно увеличивалась  барщина, которая выходила за рамки  трех дней. Крепостным приходилось  работать на господском поле целую неделю. Но подневольный барщинный труд оказывался  непригодным для улучшенных способов производства: один из ученых хозяев того времени справедливо заметил, что барщиной обычно называлось то, что "медленно, нерадиво, без всякой охоты делается". Поэтому среди крепостных владельцев к середине XIX века выросло разочарование в успехе их земельного и фабричного хозяйства и сознание того, что они попали в кризис.

Недовольны положением дел  были даже те помещики, которые в  черноземной полосе вели барщинным  трудом примитивное полевое хозяйство. Плотное крепостное население черноземного района, не уходившее в отхожие  промыслы и не имевшее кустарных, умножилось настолько, что не все  могли быть использованы на пашне. Некуда было девать рабочие руки. Это, естественно, порождало мысль о необходимости  коренных хозяйственных перемен  и даже о преимуществах наемного труда.

Затрудненность хозяйственной  обстановки помещиков усложнялась  их долгами. По некоторым подсчетам, к середине XIX века в среднем задолженность помещиков государству составляла более 69 рублей с души крепостных, что составляло более 2/3 их средней стоимости. Столь огромная задолженность была вызвана как тяжестями военного времени, так и хозяйственными неудачами и неумением жить соответственно своим доходам.

Сознание хозяйственного кризиса угнетало помещиков; настроение недовольной крепостной массы их пугало; недостаток денежных средств  приводил к мысли о несовершенствах  и устарелости крепостного порядка. Даже те помещики, которые не были захвачены  высокой освободительной идеей, думали, что скоро конец старого  порядка, и не сомневались в том, что нужна его реформа; они  только боялись, что реформа окончательно их разорит.

Таким образом, к середине XIX века в стане ухудшились и обострились крепостные отношения: у помещиков они возбуждали опасения за будущее, а у крепостных – рост недовольства своим нищенским состоянием.

"Общее положение о  крестьянах, вышедших из крепостной  зависимости" постановляло: "Крепостное  право на крестьян, водворенных  в помещичьих имениях, и на  дворовых людей отменяется навсегда" и им предоставляются "права  свободных сельских обывателей" безо всякого выкупа в пользу  помещиков.

Государственная власть не видела в этом никакого нарушения  прав помещиков. В своей речи Государственному совету император Александр указывал на то, что крепостное право в  Росси имело государственный  характер: "Право это установлено  самодержавной властью, и только самодержавная власть может уничтожить его".

В то же время земля, на которой  жили и работали крестьяне, была признана собственностью помещиков. Крестьяне  освобождались с тем, что помещики предоставят им в пользование  их усадебную оседлость и некоторое  количество полевой земли и других угодий (полевой надел). Но крестьяне  за усадьбу и полевые наделы должны были отбывать в пользу помещиков  повинности деньгами или работой.

По закону крестьяне получили право выкупить у помещиков свои усадьбы и, сверх того, могли по соглашению с помещиками приобрести у них в собственность полевые  наделы. Пока крестьяне пользовались наделами, не выкупив их, они находились в зависимости от помещиков и  назывались временно-обязанными крестьянами. Когда же выкуп был произведен, крестьяне получали полную самостоятельность и становились крестьянами-собственниками.

Выкуп производился по заключении соответствующих  договоров ("уставных грамот"), при  этом казна уплачивала помещикам (процентными  бумагами) стоимость их земель, отошедших  под крестьянские наделы. После этого  крестьяне должны были в течение 49 лет погасить свой долг государству ежегодными взносами "выкупных платежей" (в размере 6 % с выкупной ссуды).

Крестьянские надельные  земли не были собственностью отдельных  крестьян или крестьянских "дворов" (семейств). Они передавались во владение крестьянским обществам, в которые соединялись по месту жительства вышедшие из крепостной зависимости крестьяне. Общества "уравнительно" распределяли полевые земли между своими членами и сообща пользовались общими угодьями (пастбищами, сенокосами и др.). Выкупные платежи и все подати (государственные, земские и мирские) крестьяне платили сообща, миром, который был связан "круговою порукою", т.е. коллективной ответственностью, и потому должен был платить подати за своих неисправных или несостоятельных членов. Поэтому каждый крестьянин был "приписан" к своему обществу и без согласия "мира" не мог из него выйти.

Органом крестьянского мира был сельский сход, в котором участвовали  все крестьяне-домохозяева и который  в своих внутренних делах имел широкую компетенцию. Сельский сход выбирал сельского старосту, а  также уполномоченных (по одному от каждых 10 дворов), которые образовывали волостной сход, выбиравший волостного старшину, и состав волостного суда – от 4 до 12 судей, из коих не менее  трех должны были присутствовать в  судебных заседаниях.

Одним из самых трудных  и сложных вопросов в деле крестьянской реформы было определение размеров крестьянского полевого надела. Земледелие не везде было главным занятием крестьян. Только в южном черноземном районе крестьяне усиленно пахали и на себя, и на помещиков, отбывая на барском  поле тяжелую "барщину". В центральных  же областях, где земледелие не было прибыльно, крестьяне чаще "ходили на оброке", т.е. занимались промыслами на стороне и вместо барщинного труда  платили ежегодно помещикам условленную  сумму – оброк.

На юге помещику было выгодно  отпустить крестьян на волю без земли, а землю удержать за собой, потому что именно земля там и представляла главную ценность. На севере же помещикам  была невыгодна потеря крестьянского  оброка, а не земли. Поэтому одни помещики старались по возможности  уменьшить крестьянские земельные  наделы, а другие были к этому  равнодушны.

С другой стороны, в южных  губерниях пахотной земли было много, и поэтому крестьяне пользовались землей без стеснения. В центре же государства при большом росте  населения сильно чувствовалось  малоземелье.

Под влиянием столь разнообразных  местных условий и приходилось  определять размеры крестьянского  полевого надела особо для каждой "полосы" государства (нечерноземной, черноземной и степной) и для  отдельных губерний и даже уездов. Размеры наделов определялись от 1 до 12 десятин на "душу", т.е. на лицо, записанное в крестьянах за помещиком  по ревизии. Средний размер "душевого" надела помещичьих крестьян составлял 3,3 десятины. В общем, во владение крестьян поступили те земли, которые они  обрабатывали при крепостном праве, и лишь в некоторых (многоземельных) губерниях крестьянские наделы были несколько уменьшены (так называемые "отрезки").

Дворовые люди, находившиеся в личном услужении помещикам  и не пахавшие земли, освобождались  без земельного надела, и по прошествии двух лет временно-обязанного состояния  под властью помещиков могли  приписаться к какому-нибудь сельскому  или городскому обществу.

В 1863 г. основные положения  крестьянской реформы были распространены на "удельных крестьян", а в 1866 г. – на крестьян государственных, составлявших около 10 млн. душ мужского пола, т.е. около половины всего крестьянского  населения России. Последние должны были вносить выкупные платежи за свои земельные наделы в казну.

Земельное обеспечение удельных и государственных крестьян было значительно лучше, чем у бывших помещичьих крестьян: средний размер надела на душу мужского пола составлял  у крестьян удельных 4,8 десятины, у  государственных – около 6 десятин.

Порядок осуществления крестьянской реформы требовал соглашения между  помещиками и их крестьянами как  о размерах надела, так и о всяких обязательных отношениях крестьян к  их бывшим господам. Это соглашение надлежало изложить в "уставной грамоте" в течение одного года со дня освобождения.

Конечно, нельзя было надеяться, что помещики и крестьяне сами сумеют достичь мирного и справедливого  конца своих отношений. Поэтому  для разбора могущих возникнуть недоразумений, споров и жалоб была учреждена должность мировых посредников, избираемых из местных дворян. Мировые посредники должны были следить за правильностью и справедливостью сделок помещиков с их крестьянами, выходящими на волю. Они утверждали уставные грамоты. Они наблюдали за ходом крестьянского самоуправления в сельских обществах и волостях. О важнейших и сомнительных делах посредники докладывали уездному мировому съезду, состоявшему из мировых посредников всего уезда. Общее же руководство делом крестьянской реформы по губерниям было возложено на губернские по крестьянским делам присутствия. Эти присутствия действовали под председательством губернатора и состояли из важнейших чинов губернии и представителей местного дворянства.

Так было совершено великое  дело отмены крепостного права. Освобождение крестьян существенно изменило все  основы русского государственного и  общественного быта. Оно создало  в центральных и южных областях России новый многолюдный (21-22 млн.) общественный класс. Прежде для управления им довольствовались помещичьей вотчинной  властью. Теперь же управлять им должно было государство. Старые екатерининские учреждения, установившие в уездах дворянское самоуправление, уже не годились для нового, состоявшего  из различных сословий,  уездного населения. Необходимо было заново создать  местную администрацию и суд. Крестьянская реформа, таким образом, неизбежно вела к другим преобразованиям.