Творчество Сурикова В.И.

Министерство  образования и науки Российской Федерации

Федеральное агентство по образованию

Государственное образовательное  учреждение высшего  профессионального  образования

«Санкт-Петербургский  государственный  университет технологии и дизайна»

ИНСТИТУТ  БИЗНЕС-КОММУНИКАЦИЙ 
 

КАФЕДРА СВЯЗЕЙ С ОБЩЕСТВЕННОСТЬЮ 
 

Курсовая  работа студента III курса группы СД-3

Ребруновой  Марии Александровны 

ТЕМА: Творчество Сурикова В.И. 

                                                                                                       Руководитель – Иванов А. Н.

Санкт-Петербург

2011 
 
 
 

ОГЛАВЛЕНИЕ 

Введение …………………………………………………………….…..   3          

Глава I. ……………………………………………………………….…..  6

Глава II.  ………………………………………………………………… 12 
Глава III. ………………………………………………………………… 21

Заключение  …………………………………………………………….  27

Список использованной литературы  …………………………………  30 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

ВВЕДЕНИЕ 

Далеко не у  всех художников творчество составляет такое единство, такой нерасторжимый сплав с их внутренним миром, с их личностью, как у В.И.Сурикова. Всё, что создано Суриковым на протяжении долгой жизни, начиная от первых ученических работ и кончая последними эскизами, которым не пришлось стать картинками, несёт в себе черты глубокой целеустремлённости. Его творчество, сложное, богатое поисками, никогда не стояло на месте; не было у художника произведений, которые оказывались бы случайными, выходили бы из проложенного им русла искусства. Суриков никогда не изменял своему художническому "я".

Даже не осведомлённый  в искусстве человек, увидев работы Сурикова, найдёт общее, что объединяет их. Они перенесут зрителя в прошлое нашей страны, и он как бы окажется сам свидетелем далёких событий. Они раскроют перед ним сложные исторические явления, захватят настоящей жизнью, глубокими переживаниями, накалом чувств. Зритель ощутит искреннюю любовь автора к тому, что он изображает: к человеку, природе, вещам - поймёт, что художник ничего не написал бесстрастно, во всё вложил душу, всё сам пережил.

Искусство, которому Суриков отдавался с истинной страстью, стало для него делом всей жизни. Поэтому оно так значительно, огромно. Это знали современники Сурикова. Это прекрасно чувствуют его потомки - наши современники, для которых творения художника, выдержавшие испытания временем, предстали во всём богатстве содержания, во всём живописном совершенстве.

Знакомство с  жизнью Сурикова, с Суриковым-человеком помогает понять его творчество, становление и развитие его таланта-таланта исторического живописца, сумевшего показать в своих картинах подлинную историю русского народа.

В.И.Суриков родился 12 января 1848 года в г. Красноярске  в казачьей семье. Художник очень гордился своим древним казачьим родом и любил подчёркивать вольнолюбивый, бунтарский дух предков. "Со всех сторон я - природный казак…моё казачество более чем 200-летнее"¹. До 20 лет Суриков безвыездно прожил в Сибири: до 6 лет - в Красноярске, затем, в связи с переводом отца, - в селе Бузиме, а после его смерти - снова в Красноярске. Сибирь сформировала характер Сурикова, она вошла в него. Мальчик рос настоящим сибиряком - крепким, жизнерадостным. Он хорошо учился в Красноярском уездном училище, отличался упорством, настойчивостью. Принимал участие в озорных шумных играх и драках казачьей детворы, был смелым, отчаянным. Здесь, в детских играх и развлечениях, мальчик каждый день соприкасался с сибирской природой. Она становилась ему понятной, родной, как близкие люди, как родительский дом. Он полюбил её неоглядные просторы - широкие водные глади, синие горы, бурную растительность - со свойственными его натуре глубиной и постоянством, горячо и навсегда.

Но помимо детских  забав у мальчика были и другие увлечения. Любил он историю. Он не только читал исторические книги и слушал предания о старине, но и сам мысленно перевоплощался в героев древней истории. Эта удивительная способность Сурикова не только знать и любить историю по книгам, но и ощущать её как живую действительность - выпукло, образно, со всеми деталями, в ярких красках, и, с другой стороны, превращать только что увиденное в далёкую историю, - отчётливо проявилась уже в детские годы. Она не покидала Сурикова всю жизнь и, возможно, в значительной степени определила его судьбу исторического живописца.

В детстве раскрылась ещё одна способность Сурикова, ещё одна его страсть: особенно зорко наблюдать всё вокруг, видеть в красках, цветовых контрастах, замечать необычное, красивое и запоминать надолго - на всю жизнь. Это черта прирождённого живописца, которая сослужила художнику не меньшую службу, чем его любовь к истории. Суриков так говорил об этой своей особенности: "Увижу что-нибудь, поразившее внимание, сразу ярко замечу во всех подробностях и потом стоит только припомнить, и оно, как живое перед глазами"². Многие из детских зрительных впечатлений вошли впоследствии в его картины.

Рисовать Суриков  начал рано. Сначала, как он сам говорил, "на стульях сафьяновых рисовал-пачкал". А в 6 лет скопировал с чёрной гравюры Петра Великого и сам раскрасил: синькой - мундир, а брусникой - отвороты.

Первый, кто обратил внимание на живописные способности Сурикова, был учитель рисования Красноярского уездного училища Н.В.Гребнев. Он брал мальчика с собой за город, заставлял его рисовать акварельными красками с натуры, приносил ему гравюры для копирования, восторженно рассказывал о Брюллове, Айвазовском, о Петербургской Академии художеств и внушал мысль о поступлении туда. Василий Иванович считал Гребнева по праву первым своим учителем. Чем взрослее становился Суриков, тем чаще посещала его мысль о серьёзном обучении художеству: он не просто увлекался живописью, а окончательно заболевал ею. В.И. потом рассказывал: "Очень я по искусству тосковал. Мать какая у меня была: видит, что я плачу - горел я тогда, - так решили, что я пойду пешком в Петербург"³. Но осуществить это на деле было очень трудно, требовались деньги, которых в семье не было.

Но вот рисунки  юноши увидел красноярский губернатор П.Н. Замятин. Он понял, что они сделаны талантливым человеком. 10 декабря 1867 года губернатор послал в Совет Академии художеств прошение о приёме Сурикова учеником в Академию. К прошению были приложены его рисунки. Совет Академии дал положительный отзыв о способностях юноши, но уведомил, что стипендию ему назначить не может. Губернатор на этом не остановился. На обеде, устроенном в его доме, на котором присутствовали богатые красноярские купцы и золотопромышленники, зашёл разговор о денежной помощи талантливому молодому человеку для отправки его в Академию художеств. Городской глава, золотопромышленник П.И.Кузнецов, вызвался взять на себя все расходы на поездку Сурикова в Петербург и его учение в Академию художеств. Покидая Красноярск, молодой человек не только увозил с собой в новый мир, в столичный Петербург, страстное желание учиться, познавать, он, может быть, сам того не осознавая, увозил сибирские впечатления, любовь к самобытной русской старине, к сибирскому приволью - всё то, что отложилось, осело в нём с детства, что сформировало его характер, стало его сущностью. 
 

ГЛАВА I 

19 февраля 1869 года Суриков приехал в Петербург. Начался новый период его жизни - академический. Не с распростёртыми объятиями приняла старая чопорная Академия молодого сибиряка. В апреле Суриков держал экзамен, но принят не был. Педагоги потребовали от него рисунков с гипсов, а он никогда гипсы не рисовал. Но неудача не остановила молодого художника, не сломила его воли и даже не очень огорчила - сказались стойкая сибирская натура, жизнерадостность, свойственная молодости. "Академик Бруни не велел меня в Академию принимать. Помню - вышел я. Хороший весенний день был. На душе было радостно. Рисунок я свой разорвал и по Неве пустил"⁴-рассказывал Суриков. Юноша узнал, что рисованию с гипсов можно научиться в школе Общества поощрения художеств и, не теряя времени, поступил туда к художнику Дьяконову. За 3 месяца, упорно занимаясь, он прошёл трёхгодичный курс, и в августе уже был принят в число вольнослушателей академии прямо в головной класс. Через год он был переведён в действительные слушатели и в натурный класс.

Петербургская Академия 70-х годов была консервативным, реакционным заведением. Направления, чуждые новым веяниям, враждебные реализму. Но крепкую, самобытную натуру Сурикова невозможно было подавить. Он взял от Академии только то, что было необходимо, чтобы стать профессионально грамотным художником, но остался самим собой, с горячей искренней душой, пылким воображением, влюблённым в жизнь.

Недаром среди  преподавателей Академии его по-настоящему увлёк лишь один - в то время молодой и ищущий педагог П.П.Чистяков. Он требовал от своих учеников, чтобы в искусстве они шли от жизни. Он учил по-новому видеть и воспроизводить натуру - не слепо копировать её, а, опираясь на натуру, создавать реалистический художественный образ. В Сурикове он сразу угадал особый талант колориста и всячески помогал ему развиваться. Об этом впоследствии говорил сам Суриков: "А в живописи только колоритную сторону изучал. Павел Петрович Чистяков очень развивал меня. Я это ещё и в Сибири любил, а здесь он мне указал путь истинного колорита"⁵.

Годы учения в Академии художеств были для молодого Сурикова годами напряженного увлекательного труда. Он учился с жадностью, успешно переходя из класса в класс, получая медали, денежные вознаграждения за программы, выставляя свои работы на ученических выставках.

Много времени  Суриков уделял тому, к чему испытывал особое влечение. А больше всего его интересовало сочинение картины - композиция, группировка фигур и собственно живопись - краски, колорит. Композицией он начал заниматься самостоятельно, будучи ещё в головном классе, хотя по программе композиционные задания давались только в следующем, натурном классе.

Врождённая способность  Сурикова зорко наблюдать и надолго запоминать увиденное в академические годы особенно развилась. Работая над композицией, добиваясь её естественности, он специально задерживал своё внимание на уличных прохожих, запоминая их движения, их группировки. Приходя домой, зарисовывал всё это по памяти. Такие упражнения, задаваемые самому себе, тренировали зрительную память, формировали художника-реалиста". Я в академии больше всего композицией занимался. Меня там "композитором" звали. Я все естественность и красоту композиции изучал. Дома сам себе задачи задавал и разрешал. Образцов никаких не признавал - всё сам". Из этого высказывания видно, что уже в ученические годы его волновала красота композиции, причём красота не придуманная, а подсмотренная в жизни. Наглядные свидетельства самостоятельной работы Сурикова над группировкой людей, композицией - относящиеся к академическому периоду его жизни зарисовки уличных сцен: "Барская прогулка (на Васильевском острове)", "Под дождём в дилижансе на Чёрную речку", "Вечер в Петербурге" и другие. Эти акварели и рисунки, совершенно неакадемического характера, очень живо и непосредственно воспроизводят сцены столичной жизни. Некоторые из них выполнены с оттенком юмора. В Академии Сурикову приходилось писать программные композиции на темы древней истории, истории христианства: "Саломея приносит голову Иоанна Крестителя", "Пир Валтасара", "Милосердный самарянин", "Клеопатра" и другие. Над некоторыми из них он работал с искренним увлечением, со страстью.

Но в ученические  годы Суриков создавал произведения и по велению своей души, совершенно не связанные с академической программой. И именно эти работы представляют наибольший интерес. Хотя они ещё не совершенны, в них молодой художник раскрывается полнее и ярче, уже угадывается будущий Суриков.

Первой вполне самостоятельной его работой, написанной в академическое время, была картина "Вид памятника Петру I на Исаакиевской площади в Петербурге"(1870)⁶. Очевидно, в ней отлились наиболее яркие первые петербургские впечатления Сурикова, которого поразили величие Исаакиевского собора, красота Медного всадника. Контрасты тёмного и светлого, лунный голубоватый свет придают картине чуть романтичный вид. Молодой художник ставил перед собой задачу правильно передать тёмные тени от тёмных фигур, наконец, два разных света: холодный - луны и теплый, мерцающий - фонарей. Задача очень трудная и не только для начинающего художника. Но молодой Суриков с ней справился. Справился он и с композицией: огромная масса собора, чуть сдвинутая вправо и уходящая в глубину, уравновешена ближе расположенным к переднему плану и потому более чётким и плотным Медным всадником. 
Художник, судя по всему, был удовлетворён картиной. Он писал домой, в Красноярск: "Картину свою, о которой я писал вам, уже [выставил] на выставке. Публика, как я сам слышал, и говорили мне товарищи, довольна моим произведением. Ничего на первый раз-это хорошо. На след раз можно будет лучше написать картинку".

Художник ставит определённую и довольно сложную  живописную задачу: свет и тень, разная степень освещённости, рефлексы. В дальнейшем в каждой картине он будет разрешать всё новые и новые живописные задачи.

В 1872 году в связи  с празднованием 200-летнего со дня рождения Петра I в Москве была организована выставка. Для этой выставки Суриков выполнил несколько рисунков. Это была вторая его значительная самостоятельная работа академических лет. До нас дошли только два рисунка из этого цикла: "Пётр Великий перетаскивает суда из Онежского залива в Онежское озеро для завоевания крепости Нотебург у шведов" и "Обед и братовство Петра Великого в доме князя Меньшикова с матросами голландского купеческого судна, которое Пётр I,как лоцман, провёл от острова Котлин до дома генерал-губернатора".

Показательно, что молодой художник увлёкся русской историей, петровским временем и создал не парадные картины, а живые, правдивые сцены, связанные с деятельностью царя-преобразователя. На рисунке "Пётр Великий перетаскивает суда из Онежского залива в Онежское озеро" царь изображён среди крестьян, которые с огромными усилиями волокут корабль. Суриков сосредотачивает внимание на столько на Петре, сколько на людях в крестьянской одежде. Уже в этом раннем рисунке на историческую тему он не мог обойти народ: русские мужики-главные персонажи его произведения. В 1874 году по возвращении в Петербург Суриков начал работать над композицией "Княжий суд". Она писалась в академических стенах, но тему выбирал сам художник, - она была ему ближе, роднее (ведь это русская тема), чем те, которые задавались Советом. Поэтому при всём несовершенстве картины в ней больше, чем в других академических работах Сурикова, чувствуется творческой свободы и самобытности художника, его любви к массовым народным сценам, многофигурным композициям.