Геополитическое соперничество России, США, ЕС, Китая в Африке. Политические реформы и политические революции XX в

Китай как мировой геополитический центр силы

13:58

 
Китай как мировой геополитический центр силы – одна из инноваций ХХ века. Несмотря на то, что история этой цивилизации насчитывает несколько тысячелетий. 
 
Ещё столетие назад Китай был объектом действий великих держав, боровшихся в нём за сферы влияния. Подавление силами европейских государств, США и Японии восстания ихэтуаней («боксёрского восстания») в 1900 году наглядно продемонстрировало зависимость Китая от иностранных держав. 
 
Последующий рост значения Китая был напрямую связан с поддержкой США, видевших в Китае противовес растущему влиянию Японии. Синьхайская революция 1911-13 гг. покончила с архаичным императорским режимом, но не привела к внутренней консолидации Китая. С середины 1920-х гг. (революция 1925-27 гг.) режим гоминдана в Китае поддерживался также Советским Союзом, хотя периоды этой поддержки чередовались с временами резкого охлаждения отношений и даже вооружёнными конфликтами (война на КВЖД 1929 года). В такие промежутки времени СССР поддерживал противников гоминдана – китайских коммунистов. С 1930-х годов, когда резко возросла угроза японской экспансии на Дальнем Востоке, СССР вновь стал поддерживать гоминдан, не прекращая своей помощи коммунистам. 
 
После Второй мировой войны Китай стал одним из главных полей геополитического соперничества СССР и США. Поддерживаемые Советским Союзом китайские коммунисты в 1949 году объединили Китай (впервые за последнее столетие), основав Китайскую Народную Республику (КНР). КНР установила контроль также над Тибетом и Восточным Туркестаном (Синьцзяном), долгое время принадлежавшими Китаю лишь формально. На острове Тайвань установился проамериканский режим гоминдана, в Гонконге и Макао сохранились европейские колониальные владения. 
 
Обретение КНР в 1964 году статуса ядерной державы стало важным шагом к превращению страны в один из мировых центров силы. 
 
Китайская модель социализма – маоизм – способствовала утверждению влияния Китая во многих освобождавшихся от колониальной зависимости странах Азии и Африки, среди радикальных революционных движений Латинской Америки. Это стало предпосылкой для дальнейшего проникновения китайского влияния в эти регионы уже позднее, когда Китай достиг крупных экономических успехов. В своей борьбе за влияние Китай в 1960-70-е гг. опирался на поддержку США, по-прежнему видевших в Китае важный дальневосточный противовес, только уже не Японии, а СССР. Этой американской поддержке не мешал откровенно экстремистский, репрессивный характер режима Мао Цзэдуна, проводивший радикальные коммунистические эксперименты. В эти годы Китай открыто заявлял о намерении вести экспансию как на север, за счёт СССР, так и на юг – в Юго-Восточную Азию. Это не раз приводило к открытым военным конфликтам: в 1969 году с СССР, в 1979-м – с Вьетнамом. Китай (не без одобрения США) способствовал временному установлению экстремистских репрессивных режимов в Камбодже и некоторых других странах Юго-Восточной Азии. В целом, влияние Китая в этом регионе можно считать преобладающим. Укреплению международного авторитета Китая способствовали рыночные реформы 1980-х годов, обернувшиеся крупным экономическим ростом, и либерализация внутренней политики, переход страны к большей открытости, отказ от экспорта революционной идеологии. 
 
Распад СССР открыл Китаю новые возможности в борьбе за расширение сферы влияния. Китайская миграция в соседние страны СНГ служит важным фактором давления на них. Новый статус Китая получил закрепление в территориальных уступках Советского Союза и РФ Китаю в 1990-2000-х годах, в создании региональных международных организаций, из которых наиболее важным инструментом утверждения авторитета Китая служит Шанхайская организация сотрудничества (ШОС). Китай исключительно активен также в организации Азиатско-Тихоокеанского сотрудничества. 
 
Одним из направлений политической и экономической экспансии Китая становится Африка, особенно центрально-африканский «пояс»: Судан, ДР Конго (Заир), Ангола. 
Положение по отношению к другим мировым центрам силы 
 
Отношения с Россией характеризуются тесным партнёрством на разных уровнях. Вместе с тем, очевидна конкуренция за влияние в Центральной Азии, то есть в регионе бывшего СССР. Таким образом, Китай добился значительных успехов на постсоветском пространстве. Кроме того, в Центральной Азии Китай заметно конкурирует с влиянием США и Евросоюза. Конкуренция в данном регионе пока не носит явно конфронтационного характера. Заметно стремление Китая использовать поддержку России для вытеснения США и Европы. В Южной Азии Китай борется за влияние с таким региональным центром силы, как Индия. Традиционной опорой Китая здесь является Пакистан. Вместе с тем, в последние годы заметно явное снижение конфронтации с Индией. 
 
С исламским миром отношения Китая отмечены сотрудничеством разной степени. Крупнейшие государства Среднего Востока – Саудовская Аравия и Иран (и Пакистан в качестве транзитёра) – важнейшие партнёры для Китая, особенно в плане получения углеводородов. 
 
Главным мировым конкурентом Китая являются США. Эта конкуренция в ряде регионов приобретает довольно острый характер. Это – Иран, Пакистан, ряд стран Африки и Латинской Америки, на которые Китай пытается оказывать влияние. Менее острым видится соперничество в Юго-Восточной Азии (где влияние Китая заметно преобладает) и Центральной Азии (где оно сдерживается наличием третьей силы – России). Вместе с тем, конкуренция между США и Китаем пока не носит фатального характера. Факторы экономической выгоды явно перевешивают. Столкновение интересов Китая и стран Евросоюза случается на периферии активности ЕС и не затрагивает коренных интересов сторон. Тяготение Латинской Америки к Китаю как к центру силы обусловлено стремлением латиноамериканцев избавиться от влияния США. 
 
Итак, из данного обзора можно сделать вывод, что динамичному укреплению мирового веса Китая и расширению его влияния пока ничего серьёзного не грозит. 
 
Здесь следует обратить внимание на такой важный аспект взаимоотношений США и Китая в прошлом, как отсутствие между этими странами поля для непримиримых противоречий. 
 
Во-первых, современный Китай в значительной степени, как мы уже видели, есть продукт усилий США, поддерживавших Китай в пику своим конкурентам. Можно предположить, что и в обозримом будущем такие тенденции в политике США будут господствующими. США могут и в дальнейшем пытаться сотрудничать с Китаем в деле устранения общих конкурентов. Например, в Центральной Азии США будут стремиться вместе с Китаем окончательно вытеснить оттуда Россию, а на Дальнем Востоке, помимо этого, создать ещё также противовес вновь поднимающейся Японии. В Южной Азии – ослабить Индию. В Юго-Восточной Азии – противостоять растущей угрозе исламизма. В Африке – поддерживать Китай как оплот относительной стабильности. Вообще, можно ожидать негласного сговора США и Китая по разделу тех или иных регионов мира на сферы влияния (особенно этого следует ожидать в отношении Центральной Азии). 
 
Во-вторых, США – классическая талассократия, Китай – геократия. Противоречия между подобными центрами силы не являются фатальными. Это создаёт предпосылки для компромиссов. Многое будет зависеть от характера конкуренции в каждом конкретном месте земного шара. 
Сильные и слабые стороны 
 
Китай выделяется, прежде всего, огромным населением, составляющим 1/5 населения всей Земли. Но эта людская масса, к которой с опасением приглядываются все соседи Китая, представляет не только силу, но и слабость КНР. 
 
ВВП Китая в 2007 году составил 7 трлн. долларов, что чуть больше 10% мирового ВВП. Это означает, что ВВП на душу населения в Китае порядка 5,4 тыс. долларов, что в 9 раз ниже, чем в США, в 6 раз ниже среднеевропейского и даже почти втрое ниже российского. Экономика Китая характеризуется большими региональными диспропорциями, преимущественно между приморскими анклавами, обладающими развитой инфраструктурой и уровнем жизни, и глубинными районами. 
 
Территория Китая практически не обладает собственными энергоресурсами. Это касается как углеводородов, так и урана. Потребность Китая в топливном импорте будет возрастать по мере неизбежного роста экономики, уровня жизни и стандартов потребления. В городах Китая живёт около трети всего населения, то есть, по западным и российским меркам, это – не урбанизированная, аграрная страна (вряд ли в случае Китая можно говорить о некой «постиндустриальной» стадии, сомнительной и для Европы с США). 
 
Техническая оснащённость экономики, по меркам передовых стран, невысока. Здесь следует учесть, что научно-техническое новаторство не относится к числу традиционно сильных сторон китайской цивилизации. Если многочисленные бытовые изобретения (шёлка, бумаги, фарфора и т.п.), вошедшие в мировую копилку, были сделаны на протяжении веков именно в Китае, то, опять же, там не было изобретено ни одного механизма из тех, что составляют сущность технического прогресса в последние столетия. Китай покупает изобретения. В длительной исторической перспективе это может резко снизить конкурентоспособность страны. 
 
То же относится к такому критерию мощи страны, непосредственно связанному со способностью к техническим инновациям, как вооружённые силы. Китай обладает самой многочисленной в мире сухопутной армией, но её ракетно-ядерный потенциал не позволяет сопоставлять страну по военной мощи с США. Китай практически не имеет флота, позволяющего ему решать геополитические задачи в локальной войне на удалении от своей территории. 
 
К традиционно сильным сторонам КНР относят стабильность политического руководства, позволяющую строить долговременные стратегические планы развития. После событий 1989 года в Китае не возникало ничего похожего на политический кризис, если не считать событий начала этого года в Тибете, носивших локальный характер. Оппозиции в Китае пока нет. Но это не означает, что стабильности страны ничего не может угрожать. 
 
Как иногда говорят, «Китай – это цивилизация, умело прикидывающаяся одной страной». Периоды единства Китая, длившиеся столетиями, перемежались с не менее долгими периодами распада, когда Китай состоял из нескольких тоже достаточно крупных государств. Предпоследний период единства начался во 2-й половине XVII века, когда Китай был объединён под властью маньчжурской династии Цин. В середине XIX века Китай начал распадаться. Пик распада пришёлся на 30-е годы прошлого века. Вслед за тем коммунисты вновь объединили Китай. 
 
Со стороны национальных окраин, таких как Тибет, Синьцзян, единству Китая вряд ли что-то угрожает: ханьцев там уже заметно больше, чем титульных народов. Несмотря на происходящие время от времени вспышки сепаратистской активности, можно предполагать, что сепаратизм там пойдёт на убыль по чисто этнографическим причинам. А вот что касается этнического Китая, тут далеко не всё просто. Собственно, китайского (ханьского) этноса в европейском смысле нет. Китайский язык распадается на девять крупных не взаимопонимаемых диалектов, фактически языков, на каждом из которых говорят десятки миллионов человек. Общее там – только идеографическая система письма (иероглифы). 
 
Конечно, это само по себе не сможет быть причиной центробежных стремлений. Есть и заметные успехи в деле приобщения всех китайцев к пекинскому диалекту. Но при известных условиях этническая неоднородность Китая может сказаться. В 20-30-е годы прошлого века, при номинальной власти правительства гоминдана, Китай фактически распался именно на отдельные губернаторства, некоторыми своими чертами напоминавшие «Воюющие царства» древности. 
 
Впрочем, в ближайшей перспективе такого явно не предвидится. Да и история свидетельствует: времена единства Китая длились больше столетия каждое. Если нынешний период начался 60 лет назад, то у Китая ещё, по меньшей мере, столько же для завоевания мирового лидерства. 
Прогнозы 
 
Планы внешней политики руководства КНР предусматривают мирный поступательный выход страны на новые горизонты влияния. Если тенденции динамичного роста китайской экономики сохранятся, в политике КНР сохранятся преемственность и стабильность, а конкурирующие центры силы (в первую очередь США, Европа и Россия) будут испытывать те же проблемы, что и теперь, то у Китая есть все шансы к середине XXI века, без крупных потрясений, стать первой сверхдержавой мира или, по крайней мере, сопоставимой с США. Более того, через многочисленную диаспору в США у Китая имеются возможности приобрести влияние и на эту страну, особенно если у американцев возрастут внутренние проблемы, связанные с этническим дисбалансом. 
 
Рост численности китайского населения будет представлять угрозу суверенитету ряда соседних стран. Миграция рассматривается в КНР как одно из средств внешней политики, поэтому для России здесь возможно только жёсткое противодействие этой тенденции при сохранении всех прочих аспектов регионального и глобального сотрудничества. Другое дело, насколько возможным будет такое сотрудничество при одновременном противодействии. 
 
Вообще, в первой половине XXI столетия просматриваются два основных сценария возможного усиления геополитического противостояния Китая внешним центрам: 
 
1. Рост соперничества Китая и США в Латинской Америке, Юго-Восточной, Южной, Юго-Западной и Центральной Азии, Африке. Он происходит на фоне обостряющейся конкуренции с США других центров силы, недовольных американской глобализацией. Россия, многие страны Латинской Америки, ряд стран исламского мира (Иран), Индия, отчасти также Европа являются в этой борьбе региональными союзниками Китая. В конце концов это приводит к существенному перераспределению центров силы. Китай становится в отношении США в такое же примерно положение альтернативной глобальной силы (включая сюда выросший экономический и военный потенциал), в котором находился СССР в 70-е годы прошлого века. Дальнейший ход конкуренции весьма вариативен. 
 
2. Обострение борьбы Китая, в первую очередь, с макрорегиональными конкурентами. Таких у Китая, в первую очередь, три: Россия, Индия, Япония. Естественным союзником Китая в таких условиях являются США (а в случае с Индией – ещё и часть исламского мира). Противостояние может усиливаться одновременно по трём направлениям или происходить последовательно. В то же время Россия и Индия в такой обстановке – естественные союзники, при известных условиях к ним может добавиться Япония. При этом главными соперниками Китая являются Россия и Индия как конкурентные геократии, Япония – соперником второстепенным (талассократия). Полями соперничества послужат: с Россией – Центральная Азия и наш Дальний Восток, с Индией – вся Южная Азия, Тибет, штаты Северной Индии. Бирма. Артикуляция китайских интересов здесь может сопровождаться прямыми территориальными претензиями, что делает актуальной военную угрозу миру в этих регионах Земли. 
 
Взвешивая шансы двух указанных выше глобальных сценариев, следует признать, что второй вероятнее. Во-первых, Китай характеризует постепенность, высокая осторожность во внешней политике, отсутствие резких шагов. Вряд ли Китай попытается перескочить через этап структурирования себя как доминирующей азиатской державы прежде, чем становиться второй сверхдержавой. Во-вторых, и это даже существеннее, Китай испокон веков формирует мир под себя через постепенную ассимиляцию сопредельных территорий. Первая Китайская империя – Цинь (III в. до н.э.) – охватывала только Северный и Средний Китай, по современной географической номенклатуре. От века к веку Китай расширялся, причём этническое расширение сопровождало расширение государственное. 
 
Наконец, главная слабость экономики Китая – зависимость от импортных энергоносителей – с особенной силой заставит Пекин действовать в направлении присоединения к Китаю сопредельных стран, добывающих углеводородное и ядерное сырьё. В логике создания мировых империй ничего не изменилось за тысячелетия. По-прежнему главной движущей силой остаётся объединение в автаркичном организме областей производства средств производства (а энергоносители ныне – главнейшее из них) с областями господствующего потребления в целях принудительного товарообмена. 
 
Исходя из этой логики, рационально ожидать растущей экспансии Китая на путях установления контроля над сырьедобывающими регионами Центральной и Северной Азии (Казахстан, Туркмения, Узбекистан, Сибирь) и обеспечения надёжных (сухопутных) путей доставки углеводородов из стран Ближнего и Среднего Востока через Пакистан и Индию. В перспективе это может привести к растущей конкуренции за энергоносители с Европой. Тогда можно ожидать обострения соперничества с ЕС. А ближайшим средством Китая к такой имперской экспансии, вынужденной исчерпанием возможностей для внутреннего роста, послужит всё возрастающее давление, в том числе методами усиленной миграции, на Россию, Индию и их ближайших соседей. В ближайшие десятилетия логично ожидать обострения противоречий между Китаем и Россией, Китаем и Индией. Причём давление Китая, скорее всего, встретит поддержку США, как это было на протяжение всего ХХ века. В этих условиях России пригодятся не только старые партнёрские отношения, например, с Индией. Новые условия позволят найти новые союзнические комбинации, например, с Японией, с которой у России нет непримиримых геополитических противоречий. Также вероятно, что Россия как реэкспортёр среднеазиатских углеводородов будет предпочтительнее для Европы, чем Китай в роли главного потребителя этого сырья. 
 
Ярослав Бутаков 
http://win.ru/china/1074.phtml