Компьютерная компаративистика. Реконструкция фонетики и фонологии

 

Корни первой группы в индийской  традиции называются ani{t.} (`без i' — имеется в виду то i, которое появляется в инфинитиве), корни второй группы — se{t.} (морфонологически sa-i-{t.}, `с i'). Морфонологически эта система может быть описана с использованием одного гласного (a), трех сонантов i (в неслоговой функции y), u (в неслоговой функции w) и r, — и одного "сонантического коэффициента" X: корни первой группы имеют структуру C-(V)-R- (R — любой из сонантов), корни второй группы — C-(V)-R-X-; X после согласного перед гласным исчезает, X между согласными произносится как i, X после гласного удлиняет этот гласный.

Поскольку известно, что морфонологическая  система обычно во многом совпадает  с реконструкцией более древней  фонологической системы, предложенная Ф. де Соссюром система морфонем, включающая один гласный и несколько "сонантических коэффициентов", была спроецирована на праиндоевропейский уровень.

Добавим к перечисленным выше еще формы глагола `стоять': прич. sthita, инф. sth{a_}tum. Получается, что долгое a — это V (без последующего R) +X. Но существует три типа таких корней — с a: греч. {histEmi} (<*si-st{a_}-mi) — {stato/s} (ср. санскр. ti{s.}{t.}h{a_}mi, sthita), e: греч. {tithEmi} `класть' — {thetos} (ср. санскр. dadh{a_}mi, hita) и o: греч. {didOmi} `давать' — {doto/s}. Соответственно, ларингалов в праиндоевропейском должно было быть не меньше трех. Очень заманчиво сопоставить систему ларингальных с системой велярных согласных и предположить, что имелся ларингал *{h$}(после выпадения дающий e-огласовку), ларингал *h (после выпадения дающий a-огласовку) и ларингал *h{w} (после выпадения дающийo-огласовку). Однако следует отметить, что реконструкции многих словоформ, выполненные в рамках ларингальной теории, отражают скорее их морфонологическое представление, нежели реальное произношение в праиндоевропейском языке.

Современная ларингальная теория — сложная и разветвленная область. В различных направлениях ларингалистики дискутируется вопрос о том, как реконструируемые ларингалы соотносятся с реально засвидетельствованными в хеттском языке ларингалами {h(} и {h(}{h(} (существует и такая гипотеза, согласно которой хеттские ларингалы представляют собой отражение праиндоевропейских просодических различий, см. [Герценберг 1989]). Согласно другой точке зрения, соссюровским сонантическим коэффициентам в индоевропейском соответствуют сверхкраткие гласные (обозначаемые символом {э} и называемые "{s^}va indogermanicum"). Общепринятого мнения о фонетической природе тех сущностей, которые "ответственны" за количество и качество гласных в известных индоевропейских языках, в настоящее время нет.

3. Внешняя реконструкция

 

При внешней реконструкции  сопоставляются рефлексы праязыковых  фонем в нескольких языках-потомках. Каждая фонема праязыка развивалась  в языках-потомках по-своему, поэтому  из каждой праязыковой фонемы получился  особый ряд фонетических соответствий. Рассмотрим в качестве примера некоторые  соответствия согласных между русским  и латынью:

 

Таблица 2.3.1.

 

Русский	Латинский
бер(у)	fer({o_}) `несу'
полн(ый)	pl{e_}n(us)
дым	f{u_}mus
два	du{o_}
тр(и)	tr(es)
кровь	cru(or) `запекшаяся кровь'

В скобки заключены части  слов, не являющиеся этимологически тождественными; значение латинских слов указано  в том случае, если оно отличается от русского.

 

Устанавливаются следующие  ряды соответствий начальных согласных: b — f, p — p, d — f, d — d, t — t и k — k.

Можно предположить, что  всякий обнаруженный ряд фонетических соответствий является рефлексом праязыковой  фонемы. В данном случае это подтверждается сравнением с другими языками, различающими все эти согласные:

 

Таблица 2.3.2.

 

Русский	Латинский	Санскрит	Древне-греческий
бер(у)	fer({o_}) `несу'	(bi)bh{a/}r(mi) `несу'	{phe/r(O)} `несу'
полн(ый)	pl{e_}n(us)	p{u_}r{n.}({a/}-)	{plE/r(ES)}
дым	f{u_}mus	dh{u_}m{a/}-	{thy_mos} `дух, душа'
два	du{o_}	dv(i-)	{dy/o}
тр(и)	tr(es)	tr(i)	{tr(e~is)}
кровь	cru(or)	krav(i/-) `сырое мясо'	{kre/(aS)} `(сырое) мясо'

 

Из этого сопоставления  хорошо видно, что ряды b — f и d — f, так же как и d — d, отражают разные праязыковые фонемы. Различие звонких, глухих и придыхательных распространяется также и на заднеязычные, при этом отражение придыхательных в санскрите и греческом регулярно: санскритскому звонкому придыхательному соответствует греческий глухой придыхательный и русский звонкий.

 

 

 

Таблица 2.3.3.

 

Русский	Латинский	Санскрит	Древне-греческий
(до)стиг(аю)	-	stigh(n{o/}mi) `шагаю, поднимаюсь'	{stei/ch(O)} `ступаю, иду'
жур(авль), др.-рус. жер(авль) [ж < *g]	gr{u_}(s)	-	{ge/r(anoS)}

 

Еще один пример такого подхода  — реконструкция в праиндоевропейском трех рядов заднеязычных на основании различия рефлексов в сатемных и кентумных языках: ни один из индоевропейских языков (кроме, возможно, некоторых древних анатолийских языков) не различает рефлексы всех трех рядов (простых заднеязычных, палатализованных и лабиализованных), но соответствия типа:

 

Таблица 2.3.4.

 

Сатемный язык	Кентумный язык
сибилянт	заднеязычный
заднеязычный	заднеязычный
заднеязычный	лабиализованный заднеязычный или лабиальный

 

дают основания восстанавливать  в праиндоевропейском палатальные (ряд 1), простые (ряд 2) и лабиализованные (ряд 3) заднеязычные согласные.

 

Однако было бы ошибкой  думать, что все различающиеся  ряды соответствий отражают разные праязыковые  фонемы. Важно знать, с каким типом  соответствий мы имеем дело в каждом конкретном случае. В случае соответствия-совпадения в праязыке следует реконструировать две фонемы, в случае соответствия-дробления — одну. Действительно, если для некоторых рядов соответствий установлено правило распределения, то это значит, что в праязыке звуки, давшие такие рефлексы в языках-потомках, находились в дополнительной дистрибуции, то есть являлись представителями одной фонемы. Так, например, тот факт, что "грузинской аффрикате c в положении не перед согласным в сванском отвечает уже не {c^}, как это имеет место в ряде других случаев, а спирант {s^}" [6] служит основанием для того, чтобы в пракартвельском на месте этих двух сванских фонем реконструировать одну.

Ряды регулярных соответствий могут образовывать не только отдельные  фонемы, но и группы фонем, ср. известное  соответствие "полногласия-неполногласия" в славянских языках (типа рус. голова, болг. глава, польск. g{l~}owa).

4. Установление относительной хронологии фонетических изменений

 

Особую проблему составляет хронологизация фонетических изменений. При ее решении существенно представлять себе, что различная последовательность фонетических изменений может приводить  к совершенно разным результатам.

Так, например, для славянских языков восстанавливается следующая  последовательность фонетических изменений:

1) первая палатализация  (развитие типа *peketь > *pe{c^}etь `печет'),

2) монофтонгизация дифтонгов  (развитие типа *ko{i)}nа > *k{e^}na `цена'),

3) вторая палатализация  (развитие типа *k{e^}na > *c{e^}na).

Расположить их в другом порядке нельзя: если поменять местами (2) и (3), то в слове *ko{i)}na палатализация бы не произошла ввиду отсутствия в нем гласного *{e^} (перед которым, собственно, и происходила вторая палатализация). Если первую палатализацию поставить после второй, то будет непонятно, почему перед одними и теми же гласными согласные ведут себя по-разному.

Следует, однако, учитывать, что история языка представляет собой последовательную смену синхронных состояний. При этом в каждом синхронном состоянии имеются:

1) остатки закономерностей  предшествующего периода,

2) закономерности наблюдаемого  периода (синхронные)

3) тенденции, которые могут  стать закономерностями в последующий  период.

Закономерности второго  типа связаны с синхронно-морфонологическими требованиями, такими, как, например, запрет на чередования согласных в именной  парадигме или запрет на падение/прояснение всех редуцированных не в последнем  и предпоследнем слогах. Так, видимо, в русском языке времени перехода е в 'о действовал запрет на чередование  е — 'о в префиксах, поэтому, например, слово нежить не превратилось в *н{е:}жить, хотя переход е в 'о перед ж происходил (ср. молод{е:}жь, {е:}ж и т. п.).

Существуют звуковые изменения, на определенном этапе развития языка  имевшие чисто фонетическую обусловленность, но впоследствии ее утратившие и превратившиеся в морфонологические чередования. Таковы многочисленные случаи типа ранне‑слав. *pek‑{o#~} — *pek‑etь > *pe{c^}‑etь (рус. пеку, печет), *let‑j‑{o#~} — *letъ (лечу, л{е:}т) и т. п. Но при этом фонетические изменения нельзя считать единственным источником возникновения алломорфии; можно говорить еще как минимум о двух типах случаев:

1) синхронному морфонологическому  чередованию в истории соответствует  морфонологически обусловленное звуковое изменение;

2) синхронному морфонологическому  чередованию в истории не соответствует  никакое звуковое изменение.

К случаям первого рода относятся, например, такие процессы в истории русского языка, как  выпадение конечного ‑л после согласной, происходившее только в формах прош. вр. (ср. пас, мог, сдох, но смысл, нагл, игл, дряхл и т. д.); переход ч в ш, происходивший перед суффиксами ‑н(ый), ‑ник, ‑ниц(а) и т. д., ср. ску[ш]ный, двуру[ш]ник, яи[ш]ница, но не затронувший таких форм, как начну, качнуть. Ср. еще озвончение согласных перед гласными в польском языке, имевшее место в приставках, ср. zebra{c/} при рус. собрать, odebra{c/} при рус. отобрать, но не в корнях, ср. sen при рус. сон, otumani{c/} при рус. отуманить.

Случаи второго рода могут  возникать благодаря:

а) грамматически обусловленной  перестройке системы форм: так, чередование  б + с в гребу/грести, скребу/скрести не наследует переходу б в с, а возникло вследствие перестройки древнерусских инфинитивов грети, скрети (где б > {0/} перед т) по образцу форм типа брести, плести;

б) проникновения в язык элементов другого (обычно близкородственного) языка: так, чередование о (под ударением) {~} ы (без ударения) в окончании прилагательных (ср. прост{о/}й, но сл{о/}жный и т. д.) возникло из-за конкуренции в русском литературном языке исконно-русского окончания ‑ой и церковнославянского ‑ый.

Учет такого рода фактов чрезвычайно важен для построения реальной картины исторического  развития языков.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

 

В данной курсовой работе были рассмотрены некоторые разделы  сравнительно-исторического языкознания. Например, такие как:  компьютерная компаративистика, реконструкция фонетики и фонологии. В частности, методика С.А. Бурлака и С.А. Старостина является основой для данной работы, которая  представляет собой развернутое изложение идей, методов и достижений современного сравнительно-исторического языкознания с привлечением большого фактического материала языков разных семей. В работе описаны и перечислены некоторые достижения компаративистики, сосредоточенные только на самом основном. Кроме того, проиллюстрирована существенная сторона деятельности компаративиста — работа с большими массивами данных.

Приведенные примеры подтверждают, что реконструкции не могут быть непосредственно отождествлены  с исторически-реальным языком-предком. Они лишь моделируют имеющуюся информацию о нём, как об исторической реальности, неизбежно неполную из-за невозможности  реконструировать те корни, фонемные противопоставления, которые исчезли во всех языках-потомках из-за трудностей временного разграничения (отнесения к соответствующим  периодам разновременных реконструируемых явлений), мешающих точной реконструкции  синхронных состояний.