Средневековая философия

Авангардистский нигилизм не мог не обернуться явлениями человеческого и экономического упадка. Экологической разрухи, тенденциями религиозно-этнической, клановой, групповой вражды, нередко разрешавшимися насилием и кровопролитием.

«Одно только мы знаем наверное: если Россия не исполнит своего нравственного  долга, если она не отречется от национального эгоизма, если она не откажется от права силы и не поверит в силу права, если она не возжелает искренно и крепко духовной свободы и истины – она никогда не может иметь прочного успеха  ни в каких делах своих, ни внешних, ни внутренних» В.С.Соловьев.

5. Неприятие системосозидания. Практически ни один русский мыслитель  не создавал закрытую систему, т.к. система сковывает,  стесняет свободно мыслить. Первый мыслитель, попытавшийся создать собственную философскую систему был, В.С.Соловьев.

В философии всеединства  речь шла о единении Бога и человечества; идеального и материального начал; единого и множественного  (когда  часть тождественна целому); рационального, эмпирического и интуитивно-мистического знания; нравственности, науки, религии, эстетики. «Я называю истинным или положительным всеединством такое, в каком единое существует не за счет всех или в ущерб им,  а в пользу всех. Ложное, отрицательное единство подавляет или поглощает входящие в него элементы и само оказывается таким образом пустотою, истинное единство сохраняет и усиливает эти элементы, осуществляясь в них как полнота бытия».

6. Нелюбовь к гносеологизму. Проблемы теории познания не являлись центральными. Дискурсивность (последовательное изложение хода мысли), разложение по элементам не было характерным.

7. Антропоцентризм. Исключительная  занятость проблемой человека, его  судьбой. Русская философия не  теоцентрична, не космоцентрична, а  антропоцентрична.

Познание, взаимопознание и терпимость мыслились русскими философами как непреложные императивы достоинства индивидов, человеческих групп, наций и государств. Без внутреннего многообразия человеческого универсума и без понимания ценности этого многообразия развитие невозможно и на каком уровне: ни на индивидуально-личностном, ни национальном, ни на уровне больших регионов, ни на глобальном.

8. Историософский характер  русской философии. О путях  и целях отечественной истории,  с точки зрения своего видения  культурно-исторических судеб России.

Россия – страна на пересечении европейских и восточных этно-демографических, культурных и мыслительных потоков;, страна, где в недрах сословно-теократического государства развивались очаги элитарно-европейской культуры (университеты, академии, издательское дело, свободные интеллектуальные и художественные группы); страна, где форсированное развитие индустриально-урбанистических форм общежития во многом опиралось на полутрадиционные, сугубо принудительные формы социальной организации; страна, чье религиозное наследие, с одной стороны, роднило ее с духовным и интеллектуальным наследием Запада, а с другой – было исполнено черт восточной созерцательности и сервилизма перед земной властью.

В пореформенной России этот социально неустойчивый, но чрезвычайно  продуктивный в плане культурном – здесь эпитет из Бердяева – «востоко-западный синтез» выглядел вещью исторически почти что беспрецедентной.

Русские мыслители пореформенной  русской культуры (Достоевский, Толстой, Соловьев) выговорили эту беспрецедентную, но, в конечном счете, «всечеловеческую» (выражение Достоевского) глубину этого востоко-западного синтеза с особой творческой напряженностью и с особой интеллектуальной силой.

Иными словами, проблема России, русского народа как коллективного  субъекта истории и – вместе с  ней – проблема духовного самоопределения русского человека в преломлении всемирных  и национальных судеб становилась исходной для размышления о множестве и несходстве культур, о Западе и Востоке, а также о сквозной проблематике общественной справедливости и внутренного достоинства человека, которая, по-разному варьируясь в разных культурах, образует тем не менее основной духовный стержень всемирной истории. Вопрос о судьбах России – вопрос не просто о «существовании», но вопрос о достойном, т.е. нравственно обоснованном существовании великого государства с большой, сложной и духовно богатой историей.

9. Эсхатологичность. Способность  русских мыслителей к духовному  синтезу плодов самых различных  областей человеческой культуры  довольно ярко проявилась и  в эсхатологических построениях, оригинально сочетающих  теологические и историософские  спекуляции с рациональным анализом международного положения в 19 в. Пророчество о светопреставлении соединено у Соловьева ознаменовался драматическими переменами во взглядах на нравственную природу людей и тяжелыми мистическими предчувствиями в понимании истории человечества. Он был полон ощущениями ее трагического конца,  всеобщного распада и повсеместного людского раздора. Его светлая вера в богочеловеческий процесс сменилась идеей торжества Апокалипсиса, который, как он считал, неизбежно надвигается над человечеством.