Дракон смотрит на запад: Китай и Шанхайская Организация Сотрудничества

Дракон смотрит на запад: Китай и Шанхайская Организация Сотрудничества

Friday, September 29 2006

The Heritage Foundation, сентябрь 2006

В 1996 году пять стран – Китай, Россия, Таджикистан, Кыргызстан и Казахстан – создали организацию Шанхайская Пятерка для решения пограничных споров между собой. С присоединением Узбекистана в 2001 году она стала называться Шанхайской Организацией Сотрудничества. Это группа состоит из России, Китая и множества слаборазвитых и развивающихся стран, связанных, как минимум, по географическому принципу. За пять лет организация не только разрослась, предоставив статус наблюдателя Индии, Ирану, Монголии и Пакистану, но также вместе с ней выросло и ее влияние. Группа сосредоточена прежде всего на проблемах безопасности, которые представляют собой так называемое китайское триединство - “терроризм, сепаратизм и экстремизм”. Государства-члены ШОС провели множество совместных военных учений и в 2003 году создали объединенный антитеррористический центр в столице Узбекистана Ташкенте. 
 
Организация призывает своих членов к более широкому экономическому сотрудничеству внутри организации, а на встрече 23 сентября 2003 года Вен Цзибао, премьер-министр Китайской Народной Республики, предложил создать на долгосрочной основе зону свободной торговли для увеличения потока товаров в регионе, ослабления торговых ограничений, например, тарифов. Китай также сделал особый акцент на энергетических проектах, включая исследования новых запасов углеводородов, совместное использование ресурсов гидроэлектроэнергетики и развитие объектов водного хозяйства. 
 
Список задач ШОС по проблемам безопасности довольно длинный. Организацию сравнивают с Варшавским Дговором и называют “Восточное НАТО”. Существует настороженное отношение китайцев и русских к американцким проектам в Евразии и желание уменьшить американское влияние в Центральной Азии. Это ясно не только из декларации ШОС 2001 года, но также из двусторонней российско-китайской декларации под названием “Мировой порядок в 21-ом столетии”, в котором эти две великих державы подчеркивают принципы “взаимного уважения суверенитета, территориальной целостности, взаимного ненападения и невмешательства”. Эти утверждения направлены против камапний США в Афганистане и Ираке в той же мере, как и против американских усилий по продвижению демократии в авторитарных постсоветских республиках, усилий, которые и Россия и Китай считают дестабилизирующими. Кроме того, ШОС убедила возглавляемую США коалицию объявить о сроках ее ухода из Афганистана.

Хотя Китай и Россия в одинаковой степени заинтересованы в ослаблении американской военной мощи и влияния  в Центральной Азии, каждая из этих стран преследует свои собственные  цели. Россия надеется использовать ШОС  для поддержки своей монопольной власти в Евразии в газовом транзите, и в меньшей степени в транзите нефти. Китай, с другой стороны, хотел бы выстроить структуру ШОС в качестве интсрумента для продвижения региональной торговли и инвестиций, где Пекин стал бы доминирующим игроком. Несмотря на то, что ШОС существенно больше НАТО или Европейского Союза по населению, территории и природным ресурсам, организация все еще не достаточно сильна, чтобы сравняться с Соединенными Штатами по экономической мощи и военной силе. Однако, заявления ШОС о “суверенитете” и “невмешательстве” отразились на обязательствах России и Китая выгнать США с авиабазы Карши-Ханабад в Узбекистане в 2005 году и наложить ограничения, а также назначить высокую цену за присутствие американских военно-воздушных сил в международном аэропорту Кыргызстана “Манас”. Соединенным Штатам стоит опасаться растущегно влияния и мощи российско-китайской оси. 
 
Цели Китая в ШОС 
 
Политически Китай расценивает ШОС как средство создания нового евразийского порядка, который ослабит американскую военную мощь и ограничит содействие Америки демократии за рубежом. После 11 сентября, с согласия России и правительств стран Центральной Азии, Соединенные Штаты разместили войска в регионе, чтобы поддержать военную кампанию в Афганистане. После этого Китай понял, что начинает проигрывать стратегически, будучи обложен Соединенными Штатами с востока и с запада – со стороны Центральной Азии и азиатской части Tихого океана. С этого момента Китай еще раз обратил внимание, более пристальное, на ШОС, Пекин и Москва совместно выступили против американской кампании в Ираке, а государства Центральной Азии стали высказывать недовольство американской политикой демократизации: недолгие ухаживания Китая за соседями на западе окупились. Пекин переместил акцент на исследования и развитие природных ресурсов, усилил экономическое сотрудничество. Пекин также помог центрально-азиатским государствам в антитеррористических усилиях и поддержал российско-китайское стратегическое партнерство. 
 
Стратегическое партнерство между Россией и Китаем, двумя самыми мощными и влиятельными игроками в ШОС, может служить дурным предзнаменованием для американского присутствия Центральной Азии. Признаки того, что российско-китайское партнерство систематически и неуклонно сокращает американское влияние налицо - требование узбеков к США покинуть базу Карши-Ханабад в июле 2005 года. Россия и Китай использовали в своих интересах резкую американскую реакцию на расстрел войсками министерства внутренних дел Узбекистана исламистских мятежников в Aндижане в мае прошлого года. Они сумели убедить узбекского президента Ислама Каримова в том, что США так или иначе поддержали повстанцев. Усилия Москвы и Пекина в Кыргызстане также были успешны: Кыргызстан увеличил американцам арендную плату за авиабазу “Манас” от ежегодных 2,7 миллионов долларов до 150-200 миллионов в то время, как соседняя российская авиабаза не платит арендную плату. Питер Родман, заместитель министра обороны по международной безопасности, сказал: “ШОС пытается попросить нас покинуть этот регион второпях”. Его утверждение отражают вызовы, перед которыми США стоят в результате появления ШОС под российским и китайским руководством. 
 
Китай также стремится расширять свое военное влияние в Центральной Азии. Пекин находится в тесном контакте с киргизскими чиновниками на предмет исследования вопроса о создании китайских военных баз в Кыргызстане. Увеличивающаяся региональная конкуренция за милитаризацию и власть в Центральной Азии является причиной роста возможности применения военной силы для решения в первую очередь таких региональных проблем, как региональный радикализм, терроризм и торговля наркотиками. Проблемы безопасности остаются главными для Китая. Сепаратистские движения в Синьцзяне во главе с мусульманским меньшинством, уйгурами, в течение многих десятилетий внаправлены против китайского режима. После краха Советского Союза Пекин успешно добился от государств Центральной Азии подписания соглашений о том, что они не будут поддерживать, защищать или обучать мятежников из Синцзяна. С тех пор Китай и центрально-азиатские государства подписали соглашения о борьбе с сепаратизмом и терроризмом, установили военное сотрудничество и сотрудничество в пограничных районах. 
 
Народно-Освободительная Армия Китая (НОАК) была вовлечена в несколько совместных учений с войсками других государств-членов ШОС, включая первые двусторонние совместные с российскими вооруженными силами учения летом 2005 года. Китай и Россия открыли учения “Миссия Мира – 2005” на церемонии во Владивостоке, который находится всего лишь в 30 милях от северокорейской границы. В военных играх участвовало почти 10 тысяч военнсолужащих (включая 1 800 российских), множество современных самолетов (включая российские тяжелые бомбардировщики Ту-95 и Ту-22, способные нести крылатые ракеты), армия, флот, воздушные силы, морские, воздушно-десантные и тыловые части от обеих стран. 
 
Россия вперве продемонстрировала китайцам сверхзвуковую противокорабельную крылатую ракету “Москит”, один из наиболее передовых видов оружия в российском арсенале. И очевидно, что это оружие привлекло внимание американского флота. Хотя учения “Миссия Мира – 2005” были якобы проведены под эгидой ШОС, но на самом деле они включали высадку морского десанта, морские блокады и другие операции, которые полностью не соответствуют географии стран Центральной Азии, не имеющих выхода к морю. Есть предположение, что ШОС есть прежде всего транспортное средство в Азии для нового альянса Пекин-Москва, и она предназначена для того, чтобы быть реальной многосторонней структурой безопасности для Центральной Азии. 
 
Питаемый нефтью и газом 
 
Нефть и газ являются самыми существенными экономическими и стратегическими причинами для китайского сотрудничества с центрально-азиатскими государствами. Увеличение внутренного спроса на энергоносители, особенно на те, что импортируются, связано с необходимостью поддерживать нынешние темпы экономического роста, которые составляют свыше 9 процентов, заставляет китайских лидеров искать новых поставщиков энергии. Обеспечение контроля над евразийской нефтью – логически верный путь, поскольку нефть и газ некоторых месторождений может быть поставлена в Китай по трубопроводу, что устранит потребность в более дорогой и менее безопасной транспортировке танкерами. 
 
Китайский интерес в ШОС главным образом зависит от расширившегося доступа к энергоносителям Центральной Азии, как к средству разнообразить источники Китая импорта. Осенью 2005 года Китай купил Petrokazakhstan, нефтяную компанию, зарегистрированную в Канаде, примерно за 4,5 миллиардов долларов. В декабре 2005 года Китай и Казахстан совместно открыли 998-километровый трубопровод Атасу-Алашанкоу (Atasu-Alashankou), созданный для того, чтобы поставлять в Китай до 200 тысяч баррелей нефти в день к 2007 году. 
 
Используя в своих интересах изменчивую политическую ситуацию в Узбекистане, Китай устремился в эту страну, чтобы предоставить экономическую помощь в форме ссуды на сумму 600 миллионов долларов для развития газопровода, который соединит значительные газовые ресурсы Узбекистана с газопроводом Казахстан-Китай, который строится в настоящее время. Также обсуждается строительство ветки газопровода из Туркмении. Китай также имеет связи с менее богатыми энергоресурсами странами Центральной Азии, но в меньшей степени. В 2005 году Китай дал взаймы Кыргызстану и Таджикистану 5,7 и 5 миллионов долларов соответственно для приобретения китайских товаров. Китайские чиновники даже запустили идею строительства трубопровода соединяющего все государства-члены ШОС. Такое предложение показывает глубину интересов Пекина в обеспечении доступа к энергоресурсам региона. Китайские инвестиции могут значительно улучшить инфраструктуру и коммерческий потенциал региона. Однако, поскольку эти государства все более и более зависят от Китая как источника инвестиций и безопасности, вероятность того, что Китай станет вмешиваться их внутренние дела будет расти. Щедрая экономическая помощь Пекина вызывает вопрос, пытаются ли китайцы создать “традиционные вассальные отношения между Китаем и центрально-азиатскими государствами через инвестиции, торговое и военное сотрудничество”.

Эволюция внешней политики Китая 
 
Официальными отношениями между Китаем и другими государствами традиционно соответсвуют принципу “ли”, “конфуцианским правилам приличия”, сформулированным в эпоху династии Чжоу. Этот принцип регулировал семейные и социальные отношения в Китае. Традиционные отношения периферии и центра с Китаем в центре заставили его соседей признать превосходство Поднебесной, выплачивая дань китайскому императору. 
 
Китайская империя пыталась мирными средствами убедить некитайцев принять власть империи, не устанавливая прямой контроль над их территориями. Китайское мировоззрение было “китаецентристским” с Китаем в центре, как единственной известной цивилизацией. Китайцы не имели никаких планов формального расширения, как это видно по внешней политике изоляционизма в эпоху Мин в 15-ом столетии. Во время экспедиции в Западном Океане в эпоху династии Мин адмирал Дзэнг Хэ не создавал китайских колоний за границей. Однако рост китайского влияния в Синцзяне продолжался в 16-17 столетиях. 
 
Начиная с первого десятилетия 19 столетия, Китай был подвержен иностранному влиянию и колонизации. После Опийных войн в 1843 году китайские территории были разделены среди западных держав. Это вызвало как националистические чувства, так и гордость, унижение. Все чаще Китай усиливал националистическую риторику, особенно относительно применения силы в случае необходимости решить “Тайваньский вопрос”. Принятие в 2005 году Национальным Народным Конгрессом закона о противодействии расколу обеспечило законодательную базу для вторжения на Тайвань. 
 
Несколько раз китайские лидеры устравили рекламные кампании о ведущей роли Китая в международном сообществе. Его философия Реалполитики (Realpolitik philosophy ) - международная система, характеризующаяся постоянной борьбой за доминирование, а Китай должен участвовать в этом сражении, его главный противник - Соединенные Штаты. Подписание соглашений о свободной торговле между Пекином и Ассоциацией стран Юго-Восточной Азии (АСЕАН) служит для консолидации китайского экономического влияния в Азии. В военном отношении Китай далеко шагнул, посылая силы по поддержанию мира на Гаити. Китай отступил от его традиционной изоляционистской философии и стремится формировать свое влияние за границей. Китай в настоящее время является – региональной силой с глобальными устремлениями, и если он продолжит движение по пути экономического роста, проектируя свое влияние, то его стремления могут быть реализованы. 
 
Китай и Центральная Азия 
 
Отношения Китая с народами Центральной Азии колебались в течение всей человеческой истории. Были времена мира, войны, торговли, изоляции, обмана и сотрудничества. Традиционно китайская империя воспринималась стремящейся к гегемонии не как прямой агрессии, в Центральной, Юго-Восточной, Северо-Восточной Азии и существенной части Центральной Азии, которые периодически, от случая к случаю, интегрировались в качестве зависимых элементов в китайскую систему. Уже 138 до н.э, в эпоху Хань, во время правления Чен Цианя (Zhang Qian), информация о неизвестных доселе государствах на западе вызвала большой интерес при дворе. Участившиеся контакты постепенно привели к созданию Шелкового Пути, который облегчил торговлю между китайской империей и государствами Центральной Азии. Пика своего значения Шелковый Путь достиг во время династии Тан, когда в Китае установилась относительно стабильная ситуация после прежних смутных ранних династий. Именно в течение этого периода китайский путешественник Чжан Цянь (Xuan Zhang) пересек общирную область и привех буддистские священные писания из Индии. В 13-ом столетии, во время правления Чингиз-Хана, сосздателя монгольской империи, вся Центральная Азия от Китая до Персии была объединена. Однако с ослаблением империи монголов, возрождением Ислама и изоляционистской политикой династии Мин в 17-ом столетии, Китай постепенно потерял интерес к региону. Хотя китайцы пытались превратить казахов в своих вассалов в 18-ом столетии, китайская империя при династии Цин оказался объектом иностранной колониальной политики, Китай завершил расширение своих земель. Россия, с другой стороны, возродила свою экспансионистскую политику после потерь в Крымской войне 1856 года, получив контроль над Туркестаном. Только после краха Советского Союза в 1989 году (так в оригинале, прим.переводчика), Китай восстановил свои интересы в регионе. 
 
С тех пор Пекин активно стремится распространить военное, политическое и финансовое влияние в регионе. Китайский президент Ху Цзиньтао даже рекламировал общность развития региона с китайским развитием, чувство, которое было питаемо недавними совместными военными учениями, увеличением политического сотрудничества и увеличением торговли между Китаем и Центральной Азией. Китай заменил Соединенные Штаты как важного источника инвестиций и товаров народного потребления для Центральной Азии. Информагентство Синьхуа сообщило, что китайский бизнес инвестировал в регион в 2003 году 500 миллионов долларов. Железные и автомобильные дороги обеспечат связь, они соединят быстро развивающийся восток Китая с Центральной Азией. Некоторые называют нынешнее китайское присутствие в регионе современными вассальными отношениями, где Китай использует Центральную Азию как буферную зона и экономический субъект, которое поможет продвигать китайскую глобальную повестку дня. 
 
Интересы Пекина в ШОС можно разделить на две категории: экономика и безопасность. По крайней мере два игрока конкурируют за право диктовать условия ведения внешней политики, поддержания безопасности: НОАК и министерство иностранных дел. Эти два субъекта часто сталкивались за право определять китайскую внешнюю политику. Неудивительно, что вооруженные силы часто одобряют хищную захватническую политику, в то время как дипломаты предпочитают мирные средства. Однако в ШОС и дипломаты, и вооруженные силы приняли передовые стратегии Китая. Генерал-лейтенант Ли Цианьянь (Li Qianyuan), руководитель китайской военной делегации в ШОС, заявил, что совместные военные учения на высшем уровне показали решимость государств-членов ШОС бороться с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом. После того, как было объявлено об успешном проведении китайско-кыргызстанских совместных учений в 2002 году, министры обороны государств-членов ШОС на встрече на высшем уровне в Москве в мае 2002 года подписали соглашение о проведении совместных антитеррористических военных учений. 
 
Борьба с сепаратизмом приоритетна для Пекина. Сепаратистские движения в Синцзяне постоянно оказывают сопротивление китайскому режиму. После распада царской империи, мусульманское меньшинство в этой провинции увидело возможность создания обновленного мусульманского государства Восточный Туркестан. Но после распада Советского Союза сепаратизм почувствовал острый укол. Подозревая, что другие центрально-азиатские государства могли бы защитить сепаратистов, Пекин предупредил, что китайские инвестиции и торговля в регионе могут оказаться под большим вопросом, если центрально-азиатские государства откажутся выполнить китайские требования. С начала 1990-ых НОАК держит приблизительно 200 тысяч солдат в Синцзяне, на которых возложена задача контроля над мусульманским населением. 
 
Китайское правительство утверждает, что Талибан и Осама бен Ладен предоставили кров уйгурским террористам в Афганистане. Однако американское вторжение в Афганистан разрушило пояс безопасности революционеров-уйгуров. В этом отношении Китай и США. Преследовали общую цель, сражаясь с национализмом и радикальным, политическим Исламом. Хотя Китаю американское военное присутствие в Центральной Азии причиняет неудобства, Пекин выразил поддержку американской операции в Афганистане против мусульманских повстанцев. Однако степень сотрудничества ограничена, так как китайцы опасаются, что постоянное размещение американских войск в регионе изменит баланс сил. И Россия, и Китай надеются объединить их влияние в этом регионе, сокращая американское региональное присутствие. 
 
Нынешние и потенциальные столкновения интересов Китая и России 
 
ШОС не может быть расценен как просто монолитное объединение. Интересы государств неизбежно находятся в противоречии. Китайско-российские нынешние и будущие противоречия являются самыми очевидными, но и другие конфликты имеются в большом количестве. Например, киргизы недовольны уступкой горной цепи Китаю по мирному договору. Особенно в бунтах в Аксы в 2002 году был элемент протест против киргизского правительства, уступившего слишком много земли Китаю. Даже были сообщения об убийствах китайских дипломатов на почве неприязни народных масс Кыргызстана по отношению к Пекину. Точно так же столкновение интересов между Китаем и Россией очевидно в военной стратегии и энергетических вопросах. Начиная с 2004 года высшие российские чиновники подчеркивают негативное отношение Москвы к китайскому военному присутствию в Центральной Азии. Россия выступает против растущей стратегической роли Китая. 
 
Наиболее четко видны злоупотребления служебным положением в энергетическом секторе. В 2005 году российская фирма Газпром и КазМунайГаз, главная газовая компания Казахстана, согласилась увеличить транзит туркменского и узбекского газа через Казахстан в России для экспорта европейским клиентам Газпрома. Это может ограничить импорт газа в Китай. Кроме того, в то время как Китай хочет, чтобы главный сибирский нефтепровод закончился в Дацине (Daqing), в провинции Хэйлунцзян, Россия предпочитает более дорогой трубопровод до Находки на Тихоокеанском побережье с ответвлением к Daqing. Такой маршрут даст России большую гибкость, чтобы экспортировать газ не только в Китай, но также и в Японию и Корею. Япония даже выразила готовность субсидировать строительство трубопровода. Россия пока осторожничает с принятием окончательного решения относительно направления и структуры сибирского трубопровода, который демонстрирует, что Россия не хочет стать зависящий от единственного китайского клиента для ее нефти. 
 
Россия, к которой присоединились американские энергетические компании, попыталась затруднить китайские усилия по приобретению энергетических холдингов в регионе, заставив китайцев искать другие нефтяные и газовые варианты, типа сотрудничества с Ираном. Связи Ирана с Китаем (и Россией) усиливаются, и Иран тепереь собирается просить о полном членстве в ШОС. Китай в настоящее время импортирует приблизительно 13 процентов потребляемой нефти из Ирана. Пакистан также интересуется членством в ШОС, в обмен на которое президент Первез Мушарраф предлагает Китаю “энергетический коридор” в Центральную Азию и к Ближнему Востоку. Китайский интерес к газоопроводу “Туркмения-Афганистан-Пакистан-Индия” отражает китайское стремление разнообразить ситочники энергии. Однако китайские и российские чиновники явно не дают Ирану возможность стать членом ШОС, а также исключили возможность дальнейшего расширения членства в ШОС в ближайшем будущем. Заместитель китайского министра иностранных дел Li Huio заявил, что ШОС не будет принимать новых членов пока не будут “проведены серьезные исследования”. 
 
Выводы для Соединенных Штатов 
 
Соединенные Штаты озабочены тем, что Пекин и Москва используют их дипломатический союз для ограничения роли Америки в Центральной Азии. И Россия и Китай предпочли бы, чтобы контакты центрально- азиатских стран с Западом находились под контролем или, по крайней мере, одобрялись Москвой и Пекином. Но главный бенефициарий от ШОС - Китай. Постоянное членство Пекина в ШОС и относительно хорошие отношения с США и Европой дают Китаю возможность служить посредником для Запада. 
 
Нежелание России строить нефтепровод между Daqing и Сибирью указывает на российские проблемы, связанные с китайским контролем над его природными ресурсами. Москва также озабочена военными намерениями Китая, которые создают чувство недоверия между этими двумя силами. Несмотря на совместное осуждение Россией и Китаем американского военного присутствия в Центральной Азии, Кыргызстан позволил Соединенным Штатам создать авиабазу “Манас”, а Казахстан в сентябре даже примет натовские учения “Степной орел”. ШОС пока не так крепко спаянная организация, чтобы бросить военный и экономический вызов Соединенным Штатам. 
 
НАТО может найти спосбы для расширения отношений с ШОС. Варианты для совместных действий могут выйти за пределы существующего Совета НАТО-Россия и программы “Партнерство ради мира”, членами которого является большинство стран Центральной Азии. Члены НАТО имеют равные права и выступают единым союзом, чего нет в ШОС и среди государств-наблюдателей, которые часто демонстрируют значительные различия подходов и интересов. Стоит отметить, что ШОС - относительно маленькая организация, все еще находящаяся в младенчестве, с операционным бюджетом менее 30 миллионов долларов и штатом в несколько дюжин человек. НАТО, будучи большим, более сильным и более опытным в межнациональных проблемах безопасности, может привлечь ШОС к обсуждениям стратегических проблем, стоящих перед регионом и развивать пути сотрудничества по линиям программы “Партнерства ради мира”Товарищества для Мира. 
 
Соединенным Штатам следовало бы заняться поиском путей к заключению двусторонних соглашений с этой большой организацией. Учитывая, что ШОС прежде всего служит геополитическим противовесом Соединенным Штатам, американское вступление в организацию маловероятно. В 2005 году американское заявление о присоединении к ШОС было отклонено. При таких условиях сомнительно, что Соединенные Штаты и Китай могут договориться о сроках американского членства, не поступившись своими интересами. Однако Соединенные Штаты не обязательно нуждаются в членстве в организации для того, чтобы работать в тесном сотрудничестве с центрально-азиатскими государствами. США следует еще раз подать заявление, чтобы присоединиться к организации в качестве наблюдателя и посмотреть, чем они могут помочь дружественным государствам, таким как Казахстан и Монголия. Действительно ли США в состоянии получить статус наблюдателя или нет, они должны использовать каждый дипломатический инструмент в своем арсенале, чтобы выступить против намерения Ирана присоединиться к ШОС как полноправный член. 
 
Если Ирану рарешат вступить в ШОС, это будет явным признаком того, что Россия и Китай встанут на сторону Ирана по ядерному вопросу. Кроме того, принятие Ирана в организацию дало бы ШОС существенное влияние на одного из самых больших в мире поставщиков нефти и газа, который вдобавок может получить и ядерный арсенал. Предложение российского президента Владимира Путина сформировать с Ираном и Туркменией "газовый ОПЕК" представляет особый интерес. Эти три страны являются первыми, третьими, и четвертыми, соответственно, по запасам природного газа, и будут иметь возможность поднять глобальную цену на газ, регулируя поставки. 
 
Если Соединенные Штаты надеются получить статус наблюдателя в ШОС, то они должны определенно заинтересовать центрально-азиатские государства, уравновешивая поощрение демократии и их другими национальными интересами, включая безопасность и энергетику. За исключением Туркмении и Узбекистана, большинство центрально-азиатских государств продолжает поддерживать связи с Соединенными Штатами, чтобы уравновесить российскую и китайскую мощь. США должны использовать оставшиеся контакты и рычаги и продолжать улучшать отношения с дружественными государствами Центрпальной Азии, обеспечивая проведение экономических, государственных и законодательных реформ, развивая контакты на уровнек вооруженных сил. Работая бок о бок с этими правительтвами, борясь с джихадистами (jihadists) и террористическими организациями, США могут обратиться к общим целям и обеспечить реализацию американских стратегических и энергетических интересов в этом регионе. 
 
Автор: Ариель Коэн, доктор философии, старший исследователь Российских и Евразийских исследований и международной энергетической безопасности в Центре Дугласа и Сары Эллисон, подразделения института Кэтрин и Шелби Каллома международных исследований в Фонде Наследия (Heritage Foundation). Эта статья основана на его докладе американо-китайской комисси по безопаности (3 августа 2006 года). Автор благодарит молодых специалистов Фонда Наследия Томаса Чоу и Конвей Ирвина за их помощь в подготовке доклада.

АЗИЯИНФОРМ

2006-12-07 Аждар Куртов

Неоднозначность активности Китая в Центральной  Азии

В последнее время  политиками России и стран Центральной Азии было сказано много лестных слов по поводу растущей мощи новой региональной структуры - Шанхайской организации Сотрудничества (ШОС). Чаще всего в этих речах звучала положительная оценка возможностей ШОС конструктивно воздействовать на ситуацию в Центральной Азии. Не умаляя правомерности подобных оценок, объективный анализ требует рассмотрения и иных граней проблемы, связанных с современной политикой Китайской Народной Республики. 
 
Мы не должны забывать, что реально ведущая роль в ШОС принадлежит отнюдь не России, а Китаю, хотя формально в ШОС декларируется равенство участников данной организации. Растущий год от года экономический потенциал Китая по многим важнейшим показателям многократно превосходит аналогичные показатели других членов ШОС. Тем самым всегда существует потенциальная угроза использования данного обстоятельства как фактора реализации под видом налаживания сотрудничества собственных национальных интересов доминирующей в экономическом отношении страны. 
 
Так уж ли безобиден для окружающих стран рост китайской экономики? Какое воздействие он оказывает на более бедных географических соседей КНР? Сухая экономическая статистика свидетельствует, что разнообразные товары, производимые в Китае, заполняют по демпинговым ценам рынки не только Соединенных Штатов, государств Западной Европы, но и множества других стран. Зачастую это приводит к тому, что национальная промышленность многих государств оказывается не в силах противостоять такому напору. Экономический бум китайских производителей фактически препятствует стремлению многих азиатских стран экспортировать свои собственные товары и услуги за границу, поскольку потенциальные рынки сбыта таких товаров уже завалены более дешевой аналогичной продукцией, произведенной в Китае. 
 
В данной случае экономическая статистика беспристрастно констатирует также и следующий примечательный факт: ни одна из соседних с Китаем азиатских стран не смогла серьезно выйти на внутренний китайский рынок. Оно и понятно: Китай заинтересован в приходе на свои рынки отнюдь не всего многообразия товаров и услуг, а исключительно только сырья, финансового капитала, высокотехнологичной продукции, включая современные виды вооружения.

Из этого следует, что и западные соседи Китая – государства Центральной Азии - участники ШОС реально не могут воспользоваться бурным развитием Китая с долгосрочной выгодой для себя. В определенном смысле можно констатировать увеличение для этой группы стран риска торможения своего развития в наиболее конкурентных сферах современной экономики и стабилизации их роли сырьевых придатков китайской экономики. Правда, в настоящее время из стран Центральной Азии лишь два государства - Казахстан и Узбекистан всерьез рассчитывают сохранить и приумножить свою перерабатывающую промышленность, тогда как два другие государства - Киргизия и Таджикистан удовлетворяются ролью поставщиков сырья на мировые рынки. 
 
Набирающая темпы торговая экспансия Китая в страны ШОС и в Центральную Азию является частью общего процесса превращения Китая в глобальную торговую державу. Пару лет назад Китай вышел на третью позицию в мире, стал крупнейшим мировым экспортером и импортером после США и Германии. Выход китайской продукции на мировые рынки, а тем более на рынки партнеров Китая по ШОС начинает оказывать возрастающее влияние на экономические перспективы партнеров Китая. Партнерство с Китаем, несомненно, стимулирует экспорт и, соответственно, рост добычи сырья в странах Центральной Азии, но при этом постепенно глохнет и хиреет экспорт промышленных изделий. Такая ситуация лишь закрепляет страны Центральной Азии (и Россию) в качестве поставщиков первичных энергоносителей и металлов. Действительно, для этих отраслей рост спроса со стороны Китая выступает важным фактором экономического развития. Но вне данных сырьевых отраслей крепнущие сегодня связи с Китаем не позволяют говорить о наличии большого числа примеров, свидетельствующих о качественном повышении конкурентоспособности экономик стран-партнеров Китая по ШОС. 
 
Не случайно Китай в рамках ШОС пытался пролоббировать выгодную для него конфигурацию экономического сотрудничества. Уже на встрече ШОС 23 сентября 2003 года премьер-министр Китайской Народной Республики Вен Цзибао предложил создать в рамках организации на долгосрочной основе зону свободной торговли для увеличения потока товаров в регионе, ослабления торговых ограничений, например, тарифов. Характерно, что Китай при этом сделал особый акцент на энергетических проектах, включая исследования новых запасов углеводородов, совместное использование ресурсов гидроэлектроэнергетики и развитие объектов водного хозяйства. 
 
Сегодняшняя задача Шанхайской организации сотрудничества, по словам исполнительного секретаря ШОС Чжан Дэгуана, - обеспечить свободу движения товаров и капиталов в регионе. "Наша нынешняя задача состоит в том, чтобы обеспечить в ближайшие 20 лет в регионе свободу движения товаров, капиталов, технологий и услуг", - отметил он летом 2006 года в интервью агентству Синьхуа. 
 
Следует подчеркнуть, что к этой цели Китай упорно движется, уже приступив к "обходным маневрам" - двусторонним переговорам. Так 25 сентября 2006 года премьер-министр Киргизии Феликс Кулов подписал распоряжение правительства об утверждении межведомственной рабочей группы по вопросу создания зоны свободной торговли на границе с Китаем. Межведомственная группа должна подготовить экспертное заключение по вопросу создания свободной торговой зоны между Киргизией и Китаем. А до 1 февраля 2007 года группа должна внести в правительство Киргизии пакет проектов соответствующих нормативно-правовых актов. 
 
Китайские представители постоянно пропагандируют курс на создание в ШОС зоны свободной торговли. Так в мае 2006 года на одной международной конференции Ху Хао - член Совета Китайского Центра исследований ШОС, помощник начальника управления внешних связей ЦК КПК, отмечал, что китайский подход к деятельности ШОС выражается словами: "Приводить в порядок не только ветви, но и корни". Ветвями с этих позиций являются прямые угрозы безопасности, корнями - социально-экономическая почва для них. Поэтому военный аспект обеспечения безопасности недостаточен, чрезвычайно важна ликвидация социально-экономических условий для возникновения экстремизма и других угроз. Ху Хао подчеркнул, что в 2010 году свободное движение людей, товаров и капиталов в пространстве ШОС может стать реальностью. 
 
Оценивая эти предложения, надо прекрасно понимать, что Китай объективно располагает рядом существенных преимуществ перед своими партнерами по ШОС и стремится закрепить их. Ведь вне сырьевых и некоторых высокотехнологичных отраслей даже такие лидеры СНГ, как Россия и Казахстан, малоконкурентоспособны в сравнении с КНР, в частности, из-за более высокой цены рабочей силы. Среднемесячная зарплата в России и Казахстане почти в 3 раза превышает аналогичный показатель КНР. Кроме этого, в странах-партнерах Китая по ШОС существенно более высоки и трудовые издержки в расчете на единицу выпускаемой продукции. 
 
Как бы сегодня политики не ругали советское прошлое, в социальном аспекте достижения СССР и спустя пятнадцать лет с момента развала этого государства показывают, как далеко продвинулись тогда. Ведь в Китае, например, до сих пор отсутствует тотальная система пенсионного обеспечения, а в странах его партнеров по ШОС она продолжает функционировать с советских времен. Но, как ни печально, именно это обстоятельство сегодня также Китай использует как свое конкурентное преимущество. Еще одним конкурентным преимуществом Китая выступает то, что его промышленность зачастую игнорирует экологические нормы, чему немало свидетельств было получено в последнее время. 
 
Поэтому, с нашей точки зрения нужно четко представлять, что проблема обеспечения устойчивости политической и экономической ситуации в Центральной Азии и проблема обеспечения интересов стран-членов ШОС в регионе имеют как совпадающие, так и конфликтующие аспекты. Стабильная Центральная Азия выгодна всем членам ШОС, в том числе России и Китаю. Но стабильность в данном регионе вряд ли может достигаться при помощи укоренения здесь системы институтов и отношений одинаково выгодных всем участникам ШОС. Всегда в создаваемой системе можно вычленить явные или скрытые преимущества, которые получает одна сторона, или несколько сторон (но не все вместе). Сегодня ситуация такова: главные козыри оказались на руках у Китая.

По материалам Азияинформ

Большая китайская игра

Версия для печати | В закладки | Скопировать в буфер обмена 
Росбалт, 25/11/2010, Аналитика 19:54

Саммит ШОС в Душанбе подтвердил его репутацию «клуба друзей Китая». И площадки, где Россия может решать свои проблемы с непредсказуемыми режимами Средней Азии, разве что, в двухстороннем формате – интеграцией здесь дирижирует Пекин.

Причем интеграцией  почти исключительно экономической, понимаемой как предоставление остальным  участникам китайских связанных  кредитов на возведение объектов инфрастурктуры силами китайских компаний.

Никаких новостей, свидетельствующих  об интеграции стран ШОС в квазигосударственную систему, саммит не принес. Китайский премьер Вэнь Цзябао, предсказуемый хедлайнер встречи, призвал создавать высокотехнологичные СП (единственным поставщиком хайтека в ШОС является Китай), усилить таможенную кооперацию (не мешать обмену китайского ширпотреба на сырье), расширить поставки нефти и газа из России в Китай в рамках нового «энергетического клуба ШОС», укрепить сотрудничество в области сельского хозяйства. Но все эти процессы и так уже идут.

Потенциал ШОС в глобальной политике пока явно не используется. Это ярко продемонстрировал отказ участников саммита обсуждать и комментировать перестрелку между Сеулом и Пхеньяном. Хотя все основания были: Северная Корея граничит и с Китаем, и с Россией. Очевидно, что Пекин не считает Москву помощником в своем «корейском» диалоге с Вашингтоном. Что касается стран Средней Азии, то они являются скорее объектами мировой политики, и с ними обсуждать подобные темы вообще не имеет смысла. В Пекине обоснованно воспринимают их как собственные сырьевые задворки, по счастью, расположенные далеко от океанов, где господствуют ВМС США, грозящие нефтяным поставкам в Поднебесную.

Единственная глобально значимая новость саммита — предложение Вэнь Цзябао создать Банк ШОС, где расчеты будут проводиться в национальной валюте. По каким именно схемам, глава Госсовета КНР не уточнил. Однако, учитывая практику расчетов Китая с Россией и Белоруссией, речь может идти об обмене рублей, тенге, сомони и прочих валют на юань, минуя доллар США. Но сроков никто не указал. Вероятно, Пекин оставляет себе простор для дальнейшего торга по этому вопросу с Вашингтоном.

Из сказанного российским премьером Владимиром Путиным можно выделить, разве что, предложение участия России в проектах транспортных коридоров «запад-восток» и «север-юг», пронизывающих Среднюю Азию вдоль и поперек. Это можно расценить как признание Москвой своего поражения в новой «Большой игре» — борьбе с Западом и Китаем за контроль над транзитом среднеазиатских углеводородов.

Коридоры «запад-восток»  России вообще не выгодны, потому что подразумевают либо поставки нефти и газа из Туркмении, Казахстана и Узбекистана в Китай, либо их же поставки в Европу через Южный Кавказ (проект «Набукко»), либо транспортный коридор TRACECA («Новый Шелковый путь») Роттердам-Шанхай, который станет конкурентом Транссибирской магистрали.

Коридоры «север-юг»  включают систему советских трубопроводов  из Средней Азии в Россию и замороженный проект Прикаспийского газопровода. Но они же включают и проект газопровода Туркмения-Афганистан-Пакистан-Индия (ТАПИ), участие России в строительстве которого с гневом опроверг Ашхабад. И строительство ЛЭП из Таджикистана в том же направлении. Все они продвигаются и финансируются США.

И напоследок – о хозяине встречи, Таджикистане. После того, как клан президента Эмомали Рахмона отобрал у «Русала» ТадАЗ, а РАО ЕЭС заморозила достройку Рогунской ГЭС, отношения между Москвой и Душанбе охладились. Таджикистан стал заигрывать с другими мировыми и региональными державами. Теперь там подозревают, что недавние бои с оппозицией в Раштской долине могла организовать Москва, и что Россия может усложнить въезд для таджикских гастарбайтеров и перевод ими денег на родину.

Парадоксально, что при  этом от визита Путина в Душанбе ждали разморозки отношений, инвестиций в ГЭС, военной помощи, и готовы были взамен снова предложить военные базы, разговор о которых вяло тянется уже десятилетие.  Однако ни о чем подобном по итогам саммита ШОС не сообщается: в Кремле Рахмону, как и Лукашеко, не верят, и не готовы давать ему деньги под обещания. Теперь Рахмон призывает строить ГЭС казахских инвесторов. Однако и те осторожничают: велики риски, что семья президента отберет готовый объект.

Единственный, кто никого не боится, и кого обманывать боятся все – опять же, Китай. Невзирая на войны, бунты, эпидемии, тоталитаризм, терроризм, трайбализм и т.п. его компании активно работают везде, включая Киргизию и Афганистан. На встрече Рахмона с председателем Эксимбанка Китая Ли Жео Гу было отмечено, что Китай полностью построил ЛЭП «Юг-Север» и «Лолазор-Хатлон», обновляет автотрассы Душанбе-Худжанд-Чанак и Душанбе-Хорог-Кульма, строит тоннель Шахристан и планирует строить ЛЭП Худжанд-Айни. Речь шла и о строительстве электростанций, мостов, промышленных предприятий, добыче полезных ископаемых. Все это – в кредит, разумеется. Так Пекин не только привязывает страну к себе, но и спасается от девальвации своих долларовых запасов.

Виктор Ядуха

Китай намерен укреплять ШОС