Последний российский император Николай II: кровавый или святой великомученик?

Введение

В марте 1917 года российский Император Николай II отрёкся от престола, а в июле 1918 года он и его семья были расстреляны. Россия потеряла ось, вокруг которой вращались все её государственные и общественные институты. Народ вместо свобод получил братоубийственную Гражданскую войну, голод, безвременье, Великую Отечественную, Холодную войны, разрыв на части единого могучего самодостаточного Российского государства, которое возглавлял император Всероссийский. Так каким же императором, военным вождём на самом деле был Николай II, которого почти век советская историография обвиняла в отсутствии государственного и полководческого дарования? Какова его действительная роль в выборе курса государственного корабля, в руководстве воюющей армии, в осуществлении небывало победоносной стратегической наступательной операции той великой, и почти позабытой, войны?

***

Будущий Верховный Главнокомандующий  Русской Императорской армии  во время Великой войны (1914-1918 гг)[1], старший сын Императора Александра III и Его супруги Государыни Императрицы Марии Фёдоровны.

Николай родился 6 мая (18 мая нов. ст) 1868 года в день Иова Многострадального В марте 1917 года Николай II вынужден был отречься от престола. Он был расстрелян вместе со своей семьёй в Екатеринбурге 17 июля 1918 года.

 Цесаревича Николая сызмальства  и весьма основательно готовил к  Царскому служению его Державный  родитель. Николай нравственным и  душевным складом был вполне достоин  своего отца, и Александр III однажды  как-то сказал своему сыну: «Я скорее начну сомневаться в себе, чем в тебе»[3] Николая Александровича готовили не только родители, но и самые лучшие педагоги Императорской России. «Преподавателями наследника цесаревича по… отделу высшего курса были: И.Л.Янышев (по каноническому праву в связи с историей церкви, главнейшим отделам богословия и истории религий), Н.Х.Бунге (по статистике, политической экономии и финансовому праву), К.П.Победоносцев (по энциклопедии законоведения, государственному, гражданскому и уголовному праву), М.Н.Капустин (по международному праву), Е.Е.Замысловский (по политической истории; Сверх того Н.Н.Бекетов преподавал химию. Преподавателями по отделу военных наук состояли Н.Н.Обручев (по военной статистике), М.И.Драгомиров (по боевой подготоке войск), Г.А.Леер (по стратегии и военной истории), Н.А.Демьяненко (по артиллерии), П.Л.Лобко (по военной администрации), О.Э.Штубендорф (по геодезии и топографии), Н.К.Гудима-Левкович (по тактике), Ц.А.Кюи (по фортификации), А.К.Пузыревский (по истории военного искусства),[4] и др. Имена этих светил не потускнели и ныне! Курс обучения Цесаревича был сначала рассчитан на 12 лет, а потом был продлён ещё на год. Николай знал несколько иностранных языков, он свободно владел немецким, французским и английским языками, датский знал хуже. В молодости недурно играл на фортепьяно, неплохо рисовал и увлекался фотографией. Одновременно с общеобразовательной подготовкой Николай с самых ранних лет начал изучать военную службу, на практике - в разных родах войск и на флоте, наряду с занятиями, с детства уже принимал участие в парадах и смотрах воинских частей. Для изучения пехотной службы Цесаревич повёл два летних лагерных сбора в строю лейб-гвардейского Преображенского полка. Следующие два ежегодных войсковых сбора – в лейб-гвардии гусарском полку, сначала в качестве младшего офицера, а затем - эскадронного командира. Лагерный сбор 5-го года Николай проходил в рядах гвардейской артиллерии и закончил строевую службу, возвратившись в Лейб-гвардейский Преображенский полк, уже командиром 1 батальона, имея чин полковника. И в этом звании Николай Александрович оставался до конца своих дней. За все годы своего царствования Николай не позволил возвысить себя больше ни на один воинский чин, сверх чина полковника, утверждённого рескриптом его Державного отца, который так преждевременно осиротил Россию в 1894 году.

Ещё будучи наследником Всероссийского престола, Николай был поставлен  во главе всех казачьих войск, как  Августейший Атаман. Совершенствовался  он и в других военных сферах. «Нельзя было назвать его профаном и религиозной области. В истории  церковной он был достаточно силён, как и в отношении разных установлений и обрядов церкви» - отмечал протопресвитер Русской армии и флота Георгий  Шавельский[5]

В морских путешествиях Цесаревич  был ознакомлен с военно-морской  службой и устройством военно-морских  судов. Среди военных он отдыхал душой. «Я… страшно сроднился и полюбил службу; в особенности наших молодцов-солдат!» - писал в дневнике Николай. [6]

В 1889 г. когда наследнику-цесаревичу, будущему императору Николаю II исполнился 21 год, он поступил на службу в полк, которым командовал его дядя великий  князь Николай Николаевич. «В этом решении императора Александра III нельзя было не видеть высокой оценки деятельности великого князя, как командира полка, у которого было чему поучиться» - писал  генерал Данилов.[7] В следующем 1890 г. цесаревич Николай уже командовал 1-м лейб-эскадроном , причём принял с полком участие в больших маневрах, на которых присутствовал германский император Вильгельм II.

Ещё с 1889 года не отставляя службы, Николай приступил к изучению предметов по программе Генерального штаба, а также предметов, связанных  с государственным управлением  по программе юридического и экономического факультетов университета. Он стал принимать участие в заседаниях Государственного Совета и комитета министров.[8] Для расширения образования он совершил ряд путешествий. Одно из них, длительностью почти год, было совершено в 1890-91 г. на Дальний Восток. Маршрут проходил через Вену, Триестр, далее морским путём в Грецию, Египет, Индию, Китай и Японию. В Японии на цесаревича Николая было совершено покушение одного фанатически настроенного японца. От смертельного удара саблей по голове его спас стек кузена Георгия Греческого, бросившегося к нему на помощь. «Рана (на голове Николая) была очень глубока, но не серьёзна» - вспоминал министр иностранных дел России А.П.Извольский.[9] Возвращался Наследник через Сибирь с остановками в самых достопримечательных местах. Его маршрут по России был совершенно не традиционный - с Востока на Запад. По всему маршруту Цесаревичу оказывалось сибирское гостеприимство. «Путешествуя вокруг континента, русские знакомились не только с экзотической природой, чудными городами и селеньями, географией стран и их экономикой, но и с историей, обычаями и культурой народов Азии. В конечном итоге, такая широта интересов экспедиции помогла российскому властелину… познать не только быт и нравы, но и дух народов Дальнего Востока» - указывалось в предисловии к книге «Путешествие по Забайкалью Государя Императора Николая II(1890-1891гг)», вновь переизданной в Бурятии в 1992 году.[10] В январе 1892 года Цесаревич Николай был назначен председателем комитета по сооружению Транссиба. (Без этой дороги, которую успели построить к 1904 году, Россия в войне с Японией могла бы потерять весь Дальний Восток).

Николай взошёл на Российский Престол  в 26 лет 21 октября 1894 года. Его коронование  состоялось в 1896 году. Никто в России не мог и предположить, что отец Николая, русский богатырь Царь-Миротворец Александр III, тяжело заболеет и умрёт, не дожив до 50 лет! «Основой государственной  политики Николая II стало продолжение  стремления его отца «придать России больше внутреннего единства путём  утверждения русских элементов  Страны»».[11] В обращении к народу Николай возвестил, что: «отныне Он… приемлет священный обет перед лицом Всевышнего всегда иметь единой целью мирное преуспеяние, могущество и славу дорогой России и устроение счастья всех Его верноподданных».[12] В своём обращении 17 января 1895 г. к земским депутациям Николай II честно, недвусмысленно сказал: «Мне известно, что в последнее время слышались в некоторых земских собраниях голоса людей, увлекавшихся бессмысленными мечтаниями об участии представителей земства в делах внутреннего управления; пусть знают все, что я, посвящая все свои силы благу народному, буду охранять начала самодержавия так же твёрдо и неуклонно, как охранял его мой покойный Родитель».[13] Мировоззрение Николая II вылилось в высокого смысла словах: «Только то государство сильно и крепко, которое свято хранит заветы своего прошлого».[14] Однако, к ХХ веку в России в основном только простой народ и продолжал придерживаться святоотеческой веры и традиций, в то же время значительная часть интеллигенции, опьянённая либеральными идеями Запада и теорией марксизма, пошла уже другой дорогой. «Трагедия жизни Николая II – писал историк Платонов – состояла в неразрешимом противоречии между его глубочайшим убеждением хранить основы и традиции России и нигилистическими попытками значительной части образованных слоёв страны разрушить их. И речь шла не только о сохранении традиционных форм управления страной, а о спасении русской национальной культуры… События последних 80 лет показали, насколько был прав российский император».[15] Николай действительно был подвижником русской идеи, за которую он, в конце-концов и отдал жизнь. За «измену и трусость, и обман»[16] русский народ в ХХ веке заплатил цену, исчисляемую жизнями половины населения России! Причём, половины лучшей.

Император Николай II, в частности, в первые годы своего царского служения России (1899) выступил инициатором разоружения  армий европейских государств, инициатором  запрещения использования армиями  негуманных средств войны: газы, разрывные  пули. Именно ему принадлежит идея создать Гаагский международный  суд. Царь мечтал о мире в Европе. Так, в июле 1905 г. в Бьерке, во время  встречи с германским императором  Вильгельмом II, Николай II, будучи в союзе  с Францией, подписал от имени России оборонительный договор с Германией, который российское министерство иностранных  дел «спустило на тормозах», другими  словами оно вместе с аналогичным  министерством Германии этот договор  упразднило.

Николай II уделял немалое внимание вопросам образования народа, именно он, например, был инициатором введения гимнастики в программу общеобразовательных  народных школ России. Планировал завести  плавательные бассейны во всех кадетских  корпусах, как и в образцовом Пажеском корпусе. В январе 1900 г. Николай утвердил Устав первой в России национальной организации – «Русского собрания»  с задачей: «Ознакомить общество со всем, что сделано важного и  своеобразного русскими людьми во всех областях научного и художественного  творчества».

Николай II обычно вставал в 7 часов, завтракал и начинал изучать  документы, передаваемые на просмотр и  решение. Работал самостоятельно, личного  секретаря не заводил. На рабочем  столе лежал календарь ежедневных встреч и приёмов. В 11 часов он делал  перерыв – гулял по парку. Когда  появились дети, они неизменно  сопровождали его в этих прогулках. «Обед в середине дня был официальной  церемониальной процедурой»[17] в 4 часа семья собиралась за чаем. С 17 до 20 император принимал многочисленных посетителей в простом непринуждённом общении с ними. Аудиенцию он заканчивал, вставая и подходя к окну.

Николай II привык в государственных  делах всю ответственность брать  на себя. Он считал, что нельзя судьбу страны доверять даже самым ответственным  министрам: «Они напортят - а отвечать мне» - вспоминал ответ императора историк С.С.Ольденбург. Те люди, которые его близко знали, считали его человеком волевым, вопреки расхожему и широко растиражированному, но абсолютно неверному мнению, что он был царь слабый и безвольный. Воспитанность, выдержанность и деликатность воспринимались людьми, мало знавшими его истинные качества, как слабохарактерность и безволие. «Долготерпение Государя принималось за слабоволие» - указывал жандармский генерал Курлов.[18] (Курлов прежде был помощником Министра внутренних дел Петра Аркадьевича Столыпина, одновременно имевшего должность Председателя Совета Министров). Министр иностранных дел России А.П.Извольский, который еженедельно по делам своего ведомства делал доклады императору, вспоминал: «До провозглашения конституции1905 г. в России не было кабинета министров, не было ни председателя Совета Министров, ни даже постоянного совета… Император в известных случаях созывал министров на совещание под своим председательством, чтобы рассмотреть тот или иной вопрос особой важности… как правило каждый министр работал отдельно с императором и получал указания только исходящие непосредственно от государя». Извольский также утверждал: «…Способность к самообладанию, которая была ему (Николаю II) свойственна в величайшей степени даже в самые трагические моменты, вызывала разнообразные и часто неправильные толкования. Она рассматривалась как доказательство некоторой врождённой чёрствости и даже отсутствия моральной чуткости».[19] Николай II не оставлял без внимания науку, в частности, историческую. Он был почётным председателем Императорского Исторического общества, и раз в год председательствовал на их собраниях. Историк Русской Армии А.А.Керсновский писал: «Император Николай Александрович смотрел на военных как на членов семьи, инстинктивно угадывая в офицерах вернейшую опору государству. Чувствуя фальшь и интриги придворной среды, государь в последние годы перед Мировой войной искал общества офицеров, запросто посещая собрания К сожалению, практически эти чаяния не вылились в законодательстве».[20]

Русский царь также лично участвовал в военных манёврах русской армии. К тому же «он был неутомимый ездок, закатывал концы вёрст по 12 без  передышки. Половина свиты…зачастую сильно отставала» - восхищался неутомимостью  своего императора военный министр  Сухомлинов.[21]

Начальник канцелярии Министра Двора генерал А.А.Мосолов вспоминал: «В одной лишь среде царь чувствовал себя по-товарищески: среди военных. Во время обсуждения в военном  министерстве вопроса о перемене снаряжения пехоты государь решил проверить  предложенную систему сам и убедиться  в её пригодности при марше  в 40 вёрст. Он никому, кроме министра двора и дворцового коменданта, об этом не сказал. Как-то утром потребовал себе комплект нового обмундирования, данного для испробования находившемуся  близ Ливадии полку. Надев его, вышел  из дворца совершенно один, прошёл 20 вёрст  и, вернувшись по другой дороге, сделал всего более 40, неся ранец с полною укладкою на спине и ружьё на плече, взяв с собою хлеба и воды, сколько  полагается иметь при себе солдату. Вернулся царь уже при заходе солнца, пройдя это расстояние в восемь или  восемь с половиною часов, считая в том числе и время отдыха в пути. Он нигде не чувствовал набивки  плечей или спины, и признав новое  снаряжение подходящим, впоследствии его утвердил. Командир полка, форму  коего носил в этот день император, испросил в виде милости зачислить  Николая II в первую роту и на перекличке вызывать его как рядового. Государь на это согласился и потребовал себе послужную книгу нижнего чина, которую собственноручно заполнил. В графе для имени написал  «Николай Романов», о сроке службы – «до гробовой доски».[22] Нельзя не отметить того факта, что своим возрождением после Цусимы флот был обязан целиком государю. Именно он настоял на проведение в жизнь программы возрождения современного по тем временам русского флота. Многие из построенных при царе кораблей участвовали в Великой Отечественной войне.

Значительным реформе подверглась  и армия. Генерал Б.Штейфон писал: «В армии не было области, которая  не подвергалась бы реформам на основании  опыта войны. Это были годы яркого горения армейской души, годы воистину великих реформ. Реформ, столь идейно возвышенных, как военные реформы  Императора Александра II, но по творческому  масштабу и по результатам значительно  их превосходящие».[23]

Тучи вокруг России сгущались. Но Россия готовилась себя защищать. Реформу  в армии провёл министр Сухомлинов. А «своим возрождением после Цусимы флот был обязан целиком государю» - отмечал историк Керсновский - Время  работало на Россию. Русская армия  крепла с каждым годом в 1917 г. грозила  стать слишком сильной».[24]