Титаны эпохи Ренессанса

Что бы ни говорили о «Джоконде», несомненно, что перед нами женщина исключительная, женщина прекрасная. Нет, - не миловидностью или броской красивостью (изображение таких лиц Леонардо предпочитал избегать, а если уж приходилось, большую часть работы передавал ученикам). И юной ее не назовешь. Но как она хороша, как внутренне содержательна! Сколько достоинства в гордой посадке головы, каким высоким самосознанием веет от этого лица, сколько чарующей прелести в высоком, светлом лбе, в глубоких глазах, полных разума и понимания, сколько внутренней свободы во взгляде! Удивительная цельность образа, замыкаемого кольцом прекрасных рук, создает ощущение высшего совершенства. Во всем предшествующем искусстве Ренессанса не найти столь же проникновенного воплощения гуманистического идеала человека - прекрасного, возвышенного, духовно богатого.

Магнетическая привлекательность «Джоконды» - доказательство ее глубины и, очевидно, ее верности жизни. Значит, тайна этого портрета - не надуманная, а какая-то жизненная, нужная людям - историческая и человеческая. Бесспорно, в «Джоконде» - высочайшее воплощение ренессансного идеала умного, гордого, совершенного человека. Но не только. Ее странная улыбка, одновременно и пленительная и горькая, говорит еще и о каком-то ином замысле художника, да - и об особом психологическом состоянии натуры.

В картине «Иоанн-Креститель» чувствуется кричащий разлад. Призывая помышлять о небесном и там, в непроглядном мраке, искать спасения, полнотелый проповедник аскезы сам бестревожно пребывает в сем грешном мире. И этот разлад всецело согласуется с двумысленностью его иронической улыбки. Все это настолько не вязалось с традиционным представлением о Иоанне Крестителе, что уже в XVII в картине дали (несмотря на изображенный крест) второе название: «Вакх».

Значит, едва ли разумно упрекать художника в недостаточном следовании «исторической достоверности» образа новозаветного персонажа. Вернее заключить, что за этим Иоанном скрыто нечто несравненно большее, чем одно из лиц евангельского рассказа, что за ним - целое явление и определенное отношение к нему самого художника. В своем последнем творении художник-гуманист обличил лицемерие аскетической проповеди и сказал о католической церкви то, что о ней думал.

Своей последней, «завещательной» картиной, как резким аккордом, Леонардо завершил ту битву гуманизма против аскетизма, которую начали и неустанно вели Боккаччо, Бруни, Поджо, Валла, и, в сущности, все ренессансное искусство.

Умер Леонардо да Винчи  в замке Клу, близ Амбуаза, 2 мая 1519 года шестидесяти семи лет.

Рафаэль Санти

Творчество Рафаэля  Санти принадлежит к числу  тех явлений европейской культуры, которые не только овеяны мировой  славой, но и обрели особое значение - высших ориентиров в духовной жизни  человечества. На протяжении пяти веков  его искусство воспринимается как один из образцов эстетического совершенства.

Гений Рафаэля раскрылся  в живописи, графике, архитектуре. Произведения Рафаэля являют собой самое полное, яркое выражение классической линии, классического начала в искусстве  Высокого Возрождения. Рафаэлем был создан «универсальный образ» прекрасного человека, совершенного физически и духовно, воплощено представление о гармонической красоте бытия.

Рафаэль (точнее, Рафаэлло Санти) родился 6 апреля 1483 года в городе Урбино. Первые уроки живописи он получил у отца, Джованни Санти. Когда Рафаэлю было 11 лет, Джованни Санти умер и мальчик остался сиротой (маль он потерял за 3 года до кончины отца). По-видимому, в течение последующих 5-6 лет он обучался живописи у Эванджелиста ди Пьяндимелето и Тимотео Вити, второстепенных провинциальных мастеров.

Духовная среда, с детства  окружавшая Рафаэля, была чрезвычайно  благотворной. Отец Рафаэля был придворным художником и поэтом герцога Урбинского Федериго да Монтефельтро. Мастер скромного  дарования, но человек образованный, он привил сыну любовь к искусству.

Первые известные нам  произведения Рафаэля исполнены  около 1500 - 1502 годов, когда ему было 17-19 лет. Это миниатюрные по размерам композиции «Три грации», «Сон рыцаря». Эти простодушные, еще ученически робкие вещи отмечены тонкой поэтичностью и искренностью чувства. С первых же шагов творчества дарования Рафаэля раскрывается во всем своеобразии, намечается его собственная художественная тема.

К лучшим работам раннего  периода принадлежит «Мадонна Конестабиле» (Приложение 2, рис. 3). Лирическому таланту Рафаэля тема мадонны особенно близка, и не случайно она станет одной из главных в его искусстве. Композиции, изображающие мадонну с младенцем, принесли Рафаэлю широкую известность и популярность. На смену хрупким, кротким, мечтательным мадоннам умбрийского периода пришли образы более земные, полнокровные, их  внутренний мир стал более сложным, богатым по эмоциональным оттенкам. Рафаэль создал новый тип изображения мадонны с младенцем - монументальный, строгий и лиричный одновременно, придал этой теме невиданную значительность.

Земное бытие человека, гармонию духовных и физических сил  прославил в росписях  станц (комнат) Ватикана (1509-1517), достигнув безупречного чувства меры, ритма, пропорций, благозвучия  колорита, единства фигур и величества архитектурных фонов. Много изображения богоматери («Сикстинская мадонна», 1515-19), художественные ансамбли в росписях виллы Фарнезина (1514-18) и лоджиях Ватикана (1519, с учениками). В портретах создает идеальный образ человека Возрождения («Бальдассаре Кастильоне»,1515). Проектировал собор св. Петра, строил капеллу Киджи церкви Санта-Мария дель Пополо (1512-20) в Риме.

Живопись Возрождения  обращена к зрителю. Как чудесные видения проходят перед его взором картины, в которых изображен мир, где царит гармония. Люди, пейзажи и предметы на них такие же, какие он видит вокруг себя, но они ярче, выразительнее. Иллюзия реальности полная, однако реальность, преображенная вдохновением художника. И зритель любуется ею, одинаково восхищаясь прелестной детской головкой и суровой старческой головой, вовсе, быть может, не привлекательной в жизни. На стенах дворцов и соборов фрески часто пишутся на высоте человеческого глаза, а в композиции какая-нибудь фигура прямо «глядит» на зрителя, чтобы через нее он мог «общаться» со всеми другими⁶.

Рафаэль - это завершение. Все его искусство предельно  гармонично, и разум, самый высокий, соединяется в нем с человеколюбием и душевной чистотой. Его искусство, радостное и счастливое, выражает некую нравственную удовлетворенность, приятие жизни во всей ее полноте и даже обреченности. В отличие от Леонардо Рафаэль не томит нас своими тайнами, не сокрушает своим всевидением, а ласково приглашает насладится земной красотой вместе с ним. За свою недолгую жизнь он успел выразить в живописи, вероятно, все, что мог, т.е. полное царство гармонии, красоты и добра.

В Риме расцвел полностью  гений Рафаэля, в Риме, где в  это время возникла мечта о  создании могущественного государства  и где развалины Колизея, триумфальные арки и статуи цезарей напоминали о величии древней империи. Исчезли юношеская робость и женственность, эпичность восторжествовала над лирикой, и родилось мужественное, беспримерное по своему совершенству искусство Рафаэля.

Рафаэль в отличие от Леонардо и  Микеланджело не смущал современников дерзновенностью своих исканий: он стремился к высшему синтезу, к лучезарному завершению всего, что было достигнуто до него, и этот синтез был им найден и воплощен.

Флорентийские мадонны Рафаэля - это  прекрасные, миловидные, трогательные и чарующие юные матери. Мадонны, созданные им в Риме, т.е. в период полной художественной зрелости, приобретают иные черты. Это уже владычицы, богини добра и красоты, властные в своей женственности, облагораживающие мир, смягчающие человеческие сердца. «Мадонна в кресле», «Мадонна с рыбой», «Мадонна дель Фолиньо» и другие всемирно известные мадонны (вписанные в круг или царящие в славе над прочими фигурами в больших алтарных композициях) знаменуют новые искания Рафаэля, его путь к совершенству в воплощении идеального образа богоматери.

Шедевром Рафаэля признан  алтарный образ Богоматери «Сикстинская Мадонна» (Приложение 2, рис. 4), которая была написана для алтаря святого Сикста в церкви бенедектинцев города Пьяченца лет за пять-шесть до кончины художника. Ныне «Сикстинская Мадонна» хранится в Дрезденской галерее. На пышной подушке облаков коленопреклоненны христианские мученики старый папа Сикст II и юная прекрасная святая Варвара, расположенные симметрично, они с умилением, устремляют свои взоры на ступающую среди облаков Богоматерь. Идеальная фигура Марии овеяна серебряной дымкой. Три фигуры образуют треугольник, сомкнутость и единство их усилены отдернутым в верхних углах картины занавесом. Образ Царицы небесной исполнен земной, жертвенной любви, она - наставница и защитница людей, она - мать, которой предстоит величайшее испытание на земле. Вот почему ее взгляд исполнен светлой печали. Описывая свое итальянское путешествие в книге прозы «Пространство Эвклида» Кузьма Петров-Водкин говорит: «К Рафаэлю приходишь как на отдых. Эта нежная ясность, детская гениальная шаловливость с цветом и формой, то беззаботно жизнерадостная, то задумчивая и грустная - она обезоруживает вас, отпускает напряженные мускулы. Как совершенный в своих силах, Рафаэль не боится композиционных канонов. Не страшно и просто было бы жить в рафаэлевском живописном пространстве: ни один персонаж не обидел бы вас и принял бы в свою среду, и у вас не явилось бы мысли потревожить их раздумий».

Достоевский видел в «Сикстинской мадонне» высшую меру человеческого благородства, высочайшее проявление материнского гения. Большая поясная ее репродукция висела в его комнате, в которой он и скончался.

Так немеркнущая красота  подлинно великих произведений искусства  воодушевляет и в последующие  века лучшие таланты и умы...

Сикстинская мадонна - воплощение того идеала красоты и добра, который  смутно воодушевлял народное сознание в век Рафаэля и который Рафаэль высказал до конца, раздвинув занавес, тот самый, что отделяет будничную жизнь от вдохновенной мечты, и показал этот идеал миру, всем нам и тем, кто придет после нас.

Рафаэль был не только непревзойденным мастером идеально построенной композиции: колорит его картин, яркий и одновременно прозрачный и легкий, чудесно сочетается с четким рисунком.

Этот великий живописец  оставил след и в скульптуре. Среди  его учеников - ваятель Лоренцо  Лоренцетти. По эскизам и под руководством своего великого учителя он выполнил несколько скульптур, из которых до нас дошла только одна – «Мертвый мальчик на дельфине». В ней воплощены в мраморе рафаэлевский идеал красоты, его ритм и гармония: нет ужаса смерти, кажется, будто ребенок мирно заснул.

Живопись Рафаэля, ее стиль, ее эстетические принципы отрадажали мировозрение эпохи. К третьему десятелетию 16 века культурная и духовная ситуация в Италии изменилась. Историческая действительность разрушала иллюзии  ранессансного гуманизма. Возрождение подходило к концу⁷.

Жизнь Рафаэля оборвалась неожиданно в возрасте 37 лет 6 апреля 1520 года. Великому художнику были оказаны  высшие почести: прах его был погребен в Пантеоне. Гордостью Италии Рафаэль  был для современников и остался  ею для потомков.

Микеланджело  Буонарроти

Высший расцвет Флорентийской  республики во второй половине XVI в. связан с правлением Лоренцо Медичи, прозванным Великолепным. Он сам обладал ораторским и поэтическим даром, до умел ценить талант окружающих его поэтов и художников. Лоренцо Великолепный приблизил к себе поэта и драматурга Анджело Полициано, философа-гуманиста Пико делла Мирандолу, живописца, скульптора архитектора и поэта Микеланджело Буонарроти (1475-1564), который начинал как ваятель. В кружке Лоренцо Великолепного оценили его рельеф, изображающий борьбу Геракла с кентаврами, а изваяние спящего амура скульптор выдал за античный подлинник, и ему поверили, настолько совершенным было его творение⁸. Место первого итальянского скульптора он завоевал своим изваянием Pieta, - изображающим Богоматерь с мертвым Христом на коленях (Приложение 3, рис. 5).

Отпрыск старинного, но обедневшего  дворянского рода, Микеланджело Буонарроти был патриотом и демократом. В  отличие от Леонардо, гражданственность  пронизывала его мироощущение. Он принимал участие в битвах против тирании, заведовал всеми укреплениями своей родной Флоренции, осажденной войсками германского императора и папы, и только слава, завоеванная им в искусстве, спасла его затем от расправы победителей.

Микеланджело глубоко чувствовал свою связь с родным народом, с родной землей.

Рафаэль дал человечеству радость безмятежного любования  миром во всей его величавой и  упоительной красоте, выявленной гением художника.

Гений Микеланджело выражает в искусстве другое начало.

Основа веры и идеал  Микеланджело в том, что из всех крупнейших представителей Возрождения, он наиболее последовательно и безоговорочно  верил в великие возможности, заложенные в человеке, в то, что  человек, постоянно напрягая свою волю, может выковать свой собственный образ, более цельный и яркий, чем сотворенный природой. И этот образ Микеланджело выковал в искусстве, чтобы превзойти природу. Нужно не просто подражать природе, а постигать ее «намерения», чтобы выразить до конца, завершить в искусстве дело природы и тем самым возвыситься над ней⁹.

К этой цели стремились Леонардо и Рафаэль, но никто до Микеланджело не проявлял в этом стремлении такого ошеломляющего современников дерзания.

Возле галереи Уфиции, где собраны шедевры Ренессанса, была установлена мраморная скульптура Давида, победившего Голиафа. Поразительное мастерство Микеланджело проявилось в том, что гигантская фигура была высечена из цельной глыбы мрамора. Отсюда и пошло знаменитое определение искусства ваяния: скульптор из материала устраняет все лишнее, оставляя только образ.

В начале XVI в. Микеланджело был вызван папой Юлием II в Рим, где им было создано по его заказу, множество скульптур и рельефов, в том числе и его гробница, украшенная статуями библейских пророков. Вскоре папа охладел к сооружаемой ему усыпальнице, посчитав это дурной приметой. Взамен он повелевает Микеланджело украсить потолок Сикстинской капеллы. Не занимавшийся прежде живописью мастер расписывает шестьсот метров поверхности грандиозным циклом фресок «Страшный суд», представляющим собой грандиозную мистерию сотворения мира и человека.

На склоне лет Микеланджело посвящает себя архитектуре. Безвозмездно для славы Божьей он руководит  сооружением собора Святого Петра  в Риме, но смерть прервала работу.