Языковая ситуация в России

    У специалистов-языковедов, при озабоченности  по поводу современной языковой ситуации в связи со снижением уровня языковой компетенции населения, данное положение дел получило другую оценку. Оно чаще интерпретируется не как кризис языка, а как проблемы в области культуры речи, всегда сопровождающие такой этап языкового развития. “Нет оснований тревожиться за судьбу русского языка или говорить о его “порче”. О порче языка можно говорить только тогда, когда язык утрачивает свою функциональную состоятельность, когда нарушаются его функции (коммуникативная, информационная, номинативная, когнитивная, эстетическая и другие, менее важные) или когда останавливаются или деформируются обычные языковые процессы (семантический, номинативный, словообразовательный), чего нельзя сказать о современном русском языке».  

    По  нашему мнению, в панических настроениях  общества по поводу состояния языка  и тогда и сейчас, во-первых, находит отражение объективный процесс перестройки отношений внутри языковой иерархии, который происходит под влиянием социально-политических изменений внутри страны и не может остаться незамеченным языковым сообществом. Говорящие по-русски заметили, что идет быстрое обновление лексики и активизируются субстандартные языковые образования низкого регистра – просторечие (общий жаргон), жаргон «новых русских», подъязыки криминальных групп и под. Во-вторых, на фоне общих для большинства лингвоэтнокультур процессов глобализации и информационной революции, инициированных изобретением компьютера и распространением Интернета, в языковой ситуации России происходят и другие осознаваемые языковым коллективом изменения, интенсивность и масштаб которых имеет беспрецедентный характер. Особый статус среди социально доминантных некодифицированных языковых подсистем русского языка начал приобретать русский компьютерный жаргон, владение которым, хотя бы частичное, открывает путь к компьютеризированному миру новой России.

    Изменения же на других языковых уровнях  шли не столь заметно, они ощущались языковым сообществом, но не осознавались в полной мере. Здесь, в первую очередь, имеется в виду модификация словообразовательных и синтаксических моделей и изменение речевых привычек носителей русского языка. Однако они  происходили и происходят в настоящее время, трансформируя отношения «носитель языка» - «язык».

    Постепенно  количество изменений достигло такого уровня, что нашло отражение в  том, что говорящие по-русски начали чувствовать общее  неблагополучие в сфере  языковых знаний и умений. Языковое сообщество обнаруживает себя в ситуации своего рода «неполной языковой компетенции». Появление большого количества новых слов, изменение семантики многих общеупотребительных слов, разрыв в речевых предпочтениях разных поколений говорящих («проблема отцов и детей» в языке), возникновение принципиально новых ситуаций общения порождает многочисленные примеры недоразумений и недоумений в сфере языка. Всё чаще наблюдаются ситуации неполного или неадекватного общения, вызывающие неуверенность говорящих.

    В этой связи трудно полностью согласиться  с тем, что в рассматриваемый  период  (это верно и для современной языковой ситуации) речь может идти только о проблемах  в сфере речевой культуры, не затрагивающих национальный язык как систему. Характер изменений касается как отношений внутри языковой иерархии, структурирующей национальный язык, так и самого языка в его функционировании (см. об этом ниже).

      Структура, семантика  и функции подъязыков (некодифицированных языковых разновидностей) в советский период развития русского языка.

    В условиях стабильной языковой ситуации советского периода структура, семантика  и функции подъязыков в системе  национального языка отражают их второстепенный характер и подчиненное положение по отношению к литературному языку. По сравнению с ним в том или ином отношении они ущербны, неполноценны. Обслуживая ограниченное число говорящих, которое количественно несопоставимо с числом носителей литературного языка,  имея ограниченную сферу употребления и тематически ограниченный словарь, каждый из них представляет собой уменьшенный, более простой, а с точки зрения носителя литературного языка, и в какой-то мере искаженный вариант литературного языка. Словообразовательные и сочетаемостные возможности  единиц некодифицированных подсистем языка ограничены,  реестр возможных словосочетаний и синтаксических конструкций представлен меньшим количеством единиц по сравнению с литературным языком. Другой важной особенностью подъязыков является то, что их существование ограничивается устной формой, в то время как литературный язык функционирует как в письменной, так и в устной форме.

    Главной  функцией некодифицированных разновидностей языка является обслуживание периферийных участков коммуникативного пространства. Это существенно ограничивает сферу их влияния на литературный язык. По отношению к литературному языку они выступают только в качестве гипотетического источника новых слов в случае  социальной активизации какого-либо подъязыка. Тогда литературный язык  пополняется новыми лексемами, заимствованными их него. Так, в 30-40-е годы XX-ого века активизировался и попал в фокус социального внимания жаргон летчиков, в 50-60-е годы под влиянием моды на профессию был популярен профессиональный язык физиков-ядерщиков, а в 70-80-е годы – язык экстрасенсов, йогов и телепатов.

     Некодифицированные  языковые разновидности  в современный  период развития  русского языка.

    В исследованиях последнего периода  постепенно изменяется тональность в описании этой области языка. Если раньше преобладающим был акцент на противопоставление литературного (правильного, «хорошего») и нелитературного (случайного, «плохого»), идущее ещё от теории трех стилей  М. В. Ломоносова, то в настоящее время подчеркивается, что некодифицированные языковые образования отличается от кодифицированного «ядра» подвижностью, способностью изменяться в краткие по историческим меркам периоды. С жаргонами ассоциируется идея высокой продуктивности, способности оперативно отражать новые жизненные, политические, технологические изменения; способности обслуживать разговорную сферу общения, наиболее  эффективно воздействуя на собеседника.

    В связи с проблематикой «тоталитарного»  периода развития русского языка, подчеркивается, что жаргон – антипод торжественности и патетики. Жаргонные словоупотребления имеют свойство служить защитным механизмом, смягчающим трагизм жизни. Ю. М. Скребнев под жаргоном понимает слова профессиональных и социальных групп, отличающиеся неформальным характером и являющиеся шутливой заменой слов, которые уже существуют в нейтральной сфере литературного языка. По его мнению, нейтральные слова рассматриваются создателями жаргона как слишком педантичные и даже высокопарные. Использование жаргона предполагает определенное непослушание в языковом поведеНИИ.

    В лингвофилософском и лингвокультурологическом исследовании В. С. Елистратова, опирающегося на идеи М. Бахтина, содержится иной по сравнению с традиционным подход к употреблению термина «арго». В его представлении понятие арго как инварианта «различных конкретных изменчивых и подвижных вариативных “языков” (жаргонов, сленгов, “социальных диалектов”)» подчинено более абстрактному пониманию арго как мировоззренческой системы. Следовательно, “арготизм” для В. С. Елистратова – это не только стилистически маркированная лексема или специфическое выражение, но и любой культурный феномен (от фонетической манеры произношения до таких невербальных средств, как жест или элемент одежды), относящийся к поэтике арго.

    Таким образом, этические критерии при  обращении к некодифицированной сфере языка в последнее время  уступают место другому научному  инструментарию, учитывающему при анализе параметры коммуникативного поведения говорящих. Как мы уже отмечали ранее, вслед за обществом в языковой ситуации России наступает период перемен, и постепенно перестраиваются отношения внутри языковой иерархии. Одновременно происходит несколько очень важных процессов:

-                          традиционное соотношение литературного языка и некодифицированных подсистем языка изменяется,

-                          уменьшается расстояние между литературным языком и остальной частью национального языка, т. е. языковое сознание становится менее иерархичным,

-                          границы некодифицированных языковых подсистем становятся зыбкими и проницаемыми.

-                          возникает необходимость в корректировке самого понятия «литературный язык»,

-                          становятся менее четкими межстилевые границы внутри него.

    Для целей данной работы важно обратить внимание на первые три. Что касается территориальных говоров, с постоянным уменьшением количества носителей, они постепенно сокращают область  распространения и обречены на исчезновение. Для  социальных диалектов характерна тенденция к постепенному размыванию границ: они сливаются, превращаются в аморфное поле некодифицированного языка (просторечия, общего жаргона, интержаргона), растворяются в общей нелитературной части национального языка.          

  Вопрос об «общем  жаргоне». 

    Обращает  на себя внимание тот факт, что в  настоящее время в русистике  изменяются представления о системе  социолектов и диалектов в  рамках национального русского языка. В современных лингвистических  исследованиях эта проблематика активно обсуждается в связи с изменением понятия просторечия. Сформировалось мнение, согласно которому особенностью современного состояния языка является существование так называемого «общего жаргона», «интержаргона» как языковой разновидности, которая объединяет некоторые черты различных некодифицированных разновидностей языка.  В развитии данной языковой разновидности находит отражение  современная тенденция к общей «экспрессивизации»  общения.  При описании этого фрагмента национального языка, прежде всего, обращается внимание на наличие стилистически сниженной, а нередко и уголовной и нецензурной лексики в его составе. Главной характеристикой общего жаргона считается его общеупотребительность: он активно используется в неофициальной обстановке всеми носителями языка. Это же дает возможность исследователям говорить о существовании «интержаргона» как некоторой ненормативной, противопоставленной литературному языку разновидности языка, реализующей себя в жаргонном дискурсе.          

  «Общий жаргон» и компьютерный подъязык.          

Вопрос, в каком соотношении находятся  общий жаргон (интержаргон)  и компьютерный подъязык, требует краткого комментария. Анализ лексического уровня компьютерного жаргона и общего жаргона не дает оснований для разделения этих явлений. Компьютерный жаргон имеет в своем составе многие элементы других нелитературных разновидностей языка, о чем свидетельствуют словарные этимологические пометы, например, глагол        

(4) глючить/заглючить  (плохо работать (о компьютере))

заимствован из жаргона наркоманов. Существительные       

(5) чайник (начинающий пользователь компьютера),            

тачка, бандура  (компьютер),            

тормозить/затормозить (уменьшать скорость работы, медлить (о компьютере)) пришли в компьютерный жаргон из профессионального жаргона автомобилистов. Возможно, этот переход произошел не прямо, а посредством «общего жаргона». В компьютерном жаргоне присутствуют лексемы, образованные по нелитературным моделям (сервак вм. «сервер»).  Оба эти факта говорят о влиянии на этот подъязык  нелитературных языковых систем – общего жаргона и др. В этом плане компьютерный жаргон служит частным примером взаимодействия субстандартных языковых образований и взаимопроникновения их лексических единиц, что доказывает существование «общего жаргона». С другой стороны, компьютерный жаргон сам активно генерирует общеупотребительную и общепонятную лексику, он  является источником новых слов для других языковых разновидностей, в том числе и литературного языка. Вкладом компьютерного жаргона в  «общий» жаргон можно считать лексемы

    (6) зависать/зависнуть  - 1) (о компьютере) прекращать реагировать на внешние воздействия (нажатие клавиш или кнопок мыши), 2) (о программе) переставать выполняться; 

    скачивать/скачать что? откуда? куда? -  переносить информацию с одного носителя, преимущественно из Сети, на другой; данная лексема, сама в свое время была заимствована компьютерным жаргоном из просторечия;

    Загружать/загрузить что? куда?  – перенести информацию на компьютер.

Данные  единицы в семантически модифицированном виде пришли в сферу общего употребления, проникли в речевую практику носителей русского языка  и в язык средств массовой информации, например: