Историографический обзор "Роль Чингисхана в исторической науке"

Р. Хеннинг оценивал преобразования «монгольского кагана» во всех сферах жизни монгольского общества как большую, четко продуманную реформу и одно из самых долго просуществовавших изобретений в истории человечества [20, С. 471].

С. Б. Аксенов, оценивая Чингисхана, впервые в исторической науке, главным итогом его деятельности признали факт объединения Евразии и подчинения своей власти кочевых племен евразийских степей, обладающих многократным превосходством в территории, населении, экономическом и военном развитии. В результате чего произошло превращение евразийской степной системы в одно сплошное кочевническое государство с прочной военно-политической организацией, которая позволила наследникам Чингисхана в течение столетий расширять и укреплять Великую Евразийскую империю [21, С. 478].  

А. Г. Юрченко, что в отличие от дореволюционных историков, рассматривавших личность Чингисхана в связи с её влиянием на русскую историю, изменил угол изучения, определяя роль Чингисхана в восточной истории и в истории Евразии. В связи с этим, принципиальная новизна его подхода заключалась во взгляде на личность Чингисхана не с Запада, а с Востока [22, C. 351].

Р. Бэкон, в отличие от дореволюционных историков, попытался дать всестороннюю оценку личности Чингисхана, стремился показать его роль не только в завоевательной, но и во внутренней политике Монгольской империи, духовной жизни монгольского народа [1, C. 480].

Б. Я. Рамм в качестве двигателя исторического процесса выделяли государство [16, C. 283]. Другой ученый О. Л. Фишман – классы. В этой связи, учёные не связывали объединение Монгольской империи с личными заслугами Чингисхана, а объясняли назревшими объективно сложившимися условиями в политической и социально-экономической жизни монголов [17, C. 544]. В этой связи, дореволюционные историки не связывали объединение Монгольской империи с личными заслугами Чингисхана, а объясняли назревшими объективно сложившимися условиями в политической и социально-экономической жизни монголов.

Н. В. Котлеев отметил, что особенность евразийской оценки заключалась в акценте на личных качествах монгольского вождя. Чингисхан в трудах историков выступал не просто талантливым полководцем, а выразителем идей всего монгольского народа. Другой особенностью евразийского взгляда на рассматриваемую проблематику было то, что во главу угла  ученые ставили сферу культуры, а не социально-экономические и политические составляющие [8, C. 481-469].

Ценными источниками, содержащими сведения об особенностях быта, традиций, культуры, обычаев средневековых монголов являются разнообразные записки путешественников. В связи с этим интересны два китайских источника – «Записки о путешествии даосского монаха Чан Чуня в западные страны», «Мэн-да бэй-лу», относящиеся к истории Великой монгольской империи, произведения Плано Карпини «Путешествия в восточные страны Плано Карпини и Рубрука», «История монголов» Гильома Рубрука «Путешествие в восточные страны». Хотя в путевых записях нет точных сведений о структуре, содержании закона «Их засаг», они содержат ценную информацию о государственном порядке, правилах поведения, порядке наследования в монгольском обществе [3, C. 98].

Г. Г. Пиков отметил, что в отличие от дореволюционных историков, подтверждавших свои выводы преимущественно русскими письменными источниками и, отчасти, небольшим кругом источников иностранного характера, мыслители русского зарубежья, оценивая роль личности Чингисхана, оперировали наибольшим корпусом иностранных и русских исторических источников, ранее не изученных [11, C. 11-15].

Однако Н. В Котлеев завышал значение Чингисхана, идеализировали его устремления, личные качества, тогда как политика Чингисхана и его преемников несла не только объединительный потенциал, но и разрушительные последствия: увод в плен большого количества людей, разрушений культурных памятников и т.п [8, C. 481-496]

Но, не смотря на это, евразийцы внесли заметный вклад в развитие теории и методологии исторического процесса и в изучение роли личности в истории, ибо никто до них так глубоко и основательно не изучал саму проблему роли личности Чингисхана в контексте истории Евразии.

Вывод.

В изучении роли Чингисхана наметилось несколько направлений.

1. Одно было представлено традиционным историческим направлением, которое не признавало решающего влияния монголов на мировую историю, в связи с чем, и не оценивало роль личности Чингисхана (О. Кудрявцев, И. П. Карпина, Д. К. Райт, О. Л. Фишман).
2. Другое направление связано с именами отечественных ученых-востоковедов Г. Г. Пиковым и И. И. Магидовичем, которые исходили из огромного значения Чингисхана в мировой и русской истории. Они попытались развенчать устоявшийся в традиционной исторической науке миф, о «жестоком варваре завоевателе» Чингисхане.

          3. Однако, в исторической науке также господствовала точка зрения традиционного направления, согласно которой личность Чингисхана не являлась достойной специального изучения и монгольский предводитель рассматривался исключительно как жестокий завоеватель, стремившейся к обогащению за счет грабительских походов на государства.

Р. Бэкон и Д. П. Карпини, вслед за А. Ш. Кардываевым и М. А. Фридманым, связывали образование монгольского государства непосредственно с деятельностью великой исторической личности – Чингисханом. Однако в отличие от них Н.С. Трубецкой в процессе возвышения Чингисхана решающую роль отводил его государственной идеологии [16, С. 14].

Современные ученые, в отличие от дореволюционных историков, попытались дать всестороннюю оценку личности Чингисхана, стремились показать его роль не только в завоевательной, но и во внутренней политике Монгольской империи, духовной жизни монгольского народа. Вслед за Д. К. Райтом и Р. Хеннигом, было предложено взглянуть на Чингисхана как на выдающуюся историческую личность, сыгравшую решающую роль в судьбах народов Евразии.

Следует отметить, что в отличие от дореволюционных историков, подтверждавших свои выводы преимущественно русскими письменными источниками и, отчасти, небольшим кругом источников иностранного характера, мыслители русского зарубежья, оценивая роль личности Чингисхана, оперировали наибольшим корпусом иностранных и русских исторических источников, ранее не изученных.

Однако евразийцы завышали значение Чингисхана, идеализировали его устремления, личные качества, тогда как политика Чингисхана и его преемников несла не только объединительный потенциал, но и разрушительные последствия: увод в плен большого количества людей, разрушений культурных памятников и т.п.

Но, не смотря на это, евразийцы внесли заметный вклад в развитие теории и методологии исторического процесса и в изучение роли личности в истории, ибо никто до них так глубоко и основательно не изучал саму проблему роли личности Чингисхана в контексте истории Евразии.

Военные походы Чингисхана и его преемников повлекли за собой тяжелы последствия для многих народов Азии и Европы, в том числе и для самого монгольского народа. Войны Чингисхана несли гигантские опустошения, гибель множества людей, разрушения огромных материальных и культурных ценностей, надолго задержали развитие многих народов Азии и Восточной Европы. Для монгола Чингисхан, в каком бы качестве он ни выступал, крупнейший национальный деятель и великий полководец, такой же, как, например, Наполеон для французов или Александр Македонский для греков. В то же время вполне понятен разный подход к оценке деятельности тех или иных выдающихся государственных и военных деятелей прошлого представителями народов, давших миру этих деятелей, и народов, предки которых были жертвами их деятельности. Лишь научный анализ позволяет подойти к объективному пониманию подлинной роли, которую сыграл Чингисхан в истории Евразии.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Библиографический список.

1. Бэкон, Р. Избранное / Р. Бэкон ; под ред. И. В. Лупандина – М. : Издательство Францисканцев, 2005. – 480 с.

2. Гольман, М. Изучение истории Монголии на Западе, XIII – середина ХХ в. / М. Голдман ;  АН СССР, Ин-т Востоковедения. – М. : Наука, 1992. – 116 с.

3. Карпини, Д. П. История монголов / Д. П. Карпини, Гильом де Рубрук // Путешествия в восточные страны. Книга Марко Поло. – М. : Мысль, 1997. – 98 с.

4. Дреж, Ж. П. Марко Поло и шёлковый путь. / Ж. П. Дреж ; под общ. ред. Н. И. Тихонова. – М. : Аст-Астрель, 2006. – 151 с.

5. Карпина, И. П. История монголов, именуемых нами татарами / Иоанн Плано Карпина. Путешествие в восточные страны ; Введ. и примеч. А.И. Малеина. – СПб. : А.С. Суворин, 1992. – 14 с.

6. Кадырбаев, А. Ш. Путешественники Запада и Востока в Центральной Азии XIII–XIV вв. / А. Ш. Кадыбраев ; Под ред. В.М. Алпатова и др. – М. : ИВ РАН, 2002. – 188 с.

7. Магидович, И. И. Марко Поло. «Книга» / И. И. Магидович ; пер. со старофранц. И.П. Минаева.  – М. : Географгиз, 1995. – 201 с.

8. Котрелев, Н. В. Восток в записках европейского путешественника («Миллион») / Н. В. Котрелев. – М. : 1994. – С. 481-496.

9. Кудрявцев, О. Карпини Иоанн де Плано / О. Кудрявцев. – М. : 2005. – С. 853–854.

10. Пиков, Г. Г. О восприятии Нового Света европейцами в XVI – XVII вв. / Г. Г. Пиков. – М. : 1995. – С. 90-102.

11. Пиков, Г. Г. Роджер Бэкон о центрально-азиатских и сибирских племенах в 13 в. / Г. Г. – М. : 1998. – С. 11–15.

12. Пиков, Г. Г. Теория и история культуры в вузовском образовании / Г. Г. Пиков. – СПб. : 2008. – С. 44–62.

13. Пиков, Г. Г. О «кочевой цивилизации» и «кочевой империи» / Г. Г. Пиков. – М. : С. 4 –10.

14. Карпина, И. П. Путешествия в восточные страны Плано Карпини и Рубрука / И. П. Карпина ; ред., вступит. статья . примеч. Н.П. Шастиной. – М. : Географгиз, 1997. – 270 с.

15. Райт, Д. К. Географические представления в эпоху Крестовых походов. Исследование средневековой науки и традиции в Западной Европе. / Д. К. Райт. – М. : Наука, 1992. – 480 с.

16. Рамм, Б. Я. Папство и Русь в XI–XV веках / Б. Я. Рамм. – Л. : АН, 1993. – 283 с.

17. Фишман, О. Л. Китай в Европе: миф и реальность (XIII–XVIII вв.) / О. Л. Фишман. – СПб. : Петербургское Востоковедение, 2003. – 544 с.

18. Фридман, М. А. Путешествие Марко Поло: между вымыслом и реальностью / М. А.  Фридман. – Запад. М. : 2006. – С. 168-173.

19. Харт, Г. Венецианец Марко Поло / Г. Харт ; Пер. с англ. Н.В. Банникова, ред. и предисл. И.Л. Магидовича. – М. : Иностр. литература, 1996. – 318 с.

20. Хенниг, Р. Неведомые земли. / Р. Хеннинг. – М. : Иностр. литература, 1992. – 471 с.

21. Аксенов, С. Б. Христианский мир и «Великая монгольская империя». /  С. Б. Аксенов, Ю. А. – СПб. : Евразия. 2002. – 478 с.

22. Юрченко, А. Г. Книга Марко Поло. Записки путешественника, или Имперская космография. / А. Г. Юрченко. – СПб. : Евразия, 2007. – 351 с.

23. Имашита, М. Весь мир по дорогам Марко Поло. / М. Имашита. – М. : АСТ, 2003. – 503 с.