Индустриальное развитие СССР в годы первой пятилетки

Шли горячие споры о  городах будущего, о характере  расселения,  о

домах-коммунах, которые, как  многим тогда казалось, станут обычным  явлением уже в 30-е годы.

  Председатель ВСНХ СССР В. В. Куйбышев и работник Госплана СССР экономист  С.Г. Струмилин, выражали опасения насчет  возможности  выполнения  пятилетнего плана в четыре года. Еще более решительно, вернее даже  сказать,  программно выступил Н. И. Бухарин. Его статья «Заметки экономиста»,  опубликованная  30 сентября 1928 года  в  «Правде»,  была  направлена  против  прожектерства  и волюнтаризма в планировании, против дисбаланса,  нарушения  пропорций  между промышленностью и сельским хозяйством, группой «А» и группой «Б» и т. д.  Он призывал к оптимуму в соотношениях  между  отраслями,  выработанному  на  XV съезде партии.[2]

   К концу 1929 года  одновременно с  пересмотром   заданий  первой  пятилетки развернулась реорганизация управления промышленностью.  Суть  заключалась  в создании  объединений,  концентрирующих   в   своих   руках   все   вопросы, относящиеся и к производству, и к сбыту, и к  снабжению.  Усиление  плановой дисциплины и централизация хозяйственного руководства  сочетались  в  начале 30-х годов с проведением обширного комплекса мероприятий   в   области финансовой системы. Сфера стихийных рыночных отношений  резко  сузилась.  В  З0-е  годы  были  закрыты товарные биржи и такие известные ярмарки,  как  Бакинская  и  Нижегородская. Государство перешло  к  централизованному  распределению  принадлежащих  ему средств производства и предметов потребления.  Еще  в  1929  году  городское население было переведено на  карточное  обеспечение  важнейшими  продуктами

питания.

   ВСНХ СССР сосредоточил  свое внимание на тяжелой   промышленности  (пищевые предприятия уже в 1930 году перешли в ведение Наркомснаба). Упор был сделан на ускоренное сооружение ударных объектов, к числу  которых  было  отнесено всего   50—60   строек.   На   них   приходилась   почти   половина    всех капиталовложений, выделявшихся на сооружение примерно 1500 предприятий.

В 1930 году капиталовложения в тяжелую индустрию намного  превысили  ранее запланированную  сумму,  еще  больше   возросли   размеры   ассигнований   в последующие два года. Столь большие расходы на  развитие  промышленности  не предусматривались пятилетним планом.

Пришлось размещать в  городе  и  деревне  новые  займы,  поднимать цены на спиртоводочные изделия и  расширять  их  продажу,  экстраординарными

мерами увеличивать экспорт  зерна.  В  течение  нескольких  лет  имела  место большая  эмиссия  денег.  В  1930  году  денежная  масса,   находившаяся   в обращении, возросла на 45 процентов, ее увеличение произошло в два с  лишним раза быстрее,  чем  рост  продукции  промышленности,  производящей  предметы потребления. Аналогичная тенденция сохранялась до конца первой пятилетки.

 В конечном счете, сложилась система управления,  которую  теперь  принято называть   административно-командной   и   которая,   по    существу,    еще здравствовала  в  начале  второй  половины  80-х  годов.  Она   обеспечивала изыскание средств для нового строительства, для  бесплатного  предоставления предприятиям фондов, для законного существования и  развития  нерентабельных предприятий и даже планово-убыточных отраслей.[3]

Подводя итоги первой пятилетки,  Сталин  сообщил,  что  по  выпуску  валовой продукции (в рублях) промышленность по существу выполнила  план  досрочно  - за 4 года 3 месяца, причем, тяжелая индустрия  на 108%.

XVII конференция ВКП(б)  в  Директивах  к  составлению  второго  пятилетнего  плана  развития народного хозяйства СССР на 1933 – 1937 гг. указала: «Развернутая  в  первом пятилетии  работа  по  превращению  СССР  из  страны,  ввозящей   машины   и оборудование, в страну, самостоятельно производящую машины  и  оборудование, будет  завершена   и   окончательно   обеспечит   за   СССР   «экономическую самостоятельность,  оберегающую  СССР  от   превращения   его   в   придаток капиталистического  мирового  хозяйства»  (XIV  съезд  ВКП(б))».     Выполнение такой  задачи  конференция  связывала  с  дальнейшим   ускоренным   подъемом советской  экономики,  в  первую  очередь  с  развитием  тяжелой  индустрии. Намечался  также  большой  подъем  культуры  и  материального   благостояния трудящихся; уровень народного потребления должен был вырасти в 2-3 раза.

Итоги первой пятилетки и  задачи второй были всесторонне  проанализированы  в январе 1933 г. на объединенном Пленуме  ЦК  и  ВКП(б). 

Характеризуя основные направления  развития советской  экономики,  намеченный на ближайшее пятилетие, Пленум  счел  целесообразным,  чтобы  промышленность увеличивала среднегодовой прирост продукции в размере 13-14%.[4]

 

3. Индустриальное  развитие СССР в годы второй  пятилетки

 В ходе работы над  планом второй  пятилетки,  который   охватывал  уже  120отраслей  промышленности против 50 отраслей  в 1928-1932 гг., выяснилось,  что отнюдь не все  его  составители  реально  представляют  себе  действительные трудности дальнейшего роста советской  экономики  и  те  обстоятельства,  от которых во многом зависит их успешное  преодоление.  Выдвигалось  требование продолжать форсированное развитие тяжелой индустрии,  причем  темпами  более высокими, чем в период первой пятилетки.

 XVII съезд ВКП(б), проходивший в начале 1934  г.,  специально  рассмотрел проект новой  пятилетки  и  внес  полную  ясность  в  понимание  сущности  и специфики индустриального развития  СССР  в  1933-1937  гг.  Нарком  тяжелой промышленности Г.К. Орджоникидзе выступил с критикой тех, кто предлагал  еще более  расширить  размах  капитального  строительства  и  выпуск   важнейших средств производства. Г.К. Орджоникидзе внес  поправку  в  проект  резолюции съезда,  которая  получила  единодушную   поддержку:   среднегодовые   темпы прироста промышленной продукции на вторую пятилетку были определены в  16,5%

против 18,9 по наметкам Госплана.

Принципиально по-новому съезд  поставил вопрос о соотношении темпов  роста промышленного производства средств  производства  и  предметов  потребления. Ускоренное  развитие  тяжелой  индустрии  в  предыдущие  годы  позволило   в короткий срок создать фундамент для технической реконструкции всех  отраслей народного хозяйства. Теперь предстояло завершить строительство  материально-технической базы  социализма  и  обеспечить  существенный  подъем  народного благосостояния. Среднегодовой темп роста средств производства определялся  в 14,5%.

Коммунистическая    партия    не    сочла    задачу индустриализации СССР полностью решенной. На XVII съезде  в  соответствии  с материалами  январского  (1933  г.)  объединенного  Пленума  и   ЦК   ВКП(б) подчеркивался сам факт перевода страны на рельсы  индустриализации  и  прямо говорилось о продолжении политики индустриализации в годы второй  пятилетки. В отличие же от предыдущего периода, когда главенствовал  курс  на  создание основ тяжелой промышленности, теперь центр тяжести перемещался  в  плоскость борьбы за завершение технической реконструкции  всего  народного  хозяйства, за упрочение импортной независимости первого и тогда все  еще  единственного в мире пролетарского государства.

Принципиальная особенность  индустриализации СССР в годы второй  пятилетки заключалась и в том, что вся  грандиозная  программа  нового  строительства, завершения технической реконструкции в целом должна была быть выполнена  при относительно невысоком увеличении численности рабочих и служащих.  В  рамках всего народного хозяйства намечался прирост на 26%, в том числе  по  крупной промышленности  –  на  29%.  Одновременно  съезд  утвердил  задание  поднять производительность труда   в  промышленности  на  63%  против  41  в  первой пятилетке. Тем самым была принята установка на то, чтобы  производительность труда «стала решающим фактором выполнения  намеченной  программы  увеличения

продукции во втором пятилетии».[5]

За годы второй  пятилетки  были  сооружены  4.5  тыс.  крупных  промышленных предприятий. Из них: Уральский машиностроительный,  Челябинский  тракторный, Ново-Тульский металлургический  и другие  заводы.  Десятки  доменных  печей, шахт, электростанций. В Москве была проложена  первая  линия  метрополитена.

Орджоникидзе, ставший в 1930  г.,  председателем   ВСНХ  призывал  реализму,  выступал  за уменьшение ряда заданий. Именно тогда в середине 30-х годов,  в  наш  обиход вошел лозунг “Кадры решают все”.  Начальное  (4-х  классное)  обучение  было введено, как обязательное лишь в 1930 г. Даже в 1939 г. каждый 5-ый  человек старше 10 лет еще не умел читать и писать.

      Специалистов  с высшим образованием было  около 1  млн.  человек.  Кадры росли быстрыми темпами. Молодежь занимала руководящие  посты.  Коммунисты  и комсомольцы  сплачивали  коллектив,  были  ярким  символом  героизма  времен индустриализации. Люди верили в победу и чтобы не пострадало производство работали  с  энтузиазмом, порой без выходных и по 12-16 часов подряд.

      Вся страна  узнала о трудовом достижении  донецкого  угольщика  Изотова. Совершенствовалась система подготовки и переподготовки кадров.

         За  одну  ночь  забойщик  шахты   А.Стаханов   установил  выдающийся

рекорд, добыв за 5 час.45 мин.  102  тонны  угля  (вместо  7  т  по  норме).

Правительством было  принято  решение  выдать  Стаханову  премию  в  размере месячного  оклада,  предоставить  квартиру   и  оборудовать  за  счет  шахты мебелью; объявить соревнование на лучшего работника шахты.  По  всей  стране развернулось стахановское  движение.  Ударники  -  стахановцы  перевыполняли план. К августу 1936 г. движение охватило около четверти рабочих, а через  2 года - почти половину. Стахановцы  изготовляли  такое  количество  продукции сверх плана, которое не находило  использования  и  оседало  на  складах.  В основе  оплаты  труда  был  принцип  сдельщины  -  больше  сделаешь,  больше получишь. Часто нарушалась технология, был брак, некоторые руководители   не приветствовали стахановское  движение,  а  Сталин  поддерживал  стахановские бригады

            Появилось   строительство   за   Полярным   кругом.    Например,

металлургический комбинат в Норильске, шахты в  Воркуте,  а  также  железные дороги. Не находилось нужного числа добровольцев  на  это  строительство.  И тогда  появились  в  нужных  местах  десятки   лагерей   с   сотнями   тысяч заключенных. Их трудом  строился  “Беломорканал”,  железная  дорога  Котлас-Воркута. Их называли врагами народа, их превратили  в  такую  рабочую  силу, которая не требует никаких затрат, легко командуема  и перебрасываема.

          Стахановское движение стало  примером  новых  тенденций,  курса  на

освоение передовой техники. Массовое новаторство середины  второй  пятилетки подтверждало его перспективность. Подъем нарастал вплоть до 1937 г. Вот тогда и обнаружился двойной смысл

лозунга “Кадры решают все”. Сталинские  репрессии  на  работников  индустрии обрушились еще в конце 20-х годов. Калинин, Молотов,  Каганович  докладывали о массовом вредительстве чуть  ли  не  на  всех  участках  индустриализации. Начались  аресты.  Нарушение  законности,  репрессии,  произвол   превращали административно-командное управление  в административно-карательное.

Тяжелая промышленность переходила на хозрасчет; удалось  свести  к  минимуму денежную эмиссию; страна почти прекратила  ввоз  сельхозмашин  и  тракторов; импорт хлопка, затраты на приобретение  черных металлов  с 1,4 млрд. руб.  в первой пятилетке  сократились  в  1937  г.  до  88  млн.  руб.  Экспорт  дал  прибыль.

 Народнохозяйственный  план,  намеченный  на1933-1937  гг.,  был  выполнен досрочно – за четыре года и три месяца. Решающую  роль  в  достижении  столь высокого результата сыграл рабочий класс, в первую очередь  те  его  отряды, которые были заняты в индустриальной сфере производства – в  промышленности, строительстве, на транспорте.

За весь период  второй  пятилетки  производительность  труда  в  отраслях группы «А» увеличилась на 109,3%, то  есть  больше  чем  удвоилась,  немного превысив плановые  задания,  которые  также  считались  напряженными.  Среди перевыполнивших   задания   были   машиностроители   и   работники    черной металлургии, последние даже превзошли успехи работников машиностроения:  они добились самого высокого в промышленности прироста –  126,3%.  Впечатляющими были и сдвиги  в  снижении  себестоимости  промышленной  продукции  отраслей

группы «А».

Успехи легкой  индустрии  выглядели  гораздо  скромнее.  В  целом  легкая индустрия с планом по росту производительности труда не справилась, хотя  по отношению к первой пятилетке прогресс был значительный. Анализируя объективные факторы, не позволившие в годы  второй  пятилетки организовать первоочередное развитие легкой индустрии, советские  экономисты высказывали мнение, что уровень развития ведущих отраслей группы «А»  был  в тот период все же  недостаточным,  чтобы  обеспечить  запланированные  темпы роста предметов потребления.[6]

Принципиально важным результатом  осуществления в 1933-1937  гг.  политики индустриализации стало преодоление технико-экономической отсталости,  полное завоевание экономической независимости СССР. За годы второй  пятилетки  наша страна,  по  существу,  прекратила   ввоз   сельскохозяйственных   машин   и тракторов, покупка которых за рубежом  в  предыдущую  пятилетку  обошлась  в 1150 млн. рублей. Столько же средств было  тогда истрачено и на  хлопок, теперь также снятый с  импорта.  Затраты  на  приобретение  черных  металлов сократились с 1,4 млрд. рублей в первую пятилетку до 88 млн. рублей  в  1937 году. В 1936 г.  удельный  вес  импортной  продукции  в  общем,  потреблении страны снизился до 1-0,7%. Торговый баланс СССР к  исходу  второй  пятилетки стал активным и принес прибыль.