На практике нарушаются
условия вексельной ответственности.
Например, такая особенность вексельного
права, как необходимость совершения протеста
для возникновения солидарной ответственности
надписателей, не всегда учитывается при
рассмотрении дел судами.
Московский арбитражный
суд удовлетворил иск республиканского
Фонда социальной поддержки населения
к Первому русскому независимому банку
на 696,3 млн руб. Банк выступил авалистом
по векселю, выданному истцу акционерным
обществом «ПРНБ-инжиниринг». По истечении
срока, на который было оформлено вексельное
обязательство, векселедатель отказался
оплатить эту ценную бумагу, а банк-авалист,
приняв вексель к оплате, вернул фонду
лишь часть причитающейся суммы (100 млн
руб.). Остальную сумму фонд решил взыскать
с авалиста в суде. Представитель ответчика
пытался убедить суд, что банк не должен
выполнять свои обязанности перед векселедержателем,
так как тот не совершил протеста. Однако
суд счел, что это обстоятельство не имеет
значения, так как банк-ответчик уже принял
вексель к платежу[5].
С этим выводом арбитражного
суда согласиться нельзя, поскольку при
упущении векселедержателем сроков для
совершения протеста авалист перестает
быть ответственным по векселю лицом.
С этого момента оплата векселя является
уже правом авалиста, но не обязанностью.
Возможны случаи, когда
для предъявления требований о платеже
не требуется совершения протеста векселя.
Вексель не нужно предъявлять к протесту,
если векселедержатель хочет получить
сумму векселя от плательщика, так как
последний всегда отвечает за платеж,
несмотря на осуществление протеста векселя[6].
Несвоевременное совершение протеста
векселя в неплатеже не препятствует предъявлению
иска против плательщика[7]. Упущение сроков
совершения протеста влечет за собой освобождение
надписателей, за исключением акцептанта
в переводном векселе и векселедателя
в простом векселе (статьи 53, 78 Положения).
На практике часто допускается неправильное
применение этих норм.
Закрытое акционерное
общество «ТоМаг» обратилось в Арбитражный
суд Кемеровской области с иском к Главному
финансовому управлению администрации
Кемеровской области о взыскании 50 млн
руб. суммы простого векселя и 2 595 247 руб.
пеней и процентов на основании ст. 48 Положения.
Исковые требования были полностью удовлетворены[8].
В апелляционном порядке
законность и обоснованность решения
не проверялись. Федеральный арбитражный
суд Западно-Сибирского округа отменил
судебное решение первой инстанции, в
иске отказал по мотиву непредставления
истцом доказательств предъявления подлинника
векселя к оплате векселедержателю и доказательств
совершения официально удостоверенного
требования платежа, удовлетворил протест
по следующим основаниям.
Согласно ст. 53 Положения
векселедержатель по истечении срока
для совершения протеста в неплатеже теряет
свои права против индоссантов, векселедателя
и других обязанных лиц, за исключением
акцептанта. Векселедателем по спорному
векселю являлся ответчик. В силу требований
ст. 77 Положения ст. 53, относящаяся к переводному
векселю, применяется также к простому
векселю с учетом того, что согласно ст.
78 векселедатель по простому векселю обязан
так же, как и акцептант по переводному
векселю. При этом права в отношении последнего
сохраняются у векселедержателя в течение
срока давности, установленного ст. 70,
т. е. в течение 3 лет со дня наступления
срока платежа. До этого момента векселедержатель
простого векселя вправе требовать исполнения
обязательства по векселю.
В постановлении Президиума
ВАС РФ от 06.04.1999 № 191/99 было указано на
ошибочность выводов судов первой и апелляционной
инстанций по исчислению сроков давности,
поскольку согласно статьям 53, 78 Положения
векселедержатель простого векселя сохраняет
право требования к векселедателю в течение
установленного ст. 70 срока давности как
при пропуске срока на предъявление векселя
(ст. 34), так и при несовершении протеста.
Согласно ст. 44 Положения
протест векселя со сроком «По предъявлении»
должен быть совершен в сроки, установленные
для предъявления переводных векселей
к акцепту, т. е. в течение одного года.
Протест в неплатеже векселя сроком на
определенный день, или «Во столько-то
времени от составления», или «Во столько-то
времени от предъявления» должен быть
совершен в один из двух рабочих дней,
следующих за днем, в который простой вексель
подлежит оплате.
Правовые последствия
этого упущения должны быть такими же,
как и при пропуске срока для предъявления
простого векселя к платежу. Соответственно
право на иск в отношении векселедателя
простого векселя не зависит от того, был
ли совершен протест и своевременно ли
он был совершен (статьи 53, 77, 78 Положения).
В постановлении Президиума
ВАС РФ от 24.02.1998 № 1278/96 отмечается, что
протест является необходимым условием
сохранения за векселедержателем права
на иск против обязанных по векселю лиц,
за исключением главных должников. По
простому векселю это векселедатель и
его авалист. Неопротестованный вексель
сохраняет свою силу по отношению к векселедателю
простого векселя и его авалисту, которые
являются ответственными в течение 3-летнего
срока давности.
В этом же постановлении
Президиум ВАС РФ сделал еще один важный
вывод: главными должниками считаются
не только сами векселедатели, но и их
авалисты. В случае неосуществления протеста
векселя векселедержатель вправе требовать
оплаты по векселю не только от самого
плательщика по векселю, но и от его авалиста,
что, несомненно, повышает шансы держателя
векселя на получение денежных средств.
Несовершение протеста
векселя влечет за собой неблагоприятные
последствия для векселедержателя. Так,
при пропуске срока для совершения протеста
в неакцепте или неплатеже векселедержатель
теряет свои права против индоссантов
и других обязанных лиц, за исключением
векселедателя и его авалиста (ст. 53 Положения).
Учитывая большое значение
вексельного обращения для экономики,
в целях устойчивости этого обращения
необходимо закрепить в вексельном законодательстве
положение, позволяющее совершать протест
векселя в разумный срок. Упущение сроков
протеста служит в одних случаях основанием
для прекращения вексельного обязательства
второстепенных должников (индоссантов,
векселедателя переводного векселя и
их авалистов), в других — прекращения
вексельного обязательства.
29. Утрата векселя
30. Вексельные
теории
Теория бумажных денег Эйнерта.
Вексель — это бумажные деньги, выданные
купцом. Насколько выдавший их купец кредитоспособен,
настолько эффективно вексель способен
исполнять функции денег, т.е. быть средством
обращения и платежа, а также — орудием
кредита. Если деньги — это созданное
гражданским оборотом орудие обращения,
превращенное во всеобщий эквивалент
законодательной силой государства, то
вексель — это такое орудие обращения,
которое также создано гражданским оборотом,
но его превращение во всеобщий эквивалент
зависит от кредитоспособности эмитента
и ни в коей мере не подкрепляется силою
публичного права.
Основные положения, выдвинутые Эйнертом,
могут быть сведены к следующему:
1. Вексель - это торговые деньги,
возникшие из кредита торговца.
Нет особой разницы между переводным
и простым векселем в этом
отношении, и лишь в силу исторических
причин переводный вексель стал
господствующим в западной Европе.
2. Обещание заплатить дается
векселедателем не одному единственному
определенному лицу, но всем его
законным владельцам, как это
имеет место при выпуске облигаций.
Это означает, что договора о
векселе нет, есть одностороннее
обязательство векселедателя, сделка
же, послужившая причиной его
рождения, после этого имеет для
векселя лишь познавательный
исторический интерес.
3. Акцепт в переводном векселе
есть одностороннее обязательство
трассата заплатить векселедержателю,
гарантированное трассантом.
Бланковый индоссамент есть наиболее
естественная форма передачи векселя.
Передача по надписи затрудняет обращение.
Бланковый индоссамент превращает вексель
в бумагу на предъявителя, полностью уподобляя
его бумажным деньгам. Основное назначение
передаточной надписи состоит не в легитимизации
векселеприобретателя, но в том же поручительстве
за платеж.
Таким образом, фундаментальный вывод
Эйнерта таков: сила вексельного обязательства
вытекает не из договора, послужившего
причиной его появления, а из самого векселя,
заключающего в себе одностороннее, абстрактное,
безусловное, формальное обязательство
векселедателя произвести платеж законному
векселедержателю.7
Есть у этой теории и недостатки: она
“ничего не объясняет с юридической точки
зрения; значение векселя как денег —
его следствие, а не существо”8.
2.2.2. Теория олицетворения
Беккера, Фолькнера и Леви.
«Нельзя не упрекнуть и немецких юристов
за то, что в погоне за оригинальными теориями
они проявили массу совершенно ненужных
упражнений ума, в действительности нимало
не способствовавших улучшению постановки
векселя в законодательстве и в судебной
практике». И в самом деле эта теория довольно
оригинальна. По мнению её представителей,
вексель – это “не только обязательство,
но и … кредитор по этому обязательству,
один из видов субъектов права”9. Довел же
до такой теории, по указанию Г.Ф. Шершеневича,
процесс поиска кредитора по векселю,
не имеющему держателя (например, по векселю
утраченному или такому, который составлен,
но пока никому не выдан и находится у
векселедателя).
Как бы там ни было, в русской литературе
не было сделано ни одной попытки её конструктивной
критики, а для научного опровержения
теории одной лишь иронии и словесного
издевательства недостаточно. Но эту теорию
нельзя считать жизнеспособной, потому
что, как видно из приведенной выше мысли
Шершеневича, она вырастает исключительно
из потребностей теории вексельного права
и на практике остается абсолютно бесполезной.
2.2.3. Теория кредитной
вещи Зибенгаара
По этой теории вексель не есть обязательство,
это денежная сумма, которую можно получить
у определенного лица, в определенном
месте и в определенное время, так называемые
«кредитные деньги».
Ошибка Зибенгаара та же, что и у Эйнерта.
Способность векселя быть орудием кредита,
да и вообще выполнять какую-либо функцию,
вряд ли можно оценить как содержание
его юридической сущности. Это лишь следствие
присущих ему правовых качеств. Неправильно
противопоставлять термины «обязательство»
и «денежная сумма» (или «кредитные деньги»),
так как эти категории являются разноплановыми
и вполне совместимыми, а утверждение
«вексель – это кредитные деньги, а значит,
не обязательство» звучит абсурдно.
2.2.4. Теория инкорпорированного
акцепта Юста.
Согласно ее положениям, вексель, как
простой, так и переводной, — это обязательство
векселедателя об уплате денег. В векселе
выражено одностороннее обязательство.
В простом векселе оно имеет безусловный
характер. Векселедатель обязывается
в самом документе и с самого начала уплатить
определенную сумму денег. В переводном
векселе мы имеем также одностороннее
обязательство векселедателя, но только
условное. Содержание переводного векселя
может быть выражено юридически следующим
образом: «по данному векселю обязуюсь
я заплатить такую-то сумму, если таковая
не будет уплачена указанным лицом». Этой
теории придерживались многие русские
цивилисты, довольна широко она распространена
и в наши дни.
2.2.5. Теория искусственно
обособленного (фиктивного) кредитора
Жюли.
Согласно Жюли, кредитором по вексельному
обязательству является некая абстрактная,
нематериальная, фиктивная личность, напоминающая
юридическое лицо, а векселедержатели
являются лишь представителями этого
лица, которые могут изменяться.
Цель этой теории — объяснение юридической
природы индоссамента.
2.2.6. Теория временно
неопределенного кредитора Штоббе.
Эта теория составляет некоторую модификацию
предшествующей. Вексель суть обязательство,
которое возникает в момент наступления
срока платежа перед последним векселедержателем.
Эта теория противоречит не только иным
правовым конструкциям, но и самой себе.
Если вексельное обязательство возникает
только в момент наступления срока платежа,
то до наступления такового вексель должно
считать бумагой, не устанавливающей обязательственных
правоотношений. Но в этом случае до наступления
срока платежа не может быть и речи о каком
бы то ни было кредиторе, ибо «кредитор»
— категория исключительно обязательственного
права. Следовательно, наименование теории
«теорией временно неопределенного
кредитора» не соответствует своему
содержанию: если до наступления срока
платежа по векселю нет вексельного обязательства,
то никакой речи о кредиторе просто не
может быть.
2.2.7. Теория собственности
Гольдшмидта.
Эта теория заслуживает более серьезного
внимания. По ней вексель — это не обязательство,
а имущество, на которое устанавливается
право собственности, в связи с чем режим
обязательственных прав к векселю неприменим.
Но вексель — это и вправду вещь, но вещь
специфическая; вещь, которую приобретают
в собственность для того, чтобы стать
кредитором по вексельному обязательству;
одно не просто не исключает, но и предполагает
другое. Теория Гольдшмидта вполне согласуется
не только с общей теорией ценных бумаг,
по которой вексель относится к категории
“имущество”, но и не противоречит конструкции
вексельного обязательства, в связи с
чем произведенное ее автором противопоставление
(вексель – не обязательство, а суть вещь)
нелогично и бесцельно.