Позитивизм

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Отношение к позитивизму. Русские позитивисты одними из первых среди философского сообщества осознанно критически отнеслись к своим европейским единомышленникам. Это стремление к идейному самоопределению и творчеству в первую очередь проявилось в антропологии и социальной философии. Позитивизм был настолько «русифицирован» на отечественной почве, что В.В.Зеньковский назвал последователей Конта и Спенсера «полу-позитивистами». К. Д. Кавелин - тот автор, который связывает философию “Серебряного века” с предшествующим временем русского философского развития. Он унаследовал его социально-философскую и философско-историческую проблематику и ощутимую антиметафизическую направленность. В соответствии с традициями русской общественной мысли К.Д.Кавелин сосредоточил свои усилия на разработке аксиологической составляющей социальной философии, для понимания которой существенны его работы «Задачи психологии» (1872 г.) и «Задачи этики» (1884 – 1885 гг.). В понимании русского автора позитивизм выступал критиком спекуляции. Причем, позитивизм понимался не только как мировоззрение ученых-естествоиспытателей, но и как собственно философское построение, обещающее глубокую реформацию философии. По словам К.Д.Кавелина, «позитивизм, как показывает  его название, обозначает собою тот момент умственного движения, когда умозрительная философия уступает место положительному знанию... Вся западно-европейская философия есть не иное что, как не понимающая себя психология. Поэтому неизбежным исходом всего философского движения западной Европы был переход философии в психологию, как положительную науку». Автор разделял пафос позитивизма подняться над «крайностями» материализма и идеализма, полагая, что эти доктрины непродуктивны для гуманитарного знания и его задачи – понимания человека. Он писал: «и идеализм и материализм осуждены роковым образом придти, в последних своих выводах, к безразличию и затем относиться отрицательно к действительной природе человека, ее проявлениям и деятельности. Сложный характер человеческой природы никак не поддается одностороннему определению. Она потому и живет, что в ней борются противоположности».

К.Д.Кавелин полагал, что европейский  позитивизм, стремящийся к сведению теории к фактуальным высказываниям, не должен отказываться от умозрения. Его задачей является выработка  средств для опытной проверки последнего. По словам ученого, «всякая теория по существу своему умозрительна, ибо определяет начала, причины целого ряда явлений, не подлежащие внешним чувствам, а, следовательно, и фактическому  исследованию. Вся сила в том, соответствует ли умозрение фактам или нет, и потому следовало бы отвергать только такое или другое применение умозрения, а не само умозрение». По оценке К.Д.Кавелина, позитивизм, как естественно-научное мировоззрение, не учитывает специфики гуманитарного познания, формулируя редукционистский подход к человеку. Ученый утверждал: «что касается до позитивизма, то его коренная ошибка состояла только в том, что он признавал за действительные реальности одни материальные явления и не придавал самостоятельного значения психическим фактам, наравне с материальными». Позитивизм, в его нынешнем виде, считал исследователь, не отвечает и задачам практической философии [этики], которая, с его точки зрения, не может строиться средствами редукционизма. К.Д.Кавелин писал: «не признавая за психическими явлениями, определяемыми сознанием, характера своеобразной реальности, позитивизм не в состоянии указать научных оснований этики».

К.Д.Кавелина не только критиковал европейский  позитивизм, но и принимал его главную  идею, согласно которой реальность становилась предметом исследования как сфера упорядоченного и воспроизводимого  чувственного опыта. Вместе с тем, позитивизм не артикулировал с той же ясностью, как классический немецкий идеализм, мысль о реальности как артефакте. И в этом смысле позитивизм можно рассматривать как компромисс между онтологической и антропологической традицией в философии. Реальность объективна, поскольку характеризуется для человека известной регулярностью, правильностью. К.Д.Кавелин полагал, что объективность реальности совпадает со всеобщей воспроизводимостью опыта: «мы называем... отношение объективным, когда не один какой-нибудь человек, а огромное большинство людей, весь род человеческий, находится в одинаковых отношениях к предмету». Усматривая источник объективности в сознании, К.Д.Кавелин полагал, что объективным является функционирование и самих механизмов сознания. В противном случае невозможно объяснить единообразие и воспроизводимость данных опыта во множестве индивидуальных сознаний. Мысль автора выражают следующие слова: «не одни явления внешней природы, но и факты и события психической и социальной жизни, не зависят от личного усмотрения и доброй воли людей, а совершаются с известной правильностью и последовательностью», и потому должны быть отнесены к объективным условиям существования человека.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Новое, особенное место в системе  государственно-правовых институтов в  рассматриваемый период занимает человек. Природа человека, свобода воли личности, присущая лишь ему, система ценностей, выработанных обществом и иные критерии, непосредственно связанные с индивидом, являются центральными при определении сущности права. Следствием данного положения является определение в рамках русской правовой школы права как меры свободы индивида, ограниченной общей свободой (Б.Н.Чичерин).

Методологический принцип, согласно которому сущность и ценность государства можно раскрыть лишь с точки зрения его социального назначения, т.е. выйдя за рамки государства как юридического отношения. В рамках данного аспекта представители русской либерально-правовой мысли приходят к выводу о том, что основной целью возникновения и развития государства является обеспечение целостности общества и защита общественных и индивидуальных интересов (Г.Ф. Шершеневич, Б.Н.Чичерин). Именно общественное развитие и реализация индивидуальных интересов являются внешним критерием ограничения государственной власти (А.С.Алексеев, Б.Н.Чичерин, Н.М.Коркунов), ибо свобода личности есть ценность, которую государство призвано обеспечивать и защищать, а следовательно, именно объем свободы индивида является одновременно критерием ограничения произвола государственного принуждения.

Идея разграничения области  деятельности власти и реализации своих  интересов индивидом является основной в работе Б.Н.Чичерина.

Б.Н.Чичерин считает, что пределы  действия государственной власти теоретически определены сферой частных прав людей и союзов. Другими словами, свобода личности как раз и выступает видимой границей деятельности государства. Но поскольку формальной мерой свободы индивида выступает право, то именно право, по мнению Б.Н.Чичерина, и определяет форму взаимодействия граждан и государства. Деятельность государства определяется правом и не должно выходить из установленных законом пределов.

В государстве свобода личности находит свое выражение в форме  политических прав и свобод граждан, при этом закрепление политических прав и свобод возможно лишь в правовой форме. Закон является формой закрепления, а следовательно, обеспечения свободы личности (Б.Н.Чичерин и В.М.Гессен). Вместе с тем одного законодательного закрепления прав и свобод граждан недостаточно для их беспрепятственной реализации.

 

 

Павел Иванович Новгородцев (1866-1924) упорно пытался обосновать ценностную (нравственно-правовую) концепцию общественной жизни с позиции неокантианства. Уже первые шаги в позитивистской социологии, полагал он, «есть грубая гносеологическая ошибка, состоящая в наивно-реалистическом утверждении объективного характера изучаемых фактов и связей». В свою очередь он выдвигал тезис, по которому все главные социологические понятия — групповая дифференциация, статика, динамика и т.п. - соотносятся не с исторической действительностью, а лишь с познавательными интересами субъекта. Поэтому логика социальных наук не фиксирует «ни социальный закон, ни объективное состояние социальных явлений, как думают позитивисты», она есть систематизация абстрактных гносеологических типологий, построений нашей мысли.

Вторая ошибка «позитивно-социологической  методы», говорит Новгородцев, наглядно обнаруживается в генетико-эволюционном изучении элементов культуры — морали, права, нравов и т.п., которые рассматриваются только «как явления общественные и исторические, в связи со всем целым социальной жизни и в процессе их последовательного изменения, под влиянием изменений этого целого». При этом неизбежно игнорируется самостоятельность, автономность этих явлений в человеческой жизни, влияние уже сложившейся их структуры на дальнейший исторический процесс.

Следует отметить, что Новгородцев  поднимает здесь весьма реальную проблему. По существу он справедливо возражает против позитивистского сведения культурной системы к системе социальной, а последней к биоприродным факторам

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Развитие нравственной и правовой культуры российского общества предполагает переосмысление и переоценку сложившейся системы ценностей, правовых норм и нравственных идеалов. В современной культурной ситуации этическая и правовая науки могут давать ответы на проблемные вопросы общественной практики, лишь учитывая многовековой духовный опыт российского народа, сконцентрированный в его нравственных ценностях и правосознании. Этот опыт нашел свое отражение в русской этике и философии права, возрождение которых должно стать одним из необходимых факторов формирования интеллектуальной культуры современной России.

К числу наиболее актуальных проблем  философских и юридических наук относится проблема соотношения  и взаимосвязи нравственности и  права в жизни общества. Во всей своей многогранности и многомерности  она была поставлена уже в классической этике и философии права, в число целей которых входило осмысление ценности и достоинства права, демонстрация опасности гражданской безответственности, индифферентности или нигилистического отношения к законности, стремление добиться, чтобы уважение к правам стало органичной частью цивилизованного этического кодекса, а нравственная составляющая была неотъемлемым содержанием действующего права.

Вопрос о соотношения нравственности и права приобрел необычайную  мировоззренческую остроту и  в отечественной философии, общественной мысли и юриспруденции XIX - начала XX вв. Поиски ответа на этот вопрос были тесно связаны с необходимостью осознания национально-культурной самобытности, места России в развитии мировой цивилизации, путей и перспектив дальнейшего развития страны. Консервативное крыло российской интеллигенции недооценивали право в пользу морали, либералы стремились увидеть в праве высшую социальную ценность, однако зачастую недооценивали его нравственную составляющую. Несмотря на то, что основные черты русской юриспруденции второй половины XIX - начала XX в. сформировались под оп-

ределяющим влиянием правового  позитивизма, но именно в России, духовная атмосфера которой не благоприятствовала фетишизации юридических норм, появились  и яркие критики, ниспровергатели  юридического позитивизма, а на переломе двух веков возникли его разнообразные альтернативы.

В начале XX в. многие российские теоретики  права отошли от позитивизма, образовав  несколько школ, оставивших глубокий след в новейшей истории правовой мысли. Освободить право от его авторитарной политической оболочки и согласовать с абсолютными ценностями нравственного сознания личности - эти основные задачи ставили перед собой крупнейшие российские философы и теоретики права. Реакцией на распространение юридического позитивизма стало формирование школы нравственного идеализма П. И. Новго-родцева и психологической школы Л.И. Петражицкого, защищавшей идеи этического натурализма в теории права и нравственности. Стремление к интерпретации права как этического феномена сближало сторонников Л.И. Петражицкого и П.И. Новгородцева с мощной этической традицией русской философии, общественной мысли, литературы, культуры в целом.

Преодолеть раскол между правом и нравственностью Л.И. Петражицкий  предлагал с помощью теории, которая  выявляет в нравственности и праве базовые этические элементы эмоциональной природы. Именно эта теория, по его мнению, должна стать основой для решения фундаментальной проблемы русской философской, юридической и общественной мысли, в своих радикальных вариантах фактически принявшей форму дилеммы: мораль или право? Потребность в преодолении бинарного характера этой проблемы, поиск опосредующих аспектов, смягчающих категоричность ее формулировки, придают особую актуальность трудам Л.И. Петражицкого в современном социокультурном кон-тексе.

Оригинальность философии права  Л.И. Петражицкого проявилась в том, что он попытался в рамках единой теории объяснить соотношение четырех начал общественной жизни - обычаев, права, нравственности и религии. Он стремился создать теорию, которая могла бы стать методологической основой как профессиональной юриспруденции, так и общей теории права, рассматриваемого в связи с развитием человеческой культуры в целом.

Решение этой задачи не снято с  повестки дня и в наше время. В  современной отечественной философии, включая этику и философию  права, с одной стороны, и в  юриспруденции, как в теории права, так и в отраслевых юридических науках, с другой стороны, уже наметились определенные интегративные тенденции. Усилению этих тенденций, приданию им большей интенсивности, теоретической и практической плодотворности должны способствовать этические исследования философских воззрений авторитетных российских юристов, таких, каким был и остается Л.И. Петражицкий.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Д. И. Менделеев (1834—1907) в 1869 г. совершил одно из величайших в истории науки  открытий — открыл периодический  закон химических элементов и  создал систему элементов. Смысл периодического закона Д. И. Менделеев сформулировал кратко: «Если все элементы расположить в порядке по величине их атомного веса, то получится периодическое повторение свойств. Это выражается законом периодичности: свойства простых тел, также и формы и свойства соединений элементов, находятся в периодической зависимости... от величины атомных весов элементов».

Ф. Энгельс высоко оценил открытие Д. И. Менделеева:

«Менделеев, применив бессознательно гегелевский закон о переходе количества в качество, совершил научный подвиг, который смело можно поставить рядом с открытием  Лсверье.  вычислившего орбиту  еще  неизвестной  планеты — Нептуна»

Д. И. Менделеев выступал против идеализма  в естествознании и против агностицизма. Ссылаясь на человеческую практику, Д. И. Менделеев находил веские и неопровержимые аргументы против агностицизма Юма и Канта. Он с глубоким оптимизмом утверждал: «...Нет повода видеть где-либо грани познанию и обладанию веществом».