Судьба человека в технической цивилизации

1. Организм – это нечто рожденное, которое способно само рождать. Это его главный признак. Организация же создана человек, его активностью;
2. Организм целостен. Он растет, развивается. Организация же состоит из частей и не способна к развитию;
3. Организм – целесообразен. Он рождается с некой целью. Цель же организации не в ней самой, а в создавшем ее. Она подчинена определенной цели.

Техника разрушает вечный порядок природы, делая это в более глубоком смысле, нежели эволюционизм. Эволюционизм, как считает Н.Бердяев, это явление,  связанное с природой. Он возник из биологический наук, тогда как то, что происходит в XX веке главным образом связано с науками физическими. А они уже не так считаются с природой, не понимают ее в органическом смысле. То, к чему сейчас пришли люди – это вовсе не продукт эволюционных изменений, это всего лишь человеческая изобретательность. Техника ставит человека перед новой действительностью, которая является как раз продуктом организационного процесса. Произошел переход «от растительности к конструктивности» [3].

Самая большая проблема состоит в том, что техника  начинает восставать против человека, как творение против своего творца. Человек начинает заменяться машиной. Причем это порождает самую глобальную проблему XX века – безработицу. Конечно, первоначально машина создавалась для благих целей – она победила рабство и нищету. «Человек сказал машине: ты мне нужна для облегчения моей жизни, для увеличения моей силы, машина же ответила человеку: а ты мне не нужен, я без тебя все буду делать, ты же можешь пропадать» [3]. Машина хочет, чтобы человек, принявший когда-то образ и подобие Божие, принял их уже от нее. Техника хочет овладеть духом человеческим, хочет оторвать его от природы, от растительно-природной зависимости и привязать его к новой, технически-машинной. Но вот в чем главный вопрос: сможет ли человек отказаться от свежего воздуха и от природной теплоты и существовать в наэлектризованной и радиоактивной атмосфере и жить в холоде металла? Мы видим, как новые изобретения в неорганической сфере оказываются губительны для организма человека, и как трудно дается ему открытие чего-то нового в сфере органической.

Техника породила новое  царство – царство машин. Оно не является ни органическим, ни природным. Оно – организованное. Это царство смогло существовать только через человека. Но никак не без его действий. Оно показало всю слабость и немощность человека. Люди не понимают, что вопрос о машине – это вопрос обо всем человеческом существовании, о его отношении с природой. Ведь раньше человек к матери-земле приникал, теперь же он ею овладевает, даже не боится покинуть ее.

Техника ускоряет ход  времени человека. Человеческая душа не может выдержать этой скорости, человек превращается в машину. Отдельная личность больше не ценность, так как она не хочет быть порабощена машинами, не хочет быть их частью. Но технике необходимо, чтобы человек перестал быть личностью, чтобы он стал их частью и орудием. У машин нет жалости к живому, в отличие от человека, который с её помощью может ограничить господство техники.

Н.Бердяев отмечает основной парадокс, перед которым встало человечество в XX веке: «без техники невозможна культура, с нею связано самое возникновение культуры, и окончательная победа техники в культуре, вступление в техническую эпоху влечет культуру к гибели» [3].

В культуре мы всегда может  выделить несколько элементов: технический  и природно-органический. Если же технический  элемент окончательно подавит органический, то культура переродится во что-то совершенно иное, на нее совсем не похожее. Культура сама стремиться отделаться от ее технического элемента, чувствуя, что именно от него она понесет свою гибель.

Культура всегда состояла из символов. Но техника ничего не отображает, она не состоит из символов. Поэтому культура всегда стремится вернуться к своему природному началу, что всегда находило свое отражение в романтизме.

Техника подобна искусству. Она создает новую реальность так же, как и новые сонаты, картины или литературные произведения создают новую действительность, которая не существовала раньше в природе. И действительность эта наполнена символами и идеями. Но реальность, созданная техникой не наполнена символическими образами. Она дана сама. Так же, техника способна оказывать большое влияние на искусство. Бердяев показывает это на примере смены театра кинематографом. Действительно, с появлением новых приборов (звуковых или световых) стало возможным овладеть временем, новыми пространствами, новыми людьми. Кинематограф – орудие объединения людей, которым пользуются не всегда честно.

Техника все больше начинает овладевать миром, уничтожая даже намеки на индивидуальность. Она превращает всё в мировое, всеобщее, коллективное. Но техника разрушает старую культуру и быт. Поэтому люди идеализируют прошлые времена, культурные эпохи в которых не было такого засилья машин. Но та жизнь была связана с эксплуатацией людей и животных, их порабощением, закрепощением. «Прошлого, которое нам так нравится и которое нас так притягивает, никогда не было. Это прошлое прошло через наше творческое воображение, через очищение, оно предстоит нам освобожденным от бывшего  в нем зла и уродства» [3]. И эта эпоха подчинения человека техникой тоже когда-нибудь закончится, она тоже не вечна. Да, возможно человек будет рваться снова слиться с природой. Для этого он оставит себе сельское хозяйство. Но техника никогда не будет уничтожена.

2.2. Существование духа и религии в век машин

В XX веке единственной верой можно считать веру в технику и ее развитие. «Техника есть последняя любовь человека, и он готов изменить свой образ под влиянием предмета своей любви. И все, что происходит с миром, питает эту новую веру человека. Человек жаждал чуда для веры, и ему казалось, что чудеса прекратились. И вот техника производит настоящие чудеса» [3]. Действительно, человеку чтобы верить необходимо чудо. «Но ты не знал, что чуть лишь человек отвергнет чудо, то тотчас отвергнет и бога, ибо человек ищет не столько бога, сколько чудес. И так как человек оставаться без чуда не в силах, то насоздаст себе новых чудес, уже собственных, и поклонится уже знахарскому чуду, бабьему колдовству, хотя бы он сто раз был бунтовщиком, еретиком и безбожником» [4] - еще до Н.Бердяева писал Ф.М. Достоевский. Когда в жизни людей перестают происходить чудеса, то люди перестают верить. Когда же чудеса происходят вновь, человек верует в то, что их создает. В XX веке такой силой обладает техника. Именно поэтому вопрос техники, в первую очередь, начинает тревожить именно церковь. Существует два типа отношений христиан к технике. Одни считают её безвредной для веры. Она дает усовершенствования для жизни. Христиане ими тоже пользуются. Но есть и другие, которые считают технику злом и «торжеством духа антихриста» [3]. Но есть один парадокс: для православной церкви свойственно называть все то, что ей не нравится, приближением апокалипсиса. Н.Бердяев же не симпатизирует ни одной из точек зрения, называя их ленивыми, так как в основе первой лежит недостаточная проработка проблемы, а в основе второй  - чувство страха.

Техника в первую очередь  наносит свои удары на эмоциональную, чувственную жизнь человека. Поэтому можно считать, что машины опасны лишь для человеческой души, но не для духа. Скорее наоборот, техника провоцирует реакцию духа. Новые машины дают в руки людям огромную и разрушительную силу. И именно от силы человеческого духа будет зависеть, во имя чего это огромная необузданная мощь будет направлена.

И самое главное для  человека в XX веке – это оказаться сильным духом и не разрывать свою связь с Богом. Иначе люди просто исчезнут за ненадобностью или невозможностью органически существовать в новом мире техники. «Невозможно допустить автономию техники, предоставить ей полную свободу действия, она должна быть подчинена духу и духовным ценностям как, впрочем, и все» [3].

Техника не столь разрушительна, как кажется на первый взгляд. У  нее  есть и свои положительные стороны. Она хорошо влияет на тип религиозности, меняя его в лучшую сторону. Ведь теперь религиозная жизнь становится свободна от социального давления. Она требует все большего духовного напряжения, становится более личной, внутренне выстраданной.

Человек создан по образу и подобию Божьему. Его попустили на Землю, чтобы продолжить миротворение. Но в XX веке он может заменить его образом и подобием машины. Это приведет к появлению нового существа, но уже не человека. Машина создана для человека, чтобы облегчить его существование, показать ему всю его силу, а не для того, чтобы создавать новый типа человека, который будет стремиться овладеть миром и подчинить его себе.

Неужели только лишь техника  виновата в том, что происходит с  человеком и его духом? Н.Бердяев же считает, что нельзя перекладывать всю вину на нее. Сам человек виноват в том, что машина подчинила его себе, обездушила его. Здесь то и должен помочь людям их сильный дух: он должен ограничить эту власть машинизма и техницизма на человека. Дегуманизация, так ярко обнаружившая себя в XX веке – это тоже дело человека. «Машинизм есть лишь проекция этой дегуманизации» [3].

В заключении, Н.Бердяев говорит о том, что христианство укрепило человека в мире, помогло ему встать на ноги, поставило его в зависимость от Бога, а не от природы. Но кем бы ни был человек – он всегда будет рабом. Сначала рабом природы, затем государства, после – рабом организованного общества, техники и машин. И на протяжении всего своего существования он ставит одну и туже проблему – проблему освобождения человеческого духа. Проблему эту сможет решить только сам человек, поставив свою душу выше всего: выше всех общественных и природных сил. «То, что освобождало человека должно быть принято, и отвергнуто то, что его порабощало» [3]. В этом ему поможет только христианство. Путь освобождения человека лежит только через царство Божье.

Таким образом, Николай Александрович Бердяев в своей статье «Человек и машина» отразил свое отношение к проблеме отношений человека и техники. Он говорил о том, что в XX веке эта проблема – одна из острейших, затронувших не только человека, но и всю культуру. И она требует какого-то решения, так как человек начинает меняться: его дух подчиняется духу машин, его средства превращаются в цели, происходит отрыв от старой культуры и природы, ускоряется ход времени. Люди становятся машинами. Человеческий организм начинает превращаться в организационную систему. Всё это – не процесс эволюции, так как не затрагивается природное, оно не изменяется. это все процесс творческой активности людей XX века. Так же, Бердяев отмечает, что техника, в принципе, не опасна для человеческого духа; она способна сделать его сильнее. И самое главное для человека на данном этапе – это освободиться от всех зависимостей, будь то природная и машинная, и освободить свой дух. И в этом должна помочь религия, которая с веком машин стала более личной, внутренней и выстраданной.

Заключение

Исходя из всего вышесказанного, мы можем сделать вывод о том, как формировались взгляды Н.А.Бердяева и к чему он в итоге пришел.

В начале с

Список литературы: