Автор работы: Пользователь скрыл имя, 25 Ноября 2015 в 03:04, реферат
Среди многочисленных и разнообразных наук, завещанных нам античным миром, является история. Уже к концу V века до н.э. исторический жанр достигает высочайшего развития, однако в начале своего развития история была, прежде всего, жанром художественной прозы, соединяя в себе две, казалось бы, столь разнородные стороны человеческой деятельности, как науку и искусство.
Особое место в истории европейской науки занимает творение Геродота: оно является первым памятником исторической мысли и одновременно первым памятником художественной прозы.
Оглавление
Среди многочисленных и разнообразных наук, завещанных нам античным миром, является история. Уже к концу V века до н.э. исторический жанр достигает высочайшего развития, однако в начале своего развития история была, прежде всего, жанром художественной прозы, соединяя в себе две, казалось бы, столь разнородные стороны человеческой деятельности, как науку и искусство.
Особое место в истории европейской науки занимает творение Геродота: оно является первым памятником исторической мысли и одновременно первым памятником художественной прозы. Цицерон метко определил значение творческого подвига гениального греческого писателя, назвав его «отцом истории»; с той поры этот почетный титул прочно закрепился за Геродотом1.
Древнейшие произведения греческой прозы носили название логос, что значит «слово», «рассказ». Геродот употребляет этот термин, обозначая им обладающие тематическим единством части своего труда, а также весь труд. Для логоса была характерна тенденция рассказать о действительно встречающемся, но эта действительность на практике оказывалась смешанной с мифическими и просто фантастическими подробностями, представлявшими интерес для слушателей2.
Уже в древности труд Геродота относили к самым замечательным произведениям историографии. Аристотель считал его наиболее выдающимся историком. Причиной тому были не только научные заслуги Геродота, но и блестящий талант рассказчика, мастера художественной прозы, сумевшего из самых разнообразных материалов – собственных наблюдений и изысканий, легенд, мифов, устных рассказов, документальных данных, трудов своих предшественников и т.п. создать яркое и цельное по своему характеру произведение. Оно было делом всей его жизни, и в нем он рассказал о событиях величайшего мирового значения – греко-персидских войнах, предопределивших весь ход исторического процесса в Элладе.
Композиционно все произведение Геродота делится на две части. Первая, заканчивающаяся главой 27 пятой книги, излагает историю Лидии. В связи с походами Кира, подробно рассказывает о Египте, повествует о внутренней истории Персии, далее описывает поход Дария против скифов. Вся первая часть представляет собой как бы разросшееся введение, в котором преобладают этнографические и географические экскурсы. Разделы ее в значительной мере самостоятельны: ярко выделяются лидийский, египетский, скифский, киренский, ливийский и фракийский логосы. Вторая часть, которую следует считать главной, посвящена истории греко-персидских войн. В эту схему включены многочисленные отступления и экскурсы, которые Геродот сам называет «добавлениями». Благодаря им его труд содержит колоссальное богатство материала. Перед читателем открывается обширный мир древних цивилизаций Востока и Запада, в который автор проникает с жадным любопытством грека, пытающегося осмыслить со своей эллинской точки зрения все то, что он видит и слышит3.
Прожитая Геродотом жизнь, а особенно обширные и длительные путешествия, наложили свой отпечаток на его произведение. Более всего Геродота привлекал Восток, который вызывал у него нескрываемое восхищение. Он объездил огромное пространство от Ливии до Вавилона, Ассирии. Но особенно его поразило увиденное в Египте, где он пробыл три месяца. Обширную информацию в Египте он собирал как от местных греков, так и от жрецов. Жизнь египтян, с которыми Геродот знакомился во время своего путешествия, поражала его прежде всего тем, чем она отличалась от жизни эллинов. Она казалась удивительной, а рассказ об удивительном был одной из основных целей его труда4.
Тема данной работы – Египет глазами Геродота. Цель работы – показать Египет таким, каким видел его Геродот во время своего путешествия. Для достижения этой цели выдвигаются следующие задачи:
Указанные выше задачи будут соответствовать трем главам:
Необыкновенное разнообразие сведений, относящимся к самым различным областям жизни человеческого общества, обилие рассказов, фантастические детали, почерпнутые автором из фольклора самых различных народов древности – все это очень рано навлекло на Геродота обвинение в искажении истины5. Особенно ожесточенным противником «отца истории» был Ктесий, находящийся при персидском дворе с 415 по 398 гг. врачом. В своей «Персидской истории» он изо всех сил старался изобличить Геродота в лживости. О геродотовском описании Египта критически отзывался Диодор, оттенок недоброжелательности заметен и у Страбона. Но самые резкие выпады против Геродота можно найти в специально написанном для этой цели трактате Плутарха «О злонравии Геродота».
В эпоху Возрождения латинский перевод труда Геродота, выполненный гуманистом Лоренцо Валла, привлек интерес читателей Нового времени. Крупнейший французский филолог Этьен опубликовал в 1566 г. в Женеве свою «Апологию Геродота», но критическое отношение к первому историку Европы давало себя знать вплоть до конца XIX века.
В конце XIX века в европейской науке наступил перелом в отношении к Геродоту и достоверности его сочинения. Наиболее характерным примером может служить работа Оветта, в которой автор восстановил доверие к произведению Геродота.
Отношение русской исторической критики к труду Геродота было всегда благожелательным. Наиболее ярким примером этому могут служить статьи Ф.Г. Мищенко, в частности статья «Геродот и его место в древнеэллинской образованности» является монографическим исследованием, не потерявшим своего научного значения до настоящего времени.
Следующая книга – документальная работа автора А.И. Доватура «Повествовательный и научный стиль Геродота» посвящена проблеме истоков научного стиля прозы Геродота и взаимоотношение между ним и фольклорным стилем в истории Геродота6.
В данной работе использовалась следующая литература: работа А.Ю. Склярова «Цивилизация древних богов Египта», в которой можно почерпнуть сведения о хронологических рамках египетской истории; книга Кристиана Жака «В стране фараонов», повествующая о культуре и истории Древнего Египта; работа В.В. Солкина «Столпы небес», которая содержит в себе ценную информацию об основах духовной культуры Древнего Египта; учебник И.М. Тронского «История античной литературы», где рассматривается развитие древнегреческой литературы; а также учебник И.П. Ермолаева «Историческая хронология», в которой можно найти информацию о календаре Древнего Египта; работа Мышуста С.В. «Древний Египет: Женщины-фараоны», где отражена информация о правовом положении женщин в Египте; а также книга Яйленко В.П. «Архаическая Греция и Ближний Восток», где дан систематический очерк связей Греции со станами Ближнего Востока, оказавшими значительное воздействие на формирование греческой цивилизации.
Египет во все времена являлся страной загадкой, и одновременно с этим его считали источником знаний и мудрости. Немало античных писателей и ученых побывало в Египте, где они пытались приобщиться к его культурным достижениям, но многие их труды не дошли до наших дней. Однако известный труд Геродота Галикарнасского, посетившего Египет в 440-х гг. до н.э. дошел до нас в ценности и сохранности. Более всего Геродота привлекал Египет, культурные достижения которого вызывали у него нескрываемое восхищение. Он считал эту страну одной из самых древних цивилизаций, и, в связи с этим, по его мнению, она несет в себе многовековую мудрость и знания, которые должны перенимать другие народы. Неслучайно в своем труде «История» Геродот довольно часто упоминает о том, что эллины многое заимствовали у Египта, с которым они имели тесные связи.
Греки архаического времени проявили завидную открытость и способность к заимствованию культурных достижений чуждых по языку, религии и обычаям народов7. Они впитывали все новое в технологии производства и художественной культуре, строительстве и военном деле, религии и мифологии, языке и обычаях и т.д., отбирая все, что было необходимо для формирования собственного культурного фундамента8. Греки оказались способнейшими учениками, достойными своих многоопытных учителей, - они не довольствовались импортом изделий, идей, образцов, но творчески перерабатывали их и вводили, уже в новом качестве или виде, свойственном только им, в свой повседневный обиход9. Итак, греки – ученики и, тем самым, должники Востока. Контакты микенских греков, особенно Крита, с Египтом имели место давно, еще на протяжении II тысячелетия, но не были значительными в силу закрытого характера общества Страны Пирамид (II, 91)10. Тем не менее изделия египетских мастеров оседали в Микенах, Тиринфе, на Крите и в других греческих центрах микенской эпохи11. В эпоху рейдов «народов моря» на Египет часть их, в частности шарданы, оседала здесь в качестве наемников12.
Найденные в Греции немногочисленные египетские изделия VIII – первой половины VII в. Были доставлены сюда через Киликийские и сиро-финикийские греческие центры13. Найденные же в Египте греческие вещи, относящиеся ко времени до середины – второй половины VII века, производят впечатление случайно попавших сюда14. Их немного, и это соответствует исторической традиции, представленной Геродотом, о стабильном поселении греков в Стране Пирамид только при Псамметихе I (664-610), который использовал в борьбе за власть ионийских и карийских наемников (II, 147). Взяв власть в свои руки, Псамметих использовал греческих, карийских, финикийских и ливийских наемников в качестве защиты страны от внешней угрозы15. По словам Геродота – «ионийцам и карийцам, оказавшим ему содействие, Псамметих предоставил местности для поселения, одну напротив другой, так что Нил был посредине; назывались они стратопедоками… Ионийцы и карийцы долгое время пребывали в этих местностях, расположенных недалеко от моря, ниже города Бубастиса, при устье Нила, называемом Пелуссийским» (II, 154).
В Египет греки ввозили серебро, а также вино и оливковое масло, которые предназначались проживавшим в Египте грекам, прежде всего наемникам, т.к. египтяне в соответствие со своими древними обычаями воздерживались от всего чужеземного, о чем свидетельствует Геродот (II, 41). Вывозились же из Египта хлеб, папирус и ткани16. После царствования Псамметиха I правителем Египта стал его сын Нехо. Новый фараон активно вел войны, используя не только греческих наемников, но и флот греков17. О связях Нехо с греками свидетельствует тот факт, что он отослал в милетский храм Аполлона в Бранхидах свое царское облачение, которое было на нем при взятии сирийских городов Леагдола и Кадитиса (II, 159). Сын Нехо Псамметих II совершил около 591 г. Поход в Нубию, засвидетельствованный Геродотом (II, 161). В Элефантине сохранились греческие надписи принимавших участие в этом походе греческих наемников18. В войне сына Псамметиха II Априя служило 30 тысяч греков и карийцев. Наемников было так много, что их корабли наводнили Нильскую Дельту. Войско наемников Априй собрал против своего взбунтовавшегося военачальника, который являлся дальним родственником Амасиса; последний разбил армию Априя и занял престол. Амасис тем не менее, взяв власть в свои руки, продолжал пользоваться услугами греков, которые по-прежнему играли значительную роль в армии и экономической жизни страны19. В войне Амасису помогали два греческих государства, в том числе Кирена20. В 525 г. Персидский царь Камбис разбил Амасиса и завоевал Египет, причем в персидском войске были и малоазиатские греки – ионийцы и эолийцы (III, 1).
Далее нужно сказать несколько слов по поводу разнообразных культурных контактов Греции и Египта. Египет посещали в VII в. Солон и Фалес, Алкей и Пифагор. Один из своих законов, предписывающий ежегодное объявление гражданином своего дохода, Солон позаимствовал из египетских установлений (II, 177).
Особенно интенсивным было культурное взаимодействие обоих этносов в Египте, несмотря на традиционные запреты для египтян. Интересен симбиоз греков и египтян и их взаимовлияние в ремесленной технологии. В Абусире найдена надгробная плита с барельефной сценой – выставление тела покойного; сама сцена, обстановка, жесты – греческие, но в исполнении фигур много египетского21.
Много греческой керамики VI века найдено в различных египетских центрах – Фивах, Луксоре, Карнаке и Мемфисе22. Он предназначалась не для египтян, а для пребывавших там греков23. Проникновением их в глубь страны и обуславливалась широта греко-египетского культурно-религиозного симбиоза, расшатывающего традиционную закрытость египетского общества и оплодотворявшего культуру обоих этносов.
Итак, Геродот считал одной из самых древних египетскую расу, которая по своей древности уступала лишь фригийцам24. Он писал: «Египтяне до царствования Псамметиха25 считали себя древнейшим народом на свете» (II, 123), связано это, по-видимому, с тем, что Псамметих после того как вступил на престол стал собирать сведения о том, какой народ считается самым древним, и, как пишет Геродот, собрав нужную информацию, он обнаружил, что фригийцы древнее.
Описываемую историю Египта в труде Геродота можно разделить на два периода: первый, с которого пошла история Древнего Египта, и второй – Саисская эпоха, близкая по времени к Геродоту26. Для Саисской эпохи труд Геродота является источником первостепенной важности, без которого знание этой эпохи в истории Египта было бы намного беднее. Однако следует отметить и тот факт, что рассказы о Древнем Египте иногда просто фантастичны, но вина в данном случае лежит на информаторах Геродота – местных переводчиках и гидах, людях малосведущих и не заботящихся о достоверности того, что они рассказывали, стремясь поразить воображение любопытного чужестранца. К тому же если Геродот и общался с египетскими жрецами, то только самого низкого ранга, которые были менее всего информированы27. Порой источником информации у Геродота являлись и ценные рассказы часто просто случайных людей28. Однако «отец истории» осознавал, что не все в его труде безупречно как с точки зрения соответствия действительности, так и с точки зрения здравого смысла, вследствие чего, он, поясняя, какие источники положил в основу своего египетского логоса, сообщал: «Нынешними рассказами египтян пусть пользуются те, кому они кажутся правдоподобными: у меня же на протяжении всего моего рассказа предполагается, что я записываю со слуха то, что рассказывают все» (II, 123).