Проблема смерти и бессмертия в духовном опыте человечества

У разных людей — разное понимание смысла жизни: одно из них возвышает индивида и вдохновляет на подвиги, помогает преодолевать жизненные трудности, другое — принижает и превращает человека в асоциальное существо. Отсюда, проблема смысла жизни — это первоначально проблема выбора. Именно от выбора целей, ценностей и идеалов зависит, удастся ли жизнь человека или просто «пройдет мимо», «прогорит». Самое важное: уметь разглядеть и выбрать истинный смысл и определить истинные цели, не перепутав их с ложными, ведущими к разрушению и деградации личности. Современная жизнь заключает в себе потенции разного выбора. Для многих главной целью могут стать обеспечение материального достатка, стремление к личной выгоде и пользе, служение новым «кумирам», пропагандируемым многочисленными религиозными сектами и т.д. Но жизнь в погоне за удовольствиями, в рабстве у своих прихотей, в роли марионетки в руках других людей может ли быть по-настоящему осмысленной? Чтобы сделать правильный выбор, смысложизненные ориентиры должны быть особенно тщательно, трезво и объективно обдуманы и оценены еще в юности, когда формируются первые представления о взрослой жизни и осуществляются первые самостоятельные шаги. Именно от правильного выбора зависят и общественная ценность жизни человека, и его личное счастье.

Каждое общество заинтересовано в глубоком и правильном осознании каждым его членом смысла своей жизни, который во многом обусловливает деятельно-практическую сущность индивида. Действия человека, не имеющего представления о смысле своей жизни, опасны и необдуманны, и его можно метафорически сравнить с кораблем без руля в бушующем море. Более того, если бы человек не имел ясного представления, для чего ему жить и как ему жить, то само его существование, действительно, превратилось бы в бессмысленное прожигание времени со всеми вытекающими отсюда отрицательными последствиями.

Жизнь каждого человека, с одной стороны, — самореализация, объективация его способностей, желаний и потребностей, творческого и интеллектуального потенциала, а с другой — это процесс, разворачивающийся во внешнем объективном мире, в обществе, предъявляющем конкретные требования к индивиду. При несоблюдении этих требований будут иметь место как нарушение хода жизнедеятельности общества, так и индивида. Поэтому смысл жизни не согласуется с эгоизмом, с отчуждением от мира других людей: широта связей человека с окружающей действительностью, с другими только умножает полноту его бытия.

Смысл человеческой жизни может быть найден только на пути единения интересов и целей общества и личности. Смысл человеческой жизни заключается в совпадении основной направленности субъективных установок, позиций личности с общими позитивными тенденциями развития общества. С этим тесно связано человеческое счастье, представляющее собой нравственное удовлетворение, проистекающее от сознания правильности, величия и благородства основной жизненной линии поведения. Нет сомнения в том, что невозможно полностью свести жизнь людей лишь к служению обществу, но существование такой цели есть одно из основных требований для полноценного развития личности. Жизнь, вращающаяся в узких рамках личностных интересов, без включения в общественные дела и бытие других людей, рано или поздно окажется бесплодной, бессмысленной. Только «эгоистическое» самоутверждение не может быть смыслом жизни человека.

Действительно, если бы люди на протяжении веков лишь удовлетворялись малым, замыкаясь в узком кругу личного существования, повторяя жизненный путь предыдущих поколений, то уровень их развития недалеко отошел бы от уровня животного. Человек, являясь венцом творения природы, с присущим ему творческим зарядом, не может и не должен жить лишь первичными потребностями, а обязан действовать ради своего блага, блага окружающих людей и общества.

Мнение, сводящее смысложизненные ориентиры к поискам личного счастья, заслуживает особого рассмотрения. Человек всегда стремится к счастью, вкладывая в него свое понимание. Но что же на самом деле олицетворяет понятие «счастье»: состояние осуществленной мечты, безмерную радость или удовлетворенность жизнью? Еще греческие философы, выявляя природу счастья, говорили о существовании некоего демона-хранителя, обеспечивающего радостную, успешную, полную наслаждений жизнь. Но уже у Сократа понимание счастья связано с внутренним миром человека — его душой. Счастливой является лишь та душа, которая духовно упорядочена и добродетельна. «По мне, — говорит Сократ, — лишь добродетельный, женщина ли, мужчина ли, счастлив: неправедный и злонамеренный — несчастлив всегда».

О разном понимании людьми понятия «счастье» рассуждал и Аристотель: для многих оно — это удовольствие и наслаждение, но жизнь, растраченная для наслаждений, — рабская жизнь, достойная животного; для других счастье — это почести... однако успех, по большей части, есть нечто внешнее, зависящее от тех, кто его присваивает, признает; для кого-то счастье состоит в умножении богатства, и это одно из наиболее абсурдных целей, — жизнь вопреки природе, ибо богатство — средство для чего-то другого, и как цель смысла не имеет. В целом же последующая философская и этическая мысль была солидарна с идеями античных мудрецов и считала, что счастье нельзя рассматривать только как отдельное, временное проявление человеческой жизни: оно всегда процесс, борьба противоположных полюсов добра и зла, удачи и неудачи, везения и невезения. Такой подход к пониманию счастья побуждает человека к активным действиям, дает возможность самому быть творцом своей судьбы, не зависеть от случайностей, осуществлять счастье самому, а не ждать его. Поскольку человек — часть общества, свои действия он должен строить, соблюдая интересы и остальных людей. Достижение собственного счастья ни в коем случае не должно осуществляться за счет несчастья других, и наслаждаться им, пока страдают другие, — это кощунство. Мы согласны с мнением В.Я.Блюмкина, что «... смысл жизни несводим к поискам узко понимаемого личного счастья. Должен быть в человеческой жизни еще главный смысл, то, что оправдывает наше повседневное бытие. Нужно стремиться к достижению не просто счастья, а особого, морально оправданного счастья, жизнь должна получить обоснование и положительную оценку с точки зрения чего-то высшего, общечеловеческого. На пути к высоконравственному счастью и смыслу людям нередко приходится отказываться от многих удобств, материального благополучия и жить жизнью, полной опасностей, тревог и лишений. Как уже отмечалось, счастье, как и смысл жизни, — не внешнее сообщение, а то, что найдено усилием самого человека. Смысл человеческому существованию, по нашему мнению, придает то, что лежит в глубинах человеческой души. И именно ориентация на такие ценности, как любовь, совесть, мужество, умение переносить страдания, способность бороться с собственными недостатками и пороками, чувство ответственности, доброты, бескорыстного служения людям, преданность и уважение к окружающим и т.д. делают жизнь индивида осмысленной. И именно эти высокодуховные ценности, вместе взятые, могут наполнить человеческую жизнь счастьем. Мы считаем, что у человека и есть смысл жить, пока жива в нем потребность в Истине, Добре и Красоте.

Проблему смысла жизни человека нельзя рассматривать, не затрагивая проблему смысла смерти, являющейся ее обратной стороной. Человек смертен и, в отличие от животных, понимает, что жизнь его конечна. Осознание небесконечности требует от людей немалого мужества: как перебороть страх смерти, как жить дальше, понимая, что где-то ждет обессмысливающий всю пройденную жизнь конец, как лучше прожить жизнь, чтобы не потерять ее самоценность? Как правило, из факта своей смертности каждый делает свой вывод: желая использовать каждую минуту для удовольствия, некоторые люди проживают жизнь в погоне за наслаждениями, по той же причине другие желают прожить ее более плодотворно, используют каждое мгновение с большой пользой, с желанием оставить после себя доброе имя. Действительно, осознание смерти должно пробуждать в человеке не страх перед ней, не желание бездумно проматывать жизнь, а прожить ее полноценно и содержательно. Каждый должен торопиться жить, стараться использовать каждую минуту целенаправленно, с полной самоотдачей. В этом и проявляется нравственное значение смерти. Справедливо утверждение Л.Н.Когана, что «патологический страх перед смертью — результат бесцельно, бессмысленно прожитой жизни». Осознание неправильно и бессмысленно прожитой жизни порождает во многих раскаяние, слишком поздно пришедшее желание начать ее заново и прожить по-другому, более достойно. Понимание же небесполезно прожитой жизни, гордость за достойный значимый след, остающийся после него, придают человеку чувство выполненного долга, удовлетворенность жизнью и делают уход из жизни более безболезненным. Смерть — это закон природы, который упорядочивает жизнь, повышает ее ценность. Понимание конечности, как судья, осуждает, одобряет или приговаривает человека к душевным мучениям, способно возродить совесть, ответственность, желание пересмотреть и изменить жизненную позицию даже в самом безответственном человеке.

Известно, что в истории культуры существуют две концепции Вечности применительно к индивидуальному существованию. Первая исходит из понимания Вечности как атрибута Бога, и, соответственно, человек вечен (бессмертен) благодаря своей бессмертной душе. Вторая концепция связывает Вечность с реальной жизнью человека, с его приобщением к Вечности в культуре, творчестве, сострадании и любви к ближнему, с принадлежностью к вечному миру духовных ценностей, созданных всеми поколениями живших на земле людей. Несмотря на то, что над его головой висит «дамоклов меч» неминуемого физического исчезновения, человек живет и творит, преодолевая страх смерти в нравственном смысле, стараясь раздвинуть свою жизнь за рамки отведенного ему природой биологического времени. Как известно из истории, во всех культурах человек пытался найти способы достижения физического бессмертия. Но бесконечная жизнь не может иметь смысла. С.А.Кучинский подчеркивает: «Физическое бессмертие разрушает диалектику жизни и смерти, понятие человеческой культуры, истории — идею преемственности поколений и самой жизни». Нет сомнения в том, что достижение индивидуального бессмертия обессмысливает саму жизнь. Но так или иначе, творческий и пытливый ум человека все же нашел различные формы компенсации физической конечности индивидуального существования, или, по Р.Лифтону, способы иммортализации: биологическое бессмертие (надежда на продолжение жизни в потомстве); творческое бессмертие (надежда на продолжение жизни в результатах своего труда); теологическое бессмертие (различные религиозные формы трансцендирования смерти путем установления связи с вечными духовными ценностями); натуралистическое бессмертие (надежда на бессмертие путем слияния с природой, развитая в японской и других восточных культурах); чувственная трансценденция (здесь механизм иммортализации основан на непосредственном личном опыте, связанном с достижением различных субъективных состояний, таких, как потеря чувства времени, просветление, экстаз, расширение сознания и т.п.). Драматизм индивидуальной конечности преодолевается тем, что человек, умирая биологически, не уходит безвозвратно. Человек живет и действует не только для себя, но и для других, для общества. Человек, правильно определивший смысл своей жизни и проживший ее в соответствии с ним, умирает физически, но остается жить в делах общества, в людях, которых он воспитал, в идеях, которые он оставил, т.е. приобретает нравственное бессмертие. Смерть оказывается не противостоянием, а продолжением жизни. Каждый так или иначе стремится продлить себя: биологически — в потомстве, в культуре — через творчество, труд, созидание того общественного мира, в котором он как бы продолжает жить вместе с потомками. Более того, равный отрезок прожитого времени не приравнивает жизнь одного человека к жизни другого. Важно, как прожиты эти годы. Как подчеркивают исследователи, «смертный, как определенное родовое существо, человек получает бессмертие в роде человеческом, в потомстве, в материальной и духовной культуре человечества».

Сознание осуществленной жизненной цели, удовлетворенность от прожитой жизни, принесенной пользы, уверенность, что твое творчество и деятельность будут в будущем востребованы обществом, являются основной гуманистической идеей «культуры умирания». Именно в таком случае, как подчеркивает Л.Н.Коган, не нужна вера в потустороннюю жизнь: «Бессмертие человечества — в его материальной и духовной культуре. Внося свой вклад в культуру, обогащая ее, человек приобщается к бессмертию рода.

Смысложизненный выбор каждого свой, скопировать с кого-то и построить жизнь по чужому сценарию невозможно: смысл жизни должен быть осознан, определен, намечен самим индивидом. Смысложизненная ориентация — это основной стержень убеждений человека, его принципов, целей, который является импульсом, толчком всей жизнедеятельности, вне зависимости от мировоззренческих установок. Смысложизненный выбор — это стратегическая линия, проходящая через всю жизнь человека, подчиняющая его поступки и поведение, и отклонение от нее или ее потеря могут привести к внутренним конфликтам индивида или, еще хуже, к нравственной, а то и физической его гибели.

4. Проблема смерти и бессмертия в духовном опыте человечества

Существуют три уровня человеческой жизни или три жизни человека:

1. Растительная жизнь — это питание, выделение, рост, размножение, приспособление.
2. Животная жизнь — это собирание, охота, защита, половое и иное общение, уход и воспитание детей, ориентировочная деятельность, игровая деятельность.
3. Культурная жизнь или жизнь в культуре — это познание, управление, изобретение, ремесло, спорт, художество (искусство), философия.

Эти три жизни относительно самостоятельны, одинаково важны для человека, взаимодействуют, взаимовлияют и опосредуют друг друга. В итоге мы имеем одну весьма многообразную, богатую, противоречивую, человеческую жизнь. В живой природе и человеческом обществе связь конечного и бесконечного приобретает характер взаимоопосредствования. Это отчетливо видно на примере соотношения смертности и бессмертия. Первоначально живое являло собой скорее промежуточную, переходную форму конечного и бесконечного, чем их взаимоопосредствование. В делении простейших одноклеточных организмов мы видим некоторую нераздельность, непосредственный переход от конечного к бесконечному (конечное еще не отдифференцировано достаточно четко от бесконечного, а бесконечное от конечного; индивидуум и род еще не обособились друг от друга. Деление одноклеточного организма есть просто его тиражирование, копирование, повторение). Тем не менее уже в делении выступают основные черты размножения — величайшего завоевания жизни. Конечный срок жизни живого организма запрограммирован в нем самом: конечное, таким образом, присутствует в самом бесконечном, опосредует его. Это одна сторона соотношения конечного и бесконечного применительно к существованию живого. Другая сторона состоит в том, что хотя живой организм и оконечивает себя, он все же сохраняет, обессмертивает себя, делает себя бессмертным — благодаря воспроизведению себе подобных. Живой организм, включив в себя конечность, изменчивость, получил возможность приспосабливаться к изменяющимся условиям среды и этим в какой-то мере обезопасил себя от них. Он поставил сам себе предел существования, но так, что его конец совпадает с началом существования подобного ему организма, являющегося для него дочерним. Последний продолжает «дело» приспособления к изменяющимся условиям среды и так до бесконечности. Живой организм, таким образом, обладает пластичностью, которая совершенно не свойственна кристаллическому телу. Если нет смертности, то нет и бессмертия. Не все, что является гибелью, заслуживает названия смерти и, наоборот, не все, что умирает, гибнет. Строго говоря, смерть — это прекращение жизнедеятельности многоклеточного организма в результате совместного действия внутренних и внешних факторов жизни (естественного развития организма и неблагоприятных условий среды). Индивидуальное развитие многоклеточного организма закономерно приводит его к смерти.

Смерть как запрограммированный конец — эволюционное приобретение жизни и не исключено, что человек, изменив соответствующим образом свою генетическую программу, может покончить со смертью. Жизнь как таковая не носит в себе зародыш смерти. Она, бесспорно, носит в себе зародыш изменения, преобразования, но не смерти, а тем более не гибели.

Роль полового размножения как связующего звена состоит в том, что оно «приобщает» организм к бессмертию и в гораздо большей степени, чем это было у делящихся организмов. Продолжение рода — реальное биологическое бессмертие высших организмов. В нем мы видим постоянный переход конечного в бесконечное, а бесконечного в конечное, причем так, что ни конечное, ни бесконечное не исчезают, но сохраняются как моменты этого перехода. В чисто конечном существовании нет продолжения рода, как нет его и в чисто бесконечном существовании. В человеческом обществе происходит дальнейшее углубление взаимоопосредствования конечного и бесконечного. Проблема смертности и бессмертия осознается и решается как одна из важнейших проблем человеческого бытия. Многие философы связывают эту проблему с проблемой смысла жизни. И это справедливо, поскольку данная проблема заставляет человека, хочет он того или нет, осмысливать жизнь в целом. Жизнь, смерть, бессмертие — явления одного порядка. И если жизнь противоположна смерти, а смерть — бессмертию, то, следовательно, жизнь и бессмертие суть одно. Правильно поэтому сказать так: жизнь создает и разрешает противоречие между смертностью и бессмертием. В этой формуле — общее решение проблемы смертности и бессмертия.

Точка зрения, которая противопоставляет смертность и бессмертие, считает их несовместимыми, несоединимыми, в конечном счете парализует волю и разум людей или заводит их в тупик. В самом деле, тот, кто отрицает смертность и верит в личное бессмертие (бессмертие души), тем самым обесценивает реальную жизнь, как бы сказать, совместную жизнь души и тела. А тот, кто считает, что человек только смертен, стремится жить одним днем, не заботясь о будущем, не заботясь об улучшении жизни вообще, так как для него существует только понятие его конкретной, данной жизни. Между тем противоречие между конечностью и бесконечностью существования обретает новые, специфически человеческие черты. Границы взаимоопосредствования этих противоположностей раздвигаются благодаря появлению и развитию творческой активности людей. Творчество, как и любовь, служит реальным «представителем» бессмертия в конечной жизни людей. Смысл жизни во многом состоит в том, чтобы делать ее бессмертной. Стремление к бессмертию осуществляется к форме его делания. Делание бессмертия как раз и выражает процесс движения, приближения к нему. Это движение, приближение осуществляется благодаря нашим сознательным усилиям, действиям — любви, заботе о потомстве, творчеству, борьбе за продление жизни.