Предпосылки возникновения дворянской историографии XVIII

     Второй вопрос: на кого падает ответственность за длительный характер военных действий? В «Рассуждении...» доказывалось, что виновником является Карл XII, отвергавший предлагаемые ему русским правительством «обширные пропозиции».  
   В третьем разделе книги собраны доказательства того, что Россия вела войну по обычаю и правилам всех христианских народов, а Швеция допускала правонарушения и жестокости.  
   Изложенная в «Рассуждении...» Шафирова внешнеполитическая программа, отвечавшая интересам дворянского государства, имела, конечно, объективно прогрессивное значение, так как овладение Балтийским побережьем было необходимо для экономического и культурного развития России. Однако в «Рассуждении...» имеется и явная идеализация внешней политики России и культ самого государя. Сам тип «Рассуждения...» как явление исторической мысли с историческим обоснованием и документацией выдвигаемых вопросов, конечно, был новым явлением в области русской исторической, правовой и политической мысли.  
   Хотя зарождение археографии в России относится к середине XYIII в., однако, уже в «Рассуждении...» Шафиров начал публикацию дипломатических документов о русско-шведских отношениях с середины ХУI в. по 1700 г. Он один из первых, кто начал разрабатывать приемы передачи текста документов.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Б.И. Куракин

Царствование Петра I послужило темой ряда исторических работ, принадлежащих перу его ближайших сотрудников: один из них — представитель потомственной аристократии, женатый на сестре первой супруги Петра I А.Ф. Лопухиной, Борис Иванович Куракин (1676— 1727). Участник многих военных походов, начиная с Азовских вплоть до Полтавы, с конца 1709 г. Б.И. Куракин был назначен полномочным послом в Англию, затем в Ганновер, Нидерланды и Францию. Он был не только дипломатом, мемуаристом, автором большого эпистолярного наследства, но и историком. В своих политических взглядах Куракин симпатизировал потомственной аристократии, которую он считал несправедливо обиженной Петром. Исторические познания Куракина были непосредственно связаны с его дипломатической деятельностью. Ему как дипломату надо было знать историю того или иного города или страны. Нередко приходилось составлять для себя своего рода исторические справки. Его перу принадлежат: «Дневник и путевые заметки» за время с 1705 по 1708 г., «Жизнь князя Бориса Куракина», «Записки о русско-шведской войне до 1710 г.», «Гистория о царе Петре Алексеевиче» (1682—1694) и «Введение о главах в Гистории».  
   «Дневник и путевые заметки» Куракин вел во время своего пребывания за границей. Это произведение, конечно, еще нельзя назвать историческим. Автор побывал в Вильно, Ковно, Кенигсберге, Кольберге, Берлине, Карлсбаде, Лейпциге, Амстердаме и других городах. Свое описание он снабдил небольшими историческими справками. Однако, сравнивая «Дневник...» со статейными списками российских дипломатов ХУII в., мы видим, насколько ушли вперед путевые записки петровских дипломатов.  
   Другое произведение Куракина «Жизнь князя Бориса Куракина» охватывает время с 1676 по 1709 г. и по своему содержанию выходит далеко за пределы автобиографии. Автор помимо перечисления преобразовательных мероприятий петровского правительства подробно рассказывает о прибылях государства, расчетах государственных доходов и т.д.  
   «Записки...» о русско-шведской войне доведены Куракиным до 1710 г. Источниковедческой основой этого произведения стали личные воспоминания, современные газеты и реляции. В «Записках...» содержится много дипломатических и военных подробностей. Однако Куракин писал только о тех сражениях, в которых принимал личное участие. Сохраняя общеисторический фон, он также описал деятельность Петра и его военачальников.  
   Наиболее заслуживающим историографического изучения представляется сочинение Куракина «Гистория о царе Петре Алексеевиче». Это часть большого, но незавершенного труда по «Гистории Славянороссийской империи. Сохранился план, в основу которого должны были лечь как письменные источники, так и личные воспоминания автора. Куракин предполагал вкратце остановиться на происхождении славянороссийского народа и рассказать о начале князей по киевской линии. Конечно, аристократическое происхождение Куракина сказалось на восприятии им исторической действительности. Так он намеривался изложить не только историю всех ветвей рюриковского рода, но и «фамилии выезжих», т.е. рода Куракиных, поскольку последние вели свое родословие от полоцкого князя Изяслава. Затем рассказывается о перенесении столицы из Киева во Владимир и оттуда в Москву, специальные главы посвящены Новгородской и Псковской республикам. Из глав книги до середины ХY столетия читатель узнает о крещении Руси, обычаях, княжеском правлении и времени, когда Русь становится суверенной страной. Описание конкретных исторических личностей начинается с Ивана III, значительное место отведено Ивану Грозному. Смутное время Куракин называет революционным. Рассказывая о периоде от Михаила Романова до воцарения Петра I, Куракин отдельно выделяет главы о Разине, бунтах на Украине и в Москве, расколе и Никоне.  
   Описывая время правления Петра I, он выделяет три основные темы: вопросы внутриполитической жизни, война со Швецией и дипломатическая деятельность России. Фигура Петра I занимает не столь большое место. Автор, симпатизируя Софье, основное внимание обращает на борьбу различных придворных группировок за власть в 1682—1694 гг. Говоря о государственных деятелях, он пишет, что Софья — «принцесса доброго темпераменту, добродетельного, токмо не была ни прилежная и не искуссная в делах и ума легкого». Имеются очень язвительные характеристики ряда представителей боярства и дворянства: Л.Н. Нарышкин — «человек гораздо посреднего ума и невоздержанный к питию, также человек гордый, хотя и не злодей». Т.Н. Стрешнев — «лукавый и злого нраву, а ума гораздо среднего... интриган дворовый». Б.А. Голицын — «ума великого, а особливо остроты, но к делам неприлежный, понеже любил забавы, а особливо склонен к питию». Про Лопухиных — родственников первой жены Петра I — говорится: «были люди злые, скупые, ябедники, умов самых низких и незнающих нимало во обхождении двором, ниже политики — в оной знали». Про князя Ф.Ю. Ромодановского Куракин пишет: «Сей князь был характеру партикулярного; собою видом как монстра, нравом злой тиран; превеликий нежелатель добра никому; пьян по вся дни; но его величеству верный так был, что никто другой. Лефорт «был человек забавный и роскошный или назвать его дебошан французской». Интерес к человеческим характерам пронизывает всю « Гисторию...» Куракина. «Характеры» исторических лиц во многом определяют, по мнению автора, происходящие события. Ход истории определяется влиянием и взаимодействием таких факторов, как «интрига» и «счастье».  

 

 

 

 

 

Заключение

    Мы видим, что центр внимания в  объяснении истории переходит с Божьего повеления на действия, «интриги» отдельных людей и их групп, связанных между собой общими целями. История — это поле борьбы отдельных характеров, причем успех часто зависит от счастья, случая, «фавора». История становится самостоятельной отраслью знания, и исторические произведения начинают отделяться по своему содержанию, характеру и целям от произведений литературы и публицистики.  
   Авторы первой половины XYIII столетия приходят к выводу о том, что исторический процесс дает примеры непрочности как отдельных человеческих судеб, так и судеб целых царств, зависящих от воли провидения. История учит властителей тому, как надо держать в подчинении своих подданных, как укротить мятежников, смирить крамольников и искоренить непокорных. Мы видим, как все больше утверждается идея о том, что история должна быть не просто собранием занимательных россказней и небылиц, а надо изучать события, характеризующие историю государства или общества. Причем изучение истории следует доводить до современности. Интересно также критическое отношение переводчиков к публикуемым трудам.

     Отдельно следует сказать о том, что в историографии ХYII — XYIII вв. существовали историки-эрудиты, посвятившие себя делу собирания, публикации и критики исторических источников. Как правило, это были люди, непосредственно связанные с религией и церковью. Начало исходило от западноевропейских эрудированных монахов-историков, которые занимались оправданием Римско-католической церкви и видели свою задачу в том, чтобы привести в известность как можно больше документов, способных противостоять против критики и разоблачений идейных противников. Монахи-эрудиты открывали неизвестные материалы и хроники, проводили скрупулезный и тонкий источниковедческий анализ в защиту и во имя славы Господней. Порой именно благодаря тщательности поиска, тонкости анализа и трудолюбию, они даже вопреки своим убеждениям входили в противоречия с интересами и постулатами церкви.  
   Среди прочих для нас особо следует отметить труды библиотекаря Сен-Жерменского монастыря Мабильона (1632— 1707), который справедливо считается основоположником вспомогательной исторической дисциплины — дипломатики. А началось все с изучения актов и дипломов, полученных церковью и монастырями на пожалованные земли и доходы. Мабильон и его соратники значительно продвинули вперед разработку других вспомогательных исторических дисциплин, таких, как палеография и хронология. Ученый монах-бенедиктинец Б. Монфокон (1655—1741) на рубеже ХYII и XYIII вв. развернул огромную публикационную и комментаторскую деятельность с теоретическим обоснованием, положив тем самым начало палеографической науке. Подобные достижения соответственно отражались на формальной критике источников, определении их состава и подлинности. Будущий фактический создатель научной критики письменных источников в России А.Л. Шлецер вышел из немецкой школы профессора Геттингенского университета И Л. Михаэлиса.  
   Схожие случаи можно встретить и в России. Это, конечно, деятельность патриарха Никона, связанная с исправлением богослужебных книг после сравнения их с более древними подлинными первоисточниками. Позднее в борьбе с расколом Петр I прибегал к прямому документальному подлогу. С санкции императора были опубликованы и вышли тремя изданиями «деяния соборные на еретика арменина Мартина», документ, якобы относящийся к 1157 г., и »Феогностов требник», который будто бы был составлен в 1329 г. по повелению Ивана Калиты. Оба памятника содержали резкую критику того, что раскольники считали присущим древнему благочестию. В ответ раскольник Андрей Денисов провел тщательное источниковедческое исследование как «Деяний...», так и «Феогностова требника» и доказал, что «вид письма», «речения и пословицы», содержащиеся в документах, «не древнего времени, но нынешнего». Кроме палеографических и филологических методов критики источников, Денисов обратился к хронологии и установил, что упомянутый в «Деяниях соборных...» в качестве правившего киевского князя Ростислав Мстиславовович в действительности не княжил в это время. Раскольники доказывали подложность «Деяний...» и «Требника...» тем, что в, безусловно, подлинных древних памятниках письменности они ни разу не были упомянуты. Кроме того, такой известный церковный деятель, как Иосиф Волоцкий (Санин), указывал, что со времен крещения при Владимире и до новгородской ереси «жидовствующих» на Руси каких-либо ересей не существовало. Следовательно, не было и никакого еретика Мартина в XII в.  
  Подводя итоги, можно сказать, что развитие историографии в XYII — начале ХYIII в. происходило в двух направлениях. Первое — это историография, воодушевленная и наполненная идеями естественного права и общественного договора. Иными словами, социальный заказ развивающегося абсолютизма. Второе – в это время начинают специально собирать и издавать письменные источники.

   Следующий этап  мысли и критики связан с  именем Василия Никитича Татищева.

  

 

 

 

 

 

 

 

 

Федеральное агентство  по культуре и кинематографии

Алтайская государственная академия культуры и искусств

Факультет информационных ресурсов и дизайна

Кафедра музееведения и  наследия

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Дворянская историография  первой четверти XYIII века

 

(самостоятельная работа)

 

 

 

 

Выполнила:

студентка дневного

отделения

ФИРиДа, 3 курса,

гр.ОПЭВ – 34

Яцухно Виктория

Валерьевна

 

Проверила:

Купреянова И.В.

 

 

Оценка:

 

 

 

 

 

 

 

Барнаул 2008

Федеральное агентство  по культуре и кинематографии

Алтайская государственная  академия культуры и искусств

Факультет информационных ресурсов и дизайна

Кафедра музееведения и  наследия

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Дворянская историография  первой четверти XYIII века

 

(самостоятельная работа)

 

 

 

 

Выполнила:

студентка дневного

отделения

ФИРиДа, 3 курса,

гр.ОПЭВ – 34

Яцухно Виктория

Валерьевна

 

Проверила:

Куприянова И.В.

 

 

Оценка:

 

 

 

 

 

 

 

Барнаул 2008

Содержание

Предпосылки возникновения  дворянской историографии XYIII века.

1. Петровские реформы и русская историография
2. Феофан Прокопович.
3. Ф. Поликарпов.
4. «Ядро российской истории» А. И. Манкиева.
5. Исторические труды о царствовании Петра I. П.П. Шафиров
6. Б. И. Куракин.

Заключение 

Список литературы

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Список литературы

1. Историография истории России до 1917 г.: Учеб. для студ. высш. учеб. заведений: В 2 т. / Под ред. М. Ю. Лачевой.- М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 2003. – Т. 1.
2. Пештич С. Л. Русская историография XYIII века. Л., 1961. Ч. 1.
3. Шапиро А. Л. Историография с древнейших времён до 1917 г. М., 1993