Конфуцианство как основа современной китайской идеологии

Росту либеральных  настроений способствовало и решение XV съезда КПК в 1997 г. о необходимости развития экономики на основе различных форм собственности при сохранении приоритета общественной. Практическое воплощение влияние либерализма получило в признании свободы научных исследований, которая имеет значение в первую очередь для интеллигенции. Тем не менее, либерализм не получил широкого распространения за пределами интеллигентских кругов и не оказывает значительного влияния на современный политический процесс в Китае. Наибольшее сопротивление идеи либерализма встречают у выходцев из простого народа, то есть вызывают отторжение у большей части населения[18]. В 90-е гг. «либерализм, за исключением своих позиций по экономическим вопросам, с каждым днём всё больше отдалялся от китайского общества, ослаблял внимание к существующим в Китае насущным проблемам, создавая разительный контраст своей пассивностью, замкнутостью и оторванностью от народных масс» [12].

Упадку популярности либерализма и росту националистических настроений способствовали также процессы глобализации 90-х гг. Для большинства  жителей Китая глобализация является империалистическим процессом, выгоду от которого получают только западные страны. Социологическое исследование, проведенное в 1995 году газетой «Молодежь Китая», показало массовое распространение антиамериканских настроений: 87,1% респондентов ответили, что США «не являются дружественной страной», а 57% признали США государством, вызывающим у них наибольшую неприязнь [12]. Антиамериканские настроения способствовали падению популярности либерализма среди молодежи и интеллигенции, подготавливая почву для развития национализма. Поддерживаемый официальной идеологией, национализм во второй половине 90-х гг. стал главной консолидирующей силой китайского общества. Опрос 2003 года «2003: как молодёжь Китая смотрит на мир?» показал, что уровень националистических, антиамериканских и антиглобалистских настроений среди молодежи по-прежнему остается высоким.

Реформистская политика и распространение ряда либеральных идей вызвало к жизни  в 90-е гг. движение «новых левых», которое  является продолжателем ряда традиций марксизма и маоизма. «Новые левые» стремятся к переосмыслению принципов социалистической теории и одновременно выступают против любых буржуазных нововведений как в политике, так и в экономике. Усиление конфуцианских тенденций в официальной идеологии вызывает с их стороны резкую критику. Например, масштабные торжества в честь 2556 годовщины со дня рождения Конфуция, состоявшиеся осенью 2005 года, рассматриваются левыми как возвращение к имперской идеологии и как явный признак «загнивания» правящей Китайской Коммунистической партии [19]. «Новые левые» выступают как выразители интересов так называемых «слабых масс» или «невписавшихся», то есть тех, кто не смог найти себе места в новой либерализированной экономике. Они указывают на растущее расслоение китайского общества и обвиняют реформаторов в возвращении страны ко всем проблемам и порокам старого Китая.

Таким образом, идеология современного Китая, сочетающая в себе принципы конфуцианства, социализма и национализма, подвергается критике и давлению как с правой, либеральной стороны, считающей реформы недостаточными, так и со стороны «новых левых», считающих реформы избыточными. Это указывает на то, что официальная идеология стремится к идеалу конфуцианской «золотой середины», призванной свести воедино те идеи, которые на первый взгляд представляются несовместимыми. Такое стремление проявляется, в первую очередь, в сочетании различных форм собственности и различных политических принципов (не важно какого цвета кошка). В сфере управления это проявляется в единстве авторитарных и либеральных управленческих стилей [6]. Идеал «золотой середины» ясно сформулирован в документе 2003 г. «Постановление ЦК КПК по некоторым вопросам совершенствования структуры социалистической рыночной экономики», который ставит целью «…гармоничное развитие города и села, гармоничное развитие всех регионов, гармоничное развитие экономики и общества, гармоничное развития человека и природы, гармоничное сочетание внутреннего развития страны и открытости внешнему миру» [12].

Американский  политолог С. Хантингтон описывает принципы современной конфуцианской идеологии следующим образом: «В классическом китайском конфуцианстве и его производных в Корее, Вьетнаме, Сингапуре, Тайване и (менее ярко и однозначно) в Японии интересы коллектива ставятся выше интересов личности, власть имеет приоритет перед свободой, а обязанности считаются более важными, чем права. В конфуцианских обществах недостает традиции противостояния права государству; те немногочисленные права и свободы, которые все же имелись, исходили от самого государства. Предпочтение отдается согласию и сотрудничеству, а не разнообразию мнений и конкуренции. Главными ценностями являются поддержание порядка и уважение иерархических отношений. Конфликт идей, групп и партий рассматривается как вредный и незаконный. Самое важное, конфуцианство осуществило слияние общества и государства и поставило вне закона автономные общественные институты на общегосударственном уровне» [16]. В современной конфуцианской идеологии, таким образом, главной остается центральная идея единства индивидуального и общественного на основе ограничения личностного начала и подчинения его потребностям социального целого.

Как считают  многие исследователи, стремительный  экономический рывок стран юго-восточной Азии во многом определяется именно идеологией конфуцианства, которая принята не только в Китае, но и в Корее, Вьетнаме, Сингапуре, Тайване. В этом смысле конфуцианство также является основой единства и целостности целого региона, позволяя ему противостоять экспансии либеральных идей. Такое противостояние в 90-е гг. прошлого века приняло достаточно явный характер, особенно после того, как США попытались ввести против Китая торговые санкции под избитым предлогом нарушений «прав человека». В этот период бывший премьер-министр Сингапура Ли Куан Ю, активный сторонник конфуцианских идей, начал кампанию, призванную показать преимущество конфуцианства перед западной демократией и несовместимость этих двух путей развития общества [16]. Сегодня эта точка зрения приобретает все большую популярность, особенно учитывая тот факт, что результатом экспансии либерализма на восток стала дестабилизация целых регионов, разжигание военных конфликтов и стимулирование международного терроризма.

К сожалению, очевидно нежелание сообщества западных стран во главе с США признавать ответственность за дестабилизацию обстановки в мире или перенимать опыт конфуцианской политической модели. Так, американский идеолог З. Бжезинский всячески пытается принизить достижения Китая, предрекая неизбежную политическую нестабильность и отвергая возможность того, что Китай сможет стать мировой сверхдержавой [2]. Известный политолог Ф. Фукуяма пытается доказать, что между конфуцианством и западной демократией нет существенных противоречий, прозрачно намекая на неизбежность прихода Китая и всего региона к западной модели капитализма.

Таким образом, идеология либерализма, под лозунгами  прав человека, свободы и демократии, разнообразия политических систем продолжает навязывать миру единую модель политического устройства. Наблюдается дальнейшее стремление группы западных стран к созданию однополярного мира и насильственному навязыванию западных стандартов и ценностей. Это стремление входит в явное противоречие с национальными интересами большинства стран планеты, включая страны юго-восточной Азии и бывшего СССР. Развитие с учетом культурных традиций, менталитета, истории и геополитического положения является законным правом каждой страны и важнейшим условием поддержания стабильности в мире: «Мы с вами должны осознать: многообразие путей к прогрессу – непреходящая ценность нашей цивилизации. Только она обеспечивает стабильность в мире» [9].

Конфуцианская модель как раз и является одной  из наиболее убедительных альтернатив  общественного развития, которая  доказывает многообразие путей к прогрессу. Изучение этой модели и использование ее опыта может иметь огромное значение для Республики Беларусь, которая стремится к развитию по своему пути, отличному от западных либеральных моделей общества.

Усиление роли государства в белорусской модели развития во многом схоже с ролью государства в конфуцианских политических системах. Ориентация на сохранение традиций и толерантность как важнейшие черты белорусского менталитета позволяют говорить о том, что опыт конфуцианской идеологии мог бы быть использован и в разработке белорусской идеологии. Общим для двух стран является и длительный исторический опыт социалистической системы с ее ценностями коллективизма, который активно используется на современном этапе для создания социального государства равных возможностей.

Перед Республикой  Беларусь, как и перед другими  странами, испытавшими негативное влияние  идеологии либерализма, остро стоит  проблема согласования индивидуального  и общественного, преодоления разрыва  между интересами человека и интересами государства. Наиболее убедительный, проверенный веками способ решения этой проблемы предлагается именно в конфуцианстве, где согласование индивидуального и общественного достигается на основе признания приоритета интересов государства. Либеральная модель, в которой эта проблема решается противоположным образом, то есть признанием приоритета личности над государством, всего за несколько веков своего существования породила десятки войн, революций и переворотов, привела к появлению и исчезновению десятков государств, истощению природных ресурсов и другим глобальным проблемам. Использование принципов восточных идеологий является необходимой и неизбежной альтернативой либеральной идеологии, которая продолжает оставаться главной причиной нестабильности современного мира.