Финансовые реформы С.Ю. Витте

Государственный банк стал эмиссионным, однако он не подвергся необходимому реформированию, сохранил свою зависимость от Министерства финансов и продолжал выполнять его поручения, несвойственные эмиссионным банкам. Кредитные билеты не превратились в банкноты, билеты государственного банка, а остались, по выражению известного русского экономиста М.В. Бернацкого, «в каком-то межеумочном состоянии... Витте дал России не чистую, а «прихрамывающую» в сторону бумажных денег золотую валюту». Для того чтобы предотвратить отлив золота за границу и обеспечить стабильность рубля, необходимо было, чтобы активное сальдо торгового баланса составляло примерно 200 млн. руб. Однако в 1898 - 1900 гг. оно достигало всего 60,5 млн. руб. «В результате, - считал Бернацкий, - получалось (особенно у преемников Витте) как бы повторение старой политики «сами недоедать будем, а вывозить будем»; раньше это делалось для повышения курса бумажного рубля, позже для удержания золотой валюты. Между тем вопрос должен был решаться работой внутри - подъёмом национальных производительных сил». Витте верил, что с введением золотой валюты ему удастся обеспечить условия для их развития. «Огромное значение золотой валюты заключается прежде всего в том, - писал он позднее, - что она представляет золотой мост, перекинутый из богатых стран в бедные; при ней ускоряется выход из бедности, тогда как при бумажной валюте он замедляется».

Условия проведения и результаты денежной реформы. Денежная реформа сыграла огромную роль в экономическом развитии России, ускорила развитие национальных производительных сил. В своих воспоминаниях С.Ю. Витте высоко оценил её результаты и технику осуществления. «Одной из самых крупнейших реформ, - писал он, - которую мне пришлось сделать... была денежная реформа, окончательно упрочившая кредит России и поставившая Россию в финансовом отношении наряду с другими великими европейскими державами».

В результате проведённых подготовительных мер денежная реформа осуществлялась по фактически сложившемуся на рынке до её начала соотношению между казначейскими билетами и их золотым содержанием. Поэтому она была осуществлена без замены денежных знаков, без пересчёта цен и обязательств. Происходивший при этом процесс перераспределения доходов между классами был не одномоментным, а длительным процессом, что позволило Витте писать: «Я совершил реформу так, что население России совсем и не заметило её, как будто бы ничего, собственно, не изменилось». Подобный механизм осуществления денежной реформы получил высокую оценку со стороны учёных и практических работников в России и в других странах.

Успех денежной реформы Витте во многом связан с его политикой стабилизации бюджетной системы России, однако в большинстве исследований эта связь нередко упускается. С.Ю. Витте, исходя из основ своего экономического воззрения, поднялся над примитивной и вульгарной (хорошо знакомой и нам) трактовкой экономии бюджетных расходов как панацеи от всех бед. «Сдержанность имеет свои пределы, за которыми отклонение предъявляемых требований о расширении расходов может угрожать серьёзными затруднениями нормальному развитию гражданской и экономической жизни страны». Бюрократической бережливости он противопоставлял финансовую политику, направленную на всемерное «содействие экономическим успехам и развитию производительных сил страны. Такая политика может дать наилучшие результаты и в отношении финансового хозяйства, возвышаясь вместе с народным благосостоянием, платёжной силой населения и умножая источники государственных доходов».

Важным условием успеха реформы явилось привлечение к работе над ней ведущих учёных и государственных деятелей страны. Комиссия, созданная 6 октября 1895 г. «для разработки с юридической стороны вопроса о том, какою монетою, согласно действующим законоположениям, русское правительство обязано оплачивать государственные кредитные билеты», включала преимущественно людей науки. В её состав входили бывший профессор Киевского университета П. Цитович, профессор Петербургского университета И. Кауфман, доктор уголовного права Н. Неклюдов, автор трудов по гражданскому праву А. Боровиковский. Среди учёных проект денежной реформы было поручено защищать получившим специальное образование работникам Министерства финансов А. Гурьеву и В. Касперову. Принцип золотого монометаллизма в «Вестнике финансов» официально защищал профессор Юрьевского университета А. Миклашевский. Запросы по поводу реформы делались как учёным (профессор В. Лебедев и профессор В. Лексис), так и банкирам, представителям торговли и промышленности.

Осуществление денежной реформы в России в 1895-1897 гг. проходило в условиях острой полемики между её сторонниками и противниками, между теми, кто думал об обновлении страны и её росте, и теми консервативными силами, кто хотел сохранить сложившуюся ситуацию.

За денежную реформу выступали представители промышленности и торговли. Это было связано с тем, что вводимые методы стабилизации рубля и система покрытия банкнот совпадали с завершением формирования российского национального рынка и зарождением финансового капитала. Начался процесс сращивания промышленного и банковского капитала, что сближало интересы промышленников и банкиров по проблеме денежного обращения.

Против денежной реформы выступало дворянство, а также кулачество. Её осуществление «лишило дворянство дешёвых денег, которыми оно привыкло расплачиваться со своими рабочими, получая цену своего хлеба за границей чистым европейским золотом».

Денежная реформа Витте, как и другие осуществлённые им меры, отрицательно сказалась на положении трудящихся масс, особенно крестьянства. Дав возможность успешному развитию производительных сил России, она, по справедливому мнению П. Милюкова, была национальной, но не народной. Это отразилось в доходах бюджета их социальной несправедливостью, а в расходах - пренебрежением насущных народных запросов.

В заключение любопытно заметить, что точно такую денежную реформу (вплоть до чеканки золотых, серебряных и медных монет) осуществил наркомфин СССР Г.Я. Сокольников в 1922-1924 гг., введя золотой червонец (золотую десятку) и меняя его за 60 тыс. бумажных рублей (совзнаков). Золотой паритет рубля позволил за два года полностью ликвидировать инфляцию, а стране - выйти на международный рынок. В. И. Ленин, как и Витте, придавал исключительное значение золотому конвертируемому рублю. Общими были и конечные установки этих двух политически диаметрально противоположных людей: золотой рубль нужен не только внутри, но и вне страны для привлечения иностранного капитала. С. Ю. Витте не скрывал, что западные банкиры под «бумажный рубль» займов не дадут. Точно такую же политику проводили большевики при НЭПе - сначала стабилизировали рубль, затем обратились за займами. Витте в свое время, а Ленин с 1921 г. не видели цивилизованных путей индустриализировать Россию иначе, как с помощью притока иностранных капиталов.

3. Государственные займы, привлечение капитала и экономическая экспансия в Азию

Удачное проведение денежной реформы определило появление твёрдой, конвертируемой валюты - золотого рубля и облегчило успешное вхождение страны в мировую хозяйственную среду. Устойчивое финансовое положение позволило приступить к программе промышленного и торгового развития России. Единственным препятствием на этом пути стояло отсутствие необходимых оборотных денежных средств, для получения которых Министерство финансов стало прибегать к внутренним и внешним займам, в результате чего государственный долг вырос на одну треть, достигнув в 1903 г. 6,7 млрд. руб. Но надо сказать, что этот долг аккуратно обслуживался и была использована благоприятная ситуация на европейском финансовом рынке. В результате это дало возможность за десятилетие вложить в индустриализацию страны порядка 3,5 млрд. руб. государственных средств, из которых 2,5 млрд. руб. покрывалось за счёт внутреннего денежного рынка, а 1 млрд. руб. - заграничными займами. Задолженность государства за время, когда Витте возглавлял Министерство финансов, выросла с 4905 до 6679 млн. руб. (на 1 января 1904 г.), то есть на 36 %. Причем этому соответствовало увеличение государственного имущества (приобретение золотого фонда, железные дороги). Оплата же государственного долга потребовала в 1903 г. 292 млн. руб. против 261 млн. руб., то есть возросла всего на 12 %. Таким образом, при Витте Россия не только увеличила, но и удешевила свой кредит. Средний процент государственных долгов снизился с 4,35 % в 1892 г. до 3,96 % в 1902 году. Процент по билетам государственного казначейства был понижен до 3%. Путем конверсии, выкупа, обмена за десятилетие (1892 - 1901 гг.) было достигнуто, при увеличении годовой задолженности на 125 млн. руб., ежегодное сбережение на платеже процентов около 13 млн. руб. и на платеже капитала - более 18 млн. рублей.

Между тем, наряду с увеличением международного престижа России и открытием ей большого кредита, особенно со стороны Франции, перед министром финансов встала такая же серьёзная проблема, как и перед нынешними руководителями страны - использование иностранной помощи: куда идут займы, почему львиную долю валют забирает военное ведомство, как валюта расходуется на казённых заводах? Главный вопрос теперь стал заключаться скорее не в том, сколько занять, а как именно это сделать, чтобы, расплатившись по занятым средствам, получить дополнительное умножение национальных производительных сил, развить спрос населения и расширить внутренний рынок.

Очень интересно заметить, что в самом начале своей министерской карьеры Витте с известной осторожностью относился к иностранным капиталам и даже высказывал опасения, что «русская предприимчивость», несмотря на таможенное ограждение, «оказывается иногда не в силах одолеть у себя соперничества иностранной предприимчивости». Однако по истечении нескольких лет поняв, что иностранные займы не дают того эффекта, на который он рассчитывал, к концу 1890-х годов Витте стал выступать за неограниченное привлечение иностранных капиталов, несмотря на серьёзную оппозицию во главе с великим князем Александром Михайловичем, сторонником ограничения доступа иностранных капиталов в Россию, в частности, в нефтедобывающую промышленность, сосредоточенную на Кавказе. Правда, при этом он получил большую поддержку со стороны иностранных кредиторов, которые видели проблемы инвестирования и настаивали на прямых вложениях в русскую экономику (это учтёт В. И. Ленин при разработке плана предоставления концессий с 1921 г.).

В 1899 г. министр предлагает пересмотреть практику получения иностранной помощи - перейти на прямые иностранные инвестиции. В докладе Николаю II Витте так объясняет преимущество отечественного производства, основанного на иностранном капитале, по сравнению с импортом готовой продукции: «из рубля, уплачиваемого за изделие предприятия, учреждённого при посредстве иностранного капитала, приблизительно от 25 до 40 коп. должны достаться русскому рабочему, затем значительная часть пойдет на оплату сырья и вспомогательных материалов, и только от 3 до 10 коп. придутся на прибыль самого предпринимателя; при уплате же за товар, привозимый из-за границы, весь рубль уйдёт из России и ни производитель сырья, ни производитель топлива, ни, наконец рабочий - никто не получит ни копейки».

При том, что Витте старался привлечь большое количество иностранных вложений, он не стремился целиком облегчить таможенный тариф 1891 года и не пытался отрицать, что протекционная система, основы которой были им заложены, требует значительных жертв от населения страны. Бессмысленно было скрывать, что русская обрабатывающая промышленность «ещё не доросла до способности вполне удовлетворять внутреннему спросу», а населению приходится «покупать иностранные изделия по ценам, повышенным вследствие пошлин, и почти столько же приплачивать и за изделия внутреннего производства». В оправдание этого Витте мог заявить только одно - «великие задачи требуют и великих жертв». Он, конечно, был за то, чтобы сократить эти жертвы, ускорив «процесс образования вполне независимой национальной промышленности». Однако для этого, по мнению Витте, нужны были «капиталы, знания и предприимчивость», но прежде всего капиталы; ибо без них «нет и знаний, нет и предприимчивости». Россия бедна капиталами - значит, надо искать их за границей. Так Витте самым тесным образом связал протекционизм с необходимостью привлечения иностранных капиталов.

Витте ссылался на пример Англии, США и других государств, добившихся создания своей промышленности с помощью иностранных капиталов, и убеждал царя, что прилив «чужих сбережений» не отразится на национальном характере русской промышленности, ибо Россия как страна, обладающая «громадной политической силой и могуществом», способна будет их «ассимилировать». Витте предсказывал потерю Россией самостоятельности и положения великой державы в том случае, если в течение «ближайших десятилетий» русская промышленность окажется не в состоянии «своими продуктами покрыть» не только внутренние потребности, но и потребности азиатских стран, «которые находятся или должны находиться» под влиянием России. «Ведь владычество метрополий над колониями, - писал Витте, - укрепляется ныне всего более силою не оружия, а торговли, и слуге вашего величества неотрадно думать, что, может быть, медленный рост нашей промышленности затруднит выполнение великих политических задач монарха, что продолжающееся промышленное пленение русского народа ослабляет его политическое могущество, что неполнота экономического развития может повлечь за собою и политическую, и культурную отсталость страны». Таким образом, Витте связал экономическое развитие страны при помощи иностранных капиталов с активной империалистической борьбой за рынки сбыта на восточных окраинах России, рассчитывая, что в течение нескольких лет русская промышленность достигнет столь высокого уровня развития, что сумеет занять на них прочные позиции. А это сделало бы русские товары не только конкурентоспособными на международной арене, но и дало бы возможность «проценты на капиталы, полученные в Европе, выплачивать из выручки от вывоза в Азию».

Итак, в программе модернизации экономики России С.Ю. Витте особое место отвёл торгово-финансовым связям с южными и дальневосточными соседями Российской империи, справедливо считая, что они сыграют роль «моста» между Востоком и Западом. План экономического проникновения России на рынки Дальнего и Среднего Востока начал осуществляться во второй половине 90-х гг. с «мирного» проникновения в Маньчжурию, Персию и Монголию. Решающая роль в этом отводилась создаваемым специализированным банкам, основанным большей частью на иностранных капиталах и находившимся под контролем царского правительства: Учётно-ссудному банку Персии (филиал Государственного банка), Русско-Китайскому банку и Русско-Корейскому (учреждены с 1894 - по 1897 г.). Финансовая сторона подкреплялась технически: экспансия в Персию и Среднюю Азию дополнялась проектом строительства Турксиба (железной дороги Оренбург-Ташкент), под который Витте добился очередного французского займа. Через Русско-Китайский банк он форсировал завершение Транссиба и добился предоставления Китаем концессии на постройку через территорию Маньчжурии Китайско-Восточной железной дороги. К началу 1897 года была завершена дипломатическая, финансовая и организационная подготовка для «мирного проникновения» не только в Маньчжурию, но и во все страны Восточной Азии.

Но такая успешная финансовая дипломатия С.Ю. Витте на внешнем рынке, конечно, не могла иметь места, если бы он не смог отстоять необходимость неограниченного привлечения иностранных капиталов и не выдержал мощный натиск противников его политики – великого князя Александра Михайловича и его окружения и министра внутренних дел В.К. Плеве Полемика с переменным успехом длилась два года и завершилась неполной победой С.Ю. Витте - 17 (29) марта 1899 года императором Николаем II было принято решение по докладу министра финансов «О необходимости установить и затем непреклонно придерживаться определённой программы торгово-промышленной политики империи». В решении не приводились явные запреты на иностранную деятельность, но были сохранены упоминания о «нежелательности в политическом отношении сосредоточения» в руках иностранных компаний «обширных подземельных владений» и о правах «местной административной власти» давать им разрешение на приобретение недвижимой собственности. В результате последнего ограничения возникали многочисленные противоречия в отношении прав иностранных инвесторов по вопросу купли-продажи земли: сразу восстала вся царская «номенклатура»: как это можно распродавать матушку-Россию «инородцам»? История повторяется, не правда ли? Результатом разногласий между Министерством финансов и Министерством юстиции стало конечное решение о том, что дома, заводы, магазины и другое имущество иностранцам покупать позволительно, в то время как землю разрешается брать только в аренду. Другой уступкой консерваторам в этом вопросе стало также постановление о том, что основные административные должности в иностранных предприятиях на территории России должны занимать специалисты русского происхождения.