Гражданская война и иностранная интервенция в России: новые оценки

Большевики, следуя проверенной  тактике концентрации в решающий момент и на решающем направлении  максимума сил своих сторонников, с середины 1918 г. систематически проводили  массовые коммунистические, комсомольские  и профсоюзные мобилизации, умело маневрировали войсковыми резервами. Здесь на руку им сыграло то обстоятельство, что советская власть прочно укрепилась в центральных районах страны, где существовала довольно густая сеть железных и прочих дорог. Это позволяло оперативно перемещать войска и подкрепления войска и подкрепления на любой участок фронта и достигать там временного, но подавляющего перевеса в силах.

Стремясь сцементировать тыл и парализовать политических противников, большевики еще в конце  февраля 1918 г. восстановили смертную казнь, отмененную II съездом Советов, значительно расширили полномочия ВЧК.

17 июля по постановлению  большевистских властей были  расстреляны в Екатеринбурге  бывший царь Н. А. Романов  и члены его семьи. 

Как писал позднее  Л. Д. Троцкий, « суровость расправы показывала всем, что мы будем вести беспощадно, не останавливаясь ни перед чем. Казнь царской семьи нужна было не просто для того, чтобы запугать, ужаснуть, лишить надежды врага, но и для того, чтобы встряхнуть собственные ряды, показать, что отступления нет, что впереди полная победа или полная гибель».

В сентябре 1918 г. после  покушения на жизнь В. И. Ленина СНК  объявил о красном терроре  против лиц, «прикосновенных к белогвардейским  организациям, заговорам и мятежам». Власти в массовом порядке стали брать заложников из среды дворянства, буржуазии и интеллигенции. Многие из них потом были расстреляны.

В том же году в республике начинает развертываться сеть концлагерей. По официальным данным туда было брошено  около 80 тыс. человек. В январе 1919 г. в большевистском руководстве принимается решение приступить к «беспощадной войне со всеми верхами казачества путем их поголовного истребления». В результате этой жестокой акции, вскоре прекращенной из-за протестов самой компартии, станицы Дона, по словам очевидцев, «обезлюдели».

Огромную роль в обеспечении  политического и морально-психологического единства советского тыла играли агитация и пропаганда, в которой большевики показали себя непревзойденными мастерами.

В республике повсеместно  открывались курсы и кружки политграмоты, курсировали агитпоезда и пароходы, широко использовались кино и диски 
с граммофонными записями речей советских лидеров, миллионными тиражами печатались листовки, брошюры, газеты, распространявшие коммунистические идеи.

 

 

 

 

 

1.8 Политика военного коммунизма.

 

Социально-экономическая  политика большевистской власти в годы войны, имевшая своей целью сосредоточение всех трудовых и материальных ресурсов в руках государства, привела  к складыванию своеобразной системы  военного коммунизма. Ее характеризуют следующие основные черты:

― национализация промышленных предприятий, включая мелкие («с числом мест более десяти или более пяти, но использующих механический двигатель»), перевод на военное положение  оборонных заводов и железнодорожного транспорта;

― сверхцентрализация управления промышленностью (через ВСНХ и его  главки), недопускавшая какой-либо хозяйственной  самодеятельности на местах. В стремлении контролировать все и вся Москва заполняется учреждениями типа Главкрахмал, Главспичка, Главкость или Чеквалап – Чрезвычайная комиссия по заготовке валенок и лаптей;

― дальнейшее развитие принципа продовольственной диктатуры и  полное официальное запрещение свободы  торговли (хотя на деле она продолжала существовать в виде «мешочничества»  и «черных рынков»; в 1920 г. нелегальный частноторговый оборот равнялся общего почти половине общего оборота товарных ценностей в стране). В январе 1919 г. была введена продразверстка, по которой государство фактически бесплатно изымало у крестьян все излишки хлеба (а зачастую и необходимые запасы). В 1920 г. разверстка распространилась на картофель, овощи другие сельскохозяйственные культуры;

― натурализация хозяйственных  отношений в условиях почти полного  обесценивания денег (если осенью бумажный рубль упал в цене в 15 раз по сравнению с 1913 г., то к концу 1920 г. – уже в 20 тыс. раз); выдача рабочим и служащим продовольственных и промтоварных пайков, бесплатное пользование жильем, транспортом, коммунальными и прочими услугами;

― введение всеобщей трудовой повинности, создание «трудовых армий» (направление воинских частей на «хозяйственный фронт»: на заготовку леса, восстановление заводов, дорог и т. д.).

Некоторыми чертами военный коммунизм, сложившийся в основном под давлением чрезвычайной обстановки Гражданской войны, напоминал то бесклассовое, свободное от товарно-денежных отношений общество будущего, которое большевики считали своим идеалом, - отсюда и название.

При этом важно подчеркнуть: многими большевиками, включая партийное  руководство, «военно-коммунистические»  меры воспринимались не столько как вынужденные, сколько как закономерные шаги в верном направлении – к социализму и коммунизму. Недаром немалая часть таких мер была принята в 1920 г., когда война уже затихала.

 

 

 

 

1.9 Идеология  Белого движения.

 

Официально суть этой идеологии определялась ее творцами как «не предрешенчества». Вожди Белого дела не «предрешали», т. е. не провозглашали заранее, и формально не навязывали народу свою позицию по ключевым вопросам о будущей форме государственности России и ее социально-экономическом строе.

Окончательно разрешение этих вопросов, по их публичным заверениям, оставалось после ликвидации советской  власти за «соборной волей народа».

«Не предрешенчество», указывал позднее А. И. Деникин, было «результатом прямой необходимости».

Оно давало различным  антибольшевистским силам, участвовавшим  в Белом движении, «возможность сохранять  плохой мир и идти одной дорогой, хотя и вперебой, подозрительно оглядываясь  друг на друга, враждуя и тая в  сердце – одни республику, другие монархию».

Удобная и легковесная, ни к чему не обязывающая «не предрешенческая» кладь, надеялась белые вожди, не обременит их армию на пути к Москве.

А «если там, - следует  еще одно признание Деникина, - при  разгрузке произошло бы столкновение разномыслящих элементов, даже кровавое, то оно было бы, во всяком случае, менее длительным и изнурительным для страны, чем большевистская неволя».

Однако удержаться вождям Белого движения в рамках «непредрешения»  в полной мере никак не удавалось, ибо, по их собственным словам, «жизнь стихийным напором вбивала из этого русла, требуя немедленного разрешения таких коренных государственных вопросов, как национальный, аграрный и другие».

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1.10 Белое движение и интервенты.

 

Отношения между этими  ведущими антибольшевистскими силами при внешнем благополучии развивались весьма драматически. И главная причина коренилась в различном видении ими будущего России. Правящие круги Антанты крайне неодобрительно относились к идее белых возродить государство в границах 1917 г. вместе с тем их ближайшая цель – свержение большевистской власти – совпадала. Лидеры Белого движения отчетливо понимали, что без поддержки союзников им в этом деле не обойтись. И потому, затаив глухое раздражение, они поступались – как им казалось, временно – стратегическими интересами Российского государства, принимая помощь от интервентов, заключая с ними кабальные военные, политические и финансовые договоры.

В январе 1919 г. Верховный  правитель России А. В. Колчак подписал соглашение, обязывавшее «высшее русское командование согласовывать ведение операций с общими директивами, сообщаемыми  енералом М. Жаненом, представителем высшего международного командования». Под вынужденным покровительством А. И. Деникина на Украине без устали трудились торговые и экономические миссии западных стран. 
Предприимчивые англичане успели скупить за бесценок ряд сахарных заводов, примеривались к заводам чугунолитейным и судостроительным.

Преемник А. И. Деникина генерал П. Н. Врангель в виде компенсации за помощь позволил интервентам экспортировать 3 млн. пудов хлеба, сотни тысяч пудов соли, рыбы, табака, шерсти. Суда с награбленным добром караванами шли от дальневосточных портов. США, к примеру даже учредили комиссию по эксплуатации богатств этого края России.

В итоге против Белого дела оборачивалось и то, что первоначально придавало ему главную силу, - блок зарубежных противников большевизма. В ходе Гражданской войны этот блок, основанный на началах подчинения и зависимости, все ощутимее подрывал позицию российской контрреволюции. Она поднималась на борьбу под лозунгом единства и свободы России, защит ее суверенитета, попираемого большевистской властью с ее бесславным Брестским миром. Но очевиднее намерение белых вождей сыграть на патриотизме русского народа оказалось обреченным на провал, ибо входило в противоречие с собственными делами.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава2. Результаты

 

2.1 Почему победили красные?

Вопрос о причинах победы большевиков продолжает оставаться остродискуссионным.

Одни историки считают, что «удача большевиков была результатом не столько продуманной политики, сколько следствием непопулярности Белого движения, а также неорганизованности крестьянства, способного лишь на стихийные выступления. Еще одним фактором стал большевистский террор» другие расставляют акценты иначе. «Народ России, - утверждают они, - дошел до такого состояния, что перестал верить вообще, кому бы то ни было. Люди выжидали, чья возьмет. В этих условиях большевики тактически переиграли своих противников».

Что можно сказать  о таких оценках? Безусловно, явно упрощенными выглядят рассуждения о простой «удаче», выпавшей на долю красных, или о том, что им удалось «тактически переиграть» белых при полной пассивности и безразличности народных масс. Также, думается, не следует абсолютизировать роль красного террора, всячески преуменьшая при этом масштабы террора белого: кровь невинных людей обильно лилась по обе стороны фронта. Ближе к истине историки там, где обращают внимание на гораздо меньшую по сравнению политикой большевиков популярность политики белых вождей.

Если взглянуть  с этой точки зрения на драматические  события, потрясающие Россию в 1918 – 1920 гг., вывод напрашивается сам собой: ключевой внутренней причиной победы большевиков стало то, что они, в конечном счете, получили поддержку преобладающей части населения России – мелкого и среднего крестьянства, а также трудящихся национальных окраин.

Последних привлекала национальная политика советской власти с ее официально провозглашенным принципом «самоопределения наций вплоть до отделения и образования вплоть до отделения и образования самостоятельных государств». На этом фоне белый лозунг «единой и неделимой России» воспринимался народами распавшейся Российской империи как сугубо великодержавный и вызывал их активный протест.

Под влиянием идей и опыта российского Октября быстро нарастало революционное движение в капиталистических странах. Вслед за провозглашением в январе 1919 г. Бременской советской республики возникли Баварская, Венгерская и Словацкая советские республики. Весной 1919 г. премьер-министр Великобритании Д. Ллойд Джордж в секретном меморандуме с тревогой признавал: «Народные массы Европы, от края до края, подвергают сомнению весь существующий порядок, все нынешнее политическое, социальное и экономическое устройство». [5]

В стремлении воспользоваться накаленной ситуацией в зарубежных странах и раздуть «мировой пожар» пролетарской революции большевики учреждают III (Коммунистический) Интернационал. Его I конгресс состоялся в Москве в марте 1919 г. и объединил более тридцати партий и групп коммунистического толка, возникших к тому времени в Европе, Азии и Америке.

Коминтерн дал две  установки «мировому пролетариату»: стратегическую -«завоевание политической власти» в своих странах и  ближайшую - оказание давления на буржуазные правительства, в том числе «революционными средствами», чтобы те прекратили интервенцию против Советской России.

Правящим кругам удалось  подавить революционные очаги в  Западной Европе и тем самым сорвать  надежды Москвы на мировую революцию, на захват власти рабочими развитых стран. Но они были не в состоянии помешать косвенной поддержке большевизма.

Она выражалась в массовых выступлениях трудящихся против интервенции  под лозунгом «Руки прочь от Советской  России!». Последняя тогда вполне искренне рассматривалась ими как  «общая родина социализма», как страна, открывшая новую, более справедливую для простых людей эру мировой истории. Международная солидарность с русской революцией стала первым важным фактором, подорвавшим единство действий держав Антанты, ослабившим силу их военного натиска на большевизм.

Вторым фактором явились глубокие противоречия между  самими правящими кругами иностранных государств по «русскому вопросу».

В Финляндии, Латвии, Литве, Эстонии, с большой настороженностью относились к основополагающему  постулату Белого дела - лозунгу «единой и неделимой России». Правительства этих стран, опасаясь победы белогвардейцев и возрождения великодержавной царистской политики, не спешили оказывать им поддержку.

Наталкиваясь на глухую стену отчуждения и внешнеполитической изоляции, возведенную Антантой вокруг России, советская дипломатия быстро нащупала там уязвимое место – нейтральные страны Северной Европы. Уже в 1918 г. РСФСР заключила свыше 20 крупных сделок со Швецией, вела обширную торговлю с Данией. Взаимовыгодное сотрудничество с ними развивалось и в дальнейшем, привлекая завистливое внимание других европейских государств.