Институт царя в сословно-представительной монархии

«Краткое изображение» посвящено почти целиком вопросам судоустройства и процесса. Изредка встречаются статьи (и даже последняя глава), содержащие нормы материального уголовного права. Отделение процессуального права от материального—большое достижение русской законодательной техники начала XVIII в., не известное еще Соборному Уложению.

Вместе с тем еще  не разграничиваются уголовный и  гражданский процесс, хотя некоторые особенности уже намечаются (например, в порядке обнародования приговоров). Общий ход процесса, названия процессуальных документов и действий в принципе одинаковы и для уголовных и для гражданских дел: В отличие от Соборного Уложения «Краткое изображение» весьма четко построено. Вначале идут две главы, носящие как бы вводный характер. В них даются основная схема судоустройства и некоторые общие положения процесса. Затем идет последовательное изложение хода процесса, своеобразно разделенное на три основные части.

Формулировки закона несравненно более четки, чем  в Соборном Уложении. Пожалуй, впервые в русском праве часто даются общие определения важнейших процессуальных институтов и понятий, хотя и не всегда совершенные. Законодатель нередко прибегает к перечислению, классификации отдельных явлений и действий. Некоторые статьи закона содержат в себе не только норму права, но и ее теоретическое обоснование, иногда с приведением различных точек зрения по данному вопросу.

Таким образом, по своей  законодательной технике «Краткое изображение» стоит достаточно высоко. Вместе с тем нужно отметить и один внешний недостаток закона. Это уже упоминавшееся пристрастие законодателя к иностранной терминологии, обычно совсем не нужной и не всегда грамотной.

Закон закрепляет стройную систему судебных органов, не известную  до Петра I, довольно четко регламентирует вопросы подсудности. Для осуществления правосудия создаются уже специальные органы. Однако они все еще не до конца отделены от администрации. Судьями в военных судах являются строевые командиры, в качестве второй инстанции выступает соответствующий начальник, приговоры судов в ряде случаев утверждаются вышестоящим начальством. Нет пока деления на органы предварительного следствия и судебные органы.

В соответствии с этим в процессе отсутствует деление  на предварительное производство и производство дел непосредственно в суде.

Определенным диссонансом  к предшествующему законодательству звучит именной указ от 5 ноября 1723 г. «О форме суда». Этот указ отменяет розыск и делает суд единственной формой процесса.

Уголовное дело возбуждается всегда в суде первой ступени, т. е. в уездном суде, городовом магистрате или нижней расправе. Эти органы вправе и решать дела, но в пределах своей компетенции. Из их ведения исключены преступления, за которые может последовать смертная или торговая казнь, а также лишение чести. Производство по таким делам передается в суды второй ступени, т. е. в верхний земский суд, губернский магистрат или соответственно в верхнюю расправу.

В этом случае суды первой ступени выступают как следственные органы. Суды второй ступени, разобрав дело по существу, выносят приговор, но при этом обязательно посылают его на ревизию в палату уголовного суда.

Суммируя вышесказанное, можно утверждать, что судебная реформа, предпринятая Петром, в наибольшей степени среди прочих государственных  реформ носила противоречивый характер. В частности, тенденция к увеличению удельного веса розыска в ущерб суду явилась шагом назад в развитии отечественной судебной системы. Кроме того, рассмотрение политических и уголовных дел, гражданско-правовых споров в единой форме розыска приводило к злоупотреблениям судей. Поэтому Петр I Указом о форме суда 1723 г. восстановил судебный процесс с его состязательностью, устностью и непосредственностью, хотя и с несколько большей ролью суда и некоторыми ограничениями прав сторон. Розыскная форма судебного процесса сохранялось только для рассмотрения дел о государственной измене, бунте и “злодействе”. Под последним термином понимались дела о богохульстве, совращении в раскол, убийстве, разбое и татьбе с поличным¹³. Однако вскоре дела “доносительные” и “фискальные”, т.е. о казнокрадстве тоже стали рассматриваться в форме розыска. Основная масса уголовных дел стала решаться в порядке розыска, а по правилам состязательного процесса (по Указу о форме суда) лишь мелкие уголовные дела и гражданско-правовые споры.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение.

 

 В последние годы  процесс “республиканизации” заметно  замедлился. Государства, имеющие  монархов, не спешат расставаться  со своими традициями и институтами.  Наоборот, во многих регионах  мира, где давно уже утвердились республики усиливается ностальгия по монархической системе. Многие люди связывают с ней ту стабильность и преемственность политической власти, которой так не хватает многим молодым демократиям. Сказанное касается таких стран как Румыния, Болгария, а в какой-то степени и России. В некоторых странах, истерзанных гражданской войной, на восстановление монархии смотрят как на последний шанс достичь национального примирения. Именно с этой целью впервые за многие годы была восстановлена монархия в Камбодже в 1993 г. Всерьез рассматривается вопрос о возвращении власти афганскому королю в изгнании Захир-Шаху. В отдельных случаях попытки восстановить монархию предпринимаются и дикторами-авантюристами (классический пример – провозглашение в 1976 г. императором Бокассы в ЦАР). Свои монархические движения существуют во Франции, Италии, Греции и ряде других стран.

 

 Разговоры о том,  что в России сейчас просто  необходимо восстанавливать институт  монархии имеют под собой достаточно  веские основания, но не лишены некоторой доли откровенного авантюризма. За время существования СССР я лишний раз убедилась, что стабильность политических систем в России напрямую зависит от чисто экономических факторов. Советская система, несмотря на кажущуюся разветвленную систему делегирования полномочий, от монархической отличалась не сильно. Чем Сталин отличался от, скажем, Ивана Грозного и Петра I? Не трудно заметить, что именно жесткое единоличное правление в большинстве случаев позволяло нашему государству добиваться успехов, пусть и ценой гражданских свобод. В настоящее время не имеет смысла говорить непосредственно о монархии; я считаю, во-первых, нужно наделить президента большими полномочиями, а, во-вторых, дать возможность народу влиять на коньюктуру власти, в области которой у нас наметилась крайне неприятная тенденция.

 

 Кроме этого, необходимо  предпринять ряд существенных  шагов в преобразовании экономической  системы страны. Возвращаясь к  идее восстановления монархического  строя в России, могу привести  цитату из Макиавелли, которой говорил, что “за любой политической идеей нужно искать заурядный интерес к вещам”. Кому это нужно – вопрос открытый, но, к счастью, моей курсовой работы не касается. А монархия, как это не печально, является лишь достоянием нашей истории, будущего для этого строя в России уже нет.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Список литературы.

 

 “Теория государства  и права”. Учебник для ВУЗов.  М. 1999.

 

 В. О. Ключевский. “Курс русской истории”. М. 1921.

 

 “История государства  и права России”. Под. ред.  пр. Ю. П. Титова. М. 1998.

 

 Б.А.Страшун “Конституционное  право зарубежных стран”

 

 “Конституции зарубежных  государств” Издательство БЕК.  М.1996

 

 Л.А.Окуньков ”Конституции  государств Европейского Союза”

 

 “Иностранное конституционное  право”. Под. ред. В. В. Маклакова.  М. 1996.

 

 Современные зарубежные  конституции. М. МЮИ.2008

 

 “Конституции зарубежных  государств” Под.ред. М.В. Боглая, Ю.И.Лейбо, Л.М.Энтина.