Наука и религия: два взгляда на мир

      Вместе  с тем люди, склонные к религиозному  пониманию мира, но обладающие  достаточно высоким уровнем образованности  и располагающие информацией  о новейших достижениях научно-технической  революции, уже не могут удовлетворяться  наивными религиозными представлениями  о действительности. Они нередко  пытаются осмыслить свою религиозность  с позиций науки, подвести под  нее научный фундамент, а иногда  стараются придумать для себя  «особые» религиозные или полурелигиозные системы взглядов.

«Те, кто под воздействием целенаправленного религиозного воспитания в семье, -- пишет кандидат философских  наук Ю.П. Зуев, -- или вследствие каких-либо неблагоприятных обстоятельств  личной судьбы оказались верующими, будучи людьми достаточно образованными, получая разнообразную информацию, не могут верить слепо, не рассуждая. Их религиозность приобретает не стихийный, а осознанно-активный характер»2. Вот как, например, старался примирить идею бесконечности материального мира с идеей бога английский астрофизик Е. Милн. «Для сотворения бесконечной Вселенной нужен более могущественный бог, чем для сотворения конечной, чтобы создать простор для бесконечной игры эволюционных сил, нужен более великий бог, чем для того, чтобы завести механизм раз и навсегда. Мы освобождаем идею бога от мелкости, которая была ему приписана наукой прошлого».

      Аналогичную  позицию занимает и современная  русская православная церковь.  Чем основательнее научное познание  природы, утверждает, например, митрополит  Никодим, чем больше познает человек величие мироздания, тем больше свидетельствует ему премудрость, благость и всемогущество создателя всей вселенной.

      И хотя  наука неизменно и убедительно  вскрывает полную несостоятельность  любых попыток обоснования религии  с помощью современных естественнонаучных  данных, на некоторых верующих  или неустойчивых в своем мировоззрении  людей подобная фальсификация  научных данных нередко производит  определенное впечатление.

      Спор между  наукой и религией за сознание  людей -- это спор особого рода, «спор ради третьего лица», верующего или колеблющегося, с тем чтобы переубедить его, оторвать от религии. Но в таком споре побеждает не обязательно тот, кто прав, а тот, чьи доводы покажутся этому «третьему лицу» более убедительными или больше придутся ему «по душе».

Разум - благословление человека и его несчастье; он принуждает его  все время решать неразрешимую задачу. Человек - единственное животное, для  которого его собственное существование  является проблемой.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

3.Взаимоотношения  религии и науки

 

Отношения религии и науки  не были однозначными. Практически, можно  выделить несколько этапов этих взаимоотношений:

— синкретический;

— конфронтационный;

— синергетический.

Особенности любого периода  могут быть рассмотрены по следующим  параметрам:

— доступность научных  знаний;

— виды развиваемых научных  знаний;

— влияние научных знаний на жизнь общества.

 

3.1.   Синкретический этап

 

Большая степень гармоничности  во взаимоотношенях науки и религии присутствовала в традиционном обществе. В древних цивилизациях доколумбовой Америки, Египта, Индии, Китая, а затем в эллинистическом мире научные знания были частью эзотерики, хранимой жрецами. Знание такое использовалось, в основном, для возведения культовой архитектуры, точного исчисления временных циклов, совершения ритуалов над усопшими. Научные знания естественным образом были вписанными в традиционную культуру. Развивались, преимущественно, математика, геометрия, астрономия, медицина. В этот период идеал науки не вступает в противоречие с религией. Знаменательно в этом смысле, что из античного идеала науки в дальнейшем развились некоторые черты противостояния науки и религии. Связано это было с разработкой логических законов мышления, правил, категорий; различением эмпирической действительности и действительности теоретической; организацией системы знания в связи с правилами и категориями. Установка Сократа на общие понятия способствовала выработке уникального культурного феномена европейской мысли - появлению теоретического сознания. Мы имеем некую рефлексивно выделенную, необычную реалию, которой не было, по крайней мере, в столь резко выраженной форме, в других культурных очагах, но которая вовсе не является чем-то естественным. Если мы, чуть ли не с детского сада, выросли в этом типе когнитивной культуре, она нам кажется чем-то само собой разумеющимся. В то время как эта безальтернативность, непреложность есть не что иное как попытка уклониться от истины, так как на самом деле всё это является чем-то обусловленным, созданным в определённых формах культуры. Этот конкретный ход культуры равно сопоставляем с другими её решениями.

Платон полагал, что познать  можно лишь отражение мира идей, следовательно, такое познание не будет  истинным. Истинно лишь то знание, которое  можно твёрдо обосновать. Твёрдо обосновать можно только математические истины, поэтому возможна только математика (аксиомы).

Аристотель считал, что  можно знать кое-что и из опыта. Поскольку он поставил задачу разработать  системы частных дисциплин, то, что  описывало природу как один из видов бытия, позволяло констатировать разные движения (планет, физических тел), он назвал физикой. Физика Аристотеля опирается на принцип явления  и сущности. 

 

3.2.   Конфронтационный этап

 

Разногласия между наукой и религий начинается со времени  формирования классического идеала науки. Еще Аристотель не мог себе позволить вмешиваться в природу, он только наблюдал ее. В Средние  века представление о природе  меняется. Все переосмысляется в  соответствии с иудео-христианским мировоззрением. Так, в связи с  идей живого Бога творца появляются представления  о природе сотворённой и природе  творящей. Сотворённая природа замышлена  и создана Богом. Творец Библии удивительным образом подобен проектировщику-инженеру. Он замышляет, творит и удостоверяется, что творение соответствует проекту. Природа есть объект, но пока не человеческой деятельности, а объект замысла и  деятельности Творца. Для античности это было не понятно, там природа  была бытием, в котором велось рассуждение. Идея природы творящей приводит к  тому, что в ней начинают видеть энергию. Бог не только создал, но и  стал присутствовать в природе (всё  происходит по воле Бога: камень падает вниз, теплый воздух поднимается вверх). Получается, что Бог разлит в природе, присутствует в ней как активный живой организм.

Другая особенность этого  мировоззрения – природа сотворена  для человека. Наличие этих трёх смыслов, плюс то, что человек создан по образу и подобию Бога — эти  идеи способствуют формированию интересного  замысла со II половины Средних веков. Полагают, что человек может этой природной энергией воспользоваться, т.к. он создан по образу и подобию  Бога и он может проникнуть в замысел Бога. Если он сообразно Божьему промыслу будет проникать в природу, ему будет дана сила над этой энергией. Отсюда появляются алхимия, астрология (сопровождаемые молитвой, мистикой). Можно вспомнить в этой связи фигуру естественного мага (П.д.Мирандолла), который действует, с одной стороны, согласно математическим формулам, а с другой стороны, согласно Божьему замыслу, что позволяет ему делать чудеса (превращать свинец в золото). Общий эзотерический замысел был таков: проникнуть в Божий замысел и на основе этого создавать сообразно божественной воле.

В эпоху Возрождения появляется также идея проверить соответствует ли наблюдаемое нами знание действительности. Если в эпоху античности описывали природу, то здесь возникает идея обосновать, что мы действительно описывают природу (опытно). В античность правильное знание - это такое знание, которое получено согласно правильным законам мышления, а здесь появляется новое требование — удостовериться, что знание соответствует природе. Так формулируется идея новой науки (Р.Бэкон).

Галилей сформулировал идею эксперимента в книге "О механике". Изучая траекторию полёта артиллерийского  снаряда, он пытался совместить исследовательскую  позицию и практическую (техническую). Для античности это было бы странно, т.к. для Платона и Аристотеля занятие наукой это одно, а техникой – совершенно другое. Считалось, что  наука ведёт человека к миру идей, Сущего и тем самым человек  спасается, а техника наоборот уводит (техника - это когда вы погрязаете в материале). Нужно подниматься  к идее, заниматься чистыми вещами, а не техникой. Техника и наука  в античности развивались достаточно автономно. 

Так вот, пытаясь усовершенствовать  артиллерийскую стрельбу, Галилей выступает  как экспериментатор. Постулируя, что  скорость падения тела по вертикали  не будет зависеть от его веса, он тем самым вызвал гнев здравомыслящей публики. Чтобы обосновать свою позицию  он выдвигает гипотезу, что все  дело в сопротивлении воздуха  и создав идеальные условия для падения тела без сопротивления обосновывает свою точку зрения.

Теперь мы можем сделать  некоторые выводы. Во-первых, совершенно очевидно, что эксперимент совершенно не простое наблюдение за природой. Наблюдение за свободным падением было только на первой стадии. Во-вторых, эксперимент  предполагает наличие научной теории, причём довольно операциональной. В-третьих, в эксперименте проверяется не соответствие теории наблюдаемому явлению, а соответствие теории идеализированному случаю. Что описывает теория Галилея? Не реальное падение, а падение тела в пустоте, которое реально не наблюдается. Теория описывает не эмпирию, а некую идеализированную действительность. В-четвертых, условием этого является создание искусственных технических условий, которые позволяют реальные явления преобразовать в идеализированный вариант. Условием проверки теории на соответствие этому идеализированному случаю является создание специальной технической установки, которая помогает преобразовать реальную эмпирическую действительность в какую-то особую. Тело, падающее на наклонной плоскости - это, опять же, искусственный случай, которого нет в природе; даже не просто искусственный, а созданный по теории. И, наконец, целый ряд параметров этой установки технической человек может контролировать (как в случае с экспериментом Галилея, когда он отполировал поверхность). После Галилея было ясно, что существуют три уровня действительности:

1. Идеализированная, которая описывается теорией (падение в пустоте).

2. Природные условия, которые  рассматриваются как искажающие  этот процесс.

3. Технические параметры,  которые помогают элиминировать  эти природные условия.

Итак, есть эмпирическая природа (т.е. природа наблюдаемая), есть естественнонаучные теории, который прошли экспериментальную  проверку. Что теории описывают? Не эмпирическую природу, а природу, написанную на языке математики (Галилей), т.е. падение  в пустоте, несжимаемую жидкость и т.д. Мы получаем возможность выйти  на эту природу после постановки эксперимента. Природа на языке математики это не эмпирическая природа, а наша идеализированная конструкция, которая  позволяет оседлать природу и  превращать её в материал человеческой деятельности.

Причём Галилей ещё  понимал различие той природы  и этой, хотя он сам подтолкнул к  новому пониманию того, что природа  написана на языке математики, но дальше совсем перестали различать. Стали  считать, что природа – это, прежде всего, второе.

Естественно, что в этом классическом идеале науки не осталось места для религии, т.к. ее феномены не проверяемы эмпирически. Ученые стали  сожалеть о печальном опыте построения астрономии, геологии, этнологии на Библии. Естествознание (химия, биология, физиология), активно развивающиеся в это время, еще раз заставляет усомниться в истинности религиозных догматов. 

 

3.3.   Синергетический этап

 

На волне критике позитивизма  пришел новый этап взаимоотношений  религии и науки, характеризующийся, со стороны науки, синергией. В 19 веке было признано целесообразным разделить науки о духи и науки о природе в силу различия их методов. Если раньше происходила экспансия представлений о природе как об идеализированной конструкции на человека, исторический процесс, общество, экономику, то к началу 20 века окрепло понимание автономии и многообразия подходов к реальности. Там, где не проходил естественнонаучный подход, действовал гуманитарный, основанный на непротиворечивой интерпретации (сама такая герменевтика имела своим отдаленным источником религиозную экзегетику).

Гуманитарный метод стал подвергать мнимые величины математики, идеализированные объекты физики, говорить о «вере» ученого. Обострившиеся  экологические проблемы, вынудили констатировать, что науку не заботят вопросы нравственности. Если жизнь – это всего-навсего сложное сочетание случайных химических реакций, и не существует ни верховного сознания, ни творца, ни верховного властителя, то какой смысл следовать моральным ограничениям? Природа принадлежит человеку, её можно эксплуатировать. Для Аристотеля вмешиваться в дела природы — вещь невозможная. Естественнонаучная революция произошла, когда стали считать, что между естественными процессами и процессами, которые мы сконструировали, нет разницы. Природу нужно пытать (Ф.Бэкон). Древние считали, что пытать её нельзя, что вмешиваться в её процессы недопустимо. Ценность научного познания в античности была эзотерической. Результатом такой деятельности было приближение к Благу. Ценность научного познания в Новое время экзотерична, благо то, что помогает жить человеку здесь и сейчас. Отсюда новое понимание человека, его места в мире, как существа, способного пытать природу.

Другая критика раздавалась  по поводу того, что в мироздании со времён Ньютона упущена активная жизненная сила. Ньютон брал изолированные  объекты из универсума и устанавливал между ними связи. Ньютон объяснил падение  яблока действием законов гравитации, однако он не поставил вопрос, кто заставил яблоко упасть, кто создал законы гравитации. Однако яблоко не падает, пока оно зелено, но лишь когда оно созрело. Следовательно, теории гравитации для объяснения падения  яблока недостаточна. Существует некая другая причина, помимо самого падения, и, следовательно, помимо закона гравитация.