Формирование знаний об исследованиях русских путешественников в школьном курсе географии

По берегам  Зеи встречались селения с просторными деревянными домами крепкой постройки, с окнами, затянутыми промасленной бумагой. У дауров имелись запасы хлеба, бобовых и других продуктов, много скота и домашней птицы. Они носили одежду из шелковых и хлопчатобумажных тканей. Шелк, ситцы, металлические и другие изделия они получали из Китая в обмен на пушнину. Пушниной же они платили дань маньчжурам. Поярков требовал от дауров, чтобы они давали ясак русскому царю, а для этого он захватывал в аманаты (заложники) знатных людей, держал в цепях, обращался с ними жестоко. Поярков решил зимовать на Зее и поставил острог возле устья Умлекана. К середине зимы хлеб в остроге и окрестных селениях подошел к концу, а нужно было дотянуть до теплого времени, когда вскроются реки и придут суда с припасами, оставленными на Гонаме. Тогда Поярков послал отряд в 70 человек во главе с Юшкой Петровым в соседнее селение. Дауры встретили гостей приветливо, но в свой город не пустили. За версту от селения они построили казакам три юрты, принесли им богатые дары, снабдили продуктами. Петрова не удовлетворили богатые подношения дауров. Отобрав 50 лучших воинов, он пошел на штурм селения[13]. Однако дауры выслали конный отряд, который разгромил пеший отряд казаков. Юшка Петров с оставшимися в живых людьми вернулся к Пояркову. В это время в остроге начался голод, казаки примешивали к муке кору, питались кореньями и падалью, болели и умирали. Разгневанный Поярков не мог простить Петрову его необдуманного поведения и отказался делить запасы с вернувшимся отрядом. Казакам Петрова суждено было умереть голодной смертью.

24 мая 1644 года, когда пришли люди Пояркова, зимовавшие за Становым хребтом,  Поярков все же решил двигаться дальше, вниз по Зее [14]. Наконец в июне отряд вышел на Амур. Район устья Зеи понравился казакам: земля здесь, судя по запасам продовольствия в даурских острогах и многочисленным пашням, давала хорошие урожаи зерновых и овощей, в селениях было много скота. Поярков остановился немного ниже устья реки Зеи – он решил срубить здесь острог и зимовать, а весной, как предписывала инструкция, двинуться вверх по Амуру – на Шилку – для поиска серебряных руд.

В сентябре Поярков достиг устья Амура, и  решил остаться здесь на вторую зимовку. По соседству в землянках жили гиляки. Казаки стали покупать у  них рыбу и дрова и собрали  некоторые сведения об острове Сахалин, богатом пушниной, где живут «волосатые люди» (айны) [6]. Поярков выяснил также, что из устья Амура можно попасть в южные моря. «Только тем еще морским путем никто (из русских) не ходил в Китай». Так впервые было получено представление о существовании пролива (Татарского), отделяющего Сахалин от материка.

В конце мая 1645 года, когда устье Амура освободилось ото льда, Поярков вышел в Амурский лиман, но не рискнул идти на юг, а повернул на север. Морское плавание продолжалось три месяца. Экспедиция продвигалась сначала вдоль материкового берега Сахалинского залива, а затем вышла в Охотское море. Разразившийся шторм отбросил их к какому-то большому острову, скорее всего к одному из группы Шантарских. К счастью, все обошлось благополучно, и в начале сентября Поярков вошел в устье реки Ульи. Здесь казаки нашли уже знакомый им народ – эвенков, обложили их ясаком и остались на третью зимовку. В середине июня 1646 года, землепроходцы доплыли до Якутска.

Использование материала в учебном процессе:

Материал  о личности и маршрутах путешествий  В.Д. Пояркова можно использовать на уроках в курсах физической географии  материков и океанов (7-й класс) и физической географии России (8-й  класс). Имя В.Д. Пояркова упоминается  в учебниках «География материков  и океанов» В.А. Коринской, И.В. Душиной, В.А. Щенева (тема «Как люди открывали и изучали Землю»), «География. Материки, океаны, народы и страны. Наш дом – Земля» И.В. Душиной, В.А. Коринской, В.А. Щенева (тема «Основные этапы накопления знаний о Земле») и «География. Природа России» Э.М. Раковской (тема «Из истории исследования России»). Материал обладает воспитательным потенциалом.

Ковалевский Егор Петрович.

Егор Петрович Ковалевский принадлежал к тем  немногим, чьей страстью было путешествие  как таковое. При этом он никогда  не странствовал праздно. Горный инженер, умелый дипломат, одаренный литератор, исследователь по природе, он охотно брался за самые различные поручения, и чаще всего ему сопутствовали  успех и признание.

В Африку Ковалевского привело дело не совсем обычное. Правитель Египта Мухаммед Али был одержим идеей пополнить оскудевшую казну, найдя таинственную страну Офир. Там, как утверждала легенда, добывали сокровища для царя Соломона и египетских фараонов. Посланцы правителя Египта действительно нашли золотые месторождения, но очень скудные. Тогда было отправлено послание к русскому царю с просьбой срочно прислать знающего горного инженера. Так Ковалевский оказался в Африке. Вместе с ним в Египет прибыли сибирские и уральские штейгеры и рудокопы. Подготовляя свою экспедицию в Африку, Ковалевский на Урале обучал двух молодых прикомандированных к нему египтян искусству поисков и добычи золота. Один из этих учеников, по имени Али, сопровождал Ковалевского в скитаниях по Африке.

Маршрут экспедиции Ковалевского шел в основном по Нилу, его притоку – Голубому Нилу и  впадающей в него реки Тумат. Вдоль всего пути по раскаленной Большой Нубийской пустыне валялись, устрашая путников, отбеленные солнцем скелеты верблюдов и быков. Караван шел без перерыва двенадцать–тринадцать часов в сутки. Ковалевский ощутил пустыню «во всем ужасе разрушений и смерти» [8]. Однако кочевники рассказывали: достаточно хорошего дождя – и все вокруг покрывается зеленью. «Значит, не вечной же смерти обречена эта пустыня. Если природа так быстро может исторгнуть ее из рук смерти, то и человек, силою труда и времени, может достигнуть того же…» [8].

Хартум –  столица Восточного Судана. Здесь Ковалевский занялся изучением истории Сеннара. Сеннар – область с городом того же названия – занимала междуречье между Белым и Голубым Нилом до их слияния у Хартума, образуя огромный треугольник. Этот треугольник Ковалевский назвал Сеннарским полуостровом. Луга с травами в рост человека, роскошные степи, девственные леса, где слышался львиный рев, – таков был облик этой страны. В сеннарских лесах он открыл новый вид пальмы – Дулеб, собирал семена и корни полезных растений. Оставив Голубой Нил, русский отряд направился к притоку этой реки – Тумату. На берегах Тумата до Ковалевского не бывал ни один египтянин, не говоря уже о европейцах. Он открыл эту страну для науки. Область Тумата по своему геологическому строению и условиям залегания золотосодержащих пород напоминала Пышму и Миасс на Урале. Русские геологи безошибочно находили золото в зеленокаменных породах, в ложбинах и притоках африканской реки.

Уральский опыт, примененный в далекой Африке, увенчался полным успехом. Русский  штейгер открыл богатейшую золотую  россыпь. В самом сердце Африки была построена по образцу уральских  и алтайских предприятий обогатительная фабрика для добычи золота. Но Ковалевский мечтал о другом успехе. Арабская поговорка решала одну из загадок Африки очень просто: «Истоки Нила в раю» [13]. К тому времени, когда Ковалевский путешествовал по Африке, уже знали, что Голубой Нил начинается в Эфиопии. Перед отъездом из Каира Ковалевский услышал, будто путешественникам братьям Аббади  удалось, наконец, найти истоки Белого Нила, причем недалеко от истоков Голубого. Ковалевскому это показалось странным. Но если братья Аббади правы, тогда по пересохшему руслу реки Тумат можно от лагеря золотоискателей дойти до истока великой реки!

Тщетно отговаривали русского от этой затеи, пугая встречей с воинственным абиссинским племенем галла. В горах вокруг первого  бивака его экспедиции всю ночь то вспыхивали, то гасли огни. Где-то далеко рокотали барабаны, передавая от селения  к селению тревожное известие о чужеземцах. Вскоре египетские солдаты захватили трех горцев, намереваясь превратить их в рабов. Ковалевский велел отпустить пленников на волю. Должно быть, слух об этом разнесся далеко окрест. Галла не тронули пришельцев. Караван беспрепятственно прошел туда, где из-под влажной земли выбивались слабые родники. Никому из спутников Ковалевского прежде не доводилось видеть, откуда вытекает река Тумат. «Никто не проникал так далеко внутрь Африки с этой стороны», – записал Ковалевский в своем дневнике[8]. До путешествия Ковалевского область Верхнего Нила была известна лишь по картам космографов древнего мира – Птолемея (II век нашей эры), но карты, составленные ими, разумеется, никак не соответствовали нуждам географии XIX века[13].

К югу от истоков Тумата лежала новая страна, открытая Ковалевским. С востока ее ограничивала вершина Фадаси, за которой вздымалось Абиссинское нагорье. У южной границы новой страны высились Лунные горы. Сколько легенд было сложено о Лунных горах, у подножия которых со времен Птолемея помещали истоки Нила! Ковалевский отверг ошибочные утверждения древних и считал, что истоки Нила надо искать не здесь. На основании своих личных наблюдений Ковалевский сделал вывод, что главной рекой является не Голубой Нил, а Белый. 
Таким образом, Егор Петрович был одним из первых, если не первым, кто восстановил поколебавшееся в то время в географическом мире правильное убеждение, что источники Белого Нила следует отыскивать не между 3° и 10° с. ш. Впоследствии выяснилось, что Ковалевский был прав в своих предположениях – Лунные горы оказались главной системой гор Внутренней Африки. Ковалевский описал открытый им Туматский кряж, являвшийся частью этих гор. Он был пересечен русскими геологами по всем направлениям. Здесь сосредоточивались золотоносные россыпи Внутренней Африки. Новая страна к югу от Лунных гор была названа Ковалевским Николаевской. На карте русского открывателя появилась река Невка. Она протекала по «стране Николаевской» [13]. «Это название, – писал о Невке Ковалевский, – может служить указанием, до каких мест доходил европейский путешественник, и к какой нации он принадлежит» [8].

Использование материала в учебном процессе:

Материал  о личности и маршрутах путешествий  Е.П. Ковалевского можно использовать на уроках в курсах физической географии  материков и океанов (7-й класс). Имя Е.П. Ковалевского упоминается  в учебниках «География материков  и океанов» В.А. Коринской, И.В. Душиной, В.А. Щенева, «География. Материки, океаны, народы и страны. Наш дом – Земля» И.В. Душиной, В.А. Коринской, В.А. Щенева, «География. Материки, океаны и страны» Д.П. Финарова, С.В. Васильева, Е.Я. Черниховой и «География материков и океанов» Крыловой О.В., Герасимовой Т.П. (везде тема «Африка»).

Козлов Петр Кузьмич.

В городе Слободе, что на Смоленщине, знаменитый путешественник Пржевальский случайно познакомился с  юным Петром Козловым. Эта встреча  круто изменила жизнь Петра.

Козлов, считая, что «путешественнику оседлая жизнь, что вольной птице клетка» [13], начал подготовку к экспедиции.

Его давно  влекла тайна мертвого города Хара-Хото, затерянного где-то в пустыне, и  тайна народа с Си-Ся, с ним вместе исчезнувшего. 10 ноября 1907 года он оставил Москву и отправился в так называемую Монголо-Сычуаньскую экспедицию. Помощниками его были топограф Петр Яковлевич Напалков и геолог Александр Александрович Чернов. Следуя от Кяхты через пустыню Гоби, они перевалили Гобийский Алтай и вышли в 1908 году к озеру Сого-Нур, в низовьях правого рукава реки Эдзин-Гол. Повернув на юг, Козлов через 50 километров открыл развалины Хара-Хото, столицы средневекового тангутского царства Си-Ся (XIII век).

Они вошли  в город с западной его стороны, миновали небольшое сооружение с  сохранившимся куполом – Козлову  показалось, что оно напоминает мечеть, и оказались на обширной квадратной площади, пересеченной во всех направлениях развалинами. Хорошо были видны основания  храмов, выложенные из кирпича[35]. Определив географические координаты города и его абсолютную высоту, Козлов начал раскопки. Всего за несколько дней были найдены книги, металлические и бумажные деньги, всевозможные украшения, предметы домашней утвари. В северо-западной части города удалось найти останки большого богатого дома, принадлежавшего правителю Хара-Хото Хара-цзянь-цзюню. Здесь находился скрытый колодец, в котором, как гласило предание, правитель спрятал сокровища, а потом приказал бросить тела своих жен, сына и дочери, умерщвленных его рукой, чтобы спасти их от издевательств врага, уже ворвавшегося за восточные стены города. Эти события происходили более пятисот лет назад.

Находки были бесценны. Лепные украшения зданий в виде барельефов, фрески, богатая  керамика – тяжелые сосуды для  воды с орнаментом и знаменитый, на редкость тонкий китайский фарфор, различные предметы из железа и бронзы – все говорило о высокой культуре народа си-ся и его обширных торговых связях. Быть может, и не оборвалась бы жизнь некогда прекрасного города, если бы правитель его – батыр Хара-цзянь-цзюнь не вознамерился овладеть престолом китайского императора. Целый ряд сражений, происшедших неподалеку от Хара-Хото, закончился поражением его властителя и заставил Хара-цзянь-цзюня искать спасения за стенами города. Крепость держалась до тех пор, пока осаждающие не перекрыли русло Жошуя мешками с песком и не лишили город воды. В отчаянии через пробитую брешь в северной стене осажденные кинулись на врага, но в неравной схватке погибли все, и их властитель тоже. Захватив поверженный город, победители так и не смогли отыскать сокровища правителя…

Русское географическое общество, получив сообщение об открытии мертвого города и о сделанных  в нем находках, в ответном письме предложило Козлову отменить намеченный маршрут и вернуться в Хара-Хото для новых раскопок. Петр Кузьмич, следуя предписанию, повернул к мертвому городу. Весь обратный путь до Хара-Хото, экспедиция прошла очень быстро и разбила лагерь за стенами мертвого города. После русской экспедиции на раскопках никто не успел побывать. Поднявшись на стены древнего города-крепости высотой свыше 10 метров, Козлов увидел запасы гальки, заготовленные жителями для обороны. Они надеялись камнями отбиться от нападавших [13].

Вести раскопки приходилось в трудных условиях. Земля под солнцем раскалялась  до шестидесяти градусов, горячий  воздух, струившийся от ее поверхности, увлекал за собой пыль и песок, против воли проникавшие в легкие. На сей раз, однако, интересных находок было немного. Домашняя утварь, малоинтересные бумаги. Наконец был вскрыт большой субурган, расположенный неподалеку от крепости на берегу сухого русла. Редкая удача! Найдена целая библиотека – около двух тысяч книг, свитки, рукописи, более 300 образцов тангутской живописи, красочной, выполненной на толстом холсте и на тонкой шелковой ткани; металлические и деревянные статуэтки, клише, модели субурганов, сделанные удивительно тщательно[13]. И все находилось в прекрасной сохранности! А на пьедестале субургана, обратившись к его середине, стояло около двух десятков больших – в рост человека – глиняных статуй, перед которыми, будто перед ламами, отправляющими богослужение, лежали огромные книги. Они были написаны на языке Си-Ся, но среди них – книги на китайском, тибетском, маньчжурском, монгольском, турецком, арабском языке, попадались и такие, язык которых ни Козлов, ни один из его людей так и не смогли определить. Только спустя несколько лет удалось выяснить, что это – тангутский язык. Язык Си-Ся – язык ушедшего в прошлое народа наверняка остался бы для науки неразгаданной тайной, если бы не словарь Си-Ся, найденный здесь же.