Французская революция и ее влияние на политическое и социокультурное развитие стран Европы

Революционный народ охватил патриотический подъем. 11 июля Собрание приняло декрет, провозгласивший: «Отечество в опасности!» Спешно формировались батальоны волонтеров. В Париже в течение недели записались 15 тыс. человек. Из провинции вопреки вето короля прибывали отряды федератов. В эти дни впервые широко зазвучала Марсельеза — патриотическая песня революции, написанная еще в апреле Руже де Лилем и принесенная в Париж батальоном марсельских федератов. [7, С.178-215]

Вопреки интригам двора, вопреки замыслам жирондистов, война превратилась в борьбу против внешней и внутренней контрреволюции и с исторической неизбежностью привела к свержению монархии и к установлению демократической республики.[10, с.192]

Восстание 10 августа 1792 г. и его последствия. В обстановке острейшего политического кризиса демократическое движение в стране выдвинуло требование низложить короля и отменить монархию.

Осуществление этой программы стало возможным благодаря восстанию, которое подготовили и подняли парижские секции. [7, С.178-215]

Народная революция 10 августа 1792 г., свергнувшая монархию, подготовлялась совершенно открыто. Двор, министры, Собрание, директория департамента и муниципальный совет — все знали, что секции поднимут восстание в ночь с 9 на 10 августа, если их требования о низложении короля не будут удовлетворены. Собрание осудило себя на роль бессильного зрителя, лишь санкционировавшего позднее результаты революции, которой оно противилось. [10, с.209]

В ратуше самочинно собрались избранные секциями комиссары. Они образовали Повстанческую коммуну, которая отстранила «законный» фельянско-жирондистский муниципальный совет Парижа и взяла в свои руки власть в столице. 10 августа восставшие овладели королевским дворцом Тюильри. Как и Бастилию, Тюильри брали в основном ремесленники, подмастерья, рабочие, мелкие торговцы. Но сравнительно с днями взятия Бастилии в июле 1789 г. народное движение в Париже достигло гораздо более высокого уровня: оно опиралось на секционные организации, обрело четко выраженный политический характер, выдвинуло из своей среды вожаков.

С победой восстания 10 августа 1792 г. революция поднялась на новую ступень, вступила на путь демократической ломки остатков «старого порядка». Ближайшим последствием восстания был фактическое свержение монархии. Собрание лишило Людовика XVI трона, Коммуна своей властью заключила королевскую семью в замок Тампль. Пали и политические привилегии верхов буржуазии, закрепленные в конституции 1791 г.: к выборам в Конвент были допущены все мужчины с 21 года, не состоявшие в личном услужении. Фельяны, олицетворявшие умеренно-либеральный лагерь, оказались на стороне контрреволюции. Ведущей силой в Собрании и в новом правительстве – Временном исполнительном совете – стали жирондисты. Вместе с тем громадное влияние обрела рожденная восстанием 10 августа демократическая Коммуна Парижа, состоявшая из представителей секций, санкюлотских вожаков. [7, С. 178-215]

 Что касается самозваной Коммуны, то можно сказать, что на земле не бывало более странного городского совета. Задача, выпавшая на ее долю, состоит в управлении не большим городом, а большим королевством в состоянии ярого возмущения. Нужно вести записи, заготовлять провиант, судить, разбирать, решать, делать, стараться сделать… Эта импровизированная Коммуна идет вперед без тени сомнений; быстро, без страха или замешательства в любую минуту идет навстречу потребностям момента.[3, с. 3]

Восстание 10 августа привело к важному сдвигу в решении аграрного вопроса. Декрет 25—28 августа установил, что феодальные повинности отменяются без выкупа. Декреты, принятые 14 августа, предусматривали раздел между крестьянами общинных земель и передачу во владение крестьянам мелкими участками за небольшую ренту земель эмигрантов (они были подвергнуты секвестру еще в феврале — марте 1792 г.). Оба декрета не были выполнены, и вопрос оставался нерешенным.

Одним из важнейших последствий нового подъема революции явилось отражение первого нашествия войск коалиции.

20 сентября у местечка Вальми революционная армия под командой Дюмурье и Келлермана отбила атаку пруссаков и вскоре вынудила их к отступлению; войска коалиции оставили пределы Франции. В течение октября – ноября французы заняли германские города Вормс, Шпейер и др., разбили австрийцев и заняли Бельгию. Первое нашествие интервентов закончилось сокрушительным провалом. [7, С.178-215]

Очевидцем этого сражения был Иоганн Вольфганг Гете. Вскоре он заметил, что битва при Вальми положила начало новой эпохе в мировой истории. Гениальный поэт оказался прав: Вальми была первой победой революционных войск над хорошо обученными и вооруженными войсками монархических государств Европы.

Победа при Вальми привела к тому, что французские войска перешли в наступление по всему фронту и вскоре изгнали интервентов со своей территории, сами вступив на территории соседних стран. 6 ноября 1792 года они одержали крупную победу над войсками Австрии при Жемаппе, после чего французские войска оккупировали всю Бельгию и Рейнскую область. [1, с.38]

20 сентября начал  свою работу Национальный конвент; 21 сентября он принял декрет об уничтожении королевской власти. 22 сентября Франция была провозглашена республикой. Ее конституцию и предстояло выработать Конвенту. Однако с первых же шагов его деятельности в нем разгорелась ожесточенная политическая борьба.

Среди 749 депутатов Конвента свыше 500 были юристы, лица свободных профессий, служащие. На верхних скамьях 113 (позднее значительно больше) депутатов составляли его левое крыло, их называли Горой или       монтаньярами. Виднейшими лидерами Горы были Робеспьер, Марат, Дантон. Большинство монтаньяров состояли членами Якобинского клуба. За якобинцами шли широкие слои мелкой (частично также средней) буржуазии. Многие якобинцы придерживались уравнительных идей, стремились к демократической республике без крайностей нищеты и богатства.

Правое крыло Конвента образовали 136 депутатов-жирондистов. Жирондисты противились теперь дальнейшему углублению революции, считая, что все ее цели полностью достигнуты. [7, С.178-215]

Гора и Жиронда теперь в полной ссоре; их взаимное озлобление, говорит Тулонжон, превращается в «бледную» злобу. Замечательное, печальное явление: у всех этих людей на устах слово «республика», в сердце каждого из них живет страстное желание чего-то, что он называет «республикой», и, однако, посмотрите, какая между ними смертельная борьба![3, с.61]

Составлявшие центр Конвента около 500 депутатов не входили в какую-либо группировку, их называли «равниной» или «болотом». В первые месяцы Конвента «равнина» решительно поддерживала Жироиду. Влияние жирондистов было сильно в администрации департаментов, в их руках было правительство – Исполнительный совет.

В стране все более разгоралась напряженная политическая борьба. К концу 1792 г. в центре ее оказался вопрос о судьбе короля. Документы безусловно доказывали измену Людовика XVI, его связи с эмигрантами и иностранными дворами. Коммуна Парижа, секции, многие коммуны и народные общества в провинции требовали суда над бывшим королем и его сурового наказания. Это требование поддержали монтаньяры. Напротив, большая часть жирондистов и «равнины» старались предотвратить осуждение Людовика XVI. Преданный суду Конвента, Людовик XVI был признан «виновным в злоумышлении против свободы нации и общей безопасности государства» и приговорен к смертной казни.387 голосами против 334. 21 января 1793 г. он был гильотинирован.[7, С.178-215]

Но на самом деле этот вопрос о суде не для всех самый важный и наполняет сомнением многие законодательствующие головы! Цареубийство? спрашивает почтенная Жиронда. Убить короля и сделаться предметом ужаса для всех порядочных наций и людей? Но с другой стороны, спасти короля - значит потерять всякую почву у решительных патриотов, тогда как нерешительные, хотя они никогда не пользовались таким почтением, как сейчас, все же представляют лишь гипотетическую тину, а не твердую почву? Вопрос крайне спешный и трудный, и люди вертятся между его рогами; никто не может решить его, кроме Якобинского клуба и его сынов. Они решили и идут прямо к делу; остальные беспокойно вертятся на этой рогатой дилемме и не находят выхода.[3, с. 44]

Да, приунывшие сеньоры, дело плохо, как ни изворачивайтесь! Франция не поднимается вокруг вас; крестьяне не присоединяются к вам, а, наоборот, вас же убивают; ни угрозы виселицей, ни увещания не действуют на них! Они утратили былую, отличавшую их любовь к королю и к королевской мантии, боюсь, утратили навсегда и готовы даже сражаться, чтобы избавиться от них; таково, по-видимому, их настроение теперь.[3, с.29]

Громадное место в социальной борьбе занял продовольственный вопрос. Экономическое положение страны ухудшилось. Война, нарушение традиционных торговых связей, неумеренный выпуск ассигнатов для покрытия чрезвычайных расходов вызвали частичный упадок промышленности (особенно производства предметов роскоши), растущую инфляцию и дороговизну. Широкие слои бедноты добивались введения твердых цен на предметы первой необходимости.

В Париже организующими центрами народного движения стали секции с их общими собраниями, комитетами, народными обществами. Тесно связана с секциями была Коммуна Парижа. Коммуна поддержала народное требование установления твердых цен на предметы первой необходимости.

Восстание 31 мая — 2 июня 1793 г. Весной 1793 г. революция вступила в полосу нового острого кризиса. В марте на северо-западе Франции вспыхнул крестьянский мятеж, достигший наибольшей силы в Вандее. Его причинами были недовольство крестьян активной ролью в эксплуатации деревни местной буржуазии, скупкой ею в ущерб крестьянам национальных имуществ, агитация неприсягнувшего духовенства. Непосредственным толчком к восстанию явился набор в армию.

Руководство восставшими взяли в свои руки роялисты. Вандейский мятеж, поднявший десятки тысяч крестьян, вызвал кровавые эксцессы и на несколько лет стал незаживаюшей раной республики.[7, С.178-215]

Результатом революции 31 мая—2 июня 1793 г. было изгнание жирондистов из Конвента и установление якобинской диктатуры, существовавшей до контрреволюционного переворота 27 июля 1794 г. (9 термидора II года Республики).[10, с.336]

Резко ухудшилось весной 1793 г. военное положение страны. После казни Людовика XVI Франция оказалась в состоянии войны не только с Австрией и Пруссией, но и с Голландией, Испанией, Португалией, германскими и итальянскими государствами. Коалицию поддерживала Россия, порвавшая дипломатические отношения с Францией. Французы были вытеснены из Бельгии и с немецких территорий на левом берегу Рейна.

10 марта по настоянию Коммуны и монтаньяров Конвент создал Революционный трибунал, судивший без права апелляции за преступления против революции и безопасности государства. Были приняты суровые законы против эмигрантов. Участники мятежей, взятые с оружием, подлежали казни на месте. Так начала складываться система санкционированного законом террора Французской революции. Выявилась и ее противоречивость - декрет Конвента 18 марта 1793 г. грозил смертной казнью за пропаганду «аграрного закона». 6 апреля был создан избираемый Конвентом Комитет общественного спасения, наделенный широкими полномочиями.

18 мая жирондисты добились создания специальной «Комиссии 12-ти» для расследования деятельности Коммуны; комиссия приказала арестовать Эбера, Варле, некоторых секционных активистов. 29 мая вспыхнул мятеж в Лионе, был свергнут якобинский муниципалитет. Политика Жиронды прямо грозила поражением революции и республике.

Якобинцы, большинство парижских секций и Коммуна, Клуб кордельеров, «бешеные» объединились вокруг общего требования - свержения Жиронды. Инициативу восстания против жирондистов взяли на себя наиболее революционные секции столицы. Используя опыт 10 августа, они создали Повстанческий комитет. По его приказу 31 мая ударили в набат, забили общий сбор Национальной гвардии. В Конвент явились депутации 48 секций и Коммуны. Поддержанные многими монтаньярами, они добились роспуска «Комиссия 12-ти», но другие народные требования не были удовлетворены. 2 июня восстание возобновилось. По приказу Повстанческого комитета около 100 тыс. вооруженных граждан при 163 орудиях окружили Конвент. Вынужденный подчиниться восставшему народу Конвент принял решение об аресте Бриссо, Верньо и других лидеров Жиронды (всего 31 человек). Народное восстание одержало победу.

В результате падения Жиронды к политическому руководству в республике пришли якобинцы. Революция продвигалась по восходящей линии. В ходе упорной борьбы в стране сложилась революционно-демократическая диктатура, которая решительными мерами отстояла и углубила завоевания революции.

Положение республики летом 1793 г. и политика якобинцев. После победы восстания 31 мая — 2 июня власти многих департаментов отказались подчиняться Конвенту в новом составе. Бежавшие в провинцию лидеры Жиронды активно включились в «федералистский мятеж». В орбите мятежа оказались Лион, Марсель, Бордо, Нант, военный порт Тулон.

В этих условиях монтаньяры решили укрепить связи якобинского Конвента с народными массами решением аграрной проблемы. 3 июня 1793 г. был принят закон о продаже эмигрантских владений по возможности мелкими участками с рассрочкой платежа на 10 лет. Наконец, декрет 17 июля 1793 г. полностью и безвозмездно ликвидировал все сохранявшиеся феодальные повинности.  Документы бывших сеньоров с записью повинностей подлежали сожжению, их сокрытие объявлялось преступлением.

24 июня 1793 г. Конвент принял новую конституцию Франции. Она предусматривала республику с однопалатным Собранием, прямыми выборами и всеобщим избирательным правом для мужчин с 21 года, провозглашала демократические права и свободы. Целью общества признавалось «всеобщее счастье», провозглашались право народа на восстание, право всех на образование, право «несчастных граждан» на труд и общественную помощь. Важнейшие законы подлежали утверждению народом в собраниях всех граждан, имевших право голоса. Вместе с тем конституция утверждала право частной собственности и систему наемного труда. [7, С.178-215]

Конституция 1793 г. была до некоторой степени прогрессивной для того времени, хотя и подвергалась резкой критике слева. Демократические права и свободы провозглашались чисто декларативно, без гарантий и правовых обоснований. [8, с.80]