Основы бытия

Диалектику Гегеля Чернышевский толкует  только в смысле диалектики природы, в частности, как борьбу «полярностей». Жизнь в его учении характеризуется  «поляризацией, раздвоением сил, и  это раздвоение выступает источником движения и развития». Иначе говоря, в понимании диалектики Чернышевский не продвигается дальше Герцена, и даже наоборот: сдает здесь уже завоеванные  позиции.

Что касается его представлений  об обществе, то здесь нужно учесть: Чернышевский писал свои произведения в эпоху огромной популярности позитивизма. И обойти вопрос о влиянии на него позитивной философии никак нельзя. Философские воззрения на общество во времена Чернышевского уже было принято называть социологией. Хотя социология — это совершенно определенное понимание общества, связанное с именем О. Конта.

Но Чернышевский часто склоняется именно к социологическому пониманию  общества вследствие недостатка историзма. И это — наиболее слабое место  Чернышевского. Не социология Чернышевского  — слабое место в социологии, а социологическая точка зрения — слабое место в понимании  общества. И слабость такого социологизма связана со слабостью антропологического понимания человеческой сущности.

Чернышевский, подобно Фейербаху, исходит из того, что в основе всех форм общества лежит неизменная человеческая «природа». «Основанием  всему, — пишет он, — что мы говорим о какой-нибудь специальной  отрасли жизни, действительно должны служить общие понятия о натуре человека, находящихся в ней побуждениях  к деятельности и ее потребностях» [107].

106 Там же. Т. II. С. 102

107 Чернышевский Н.Г. Соч. Т. IX. С. 829

У Чернышевского получается, что  человек имеет заранее заданные свойства, потребности и побуждения к деятельности. Именно это и есть «натура человека». И если такая  натура первична, то история вторична. Таким образом, в «споре» Маркса с Фейербахом о том, неизменная родовая  или историческая сущность у человека, Чернышевский, безусловно, встает на сторону  Фейербаха.

Под влиянием модного в то время  позитивизма и утилитаризма находится  Чернышевский и в области этики. Теория «разумного эгоизма» Чернышевского  парадоксальным образом сочетает эгоизм и альтруизм, частную выгоду и  самоотречение. Он пытается дать революционную  интерпретацию бентамовской этике пользы: даже революционное самопожертвование у него оборачивается удовольствием, которое оно доставляет человеку. Современная наука, считал Чернышевский, сумела наконец-то доказать, что самоотречение есть высшая форма эгоизма, а героический поступок может быть результатом трезвого расчета. И надо сказать, что преимущества подобного «разумного эгоизма» он демонстрировал не только на примере героев своего программного романа «Что делать?», но и собственной, по сути, мученической жизнью.

Герои его романа «Что делать?»  — люди необыкновенно благородные  — постоянно толкуют о своем  эгоизме. «И не думал жертвовать, —  говорит студент Д. Лопухов, отказываясь  от ученой карьеры для того, чтобы  помочь Вере Павловне выбраться из ее домашнего подвала. — Не был  до сих пор так глуп, чтобы приносить  жертвы. Да их не бывает, никто их и  не приносит; это фальшивое понятие: жертва — сапоги всмятку. Как приятнее, так и поступаешь». Самые героические  и самоотверженные поступки Чернышевский объясняет стремлением к собственной  выгоде.

Но одно дело — реальная жизнь, и другое дело — те аргументы, которые  приводит человек, объясняя свои поступки. В случае с Чернышевским перед  нами явная несовместимость одного и другого. А в основе этой несовместимости  и парадоксальности «разумного эгоизма» Чернышевского — его настойчивое  стремление «поверить алгеброй гармонию», т. е. дать естественнонаучное объяснение природы нравственности.

Начиная со второй половины 50-х годов  Чернышевский — вождь революционно-демократического лагеря. Ему удалось сплотить вокруг себя группу публицистов, офицеров и  учащейся молодежи. Идейное влияние  этой группы испытывали нелегальные  революционные организации. В 1859 году Чернышевский тайно едет в Лондон для встречи с Герценом с целью  координации сил русского освободительного движения.

Относительно будущего России Чернышевский также, как и Герцен, полагал, что страна может, минуя капитализм, встать на путь социалистического развития. Этот путь возможен на основе сохранившейся в России крестьянской общины, которая исключает внутри себя частную собственность и эксплуатацию. Но такая возможность может стать действительностью лишь при благоприятных внешних обстоятельствах — если русский народ будет иметь передовых соседей и испытывать их влияние.

Чернышевский был уверен, что  при опоре только на собственные  силы Россия в середине XIX века не совершит перехода к социализму. Ей нужна  поддержка уже вступившего на путь социализма Запада. Но не придется ли России ждать слишком долго? Учитывая все возможные трудности, Чернышевский все же не разделял исторического  пессимизма относительно победы революции  на Западе, который был характерен для Герцена. Как на обнадеживающие факты Чернышевский указывал на рост численности пролетариата и прогресс в деле его просвещения.

Программа Чернышевского стала  известна Марксу и Энгельсу, к которой они отнеслись с одобрением, о чем не раз заявляли публично. Но 7 июля 1862 г. Чернышевский был арестован и отвезен в Петропавловскую крепость. Серьезных улик против него не оказалось. Почти два года Чернышевского продержали в крепости, надеясь сломить его. Но этого не случилось: Чернышевский ни в чем не признавался. Наоборот, именно в крепости он написал свой знаменитый роман «Что делать?».

По подложному обвинению Чернышевский был осужден на 7 лет каторги  и последующее поселение в  Сибири. 19 мая 1864 года перед отправлением на каторгу Чернышевский был подвергнут гражданской казни. Вопреки расчетам правительства публичного осуждения  не получилось. 19 лет он провел в  Сибири. Литературная деятельность ему  была запрещена. Многое из того, что  он писал, он сам же и сжигал. Немногoe сохранилось, в том числе роман «Пролог», написанный на каторге.

Было несколько попыток вызволить  Чернышевского из Сибири. Все они  окончились неудачей. Во время одной  из таких попыток, И.Н. Мышкин, переодетый жандармским поручиком, был арестован  у самой цели — уже в Вилюйске, куда он прибыл с подложным предписанием выдать ему Чернышевского.

Возвратиться из Сибири Чернышевскому  помогла организация «Народная  воля». Это была плата за отказ  от террора при коронации Александра III. Местом новой ссылки для Чернышевского  была назначена Астрахань. Лишь незадолго  до смерти ему разрешили переехать  в Саратов. Чернышевского не стало  в октябре 1889 года.