Проблема истины в философии и науке. Что есть истина?

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И  НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Федеральное государственное бюджетное  образовательное учреждение высшего

профессионального образования

«КУЗБАССКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕХНИЧЕСКИЙ  УНИВЕРСИТЕТ ИМЕНИ

Т.Ф. ГОРБАЧЕВА»

 

ФИЛИАЛ КузГТУ  в г. НОВОКУЗНЕЦКЕ

 

 

 

 

 

 

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

 

ПО ДИСЦИПЛИНЕ: Философия

ТЕМА: «Проблема истины в философии и науке.

Что есть истина?».

 

 

Выполнил: студент

гр. МУбз-11

Карпова Валерия Вячеславовна

(111201)

                                                                                          Проверил: Доцент,к.ф.н.

              Готьятова Тамара Михайловна

 

 

 

 

                              Контрольная работа             

 

 

 

 

                                                                      ________________    «____________________»

                                                                «зачтено\не зачтено»        Подпись руководителя

 

 

«_______» _________2012г

 

 

 

 

 

Новокузнецк 2012

содержание

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Введение

 

Развитие философии и методологии  науки показало неоднозначность  оценок категории «истина», поставило вопрос ее необходимости для анализа процессов научного познания. Истина – одна из главных категорий теории познания, меняющая свои определения в разных контекстах. Происходящая сегодня переоценка ряда фундаментальных понятий, прежде всего таких, как отражение, субъект, практика (как критерий истины), позволяет по-новому определить проблему категории истины, выйти за пределы традиционной гносеологической концепции, несущей на себе явные следы созерцательного материализма.

Истина – центральное понятие, имеющее постоянную значимость, как для философии, так и для частных наук. Понятие «истина» есть стержневой момент всякого философского учения. В этике философ стремится познать истину о добре, в эстетике – истину о красоте, в методологии – определить путь поиска истины в ходе научных и философских изысканий. В религиозной философии, в неопозитивизме, прагматизме, в экзистенциальных размышлениях – философ любого направления ставит задачу обоснования истинности своего знания.

Для материалистической философии характерно признание объективной истины, понимание истины как осознанного, независимого от субъекта содержания знания. В то же время эта позиция неоднозначно принимается мыслителями даже в рамках материалистических учений.

Сомнение основано на том, что носителем знаний (а понятие истины применимо именно к знаниям) является человек – субъект, наделенный разнообразными чувствами и личностными психологическими характеристиками. Следовательно, истина как феномен субъективной реальности, особенности, свойства субъективных аспектов истины, особенно в сферах экзистенциального, нравственного сознания, – является важным объектом философского исследования.

Так как человек осваивает мир  в основном через науку, необходимо раскрыть специфику и условия  понятия «истина» в философии науки. Эта цель в качестве составных элементов подразумевает:

• характеристику основных концепций истины;
• определение принципов соответствия истине;
• рассмотрение форм истины.

 

1. Основные концепции истины

Проблема истины, то есть проблема достоверного, правильного, адекватного знания, была сформулирована и осознана еще в Древней Греции. Все гносеологические проблемы концентрируются вокруг проблемы истины, касаясь или средств и путей достижения истины, или форм ее существования, или форм ее реализации, все они в той или иной мере конкретизируют и дополняют эту ключевую проблему.

Имеются разные понимания истины. Многие авторы в качестве основных выделяют три концепции истины в  современной философии [5]:

•концепция соответствия (корреспонденции) – «Истина – это соответствие знаний действительности»;

•концепция когеренции – «Истина – это свойство самосогласованности знаний»;

•концепция прагматичности, понимаемая двояко – «Истина – это полезность знания, его эффективность»; «Истина – это опытная подтверждаемость».

Очевидно, что знание может быть соотнесено с реальностью, должно коррелировать  с другим знанием, поскольку оно  системно и взаимосвязано, а в  системе высказываний могут быть соотнесены предложения объектного и метаязыка. Прагматический подход, в свою очередь, если его не упрощать и не вульгаризировать, фиксирует социальную значимость, признание обществом, коммуникативность истины. Соответственно каждый из подходов предлагает свои критерии истинности, которые при всей их неравноценности должны, по-видимому, рассматриваться в единстве и взаимодействии, т. е. в сочетании эмпирических, предметно-практических и внеэмпирических (логических, методологических, социокультурных и др.) критериев.

Современное понимание истины предполагает диалог различных философских концепций и синтез наиболее плодотворных идей в контексте современных представлений науки и культуры.

Классическое понятие истины сформулировал  Аристотель: считая истинность не свойством  вещей, а свойством представлений  и суждений, он определяет истинность как соответствие мнений, утверждений с действительностью. В истории философии это положение признавалось всеми материалистами, а наиболее развитым учением, принимающим аристотелевские идеи как исходные, является марксистская, диалектико-материалистическая концепция истины, созданная на основе понимания познания как отражения. Основные ее идеи состоят в следующем. Истина понимается здесь как знание, соответствующее действительности, причем характер и степень этого соответствия изменяются в определенных пределах, уточняются в связи с прогрессом науки и практики. Признание объективности истины – одно из принципиальных положений материалистической теории познания. Оно означает признание в развивающемся знании такого содержания, которое, будучи верным отражением объективной действительности в сознании субъекта, от самого субъекта не зависит, не зависит ни от человека, ни от человечества [8].

Однако соответствие знания действительности не устанавливается сразу, одномоментно, оно есть процесс, который можно описать с помощью диалектических понятий относительной и абсолютной истины. Они отражают разные степени – полную и неполную – соответствия знаний действительности. Относительность истины – это неполнота, незавершенность человеческого знания, его неточный, лишь приблизительно верный, исторически ограниченный характер. При всей незавершенности и относительности это истинное знание отличается и от лжи, как преднамеренного принятия неправильных представлений за истину, и от заблуждения – непреднамеренного принятия ошибочных представлений за истинные. Абсолютность истины понимается как исчерпывающее, полное, предельно точное знание, совпадающее с объектом во всем его объеме. Абсолютная истина, по выражению Ф. Энгельса, складывается из суммы относительных; в целом объективная истина в реальном процессе познания существует как абсолютно-относительное знание о действительности. Важнейшим методологическим принципом этого учения является также положение о том, что абстрактной истины нет, истина всегда конкретна. Этот принцип требует полноты анализа, учета существенных связей и отношений объекта с окружающим миром, включение его в исторические рамки и социально-культурную практику.

Открытием в марксистской концепции  истины стало обоснование практики как главного, определяющего критерия истины. Именно практика, обладающая такими чертами, как материальность (предметность), объективность, социально-историческая обусловленность, позволяет проверить идеальные знания и представления, воплотив их в материальную деятельность и объекты, подчиняющиеся объективным законам природы и общества. Относительность такого критерия истины проявляется в том, что практика ограничена уровнем развития производственно-технических и экспериментальных средств и не всегда возможным завершением процесса проверки. Это означает, что как критерий истины материальная практика должна рассматриваться в процессе движения и развития.

Марксистская концепция истины требует сегодня конструктивного  переосмысления, поскольку, основываясь  на идеалах и нормах классической науки Х1Х века, она во многом не соответствует современным научным представлениям. Прежде всего стало очевидным, что практика в ее материально-предметной форме не является универсальным критерием истины, поскольку в такой сфере, как логико-математическое знание, а также в различных областях гуманитарного знания, где объектом исследования являются тексты, применяются другие способы оценки – логические, семиотические, семантические, системные или культурно-исторические. Выяснилось также, что положение «абсолютная истина есть сумма относительных истин» ошибочно, поскольку наука не развивается просто путем накопления, суммирования истинных знаний. Наряду с накоплением идет непрерывный процесс переоценки, переосмысления этих знаний, особенно с появлением принципиально новых концепций и открытий, как это было, например, после создания А. Эйнштейном теории относительности или в результате разработки концепций квантовой механики [1].

Невозможно также принять традиционное понимание объективности истины как воспроизведения объекта таким, каким он существует сам по себе, вне и независимо от человека и его сознания. Условием объективности истины в этой концепции является исключение субъекта, его деятельности из результатов познания, что не соответствует реальному познавательному процессу. Познавательный процесс, не сводимый к отражательным процедурам получения чувственного образа как «слепка» вещи, предстает сегодня в системе интерпретирующей деятельности субъекта, опосредованной различными по природе – знаковыми и предметными – репрезентациями, конвенциями, интерпретациями, содержащими не только объективно сущностные, но и релятивные моменты социального и культурно-исторического опыта. Все это говорит о ведущей роли субъектного, деятельностного начала в познании, но одновременно ставит вопрос о природе истины, не сводящейся к совпадению образа и объекта. Если объект в познании предстает не как «образ-слепок», но как объект-гипотеза или даже объект-концепция, то иначе видится и сущность истины, являющейся характеристикой не только знания об объекте, но и в значительной мере знания о субъекте [8].

Традиционная концепция истины, основанная на аристотелевском представлении  о том, что истина есть соответствие знаний действительности, отрицает возможность  сопоставления вещи со знанием – представлением, понятием, что должно с необходимостью входить в целостное понимание истины.

Соответствие предмета знанию о  нем имеет различные смыслы. Для  Платона это совпадение вещи с  предшествующей идеей; в христианско-теологической  интерпретации оно предстает как соответствие сотворенных вещей заранее мыслимой божественной идее; в кантовской философии оно существует как трансцендентальная идея: «предметы считаются с нашим познанием»; наконец, в гегелевской философии эта мысль обретает новую грань: истина рассматривается как «согласие предмета с самим собой, т. е. со своим понятием». Материалистическая интерпретация положения «истина есть соответствие предмета своему понятию» обычно содержит указание на необходимость «возвышения» практики до теории, действительных отношений и предметов до идеального бытия их сущности – понятия, в котором эта сущность выражена в завершенном, полном виде.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2. Истина: два принципа соответствия

Наиболее полным и корректным представляется рассмотрение истины в единстве двух принципов соответствия. Таковы, в частности, размышления М. Хайдеггера, для которого «истинное бытие» и истина означают согласованность двояким образом: как совпадение вещи с предмнением о ней и как согласование «мыслимого в суждениях с вещью». Имеется в виду, что предмнение, предположение о предмете не сводятся к произволу субъекта, а базируются на объективных условиях бытия социального субъекта, формируются в его социокультурном «фоне», в практической деятельности, существуют в виде стереотипов, способа видения, а также ценностно-мировоззренческих предпосылок и парадигм. Вместе с тем следует учитывать, что положение о соответствии знания предмету таит опасность сведения проблемы истины к созерцательно-сенсуалистическому смыслу, тогда как положение о соответствии предмета его понятию может привести к догматизму, «подгонке» действительного явления, которое богаче абстракции, под его понятие. Особенно опасно это для «живых деяний истории», социальных процессов, когда реальное многообразие жизни «втискивают» в рамки теоретических схем и понятий вместо выработки новых представлений [10].

Рассматривая «основы осуществления  правильности», Хайдеггер несколько  неожиданно утверждает, что «сущность  истины есть свобода». Однако не означает ли это «оставить истину на произвол человеку»? Не принижается ли в таком случае истина «до субъективности человеческого субъекта»? С точки зрения здравого смысла, сущностная связь между истиной и свободой отсутствует. Но свобода – это не только произвол отвергать при выборе тот или иной вариант, она есть «основа внутренней возможности правильности», «допуск в раскрытие сущего как такового». В таком случае истина есть раскрытие сущего, благодаря которому существует открытость. Таким образом, присущее субъекту пред-мнение, пред-знание в конечном счете – понятие, которому должен соответствовать действительный, истинный предмет, – это не глубинный горизонт субъекта – личности, обладающей свободой как атрибутом, в свою очередь предопределяющим «условия возможности» истины в ее сущностных параметрах. Основанием истины знания, выявления истинного (действительного) предмета предстает сам субъект как целостность, предполагающая свободу и не сводимая к гносеологическому и рационалистическому субъекту.

Понимание этого возвращает нас к утраченной было традиции – к тезису Протагора «человек есть мера всем вещам», сегодня обретающему новое социальное и гуманистическое звучание, вызывающему к жизни новые или забытые смыслы категории субъекта познания. До недавнего времени однозначно квалифицировавшийся в нашей литературе как субъективистский, этот тезис в действительности содержит не понятые в полной мере реальные смыслы, имеющие непосредственное отношение к природе истины.