Китайская философия

КИТАЙСКАЯ ФИЛОСОФИЯ  
 

Возникновение китайской  философии относится примерно к  тому же времени, что и зарождение древнегреческой и древнеиндийской  философии, в середине I тысячелетия  до н.э. Отдельные философские идеи и темы, а также многие термины, образовавшие потом «основной состав»  лексикона традиционной китайской  философии, содержались уже в  древнейших письменных памятниках китайской  культуры - Шу цзине (Каноне [документальных] писаний), Ши цзине (Каноне стихов), Чжоу и (Чжоуских переменах, или И цзине - Каноне перемен), сложившихся в первой половине I тысячелетия до н.э., что иногда служит основанием для утверждений (особенно китайских ученых) о возникновении философии в Китае в начале I тысячелетия до н.э. Данная точка зрения мотивируется также тем, что в состав указанных произведений входят отдельные самостоятельные тексты, имеющие развитое философское содержание, например, Хун фань (Величественный образец) из Шу цзина или Си цы чжуань из Чжоу и. Однако, как правило, создание или окончательное оформление подобных текстов датируется уже второй половиной I тысячелетия до н.э.

Первым исторически  достоверным творцом философской  теории в Китае был Конфуций (551-479), осознавший себя выразителем духовной традиции «жу» - ученых, образованных, интеллигентов («жу» впоследствии стало  обозначать конфуцианцев).

Согласно традиционной датировке, старшим современником  Конфуция был Лао-цзы (6-4 вв. до н.э.), основоположник даосизма - главного оппозиционного конфуцианству идейного течения. Однако ныне установлено, что первые собственно даосские произведения были написаны после конфуцианских, даже, по-видимому, явились реакцией на них. Лао-цзы как историческое лицо скорее всего жил позже Конфуция. По-видимому, неточно и традиционное представление о доциньском (до конца 3 в. до н.э.) периоде в истории китайской философии как эпохе равноправной полемики «ста школ», поскольку все существовавшие в то время философские школы самоопределялись через свое отношение к конфуцианству.

Эпоха закончилась  «антифилософскими» репрессиями Цинь Ши-хуана (213-210 до н.э.), направленными именно против конфуцианцев. Термин «жу» с самого возникновения китайской философии обозначал не только и даже не столько одну из ее школ, сколько философию как науку, точнее, ортодоксальное направление в едином идеологическом комплексе, сочетавшем в себе признаки философии, науки, искусства и религии.

Конфуций и первые философы - жу - видели свою основную задачу в теоретическом осмыслении жизни  общества и личной судьбы человека. Как носители и распространители культуры они были тесно связаны  с социальными институтами, ответственными за хранение и воспроизводство письменных, в том числе исторических и  литературных, документов (культура, письменность и литература в китайском языке  обозначались одним термином - «вэнь»), и их представителями - скрибами-ши. Отсюда три основные особенности  конфуцианства: 1) в институциональном  плане - связь или активное стремление к связи с административным аппаратом, постоянные претензии на роль официальной  идеологии; 2) в содержательном плане - доминирование социально-политической, этической, обществоведческой, гуманитарной проблематики; 3) в формальном плане - признание текстологического канона, т.е. соответствия строгим формальным критериям «литературности». С самого начала установкой Конфуция было «передавать, а не создавать, верить древности и любить ее» (Лунь юй, VII, 1). При этом акт передачи древней мудрости грядущим поколениям имел культуросозидательный и творческий характер, хотя бы потому, что архаические произведения (каноны), на которые опирались первые конфуцианцы, были уже малопонятны их современникам и требовали истолкований. В итоге доминантными формами творчества в китайской философии стали комментаторство и экзегеза древних классических произведений. Даже самые смелые новаторы стремились выглядеть всего лишь истолкователями старинной идеологической ортодоксии. Теоретическое новаторство, как правило, не только не акцентировалось и не получало явного выражения, но, напротив, намеренно растворялось в массе комментаторского (квазикомментаторского) текста.

Эта особенность  китайской философии определялась целым рядом факторов - от социальных до лингвистических. Древнекитайское общество не знало полисной демократии древнегреческого образца и порожденного ею типа философа, сознательно отрешенного от окружающей его эмпирической жизни во имя осмысления бытия как такового. Приобщение к письменности и культуре в Китае всегда определялось достаточно высоким социальным статусом. Уже со 2 в. до н.э., с превращением конфуцианства в официальную идеологию начала складываться экзаменационная система, закреплявшая связь философской мысли как с государственными институтами, так и с «классической литературой» - определенным набором канонических текстов. Издревле подобную связь обусловливала специфическая (в том числе лингвистическая) сложность получения образования и доступа к материальным носителям культуры (прежде всего книгам).

Благодаря высокой  социальной позиции философия имела  выдающееся значение в жизни китайского общества, где она всегда была «царицей наук» и никогда не становилась  «служанкой теологии». Впрочем, с теологией  ее роднит непреложное использование  регламентированного набора канонических текстов. На этом пути, предполагающем учет всех предшествующих точек зрения на каноническую проблему, китайские  философы с неизбежностью превращались в историков философии, и в  их сочинениях исторические аргументы  брали верх над логическими. Более того, логическое историзировалось, подобно тому как в христианской религиозно-теологической литературе Логос превратился в Христа и, прожив человеческую жизнь, открыл новую эру истории. Но в отличие от «настоящего» мистицизма, который отрицает как логическое, так и историческое, претендуя на выход и за понятийные, и за пространственно-временные границы, в китайской философии преобладала тенденция к полному погружению мифологем в конкретную ткань истории. То, что собирался «передавать» Конфуций, было зафиксировано главным образом в исторических и литературных памятниках - Шу цзине и Ши цзине. Таким образом, выразительные особенности китайской философии определяла тесная связь не только с исторической, но и с литературной мыслью. В философских произведениях традиционно царила литературная форма. С одной стороны, сама философия не стремилась к сухой абстрактности, а с другой стороны, и литература была пропитана «тончайшими соками» философии. По степени беллетризации китайская философия может быть сопоставлена с русской философией. Эти черты китайская философия в целом сохраняла вплоть до начала 20 в., когда под влиянием знакомства с западной философией в Китае начали возникать нетрадиционные философские теории.

Специфику китайской  классической философии в содержательном аспекте определяет прежде всего господство натурализма и отсутствие развитых идеалистических теорий типа платонизма или неоплатонизма (и тем более классического европейского идеализма нового времени), а в методологическом аспекте - отсутствие такого универсального общефилософского и общенаучного органона, как формальная логика (что является прямым следствием неразвитости идеализма). Исследователи китайской философии часто усматривают понятие идеального в категориях «у» - «отсутствие/небытие» (особенно у даосов) или «ли» - «принцип/резон» (особенно у неоконфуцианцев). Однако «у» в лучшем случае может обозначать некоторый аналог платоновско-аристотелевской материи как чистой возможности (актуального небытия), а «ли» выражает идею упорядочивающей структуры (закономерности или «законного места»), имманентно присущей каждой отдельной вещи и лишенной трансцендентного характера. В классической китайской философии, не выработавшей понятия идеального как такового (идеи, эйдоса, формы форм, трансцендентного божества), отсутствовала не только «линия Платона», но и «линия Демокрита», поскольку богатая традиция материалистической мысли не формировалась в теоретически осмысленном противопоставлении ясно выраженному идеализму и самостоятельно вообще не породила атомистики. Все это свидетельствует о несомненном господстве в классической китайской философии натурализма, типологически схожего с досократическим философствованием в древней Греции. Одним из следствий общеметодологической роли логики в Европе стало обретение философскими категориями прежде всего логического смысла, генетически восходящего к грамматическим моделям древнегреческого языка. Сам термин «категория» подразумевает «высказываемое», «утверждаемое». Китайские аналоги категорий, генетически восходя к мифическим представлениям, образам гадательной практики и хозяйственно-упорядочивающей деятельности, обрели прежде всего натурфилософский смысл и использовались в качестве классификационных матриц: например, двоичная - инь-ян, или лян и - «двоица образов»; троичная - тянь, жэнь, ди - «небо, человек, земля», или сань цай - «три материала», пятеричная - у син - «пять элементов». Современный китайский термин «категория»(фань-чоу) имеет нумерологическую этимологию, происходя от обозначения квадратного девятиклеточного (9 чоу) построения (по модели магического квадрата 3?3 - ло шу, на котором основан Хунь фань.

Место науки логики (первой подлинной науки в Европе; второй была дедуктивная геометрия, поскольку Евклид следовал за Аристотелем) как всеобщей познавательной модели (органона) в Китае занимала так называемая нумерология, т.е. формализованная теоретическая система, элементами которой являются математические или математико-образные объекты - числовые комплексы и геометрические структуры, связанные, однако, между собой главным образом не по законам математики, а как-то иначе - символически, ассоциативно, фактуально, эстетически, мнемонически, суггестивно. Как показал еще в начале 20 в. один из первых исследователей древнекитайской методологии, известный ученый, философ и общественный деятель Ху Ши (1891-1962), ее главными разновидностями были «конфуцианская логика», изложенная в Чжоу и, и «моистская логика», изложенная в 40-45-й главах Мо-цзы (5-3 вв. до н.э.) т.е. в более точных терминах - нумерология и протологика. Древнейшие и ставшие каноническими формы самоосмысления методологии китайской классической философии были реализованы, с одной стороны, в нумерологии Чжоу и, Хун фаня, Тай сюань цзина, а с другой - в протологике Мо-цзы, Гунсунь Лун-цзы, Сюнь-цзы.

Ху Ши в своей новаторской книге Развитие логического метода в Древнем Китае (The Development of the Logical Method in Ancient China), написанной в 1915-1917 в США и впервые опубликованной в 1922 в Шанхае, стремился продемонстрировать наличие в древнекитайской философии «логического метода», на равных правах включая в него протологику и нумерологию. Достижением Ху Ши было «открытие» в древнем Китае развитой общепознавательной методологии, но он не сумел доказать ее логический характер, что было справедливо отмечено уже В.М.Алексеевым (1881-1981) в рецензии, опубликованной в 1925. В 1920-е годы виднейшие европейские синологи А.Форке (1867-1944) и А.Масперо (1883-1945) показали, что даже учение поздних моистов, наиболее близкое к логике, строго говоря, является эристикой и, следовательно, в лучшем случае обладает статусом протологики.

Фундамент китайской  нумерологии составляют три типа объектов, каждый из которых представлен  двумя разновидностями: 1) «символы» - а) триграммы, б) гексаграммы; 2) «числа» - а) хэ ту, б) ло шу; 3) главные онтологические ипостаси «символов» и «чисел» - а) инь  ян (темное и светлое), б) у син (пять элементов). Сама эта система нумерологизирована, поскольку построена на двух исходных числах - 3 и 2.

В ней отражены все  три главных вида графической  символизации, использовавшиеся в традиционной китайской культуре: 1) «символы» - геометрические формы, 2) «числа» - цифры, 3) инь ян, у  син - иероглифы. Объясняется указанный факт архаическим происхождением китайской нумерологии, которая уже с незапамятных времен выполняла культуромоделирующую функцию. Древнейшими образцами китайской письменности являются предельно нумерологизированные надписи на гадательных костях. В дальнейшем канонические тексты создавались по нумерологическим стандартам. Наиболее значимые идеи неразрывно срастались со знаковыми клише, в которых были строго установлены состав, количество и пространственное расположение иероглифов или любых других графических символов. За свою долгую историю нумерологические структуры в Китае достигли высокой степени формализации. Именно это обстоятельство сыграло решающую роль в победе китайской нумерологии над протологикой, поскольку последняя не стала ни формальной, ни формализованной, а потому не обладала качествами удобного и компактного методологического инструмента (органона). Противоположный исход аналогичной борьбы в Европе с этой точки зрения объясняется тем, что здесь логика с самого начала строилась как силлогистика, т.е. формальное и формализованное исчисление, а нумерология (аритмология, или структурология) и в своем зрелом состоянии предавалась полной содержательной свободе, т.е. методологически неприемлемому произволу. В начальный период своего существования (6-3 вв. до н.э.) китайская философия в условиях категориальной недифференцированности философского, научного и религиозного знания являла собой картину предельного разнообразия взглядов и направлений, представлявшихся как «соперничество ста школ» (бай цзя чжэн мин). Первые попытки классификации этого многообразия предпринимались представителями главных философских течений - конфуцианства и даосизма - в стремлении подвергнуть критике всех своих оппонентов. Этому специально посвящена гл. 6 конфуцианского трактата Сюнь-цзы (4-3 вв. до н.э.) (Против двенадцати мыслителей, Фэй ши-эр цзы). В ней, помимо пропагандируемого учения Конфуция и его ученика Цзы-Гуна (5 в. до н.э.), автор выделил «шесть учений» (лю шо), попарно представленных двенадцатью мыслителями и подвергнутых резкой критике: 1) даосов То Сяо (6 в. до н.э.) и Вэй Моу (4-3 вв. до н.э.); 2) Чэнь Чжуна (5-4 вв. до н.э.) и Ши Цю (6-5 вв. до н.э.), которые могут оценены как неортодоксальные конфуцианцы; 3) создателя моизма Мо Ди (Мо-цзы, 5 в. до н.э.) и родоначальника близкой к даосизму самостоятельной школы Сун Цзяня (4 в. до н.э.); 4) даосо-легистов Шэнь Дао (4 в. до н.э.) и Тянь Пяня (5-4 вв. до н.э.); 5) основоположников «школы имен» (мин цзя) Хой Ши (4 в. до н.э.) и Дэн Си (6 в. до н.э.); 6) канонизированных впоследствии конфуцианцев Цзы-Сы (5 в. до н.э.) и Мэн Кэ (Мэн-цзы, 4-3 вв. до н.э.). В 21-й главе своего трактата Сюнь-цзы также, отдавая учению Конфуция роль «единственной школы, достигшей всеобщего дао и овладевшей его применением» (юн), выделил шесть противостоящих ему «беспорядочных школ» (луань цзя): 1) Мо Ди; 2) Сун Цзяня; 3) Шэнь Дао; 4) легиста Шэнь Бухая; 5) Хой Ши; 6) второго после Лао-цзы патриарха даосизма Чжуан Чжоу (Чжуан-цзы, 4-3 вв. до н.э.).

Примерно синхронная (хотя, по некоторым предположениям, и более поздняя, вплоть до рубежа н.э.) и типологически сходная  классификация содержится в заключительной 33-й главе Чжуан-цзы (4-3 вв. до н.э.) «Поднебесная» («Тянь-ся»), где также выделено стержневое, наследующее древнюю мудрость учение конфуцианцев, которому противопоставлены «сто школ» (бай цзя), разделенные на шесть направлений: 1) Мо Ди и его ученика Цинь Гули (Хуали); 2) Сун Цзяня и его единомышленника-современника Инь Вэня; 3) Шэнь Дао и его сторонников Пэн Мэна и Тянь Пяня; 4) даосов Гуань Иня и Лао Даня (Лао-цзы); 5) Чжуан Чжоу, 6) диалектиков (бянь-чжэ) Хой Ши, Хуань Туаня и Гунсунь Луна.

Эти структурно аналогичные  шестеричные построения, исходящие  из идеи единства истины (дао) и многообразия ее проявлений, стали основой для  первой классификации основных философских  учений как таковых, а не просто их представителей, которую осуществил Сыма Тань (2 в. до н.э.), написавший специальный  трактат о «шести школах» (лю цзя), вошедший в состав заключительной 130-й  главы составленной его сыном  Сыма Цянем (2-1 вв. до н.э.) первой династийной истории Ши цзи (Исторические записки). В этом произведении перечислены и охарактеризованы: 1) «школа темного и светлого [мирообразующих начал]» (инь ян цзя), в западной литературе называемая также «натурфилософской»; 2) «школа ученых» (жу цзя), т.е. конфуцианство; 3) «школа Мо [Ди]» (мо цзя), т.е. моизм; 4) «школа имен» (мин цзя), в западной литературе называемая также «номиналистской» и «диалектико-софистической»; 5) «школа законов» (фа цзя), т.е. легизм, и 6) «школа Пути и благодати» (дао дэ цзя), т.е. даосизм. Наивысшей оценки удостоена последняя школа, которая, подобно конфуцианству в классификациях из Сюнь-цзы и Чжуан-цзы, представлена здесь как синтез главных достоинств всех остальных школ. Такую возможность создает сам принцип ее наименования - по принадлежности к кругу лиц определенной квалификации («ученым-интеллектуалам»), а не по приверженности конкретному авторитету, как в «школе Мо [Ди]», или конкретным идеям, как это отражено в названиях всех остальных школ.

Данная схема получила развитие в классификационно-библиографическом  труде выдающегося ученого Лю Синя (46 до н.э. - 23 н.э.), легшем в основу древнейшего в Китае, а возможно и в мире каталога И вэнь чжи (Трактат об искусстве и литературе), который стал 30-й главой составленной Бань Гу (32-92) второй династийной истории Хань шу (Книга [о династии] Хань). Классификация, во-первых, выросла до десяти членов, к шести имевшимся прибавились четыре новых: дипломатическая «школа вертикальных и горизонтальных [политических союзов]» (цзун хэн цзя); эклектико-энциклопедическая «свободная школа» (цза цзя); «аграрная школа» (нун цзя) и фольклорная «школа малых изъяснений» (сяо шо цзя). Во-вторых, Лю Синь предложил теорию происхождения каждой из «десяти школ» (ши цзя), охватывающих «всех философов» (чжу цзы). Эта теория предполагала, что в начальный период формирования традиционной китайской культуры, т.е. в первые века I тысячелетия до н.э., носителями социально значимого знания были официальные лица, иначе говоря, «ученые» являлись «чиновниками», а «чиновники» - «учеными». Вследствие упадка «пути истинного государя» (ван дао), т.е. ослабления власти правящего дома Чжоу, произошло разрушение централизованной административной структуры, и ее представители, лишившись официального статуса, оказались вынужденными вести частный образ жизни и обеспечивать собственное существование реализацией своих знаний и умений уже в качестве учителей, наставников, проповедников. В наступившую эпоху государственной раздробленности боровшиеся за влияние на удельных властителей представители различных сфер некогда единой администрации образовали разные философские школы, само общее обозначение которых «цзя» свидетельствует об их частном характере, ибо данный иероглиф имеет буквальное значение «семья».