Насилие и теория ненасилия

Этика ненасилия.

1. Ненасилие есть отказ  от насилия как способа (средства) разрешения общественных конфликтов, борьбы за социальную справедливость. Ненасилие – не просто отказ  от насилия, альтернатива ему.  Оно является вместе с тем  постнасильственной стадией. И исторически и в плане развертывания интеллектуально-психологических возможностей человека оно следует за насильственным сопротивлением, после него. Оно представляет собой позицию общественных сил и индивидов, которые вполне могут практиковать насильственное противостояние, более того, в той или иной форме практиковали его, но которые способны на большее и идут дальше, открывают новые – более высокие – возможности исторического и личностного развития. Если насильственную борьбу считать выражением героизма, то ненасильственную борьбу следовало бы назвать сверхгероизмом.

2. Для понимания ненасилия  существенно не только то, что  это – другой способ борьбы  за социальную справедливость. Ненасилие  противостоит не просто насилию,  что вполне очевидно и само  собой понятно, оно противостоит  главным образом и прежде всего  так называемому справедливому  насилию. 

3. Ненасилие является  единственным средством, способным  искоренить зло насилия, не  приглушить, заместить, ограничить  его, а именно искоренить.

5. Вопрос о перспективах  ненасилия упирается в вопрос  о том, можно ли ненасильственным  путем решить те задачи, которые  решало государство с помощью  легитимного насилия и решала история с помощью революций. Речь идет о том, может ли ненасилие стать сознательной программой деятельности больших масс людей и приобрести в этом качестве социологически и исторически значимые масштабы.

Идея ненасилия универсальна, присуща всем религиям и культурам, определяющим духовое и культурное многообразие современного мира. Никто  не может сказать: это исключительно  иудаистская идея, буддийская идея, конфуцианская идея, индуистская  идея, христианская идея, исламская  идея. Точно также никто не может  сказать, что она чужда какому-либо из этих религиозно-культурных комплексов. В том-то и дело, что каждый из них может считать ее своей. Это  та несомненная и, возможно, единственная платформа, на которой все они  могут объединиться, которая, говоря точнее, их уже объединяет, объединяет если и не актуально, то в своих  глубинных духовных истоках.

Ненасилие есть отказ от насилия. Почему данная особенность  является в интересующем нас плане  преимуществом? Во-первых, благодаря этому ненасилие оказывается действенной программой. Для позитивного действия требуются желания, мотивы, над которыми человек не властен. Негативность действия состоит в запрете на осуществление определенных желаний и мотивов в том случае, если они возникают, что полностью подконтрольно его сознательной воле. Человек не может сделать так, чтобы он непременно чего-то захотел. Но он всегда может отказаться от того, что оно хочет. Во-вторых, негативное действие может быть не только категорически-действенным, но и общезначимым. Позитивные поступки, т.е. поступки в собственном смысле слова, всегда конкретны, индивидуальны, замкнуты на частные обстоятельства. В-третьих, ненасилие в качестве негативного поступка исключает возможность морализирующего самообмана. Мы знаем, что зло всегда скрывается под личиной добра, выдает себя за добро. В случае ненасилия как негативного поступка, не совершаемого в силу запрета, психологические основания для морального самообмана, для того, чтобы зло выдавать за добро, отсутствуют. Здесь не важны мотивы, в силу которых не совершается поступок. В-четвертых, программа ненасилия не требует духовных пастырей, идеологов и пропагандистов, как особой специально выделенной группы лиц, которые бы стояли на ее страже, были бы посредниками между ней и принимающими эту программу реальными индивидами. Наконец, в-пятых, преимущество ненасилия как ограничивающего принципа деятельности состоит в том, что оно обозначает ее пространство, но не затрагивает конкретного содержания деятельности. Это – предельно свободная, расковывающая творческие силы человека нравственная программа, с точки зрения которой можно делать все, кроме одного: нельзя совершать насилие над человеком. И она совершенно не предполагает унификации цивилизационно-культурных различий. Словом, ненасилие – та новая и ближайшая духовная высота, которую предстоит взять человечеству и которую оно может взять только объединенными усилиями.