Публично-правовой элемент в Гражданском праве

       Уральская государственная юридическая академия

       Кафедра философии и социологии 
 
 
 
 

       Реферат

       по  теме: Публично-правовой элемент в  Гражданском праве. 
 
 

       Выполнил: студент 330 группы ИГиМП

       Колот Екатерина Алексеевна

       Проверила: к-н философских наук, доцент

       Гулина  Наталья Александровна 
 
 
 
 
 

       Екатеринбург

       2011

       В условиях формирования в России гражданского общества и правового государства, а также развития рыночных отношений особую важность приобретают вопросы, связанные, во-первых, с обеспечением неприкосновенности частной жизни граждан, а, во-вторых, с обеспечением автономии и самостоятельности участников экономической деятельности, в первую очередь предпринимательской.

       Гражданский кодекс Российской Федерации впервые  в истории российских кодификаций  закрепляет в тексте закона (ст. 1) принципы гражданского законодательства (неприкосновенности собственности, свободы договора, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, необходимости  беспрепятственного осуществления  гражданских прав, обеспечения восстановления нарушенных прав, их судебной защиты). В числе этих принципов принцип  недопустимости произвольного вмешательства  кого-либо в частные дела занимает первостепенное место, поскольку именно он в наибольшей степени характеризует  российское гражданское право как  право частное, защищающее частные  интересы участников гражданско-правовых отношений.

       В 2001 году заметно обозначился интерес  отечественных юристов к нормам о защите прав собственника по ст. 1 Протокола N 1 к Европейской конвенции  по правам человека(ратифицирован РФ 30 марта 1998 года). Данная статья гласит: «Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права.     Предыдущие положения не умаляют права государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов».    

         Очевидно, что речь идет не  о споре двух частных собственников ; прежде всего имеется в виду ситуация изъятия имущества государством (конфискация, реквизиция, а также иные механизмы, влекущие переход имущества от частного лица государству), то есть описывается проблема пределов вмешательства публичной власти в отношения частной собственности. Впрочем, спор может представлять собой не только конфликт частного лица и публичного органа, но и конфликт одного частного лица с некоторым множеством частных лиц.

       Присоединение к Конвенции о правах человека означает, кроме чисто юридических  следствий, и признание принадлежности к европейской правовой культуре, в основе которой - признание автономной личности высшей ценностью. Вокруг этой идеи, собственно, и строится вся Конвенция. Но атомизм как раз и предполагает, что любое общее благо принципиально сводимо к благам индивидуальным, что не может быть общего блага, не выражающего благополучия, счастья стоящих за ним индивидов: "В конечном счете дело является благом лишь в той мере, в какой приносит удовлетворение индивидам".

       Несмотря  на то что в начале 1990-х годов  был отменен режим официальных  юридических преимуществ всего  публичного перед частным, в том  числе государственной собственности  перед частной, среди отечественных  юристов решительно преобладает  теория превосходства государственного над частным. И разделяется она отнюдь не только старшим поколением юристов.

       Государство имеет тенденцию к бесконечному расширению своих функций: лицензирование, квотирование, регистрация, разрешение и т.п.

       Возвращаясь к вопросу о пределах вмешательства государства в частные дела, нужно иметь в виду, что государство произвольно не может вмешиваться в частные дела через нормативное регулирование, если нет к тому тех или иных оснований.

        
Где искать подобные основания –  является ли конкретное нормативное  вмешательство произвольным или  нет? Понятно, что не в гражданском  праве, а скорее, в конституционном. Так, в практике Конституционного Суда часто можно увидеть рассуждения  о соразмерности средств правого  регулирования тем целям, ради которых  оно вводится. Это так называемый принцип пропорциональности (proportionality), прекрасно известный многим зарубежным правопорядкам, где он используется как в ходе законотворческого  процесса, так и при последующей  проверке правовых норм в практике конституционного судопроизводства.

       Государство как субъект гражданского права. Государство выступает как особый субъект гражданского права, что в значительной степени связано с двойственностью положения государства: с одной стороны, оно является властным субъектом; с другой стороны, вступая в гражданские правоотношения, оно должно выступать в качестве равноправного субъекта, не используя своих властных полномочий. На практике эти две функции государства нередко смешиваются, что приводит к ущемлению прав другого контрагента по договору, заключенному с государством.

       Основным  положением ГК, характеризующим участие  государства в гражданско-правовых отношениях, является равенство государства  и другой стороны правоотношения (физического или юридического лица). Принцип равенства участников гражданско-правовых отношений является одним из основных принципов гражданского права (ст. 2 ГК), и это признавалось всеми специалистами не только гражданского, но и публичного права, ибо именно это является главным отличительным признаком гражданского от публичного права. Поэтому нельзя согласиться с внедрением в частное право методов публичного права.

       Как известно, в гражданском праве  субъекты гражданско-правовых отношений  обладают равенством. Признание равенства  участников регулируемых гражданским  законодательством отношений является одним из исходных принципов системы  гражданского законодательства и гражданского права.

       Граждане, юридические лица, Российская Федерация  как самостоятельный субъект, субъекты РФ, а также муниципальные образования, участвуя в гражданско-правовых отношениях, своими действиями создают себе гражданские  права и обязанности.

       Универсальность принципа равенства сторон состоит еще и в том, что органы РФ или субъектов РФ, действуя от имени государства или от имени субъекта РФ, не имеют( а точнее, не должны не иметь) каких-либо материальных и процессуальных преимуществ по отношению к другим участникам гражданского оборота. Участвуя в имущественных отношениях, Российская Федерация и ее субъекты, безусловно, должны действовать добросовестно. Трудно не согласиться с идеей о том, что главным принципом в цивилизованном гражданском обществе должен выступать принцип фидуциарности, или доверительности.

       Статья 10 ГК РФ устанавливает, что не допускаются  действия граждан и юридических  лиц, осуществляемые исключительно  с намерением причинить вред другому  лицу, а также злоупотребление  правом в иных формах. Понятие злоупотребления  правом законодатель не дает, поэтому  можно привести определение  злоупотребления правом (шикана) как «особый тип гражданского правонарушения, совершаемого управомоченным лицом при осуществлении принадлежащего ему права, связанный с использованием конкретных форм в рамках дозволенного общего типа поведения». Классический пример шиканы – постройка гражданином забора с единственной целью: преградить соседу близкий путь к его участку. В этом нет нарушения закона, однако с позиции закона намерение причинить вред другому лицу предосудительно.

       В то же время следует отметить, что  правонарушение – это всегда неправомерное  деяние. Однако лицо может злоупотребить  правом, действуя правомерно – например, используя свое право защищать собственные права и охраняемые законом интересы путем обращения в суд.

       Злоупотребление правом может иметь место и  тогда, когда участником гражданских  правоотношений (стороной в договоре) является государство или субъект  федерации. Порой соответствующие  органы этих субъектов, чтобы избежать гражданско-правовой ответственности  или обращения взыскания, к примеру  на заложенное имущество, прибегают  к такому способу, как признание  сделки недействительной, или обращаются в суд с иском о применении последствий недействительной сделки.

       Так, агропромышленный комитет Калининградской  области, затем преобразованный  в управление сельского хозяйства, выступил залогодателем по кредиту, полученному коммерческой фирмой «А», в коммерческом банке. В обеспечение  исполнения обязательств по кредитному договору был заключен договор залога между банком и управлением сельского  хозяйства. Предметом залога являлась сельскохозяйственная техника, закупленная  управлением сельского хозяйства  по внешнеторговому контракту и  переданная для использования в  сельскохозяйственные предприятия  области. Оставив за рамками настоящей  статьи правовую природу отношений  между сельхозпроизводителями и  АПК (управлением сельского хозяйства), отметим, что на передачу в залог  имущества, являющегося собственностью субъекта федерации, было получено согласие Комитета по управлению имуществом области. Так как кредит своевременно возвращен  не был, банк обратился с иском  в Арбитражный суд. В исковом  заявление содержалось требование взыскать с должника сумму долга  по кредиту, а также требование об обращении взыскания на заложенное имущество третьего лица. Суд вынес  решение взыскать указанную денежную сумму с должника, однако отказал  в удовлетворении требования об обращении  взыскания на имущество, так как  учреждение, каковым является управление сельского хозяйства, не вправе распоряжаться  переданным ему имуществом. Апелляционная  инстанция, кассационная инстанция, а  затем и Высший арбитражный суд  оставили решение в силе. Попробуем  разобраться в этой ситуации.

       В решении суда первой инстанции указано, что все имущество, находящееся  в пользовании агропромышленного  комитета, а в настоящее время  Управления сельского хозяйства  и продовольствия было закреплено за данным юридическим лицом на праве  оперативного управления. Агропромышленный комитете, как сторона по договору залога, не вправе был распоряжаться  имуществом, заведомо ему не принадлежащим (ст. 298 ГК РФ). Действуя добросовестно  и правомерно, агропромышленный комитет  был не вправе заключать договор  залога. Что это – злой умысел или сознательное введение в заблуждение  другой стороны? Другая сторона (банк), в свою очередь, исходила, во-первых, из презумпции добросовестности участников гражданско-правовых отношений, во-вторых, проверила правоспособность залогодателя (учредительные документы), а также заручилась согласием Комитета по управлению госимуществом области.

       Интересные  выводы содержатся в постановлении  Федерального арбитражного суда Северо-Западного  округа (дело №2404) [4] от 25 сентября 2001 года: «Агрокомитет не вправе был распоряжаться  имуществом, находящимся в собственности  Калининградской области как  субъекта федерации, поскольку в  соответствии со ст. 125 ГК РФ от имени  субъектов Российской Федерации  могут своими действиями приобретать  и осуществлять права и обязанности  органы государственной власти в  рамках их компетенции, установленной  актами, определяющими статус этих органов. Ни положением об агрокомитете, ни Законом Калининградской области  “О государственной собственности  Калининградской области” полномочий по распоряжению имуществом, принадлежащим  на праве собственности Калининградской  области, путем передачи его в  залог, агрокомитету не предоставлено». Однако агрокомитет – структурное  подразделение органа исполнительной власти, каковым является администрация  области, и, безусловно, он действовал с ведома и согласия администрации (выше уже говорилось о том, что  разрешение Комитета по управлению имуществом области, т.е. лица, распоряжающегося имуществом субъекта федерации, было получено). Понятно, что действовать от своего имени  с согласия собственника и действовать  от имени собственника – это «две большие разницы». Однако нельзя не отметить, что агропромышленный комитет  в данной ситуации не принимал самостоятельных  решений, а действовал как орган  исполнительной власти.

       Безусловно, в данном случае вопрос перешел из плоскости частно-правовых отношений  в плоскость публично-правовых. В  прессе появились публикации о «разбазаривании  госимущества» и о коммерческом банке, который хочет отобрать у  фермеров сельскохозяйственную технику. Дело можно рассматривать как  политическое, хотя формально решения  всех судов основаны на законе.

       Государственные органы, преследуя свои интересы, сначала  заключили договор залога, а затем  сделали все, чтобы признать его  недействительным. В приведенном  примере залогодатель, отстаивая  свои имущественные интересы, стал обосновывать недействительность договора, ссылаясь на статус залогодателя как  учреждения. Однако такой же статус был у него и при заключении договора залога (несмотря на смену  вывески). А как же добросовестность участников гражданского оборота и  принцип равенства сторон? Нравственный закон, распространяющийся на участников гражданского оборота, не должен позволять  одному из участников безосновательно  обогащаться или сберегать свое имущество за счет другой стороны  со ссылкой на букву закона. Так  как в российском праве отсутствует  прецедент, арбитражный суд, разрешая спор, должен индивидуализировать каждое дело и бороться с любым способом злоупотребления правом.