Контрольная работа по "Гражданскому праву"

Права собственности  являются материальными вещными  правами - это следует из названия раздела II ГК РФ "Право собственности  и другие вещные права" - это права, которые реализуются при их введении в гражданский оборот при обязательном условии оборотоспособности объектов гражданских прав.

Правовое  положение участников интеллектуальной собственности по поводу возникновения  и порядка осуществления прав определяет пределы исключительных имущественных прав и связанных  с ними личных неимущественных прав.

Нематериальные  блага, предполагающие реализацию личных неимущественных прав, не могут отчуждаться  и передаваться по закону каким-либо образом - эти права следуют за исключительными имущественными правами1.

Исключительный  имущественный характер прав состоит  в том, что только автору-правообладателю  предоставляется первоначальное право  ввести объект интеллектуальной собственности  в гражданский оборот.

Исключительность  не распространяется на личные неимущественные  права, поскольку правовая природа  гражданского законодательства основана на конкретных материальных критериях - вещь, вещные права, а все остальные  права производны или приравнены к ним по правовым категориям. Распространению  понятия исключительности по определению  к личным неимущественным правам гражданское право России обязано  советскому правовому периоду, искусственно отменяющему любое упоминание частной  формы собственности или подменяющему определения собственности, прав собственности, обязательственных прав (в противоположность  буржуазному праву собственности). Утверждались критерии исключительности прав, определяемые в связи с неповторимостью  личности автора; таким образом, отрицались материалистические основы, принципы права интеллектуальной собственности, происходило их замещение принципами исключительности творческих начал  прав авторов, законных правообладателей.

Данное  утверждение сейчас не может рассматриваться  по отношению к правовой природе  гражданского права, исторически основанной на действиях конкретных основополагающих материальных начал имущественных  и связанных с ними неимущественных  правоотношений, направленных на обеспечение  регулирования экономического оборота  вещей, имущественных прав.

Следует отметить, что введение в инструментарий гражданского права нового термина "интеллектуальные права" необоснованно. Предлагается вместо этой статьи принять  статью "Интеллектуальная собственность", в которой необходимо раскрыть общее  содержание определения интеллектуальной собственности, состоящего из исключительных имущественных и личных неимущественных прав, возникающих при создании и использовании объектов интеллектуальной собственности1.

Статью 1227 "Интеллектуальные права и  право собственности" необходимо исключить, поскольку ее содержание не несет каких-либо правовых новаций - право собственности на материальный объект, в котором воплощен интеллектуальный результат, не влечет признание прав собственности использовать исключительные имущественные права на данный объект - это специфика возникновения, использования  и защиты прав интеллектуальной собственности. Например, по аналогии должна приниматься  норма о собственности на автомобиль и обязательном получении прав на его вождение, иначе лично управлять  им нельзя - это очевидное действие, не нуждающееся в дополнительном нормативном объяснении гражданским  правом, оно включено в правила  дорожного движения.

Стоит подчеркнуть, что принципиально новых объектов в перечне охраняемых результатов  интеллектуальной деятельности и средств  индивидуализации (ст. 1225) не появилось. В проекте четвертой части  присутствовал один такой объект - доменные имена, но в последующем  параграф, посвященный этому объекту, был исключен из проекта. Но и в  остальном есть немало интересного.

Изменения в системе объектов интеллектуальных прав можно разделить на три группы.

Во-первых, изменения, касающиеся соотношения  различных объектов.

Во-вторых, введение в отношении ряда хорошо известных законодательству объектов принципиально новых комплексов прав.

Наконец, в-третьих, включение в Кодекс развернутого регулирования ряда объектов, которые  только упоминались в российском гражданском законодательстве, что  позволяет, в частности, точно определить их место в общей системе объектов.

К первой группе изменений можно отнести  выделение программ для электронных  вычислительных машин и баз данных из перечня произведений науки, литературы и искусства. Как известно, возможны четыре основные модели охраны программ для ЭВМ: создание специального института, охрана с помощью авторского права, охрана с помощью патентного права, охрана через положения, направленные против нарушения коммерческой тайны. Каждая из этих моделей имеет свои плюсы и минусы. Однако это говорит  и о том, что выбор в пользу модели авторского права, обусловленный  в основном соображениями удобства, простоты и экономичности охраны, не в полной мере соответствует специфике  объекта охраны.

Так, например, очевидно, что в силу ограниченности средств языков программирования большое  значение приобретает сам алгоритм, воплощенный в программном продукте. Наоборот, выбор средств реализации алгоритма во многих случаях становится лишь технической задачей1.

В этой связи  выделение программ для ЭВМ из перечня произведений представляется, безусловно, правильным шагом. Принципиальное своеобразие программ для ЭВМ  как объекта охраны означает невозможность  признания их одним из видов произведений науки, литературы и искусства. Более  того, это мешало бы обеспечить единство правового регулирования. При избранном  же подходе на программы для ЭВМ  лишь распространен с необходимыми исключениями правовой режим, установленный  для произведений, но сами программы  произведениями не являются. В этом случае установление определенных исключений и особых правил в отношении программ для ЭВМ является вполне закономерным и логичным действием.

Можно предположить, что по мере развития правового регулирования  программ для ЭВМ (а оно, думается, не застынет в существующем виде) будут  накапливаться и специальные  правила, применимые только к программам для ЭВМ, и изъятия из общих  правил, установленных для произведений. Фактически будет постепенно формироваться  особый правовой режим для программ для ЭВМ. К появлению такого правового  режима мы можем прийти эволюционным путем. Дорогу для подобной эволюции открывают эти на первый взгляд незначительные изменения в законодательстве о  программах для ЭВМ.

Сказанное о программах для ЭВМ может  быть с необходимыми коррективами применено  и к базам данных.

Ко второй группе изменений можно отнести  появление в Кодексе специальных  разделов о правах изготовителя базы данных и правах публикатора1.

Казалось  бы, базы данных, а тем более произведения давно и хорошо знакомы российскому  законодательству. Но в этом случае речь идет об иных правовых режимах  охраны этих объектов.

Базы  данных охраняются в рамках авторского права. Однако при этом они охраняются только как определенные результаты интеллектуальной деятельности, выражающейся в подборе и организации материала. Авторские права приобретает  составитель базы данных, а сама база данных охраняется как сборник. Однако это означает невозможность  защитить средствами авторского права  базы данных, являющиеся достаточно простыми по своей структуре (по крайней мере структура которых недостаточно оригинальна, чтобы база данных могла  рассматриваться как самостоятельное произведение), хотя такие базы данных могут иметь значительную коммерческую ценность, а их разработка требовать значительных усилий и расходов1.

Объектом  авторского права могут являться и материалы, включенные в базу данных. Но значительная часть баз данных объединяет в себе различного рода данные, нормативные документы и  иные материалы, не являющиеся объектами  авторского права. Поэтому и в  этом отношении охрана, предоставляемая  средствами авторского права, может  оказаться недостаточной.

Вопрос  о необходимости защиты интересов  лица, организовавшего создание такой  базы данных, является на данный момент дискуссионным. Если в странах Европейских сообществ законодательство пошло по пути включения в законодательство об авторском праве и смежных правах специальных разделов о правах изготовителя базы данных (Германия, Испания, Латвия, Литва, Скандинавские страны и др.; появилось это право - как право "особого рода" - sui generis - и в Директиве N 96/9 Европейского парламента и Совета от 11 марта 1996 г. "О правовой охране баз данных"), то в США решили пока этого не делать.

Однако, учитывая то, что процесс копирования  баз данных стал предельно простым  и дешевым, закрывать глаза на возникшую проблему представляется неправильным.

Вариант, использованный в Гражданском кодексе, предполагает по своей сути запрет недобросовестного использования  плодов чужого труда. В этой связи  предупреждается возможность создания своей базы данных на базе чужой, но остаются возможности использовать чужую базу данных в личных, научных, образовательных и иных некоммерческих целях. При этом создание одним лицом  базы данных не мешает любому использованию  материалов (включая их объединение  в такую же базу данных), если только они были получены из каких-то иных источников. Таким образом обеспечивается доступ общества к существующим информационным ресурсам и одновременно лицу, организовавшему  создание соответствующих баз данных, даются средства, позволяющие защитить свои интересы.

Конечно, право изготовителя базы данных является относительно ограниченным, но оно  не исключает иные возможности защиты своих интересов (в частности, с  помощью законодательства об авторском  праве, норм о предупреждении недобросовестной конкуренции и т.д.), а дополняет  их. Причем, что очень важно, дополняет  в той части, где существующие нормы оказываются малоэффективны. Иначе говоря, право изготовителя базы данных является инструментом специального назначения, призванным восполнить пробелы  правового регулирования при  обеспечении доступа общества к  информации.

Практически право изготовителя базы данных по своему типу весьма близко к правам изготовителя фонограммы. И в том  и в другом случае речь идет о  защите организационных усилий лица, а не его творческой деятельности. Да и фонограмма - это практически  своего рода база данных.

Таким образом, появление этой категории права  и изменение места баз данных в системе объектов интеллектуальных прав - неслучайность. На определенном этапе среди объектов подобного  рода значение имели только фонограммы1. Возрастает роль баз данных - расширяется  и сфера действия "организационных" прав. Возрастание роли лиц, организующих создание различного рода информационных продуктов в современном информационном обществе, означает необходимость расширения "организационных" прав.

Иная  ситуация сложилась с правом публикатора.

Действующий Закон "Об авторском праве и  смежных правах" содержит особое правило на случай обнародования  произведения после смерти автора - авторское право на произведение, впервые выпущенное в свет после  смерти автора, действует в течение 70 лет после его выпуска. Предоставление наследникам автора возможности  в полной мере воспользоваться результатами труда автора выглядит вполне обоснованно. Вместе с тем это позволяет  продлить на неопределенный срок (пока произведение остается необнародованным) действие права на произведение. После  смерти автора могут пройти сотни  лет, а произведение все еще не перейдет в общественное достояние. Это, конечно, не в интересах общества.

Решать  эту проблему можно по-разному. Вариант, избранный в Гражданском кодексе, предполагает ограничение срока  возможной охраны произведения: права  на произведение, впервые обнародованное после смерти автора, действуют в  течение 70 лет после обнародования  произведения при условии, что произведение было обнародовано в течение 70 лет  после смерти автора (п. 3 ст. 1281). Однако более интересно другое - право  получает не наследник автора, а  лицо, обнародовавшее произведение. По сути, признание права за публикатором является свидетельством признания  обществом важности труда такого лица по поиску и подготовке произведения к обнародованию, а не некоторой  связи автора произведения с его  далеким наследником1.

Действительно, лучше защищать интересы лица, затратившего усилия на поиск необнародованного  произведения, чем лица, имеющего лишь очень слабое отношение к автору (если произведение будет опубликовано в 70-й год после смерти автора, то срок охраны права может длиться  до истечения 140 лет после смерти автора). Спустя более 100 лет после  смерти автора права будут получать лица, имеющие весьма отдаленное отношение к автору. В то же время появление этой группы прав означает, что для общества становится все более важным не только сама творческая деятельность, но и деятельность, связанная с обеспечением возможности обществу пользоваться произведением, что отражается и в возрастании роли объектов смежных прав.

Среди третьей  группы изменений следует назвать  секреты производства (ноу-хау), фирменные  наименования и коммерческие обозначения. Все эти три объекта до последнего времени были лишены специального правового  регулирования, в результате чего их положение в системе объектов интеллектуальных прав оставалось противоречивым.

Так, ноу-хау, вроде бы очень хорошо известный  объект, в действительности являлся  определенным фантомом, поскольку, не имея точного определения, постоянно  смешивался с конфиденциальной информацией, коммерческой тайной, секретами промысла и т.д.