Выдающиеся ораторы Древнего мира

Содержание:

Введение…………………………………………………………………………...3

1.Ораторское  искусство древней Греции……………………………………….4

1.1. Горгий…………………………………………………………………..5

1.2. Лисий…………………………………………………………………...6

1.3. Демосфен……………………………………………………………….7

2.Эпоха эллинизма……………………………………………………………….11

2.1. Дион Хрисостом……………………………………………………...11

2.2. Элий Аристид………………………………………………………...13

3.Ораторское искусство  древнего Рима………………………………………..15

3.1.Цицерон………………………………………………………………..15

Заключение……………………………………………………………………….21

Список литературы………………………………………………………………22

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

Публичная речь была наиболее распространенным жанром в среде  образованных людей античности. Знания, дающие людям владение устной речью, занимающей умы и сердца людей, назывались риторикой. По месту, занимаемому в  искусстве художественного слова  древней Эллады, риторика была сопоставима  с такими жанрами искусства, как  героический эпос или классическая греческая драма. Разумеется, подобное сопоставление допустимо лишь для  эпохи в которой эти жанры сосуществовали. Впоследствии по степени влияния на развитие более поздней европейской литературы риторика, игравшая еще значительную роль в средние века, в новое время уступила место другим жанрам словесности, определившим характер национальных культур Европы на многие века. Надо особо отметить, что из всех видов художественного слова в античном мире публичная речь была наиболее тесно связана с современной ей политической жизнью, социальным строем, уровнем образования людей, бытом, образом мышления, наконец, с особенностями развития культуры народа, создавшего этот жанр.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1.Ораторское  искусство древней Греции

Любовь к красивому  слову, пространной и пышной речи, изобилующей разнообразными эпитетами, метафорами, сравнениями, заметна уже  в самых ранних произведениях  греческой литературы — в «Илиаде» и «Одиссее». В речах, произносимых героями Гомера, заметно любование словом, его волшебной силой — так, оно там всегда «крылатое» и может поражать, как «оперенная стрела». В поэмах Гомера широко используется прямая речь в ее наиболее драматической форме — диалога. По объему диалогические части поэм намного превосходят повествовательные. Поэтому герои Гомера кажутся необыкновенно словоохотливыми, обилие и полнота их речей порой воспринимается современным читателем как растянутость и излишество.[9]

Сам характер греческой литературы благоприятствовал развитию ораторского  искусства. Она была гораздо более  «устной», если так можно выразиться, более рассчитанной на непосредственное восприятие слушателями, почитателями литературного таланта автора. Привыкнув  к печатному слову, мы не всегда отдаем себе отчет в том, какими большими преимуществами обладает живое слово, звучащее в устах автора или чтеца, перед словом написанным. Непосредственный контакт с аудиторией, богатство  интонации и мимики, пластика жеста  и движения, наконец, само обаяние  личности оратора позволяют добиться высокого эмоционального подъема в  аудитории и, как правило, нужного  эффекта. Публичная речь — это  всегда искусство.

В Греции классической эпохи, для социального строя которой  типична форма города-государства, полиса, в его самом развитом виде — рабовладельческой демократии, создались особо благоприятные  условия для расцвета ораторского  искусства. Верховным органом в  государстве, — по крайней мере номинально — было Народное собрание, к которому политический деятель обращался непосредственно. Чтобы привлечь внимание народных масс (демоса), оратор должен был представить свои идеи наиболее привлекательным образом, убедительно опровергая при этом доводы своих противников. В такой ситуации форма речи и искусство выступающего играли, пожалуй, не меньшую роль, чем содержание самой речи.[5]

1.1. Горгий

Крупнейшим теоретиком и  учителем красноречия в V веке до н. э. был Горгий из сицилийского города Леонтины. В 427 году он прибыл в Афины, и его искусные речи привлекли всеобщее внимание. Позднее он объездил всю Грецию, повсюду выступая перед слушателями. На собрании греков в Олимпии он обратился к собравшимся с призывом к единодушию в борьбе против варваров. Олимпийская речь Горгия надолго прославила его имя (ему была поставлена статуя в Олимпии, база которой найдена в прошлом веке во время археологических раскопок).

Традиция сохранила немногое из творческого наследия Горгия. Сохранился, например, следующий совет оратору: «Серьезные доводы противника опровергай шуткой, шутки — серьезностью». Целиком сохранились лишь две речи, приписываемые Горгию, — «Похвала Елене» и «Оправдание Паламеда», написанные на сюжеты мифов о Троянской войне. Ораторское искусство Горгия заключало в себе много нововведений: симметрично построенные фразы, предложения с одинаковыми окончаниями, метафоры и сравнения; ритмическое членение речи и даже рифма приближали его речь к поэзии. Некоторые из этих приемов надолго сохранили название «горгианские фигуры». Горгий писал свои речи на аттическом диалекте, что служит ярким свидетельством возросшей роли Афин в литературной жизни древней Эллады.

Горгий был одним из первых ораторов нового типа — не только практиком, но и теоретиком красноречия, за плату обучавшим юношей из богатых семей говорить и логически мыслить. Такие учителя назывались софистами, «специалистами по мудрости». «Мудрость» их была скептической: они считали, что абсолютной истины не существует, истинным является то, что может быть доказано достаточно убедительным образом. Отсюда их забота об убедительности доказательства и выразительности слова: они сделали слово объектом специального исследования. Особенно много они занимались происхождением значения слова (этимологией), а также синонимикой. Основным полем деятельности софистов были Афины, где процветали все жанры красноречия — совещательный, эпидиктическнй и судебный.[9]

1.2. Лисий

Самым выдающимся афинским оратором классической эпохи в области  судебного красноречия был, несомненно, Лисий (ок. 415—380 гг. до н. э.). Отец его был метеком (свободным, но не имевшим гражданских прав человеком) и владел мастерской, в которой изготовлялись щиты. Будущий оратор вместе с братом учился в южно-италийском городе Фурии, где слушал курс риторики у известных софистов. Примерно в 412 году Лисий возвратился в Афины. Афинское государство в это время находилось в трудном положении — шла Пелопоннесская война, неудачная для Афин. В 405 году Афины потерпели сокрушительное поражение. После заключения унизительного мира к власти пришли ставленники победившей Спарты, «30 тиранов», проводившие политику жестокого террора по отношению к демократическим и просто бесправным элементам афинского общества. Большое состояние, которым владели Лисий и его брат, было причиной расправы над ними. Брат Лисия был казнен, самому оратору пришлось спасаться бегством в соседнюю Мегару. После победы демократии Лисий вернулся в Афины, но получить гражданские права ему так и не удалось. Первой судебной речью, произнесенной Лисием, была речь против одного из тридцати тиранов, виновного в смерти его брата. В дальнейшем он писал речи и для других лиц, сделав это своей главной профессией. Всего ему приписывалось в древности до 400 речей, но до нас дошло только 34, причем не все из них подлинные. Подавляющее большинство сохранившихся относятся к жанру судебных, но в сборнике мы находим и политические, и даже торжественные речи — например, надгробное слово над телами воинов, павших в Коринфской войне 395—386 годов. Характерные черты стиля Лисия четко отмечаются древними критиками. Изложение его просто, логично и выразительно, фразы кратки и построены симметрично, ораторские приемы изысканны и изящны. Лисий заложил основу жанра судебной речи, создав своеобразный эталон стиля, композиции и самой аргументации — последующие поколения ораторов во многом ему следовали. Особенно велики его заслуги в создании литературного языка аттической прозы. Мы не найдем у него ни архаизмов, ни запутанных оборотов, и последующие критики (Дионисий Галикарнасский) признавали, что никто впоследствии не превзошел Лисия в чистоте аттической речи. Живым и наглядным делает рассказ оратора обрисовка характера (этопея) — причем не только характеров изображаемых лиц, но и характера говорящего лица (например, сурового и простодушного Евфилета, в уста которого вложена речь «Об убийстве Эратосфена»).[2]

1.3. Демосфен

Величайшим мастером устной, по преимуществу политической, речи стал великий афинский оратор Демосфен (385—322 гг.). Он происходил из зажиточной семьи  — отец его владел мастерскими, в  которых изготовлялись оружие и  мебель. Очень рано Демосфен осиротел, состояние его попало в руки опекунов, оказавшихся нечестными людьми. Самостоятельную  жизнь он начал с процесса, в  котором выступил против расхитителей (произнесенные им в связи с  этим речи сохранились). Еще до этого  он стал готовиться к деятельности оратора и учился у известного афинского мастера красноречия  Исея. Простота слога, сжатость и значительность содержания, строгая логика доказательства, риторические вопросы — всё это было заимствовано Демосфеном у Исея.

С детства Демосфен обладал  слабым голосом, к тому же он картавил. Эти недостатки, а также нерешительность, с которой он держался на трибуне, привели к провалу его первых выступлений. Однако упорным трудом (существует легенда, что, стоя на берегу моря, он часами декламировал стихи, заглушая звуками своего голоса шум прибрежных волн) он сумел преодолеть недостатки своего произношения. Интонационной окраске голоса оратор придавал особое значение, и Плутарх в биографии оратора приводит характерный анекдот: «Рассказывают, что к нему пришел кто-то с просьбой сказать речь на суде в его защиту, жалуясь на то, что его поколотили. «Нет, с тобой ничего подобного не было», — сказал Демосфен. Возвысив голос, посетитель закричал: «Как, Демосфен, этого со мной не было?!» — «О, теперь я ясно слышу голос обиженного и пострадавшего», — сказал оратор».

В начале своего творческого  пути Демосфен выступал с судебными  речами, но в дальнейшем он всё больше втягивался в бурную политическую жизнь  Афин. Вскоре он стал ведущим политическим деятелем, часто выступая с трибуны  Народного собрания. Он возглавил  патриотическую партию, боровшуюся против македонского царя Филиппа, неустанно  призывая всех греков к единству в  борьбе против «северного варвара». Но, подобно мифической пророчице Кассандре, ему суждено было возвещать истину, не встречая понимания или даже сочувствия.[1]

Филипп начал свой натиск на Грецию с севера — постепенно подчинил города Фракии, овладел Фессалией, затем утвердился в Фокиде (Средняя Греция), засылая своих агентов даже на остров Эвбея, в непосредственном соседстве от Афин. Первая война Афин с Филиппом (357—340 гг.) закончилась невыгодным для Афин Филократовым миром, вторая (340—338 гг.) — сокрушительным поражением греков при Херонее, где Демосфен сражался как рядовой боец. Две самые знаменитые речи Демосфена связаны именно с этими событиями. После Филократова мира он обличал виновников его в речи «О преступном посольстве» (343 г.), а после Херонеи, когда за услуги отечеству было предложено наградить оратора золотым венком, ему пришлось отстаивать свое право на эту награду в речи «О венке» (330 г.). Великому оратору было суждено пережить еще одно поражение своей родины, в Ламийской войне 322 года, когда греки, воспользовавшись замешательством после смерти Александра Македонского, выступили против его преемников.

На этот раз македонские  войска захватили Афины. Демосфену  вместе с другими вождями патриотической партии пришлось бежать. Он укрылся  в храме Посейдона на острове  Калаврия. Настигшие его там македонские солдаты хотели вывести Демосфена силой, тогда он попросил времени написать письмо друзьям, взял папирус, задумчиво поднес к губам тростниковое перо и прикусил. Через несколько секунд он упал мертвым — в тростнике был спрятан быстродействующий яд.

В литературном наследии Демосфена (до нас дошла 61 речь, но не все, видимо, являются подлинными) именно политические речи определяют его место в истории  греческого ораторского искусства. Они сильно отличаются от речей Исократа. Так, например, вступление в речах Исократа обычно растянуто; напротив, поскольку речи Демосфена произносились на животрепещущие темы и оратор должен был сразу же привлечь внимание, вступление в его речах было по большей части кратким и энергичным. Обычно оно содержало какую-нибудь сентенцию (гному), которая затем развивалась на конкретном примере. Главной частью речи Демосфена является рассказ — изложение существа дела. Строится он необычайно искусно, всё в нем полно экспрессии и динамики. Здесь налицо и пылкие обращения к богам, к слушателям, к самой природе Аттики, и красочные описания, и даже воображаемый диалог с противником. Поток речи приостанавливается так называемыми риторическими вопросами: «В чем же причина?», «Что же это на самом деле значит?» и т. п., что придает речи тон необыкновенной искренности, в основе которой лежит подлинная озабоченность делом.[3]

Демосфен широко применял тропы, в частности метафору. Источником метафоры нередко оказывается язык палестры, гимнастического стадиона. Очень изящно используется противопоставление, антитеза — например когда сравнивается «век нынешний и век минувший». Применявшийся Демосфеном прием олицетворения кажется необычным для современного читателя: он заключается в том, что неодушевленные предметы или абстрактные понятия выступают как лица, защищающие или опровергающие доводы оратора. Соединение синонимов в пары: «смотрите и наблюдайте», «знайте и понимайте» — способствовало ритмичности и приподнятости слога. Эффектным приемом, встречающимся у Демосфена, является «фигура умолчания»: оратор сознательно умалчивает о том, что он непременно должен был бы сказать по ходу изложения, и слушатели неизбежно дополняют его сами. Благодаря такому приему нужный оратору вывод сделают сами слушатели, и он тем самым значительно выиграет в убедительности.[4]

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2.Эпоха эллинизма