Гай Марий – полководец нового типа эпохи кризиса Римской республики

Участвуя в походах, теперь ставших главным образом заморскими, рядовой римский гражданин постоянно наблюдал, как львиная доля военной добычи и все выгоды победы целиком достаются правящей знати. Заинтересованность в результатах войн у рядовых граждан, естественно, исчезла. С тем большей остротой они ощущали все тяготы и опасности военной жизни. В результате и сохранявшие свой имущественный ценз граждане теперь шли в армию неохотно; особенно неохотно в тех случаях, когда предстояли либо опасные, либо не предвещающие военной добычи походы. Дисциплина, воинский дух, боеспособность римских войск катастрофически падали.18

Между тем для многих римских пролетариев военная служба с её жалованием и надеждой на военную добычу оставалась желанным, а часто и единственным выходом из их тяжёлого положения. Среди пролетариев всегда можно было найти немало охотников поступить на военную службу. Марий этого не мог не знать. Но он, конечно, не решился бы так резко изменить существующий порядок набора войск, если бы не ощущал могучей поддержки. За ним шла масса римских граждан, возмущённая поведением правящей знати. Она видела в Марии своего избранника и вождя и была готова во всём его поддерживать. Перед лицом этого вновь возродившегося движения римской демократии даже сенат не рискнул поднять свой голос. Между тем Марию было важно выполнить свои обещания и закончить войну в Африке. А для этого ему нужна была боеспособная армия.19

Открыв доступ в свои войска пролетариям, Марий тем самым коренным образом изменил самый характер военной организации Рима. Добровольно навербованная армия военных наёмников сменила собой прежнее гражданское ополчение. Это привело к тому, что римское войско превратилось в профессиональную армию. Каждый поступивший в войска получал теперь за свою службу определённое жалование и полное снаряжение. Срок службы независимо от мирных или военных условий был теперь установлен в 16 лет. После этого солдаты получали отставку и обычно наделялись землёй. Кроме того Марий обещал предоставить солдатам часть военной добычи.20

Одновременно были произведены и существенные изменения в самой структуре легиона. Прежнее деление легиона на тридцать частей – манипулов – по опыту современных Марию войн не оправдалось. Такое деление представлялось чрезмерно дробным. Основной тактической единицей стала теперь когорта, насчитывающая 500-600 человек единообразно вооружённых пеших воинов. Легион делился на 10 когорт, каждая из которых состояла из 3 манипул, в манипуле же было 2 центурии. Таким образом, численный состав легиона увеличился с 4 200 до 6 000 человек пеших воинов. 21

Утратило также своё прежнее значение подразделение воинов на три возрастные группы – новобранцев – гастатов; воинов, имеющих уже известный боевой опыт – принципов; и побывавших во многих сражениях ветеранов – триариев. Наличие таких подразделений стесняло инициативу полководца. Он был обязан, в силу установившейся традиции, первыми посылать в атаку манипулы гастатов, потом манипулы принципов, и лишь в том случае, если обе первые атаки были отбиты – триариев. Теперь в легионах Мария эти деления отменялись. 22 Остался строй в три линии, но в каждой когорте был теперь и манипула триариев, и манипула принципов, и манипула гастагов. Старое построение тремя линиями, основанное на различных степенях подготовки воинов, больше не вызывается необходимостью, т.к. тренировка каждого бойца теперь была более или менее одинаково.23 Обычно (но не обязательно) в первой линии помещалось 4 когорты, во второй и третьей – по 3. Когорты располагались в шахматном порядке. В каждой когорте манипулы стояли рядом друг с другом: на правом фланге – манипул триариев, в центре – принципов, на левом фланге – манипул гастатов. В манипуле вторая центурия помещалась в затылок первой. Нормальный (полный) состав легиона был 6 тыс. человек, когорты – 600, манипула – 200, центурии – 100 человек.24

Главное, однако, состояло не только в этих структурных изменениях, но и в том, что к вербованному воину-наёмнику, становившемуся теперь воином-профессионалом, можно было предъявить совершенно иные требовании, чем к прежнему воину-гражданину. Не даром за солдатами Мария установилось прозвище «марианских мулов». Стараясь закалить свои войска, он постоянно заставлял их делать длинные переходы. Во время этих переходов солдаты сами должны были нести свои походные принадлежности, съестные припасы, посуду для варки пищи, верёвки, топоры, лопаты, пилы и даже колья, необходимые для устройства частокола во время разбивки лагеря. С солдатами систематически проводились особые упражнения в беге, метании копья и т. д. Наконец, Марий широко использовал свои войска на самых разнообразных земляных работах, вплоть до сооружения их силами больших каналов. Всё это вместе взятое, несомненно, подняло боеспособность римской армии.25

Солдаты его легионов не только добыли ему победы на полях сражений, но продолжали поддерживать Мария и дальше в его политической деятельности. В этой поддержке полководца со стороны лично преданной ему армии солдат-пролетариев следует видеть один из первых крупных шагов по пути от республиканского порядка к военной диктатуре. Солдат, записываясь в войска, шёл теперь в поход с ясными целями. Он надеялся на военную добычу, а по возвращению с победоносной войны рассчитывал получить земельный участок. Скоро вошло в обычай раздавать такие участки ветеранам. Таким образом, каждый солдат реформированной армии мечтал, в случае удачи, вернуться к мирной жизни уже не бездомным пролетарием, но человеком с известным достатком. В его представлении эта удача зависела прежде всего от полководца. Если полководец одерживал победы, то мечты солдат осуществлялись. Отсюда новая черта римской военной психологии: преданность солдат своему военному вождю. Эта преданность, конечно, проявлялась лишь в тех случаях, когда деятельность полководца сопровождалась удачами. В этом случае солдаты готовы были идти за ним и поддерживать его когда угодно, где угодно и против кого угодно. В этих случаях армия превращается в орудие политической борьбы. 26

Реформа Мария придала римскому войску ту организацию, которую оно в основном сохранило на всем протяжении республики и в первые столетия империи. 

Глава 3. Заслуги Мария как полководца.

1. Победа над Югуртой

Прибыв в Африку, Марий принял командование от смертельно оскорблённого Метелла. В Африке Мария встретили те же трудности, которые стояли перед Метеллом: Югурта ускользал из его рук, а пока был жив этот опасный противник, римляне не могли оставаться спокойными за Африку. Необходимо было уничтожить всякую возможность возрождения старого Карфагена.

Обстоятельства помогли Марию. Союзником Югурты был его тесть, мавританский царь Бокх. Когда шансы Югурты стали падать, Богх решил изменить своему зятю. Он известил Мерия, что готов передать в его руки Югурту, если для этого к нему пошлют Суллу.27

Сулла служил в войске Мария квестором. Он происходил из знатной, но не богатой семьи. Когда он прибыл в Африку, быстро снискал всеобщую любовь и уважение своей весёлостью, радушием и совершенно исключительной храбростью. Бокх знал Суллу по рассказам своих прежних послов к Марию. Марий долго колебался, прежде чем согласиться на предложение мавританского царя. У римлян были сильные подозрения,  что Богх ведёт двойную игру, и Марию было жаль отдавать в его руки своего самого знатного, способного и храброго офицера. Наконец, он решил принять предложение Бокха, и Сулла согласился взять на себя опасное поручение. В сопровождении сына Бокха Сулла прошёл через лагерь Югурты и явился к мавританскому царю. Начались длинные переговоры. Бокх никак не мог решить, выдать ли ему Югурту Сулле или Суллу Югурте. Наконец, трезвый расчёт и убеждения Суллы взяли верх. Бокх вызвал Югурту на свидание под предлогом, что он передаст ему римлянина. Нумидийский царь и его свита, по условию, должны были явиться без оружия. Когда они прибыли в назначенное место, на них из засады бросился отряд мавританцев. Спутников Югурты перебили, а сам он, закованный а цепи, был доставлен Суллой в римский лагерь (начало 105 г.).28

Так закончилась югуртинская война. Она принесла славу не только Марию, но и Сулле. С этого момента зародилась личная неприязнь Мария к Сулле, превратившаяся потом в страстную ненависть. Когда в Риме было получено известие, что война с Югуртой закончилась, а нумидийского царя в оковах везут в Италию, Марий на выборах 105 г. был заочно избран в консулы на на 104г. с назначением ему провинции Галлия. Там в этот момент создавалось чрезвычайно опасное положение: две римские армии почти полностью были уничтожены на нижнем течении Роны. 1 января 104 г. Марий отпраздновал триумф, и в тот же день Югурта был задушен и тюрьме как враг римского народа. Нумидию разделили на две части: западную половину отдали Бокху, а восточную – слабоумному брату Югурты Гауде. После триумфа Марий отправился на север.29

Таким образом, в чисто военном отношении заслуги Мария в Югуртинской войне были не особенно велики. Но вскоре преимущества новой, созданной им военной организации были доказаны более наглядно.30

2. Кимвры и тевтоны.

Ещё в 113 г. до н.э. на северо-восточных подступах к Италии появился новый враг. Это была большая группа племён, главную массу которых составляли кимвры, племя, вероятно, германского происхождения, вышедшее с берегов Балтийского моря. Но эта группа включала и кельтские элементы. Огромная орда двигалась вместе с женщинами и детьми, со всей своей утварью и скотом. Жилищем служили повозки. Они же в случае надобности играли роль укреплённого лагеря. Военный строй и вооружение кимвров были довольно примитивны. Они нападали на врага сплочённой массой, причём воины переднего ряда страшны своей храбростью, граничившей с полным презрением к смерти, стремительностью натиска и своей массой. 31

В 113 г. кимвры подошли к проходам в северо-восточных Альпах. Навстречу им выступил консул Гнев Папирий Kapбон с большим войском. Он приказал кимврам удалиться с территории дружественного Риму племени таврисков. Кимвры повиновались: от вторжения в Италию их удерживал страх перед римлянами. Но Карбон жаждал дешёвой победы и решил заманить варваров в ловушку. Проводникам из местных жителей  было приказано завести кимвров в засаду, где на них напали римляне (около г. Нореи в теперешней Каринтии). Вероломство Карбона было жестоко наказано: римляне понесли огромные потери, и если бы не страшная гроза, прекратившая битву, всё, римское войско было бы уничтожено. 32

Однако и после своей победы кимвры не пошли в Италию. Они повернули на запад, перешли Рейн и появились на верхней Роне. Возможно, что именно в этот период с севера появилось другое германское племя – тевтоны, и соединилось с кимврами. В Галлию был послан консул 109 г. Марк Юний Силан. Он попытался напасть на пришельцев, был разбит и даже потерял лагерь.

Варвары и на этот раз не использовали своего успеха. Только в 105 г. они появились на нижней Роне, по-видимому, с намерением вторгнуться в Италию. Против них действовали две римские армии: одна под началом консула Гнея Меллия Максима, другая – проконсула Квинта Сервилия Цепиона. Римские командующие враждовали друг с другом: более знатный Цепион не желал исполнять приказы Максима, который в качестве консула был выше рангом. В результате этих раздоров обе армии, одна за другой, были уничтожены близ г. Арацзнока (Оранж) осенью 105г. Погибло около 80 тысяч солдат.33

К счастью для римлян, они имели дело с врагом, поступки которого не всегда были понятны с точки зрения обычной стратегии. Вместо того чтобы немедленно вторгнуться в Италию, варвары принялись опустошать область галльского племени арвернов. Затем кимвры направились в Испанию, а тевтоны – в северную Галлию. Рим получил два года передышки.34

В 104 г. до н.э. народное собрание, вопреки обычаям, заочно избрало Мария консулом. В глазах подавляющего большинства римских граждан он был единственным человеком, способным защитить Италию от грозного нашествия. Марий полностью оправдал доверие сограждан. Опираясь на свою, им самим навербованную армию пролетариев, он вышел навстречу врагу и преградил ему дорогу на Рим. Целых два  года затратил Марий на подготовку своих войск к предстоящей тяжёлой войне.35

Первый свой лагерь Марий поставил на Роне, километрах в ста пятидесяти севернее Аквы Сестии. Варвары разделились на два отряд, чтобы пройти Альпы одновременно по западному и восточному перевалам. На восток, через верховья Рейна, пошли кимвры, а к перевалу Малый Бернар вдоль средиземноморского побережья – тевтоны. Спускаясь долиной Роны, им предстояло миновать лагерь Мария. В течении трёх дней они его штурмовали, но взять не смогли и пошли дальше к югу. Марий вышел в след за ними и близ Аквы Сестии навязал сражение сначала аръергарду, а потом и основному войску тевтонов. Упорная битва закончилась решительной победой римлян. Воинственные тевтоны были рассеяны и в большинстве своём перебиты. Убитыми и пленными они потеряли более ста тысяч человек. Среди убитых было немало женщин, участвовавших в бою. Это произошло летом 102-го года.36

В это время кимвры незащищёнными проходили Восточных Альп проникли в Италию. По словам Плутарха, чтобы показать врагу свою выносливость, они шли через  альпийские перевалы по снегу и льду обнажёнными. В долине их ожидал со своей армией второй консул, Квинт Лутаций Катул. Но когда из горных ущелий хлынули  густые потоки кимвров, римлянами овладела паника, и они поспешно отступили за реку По, очистив таким образом всю Центральную Галлию. Если бы кимвры тем же летом продолжили наступление, Рим оказался бы в очень опасном положении. Но благодатный край, в котором оказались кимвры, расположил их к остановке. Зимой же они обычно вообще не двигались с места. Марий успел перебросить в Северную Италию своё победившее тевтонов войско, и весной 101-го года объединённые римские силы под командованием консула Мария и проконсула Катула перешли обратно через По и выступили навстречу кимврам. Сражение произошло 30 июля на обширной равнине, именуемой Раудийскими полями. Римляне одержали полную победу. Подавляющее большинство кимвров было убито или покончено с собой. Остальных продали в рабство. Бездомный кимврийский народ, в течение тридцати лет наводивший ужас на всю Европу, перестал существовать. 37

Италия была спасена от страшного для неё нашествия. Марий стал самым популярным в государстве человеком. Начиная с 104 г. и пять лет подряд, вопреки действующим законам, народное собрание избирало его консулом. Немалую роль во всех этих успехах Мария сыграла армия. 38

Глава 4. Политическая деятельность Гая Мария в 90 – 80 гг. до н.э.

После победы над кимврами в качестве награды за заслуги Марий был избран в консулы на 100 г. до н.э. В этот год он в союзе с народным трибуном Апулеем Сатурнином добился принятия народным собранием закона о наделении своих ветеранов землёй на территории Сицилии, в Македонии и Ахайе. Затем при поддержке солдат Мария Сатурнин проводит закон об удешевлённой раздаче хлеба. Сатурнин смог избраться в трибуны на следующий 99г. до н. э., но его сторонник, Гай Сервилий Главция, на выборах в консулы встретил соперника в лице Гая Меммия, который был убит при неясных обстоятельствах. В этом обвинили безо всяких доказательств сторонников Сатурнина, хотя Главцию ещё раньше отстранили от участия в выборах и никакой пользы из убийства Меммия он уже извлечь не мог. (Тем не менее утверждение о причастности Сатурнина и Главции повторяется в подавляющем большинстве современных работ) Сенат дал консулам (Марию и Флакку) чрезвычайные полномочия для «спасения государства». Приверженцы Сатурнина были разбиты сторонниками сената, а сам он спасся, запершись на Капитолии. После того как от Капитолия отвели воду, он был вынужден сдаться. Марий обещал ему и его людям жизнь, но пока в сенате решалась его судьба, наиболее рьяные из оптиматов ворвались в помещение Гостилиевой курии, где под арестом сидели Сатурнин и его сторонники, и убили их без всякого суда. Предательство Мария не принесло ему желанного признания сенаторов. Оптиматы по-прежнему не могли ему простить ни низкого происхождения, ни стремительного возвышения, ни союза с демагогами. Популяры же, естественно возненавидели его как перебежчика во враждебный лагерь. Заслуги его были забыты. Положение Мария оказалось настолько жалким, что он даже не осмелился выставить свою кандидатуру на происходивших в том году выборах цензоров. Оказавшись не у дел и презираемый всеми, он после сложения консульских полномочий уехал на Восток под предлогом поклонения Матери богов по обету.39