Основные тенденции развития рынка нефти

Уменьшается число регионов, где резкий рост производства углеводородов  обходится без применения новейших технологий и методов добычи, а  также многомиллиардных вложений в инфраструктуру. В результате сужается круг возможностей для маневра ключевых потребителей на рынке, особенно после 2013–2017 годов.

Принципиальное значение приобретает геостратегическое противостояние между Китаем и Соединенными Штатами. К 2030-му КНР сравняется с США по объемам импортируемой нефти. При этом китайское руководство ясно осознает, что без обеспечения надежными источниками энергоресурсов дальнейший рост экономики станет невозможен. Именно поэтому энергетическая безопасность и поиск новых рынков становятся для Китая вопросом «выживания» как одного из лидеров мировой экономики. В свою очередь Вашингтон не заинтересован в усилении китайского присутствия на углеводородном рынке и готов использовать максимум политических и экономических рычагов для того, чтобы не допустить туда китайские нефтегазовые компании.

Таблица 13.

SWOT – анализ Мирового  рынка нефти

Выводы:

С учётом сложившейся ситуации на мировом рынке нефти основной и самой главной проблемой  остается истощение запасов. Для  решения этой проблемы хотелось бы предложить следующие пути решения  данной проблемы:

- применение технологий  повышения эффективности нефтедобычи;

- продление сроков эксплуатации  истощенных нефтяных месторождений;

- восстановление простаивающего  фонда нефтяных скважин;

- найти заменяющие продукты.

3.2 Направления совершенствования  на Мировом рынке нефти

В течение следующего десятилетия  динамика развития ситуации в области  глобальной энергетики по всем направлениям унаследует тенденции предшествующего  периода. Доля традиционных энергоресурсов (нефть, газ и уголь) в совокупном потреблении первичных энергоносителей  сохранится на уровне 2003–2005 годов, то есть около 80 %. Роль нефти в период до 2017-го будет максимальной (снижение интереса к нефти возможно только начиная с 2030 года).

В ближайшее десятилетие  нефть останется ведущим энергоисточником, обеспечивая около 40 % энергопотребления. За ней следуют природный газ (28 %), уголь (20 %), возобновляемые источники (7 %) и ядерная энергия (5 %). Доли природного газа и нефти будут расти, в то время как доли угля и ядерной энергии – сокращаться. Возможно, что к концу десятилетия уровень потребления ядерной энергии стабилизируется и начнет расширяться сфера применения альтернативных источников, но это не повлияет на базовые тенденции по крайней мере в течение ближайших 15–25 лет.

В более отдаленной перспективе (до 2067-го) структура мирового энергобаланса, вероятно, будет стремиться к трансформации  главным образом по двум сценариям.

Первый предусматривает  постепенный переход от нефти  к газу, примерно так же, как в  свое время нефть вытеснила уголь. Затем ожидается сдвиг к возобновляемым источникам и, очевидно, к атомной  энергии. При этом нефть сохранит позиции в качестве важного источника  энергии во всяком случае до середины XXI века.

Согласно второму сценарному плану, если в ближайшее десятилетие  будет достигнут прогресс в области водородных технологий, способствующих быстрому вытеснению бензиновых двигателей, то сокращение потребления нефти начнется гораздо раньше – примерно к 2025 году. Но это пока маловероятно.

Энергоемкость мирового хозяйства (преимущественно за счет развитых стран) будет постепенно снижаться, но сохранится линейная зависимость  между ростом ВВП и увеличением  энергопотребления. Продолжающийся подъем мировой экономики еще некоторое время будет тянуть за собой спрос на энергоносители. Однако потребление замедляется и все больше отстает от темпов ВВП. Это означает, что мировые экономики начинают приспосабливаться к высоким ценам через снижение энергоемкости и обращение к использованию альтернативных и возобновляемых энергоносителей.

Доля энергетики в общих  расходах ВВП западных стран будет  и дальше сокращаться. Это исключает  возможность даже в среднесрочной  перспективе опираться главным  образом на энергоносители как инструмент национального развития (в частности, это относится и к России).

Наиболее быстрыми темпами  использование энергетических ресурсов будет расти до 2012-го – в среднем  на 1,6–2 % в год. Затем начнется замедление, однако в целом основные тенденции  развития энергетики сохранятся. Попытки  КНР и Индии обойтись внутренними  ресурсами, скорее всего, не приведут к  успеху. Доля развивающихся стран  в общем энергопотреблении возрастет, а развитых — снизится. При этом по потреблению нефти, природного газа и угля развивающийся мир начнет опережать индустриальный.

Глобальное потребление  нефти будет возрастать в основном за счет ежегодного увеличения объемов  ее использования в странах Азиатско-Тихоокеанского региона, (в среднем на 2,8 %), прежде всего в Китае (4,5 %) и Индии (3,5 %), а также в Северной Америке (1,4 %), Латинской Америке (2,6 %) и на Ближнем  Востоке (2,1 %).

Потребление газа наиболее быстро будет расти в странах  АТР (в среднем на 3,6 % в год), в  Центральной и Южной Америке (3,2 %), на Ближнем Востоке (3,1 %), в Африке (4,1 %), увеличиваясь за счет удешевления  и совершенствования технологических  систем его транспортировки (включая  СПГ) и использования. Предложение газа расширится благодаря реализации ряда крупнейших проектов по его добыче: в России (на полуострове Ямал, в Восточной Сибири, на Дальнем Востоке и шельфе Карского моря), Иране (Северный и Южный Парс и др.), Катаре, Саудовской Аравии, ОАЭ, Кувейте, Алжире, Ливии, Азербайджане, Казахстане, Туркмении (шельф Каспийского моря) и других регионах.

Вследствие прогнозируемого  снижения уровня добычи нефти в промышленно  развитых странах могут существенно  вырасти объемы ее импорта, в первую очередь из политически и экономически нестабильных стран Персидского  залива. Тем самым становится актуальным вопрос о диверсификации источников поставки. В этой связи понятно, чем  обусловлено все более пристальное  внимание основных стран – потребителей энергоресурсов и крупных международных  корпораций к ресурсно-сырьевой базе государств, не входящих в ОПЕК. В  том числе к России и ряду ее соседей на постсоветском пространстве.

Растущее потребление  углеводородов приведет к дальнейшему  углублению ключевых противоречий мирового топливно-энергетического комплекса (ТЭК). В будущем рынки энергоносителей, и в частности объекты нефтяной инфраструктуры, неизбежно подвергнутся скоординированным террористическим атакам. Это, скорее всего, произойдет в Ираке, Иране, Саудовской Аравии, Латинской  Америке, странах Африки. Не исключены  связанные с этим сбои поставок. Существенно увеличатся геополитические  риски, что чревато новыми региональными  конфликтами. Между тем наиболее вероятно поступательное развитие событий, и в ближайшее десятилетие  мировой рынок не постигнут «нефтяные кризисы», напоминающие период 70–80-х годов прошлого столетия

Китай, очевидно, приложит все  силы, чтобы расширить свое влияние  и экономическое присутствие  на Ближнем Востоке, в Африке, Латинской  Америке и Центральной Азии. Предсказуемы его ситуационные союзы с Индией и, возможно, Россией для расширения присутствия в мировой энергетике. Основным конкурентом КНР по географической экспансии на энергетические рынки  останутся США.

Главным источником увеличения добычи в Латинской Америке станет глубоководный шельф Бразилии. Очевидно, разрабатывать его будут американские корпорации, и добытые на основе бразильских проектов углеводороды Вашингтон использует в рамках политики, направленной на снижение зависимости  от ближневосточных поставщиков. В  то же время создание патронируемого президентом Венесуэлы Уго Чавесом союза Венесуэла – Куба – Боливия может привлечь другие латиноамериканские страны.

Таким образом, в условиях высоких цен на нефть складываются предпосылки, для того чтобы переориентировать  потоки южноамериканской нефти с  североамериканского направления  на азиатско-тихоокеанское. Чавес, скорее всего, сохранит свой пост или осуществит передачу власти преемнику. Вместе с тем в случае опасности полного прекращения поставок нефти в Соединенные Штаты, а также успеха проекта политической оппозиции Вашингтону, создаваемого латиноамериканскими государствами, США могут пойти на более решительные меры по смене режима в Венесуэле.

Ожидается значительное увеличение доли Черного континента в мировой  энергетике. В целом по региону  пиковый уровень достижим к 2020-му, а затем добыча, видимо, начнет снижаться. Помимо существующих добывающих проектов в Северной и Западной Африке (Нигерия, Алжир, Египет, Ливия), международные  энергокомпании будут активно инвестировать в геологоразведку и добычу в Восточной и Юго-Восточной Африке (Судан, Танзания, Ангола). Увеличение добычи нефти прогнозируется также в Чаде, Конго и Экваториальной Гвинее. В первую очередь развитие получат шельфовые проекты.

Лидером роста в Африке будет Ангола, где в полную силу заработают открытые в последние  годы глубоководные месторождения. Основными конкурентами в африканских  нефтегазовых проектах являются Соединенные  Штаты и Китай. США первыми  приступили к работе на этом направлении, но КНР опережающими темпами расширяет  свое присутствие в Африке. Скорее всего, Вашингтон постарается использовать свое политическое влияние в большинстве  африканских государств с целью ограничить вхождение китайских компаний в африканский ТЭК.

На Каспии добыча нефти  будет возрастать. В период до 2015 года пальму первенства здесь будет  удерживать Азербайджан с его  нефтяными скважинами Азери-Чираг-Гюнешли и газовым месторождением Шах-Дениз. С 2015-го базовым источником нефти станет казахстанский Кашаган. Что же касается запасов газа, то к 2017 году основными его поставщиками останутся Туркмения и Казахстан, тогда как доля Азербайджана будет снижаться.

Геополитическая ситуация в  Каспийском регионе в целом складывается в пользу Запада. Уже функционирует  нефтепровод Баку – Тбилиси –  Джейхан (БТД) в обход России и  турецких проливов, в 2007-м заработает газопровод Баку – Тбилиси –  Эрзерум (БТЭ). По всей вероятности, до 2015 года будет построен газопровод из Турции (в перспективе – поставки газа из Ирана, Казахстана и Туркмении) в Европу (проект «Набукко»). В этой связи можно ожидать нарастание давления США и Евросоюза на Туркмению с целью перенаправить газовые потоки в планируемый газопровод. Одновременно Казахстан и Туркмения реализуют трубопроводные проекты по поставкам нефти и газа в Китай.

Влияние России на Каспии окажется минимизированным. Скорее всего, ее позиции  – страныЂ – транзитера небольших объемов каспийской нефти по трубопроводу Каспийского трубопроводного консорциума (КТК) – сохранятся на нынешнем уровне. С выходом на полную мощность БТД поставки нефти по трубопроводу Баку – Новороссийск, по-видимому, будут заморожены.

Большой Ближний Восток в  целом останется под стратегическим контролем США. С точки зрения энергобезопасности на период до 2017-го основной источник ресурсов по-прежнему будет представлять собой Саудовская Аравия, которая к 2010 году введет в строй новые добывающие мощности. Поэтому доля саудитов на мировом рынке нефти сохранится несмотря на то, что Соединенные Штаты, Китай, Европейский союз и Япония приложат значительные усилия к тому, чтобы снизить зависимость от ближневосточной нефти. В целом большинство стран региона продолжат политику лавирования между главными потребителями – США и КНР.

Если на расширенном Ближнем  Востоке сохранится военно-политическая нестабильность, вряд ли можно ожидать  в период до 2015-го каких-либо революционных  прорывов в поставках иракской нефти  и иранского газа на международные  рынки. Не исключено, что в ближайшие 10 лет Вашингтон предпримет попытки, чтобы с минимальными для себя финансовыми и репутационными потерями установить контроль над регионами, наиболее важными с точки зрения поставок нефти и газа. В отношении Ирака уже запущен процесс «контролируемого развала» страны на три части, в результате которого наиболее богатый нефтью север страны, как надеются в США, отойдет американо-курдскому руководству. Затем вероятно расширение нефтеэкспортной системы Киркук – Джейхан.

В отношении Тегерана Вашингтон, скорее всего, попытается продолжать в  условиях «мягких» экономических санкций  курс на «демократизацию» политической жизни. Одним из вероятных сценариев  могут стать некие сепаратные договоренности и снятие ряда претензий  в обмен на долгосрочные проекты  в сфере ТЭКа. С учетом долгосрочности данных мер, а также роста политической неустойчивости региона на весь период планируемых преобразований до 2017 года Иран и Ирак не смогут в полной мере реализовать свой углеводородный потенциал.