Как преодолеть вредные привычки

С точки зрения питания, алкоголь представляет собой разновидность  сахара, и алкоголизм во многих случаях  может быть проявлением любви  к сладкому. Особенно это характерно для людей Ka п xa -типа, которым часто  свойственна врожденная предрасположенность к сахару в любой форме. Люди Капага-типа особенно подвержены «эффекту йо-йо », с которым сопряжено потребление сахара в больших количествах — в виде ли алкоголя, конфет или каких-либо сладостей. После кратковременного «кайфа» приходит мощное ощущение физической слабости, заторможенности и эмоциональной депрессии. Поскольку люди Капха-типа . вообще склонны к депрессиям , такой ход событий особенно ярко выражен у тех из них, кто страдает неуравновешенностью дош. Капха- алкоголик — это чаще всего пребывающий в глубокой депрессии человек, склонный к повышенной сонливости, ожирению, пьянству в одиночестве и даже суицидальным мыслям.

Если вы ответите утвердительно  хотя бы на два из приведенных ниже вопросов, весьма вероятно, что вы Капха -алкоголик .

Вы серьезно страдаете  избыточным весом и заметили, что  употребление алкоголя ухудшило эту  ситуацию?  
Вы часто пьете дома в одиночестве?  
Не случается ли вам пить в постели?  
Не случается ли вам надолго засыпать после того, как вы выпьете?  
Нравятся ли вам спиртные напитки с добавлением сахара или смешанные с безалкогольными напитками?  
Не обратили ли вы внимание, что обычно можете выпить больше других?  
Не свойственны ли вам приступы веселья и легкомыслия в начале возлияний?  
Не свойственно ли вам, выпив чуть больше, почувствовать прилив грусти или сентиментальности?  
Не бывает ли у вас приступов потливости во время возлияний?  
Не закладывает ли у вас горло или грудь на следующее после вечерней попойки утро?  
Если ваши ответы на эти вопросы указывают на наличие у вас проблем, связанных с алкоголем, изложенные в третьей части этой книги аюрведические техники помогут вам приступить к их решению. Однако повторяю, если у вас возникло подозрение, что вы алкоголик, вам стоит пройти осмотр у профессионального врача.

ПРИСТРАСТИЕ К НАРКОТИКАМ

Мечта о некоей субстанции, которая преображала бы действительность, глубоко укоренена в человеческом воображении. В ведической литературе не раз упоминается мистическая  жидкость, называемая сома, — нектар богов, дарующий бессмертие всякому, кто его попробует. Той же силой в греческой мифологии обладает амброзия. В ветхозаветной Книге Исхода израильтяне погибали в пустыне от голода, но Бог послал им манну, падавшую с небес, как снег, а на вкус бывшую лучше всякой пищи, какую можно себе представить.

Некоторые библейские эпизоды  помогают нам понять, что такое  пристрастие — в частности, пристрастие  к наркотикам. Наркотическая зависимость  овладевает людьми, жизнь которых  подобна блужданию в пустыне  и лишена всяких удовольствий и духовной пищи. Когда находится что-то такое, что обещает перенести этих людей в совершенно иную реальность, многие из них соглашаются на это просто потому, что на их взгляд ничто другое не обещает им ничего подобного. Но как мы уже видели в случае алкоголя, в этом и состоит ирония пристрастия — то, что начинается как поиск наслаждения, вскоре превращается в длительную борьбу за то, чтобы избежать страдания.

В случае далеко зашедшей наркотической зависимости причиняемые  прекращением приема наркотика мучения намного превышают удовольствие от получаемой эйфории — да и та, когда организм к наркотику привыкает, становится практически недостижимой. В скором времени оказывается, что человек принимает наркотики только для того, чтобы избежать этих мучений. То, что казалось вратами рая, в конечном счете ведет лишь в другую пустыню.

Представление о пристрастиях как о тщетных, но понятных исканиях противоречит некоторым аспектам теории, лежащей в основе многих лечебных программ и полагающей аддиктивное поведение болезнью. Эта теория делает упор на генетическую предрасположенность к «инфекции аддиктивного поведения», которая действует на свою жертву совершенно так же, как любая другая заразная болезнь. Некоторые сторонники подобных взглядов утверждают, что одно-единственное употребление наркотика вызывает в мозгу человека необратимые химические изменения, порождая тем самым неустранимое стремление к новым порциям зелья. Прием наркотика в этом случае уподобляется укусу комара, переносящего малярию или желтую лихорадку, — как только это случилось, дальнейший ход действий предопределен.

Однако между развитием  наркотического пристрастия и развитием  инфекционного заболевания имеются  совершенно очевидные отличия. Для  развития болезни от жертвы комариного укуса не требуется никакого сознательного участия. Наркоману же требуется совершить целый ряд более или менее целенаправленных действий, причем на каждом этапе для него имеется возможность «выхода», по крайней мере физическая. Ведь он должен найти поставщика, деньги для оплаты, а нередко еще и выполнить целый ряд приготовлений к употреблению наркотика. Наркоману также приходится принимать решение, заниматься ли ему деятельностью, которая всячески ограничивается обществом и в правовом, и в моральном смысле, а потому может повлечь за собой суровое наказание. Все эти этапы требуют выбора. Я предпочитаю думать, что этот выбор всякий раз сознательный, ведь это означает, что на каждом из названных этапов он может оказаться и иным.

Именно выбор, по моему  мнению, может послужить основой  для лечения. Он должен присутствовать на каждом из уровней человеческого бытия — от сознательных мыслей, направляющих поведение в макроскопическом мире, до биохимического выбора, совершаемого миллионами клеток во всем организме. Как заметил психоаналитик Томас Шаш , за свою историю человеческое общество изобрело множество способов осуждения так называемых извращенных способов поведения. Чаще всего такое осуждение опиралось на религиозную почву, хотя за принуждением к религиозной добропорядочности стояло стремление укрепить политическую власть и контроль над людьми. Наша же нынешняя вера в науку порождает другую терминологию неодобрения, и употребление наркотиков рассматривается уже не как богохульство, а как болезнь.

По моему убеждению, подход к пристрастию как к  болезни нам следует применять  с куда большей осторожностью  и всегда помнить, что целительная  сила кроется в пациенте, а не в том или ином враче, врачебном  приеме или лекарстве. Подлинная  задача врача — создать условия для эффективной деятельности врожденных целительных сил пациента, условия, в которых тело и дух пациента могли бы естественным образом предпочесть здоровье болезни и счастье страданию.

Я пишу эту книгу, а  в Америке разворачивается новая кампания против героина, возглавляемая «Партнерством за Америку без наркотиков» — некоммерческим союзом средств массовой информации и рекламных фирм, который в течение ряда лет создавал и спонсировал агитационные выпуски соответствующей тематики. Очередной анонсированный ими цикл включит в себя как печатную, так и телевизионную продукцию. Это будут свидетельства бывших наркоманов, ироничное сопоставление действительных последствий употребления наркотиков с иллюзиями, которые, возможно, питают на этот счет потенциальные их потребители. Эта кампания поднимает весьма важные вопросы. И в той мере, в которой она изображает употребление наркотиков как тщетный поиск наслаждения или личной силы, она, по-моему, нацелена куда нужно.

Однако я считаю, что  акцентирование внимания на ужасах, которые несут с собой наркотики, не принесет желаемого эффекта, точно так же как вероятность угодить в тюрьму мало страшит большинство тех, кто совершает преступления. Люди, употребляющие героин, в этом обществе не особенно страшатся того, что с ними может произойти. Их пугает и подавляет то, что с ними уже произошло, пусть даже они, возможно, не вполне это осознают. В их жизни так мало источников истинного наслаждения, что поверхностное удовольствие, которое доставляет героин и другие наркотики, на этом фоне кажется чем-то особенным. Эти люди глубоко страдают еще до того, как впервые прикоснутся к героину. Им не хватает счастья — счастья в подлинном смысле этого слова. О страданиях же они и так знают достаточно.

УЗЛОВЫЕ МОМЕНТЫ НАРКОТИЧЕСКОГО ПРИСТРАСТИЯ

С точки зрения Аюрведы , отсутствие в жизни человека счастья  есть важнейшая причина и одновременно главнейшее следствие его пристрастия. Вместе с тем существует также  ряд вполне определенных признаков  привыкания к употреблению наркотиков, проявляющихся в повседневной жизни наркомана. На них стоит обратить внимание как в целях диагностики, так и потому, что они могут сообщить многое о психологическом состоянии такого человека.

Перечень веществ, в  принципе способных вызвать привыкание, весьма обширен. Различные вещества, кроме того, существенно отличаются по своим биологическим, психологическим и социальным характеристикам. Кокаин в порошке, например, как правило считается наркотиком средней и высшей категории. По своему воздействию на организм он отличается от родственного ему, но более дешевого крэка , популярного в основном среди менее обеспеченных людей. Амфетамины чаще используются водителями дальних рейсов и студентами университетов, в то время как опиаты , в частности героин, в той или иной степени применяются практически всеми слоями населения. Однако несмотря на различия между наркотическими веществами и употребляющими их людьми, существуют определенные ключевые элементы, характерные для пристрастия как такового. Поэтому вместо того, чтобы рассматривать отдельно каждый наркотик или их фармакологическую группу, сосредоточимся на общих моментах, характерных для аддиктивного поведения в целом.

Как и в случае алкоголя, употребление наркотиков с целью  изменения состояния сознания или для «расслабления» многие тысячи лет было частью всех человеческих культур. Анализ текстов глиняных табличек, изготовленных без малого семь тысяч лет назад в Шумерском царстве, позволяет связать значение одного из иероглифов с опиумом. Контекст показывает, что это слово, кроме того, имело смысл веселья и радости. Имеются также свидетельства, что озерные жители Швейцарии, чья культура зародилась около двух с половиной тысяч лет до нашей эры, ели маковые зерна, являющиеся естественными источниками опиума и его производных. Говоря о том, что наркотики использовались с древнейших времен, я, однако, вовсе не намерен их использование оправдывать.

Стремление человеческого  общества ограничить или запретить  определенные образы поведения ничуть не менее древнее, чем желание употреблять наркотики или алкоголь. Одно из первых тому свидетельств мы обнаруживаем в библейской истории Адама и Евы, нарушивших запрет Бога и вкусивших плод с Древа Познания. Таким образом, мы не можем оправдывать употребление наркотиков на основании того, что для человека это совершенно «естественно», ведь для него столь же естественно считать одни поступки добром, а другие злом. Порой, однако, эти ярлыки навешивались совершенно произвольно, и то, что считалось добром в одном столетии, в другом превращалось во зло. Поэтому, чтобы говорить об употреблении наркотиков разумно и объективно, нам потребуется принимать во внимание не только переменчивые социальные и исторические обстоятельства, но и медицинские и психологические факторы.

Так, кофе в современном западном обществе не считается запрещенным наркотическим веществом, невзирая на тот факт, что крепкий кофе может вызывать как физические, так и эмоциональные расстройства. Когда в XVII веке кофе впервые появился в Европе, он сразу стал чрезвычайно популярен. Гражданские власти попытались ограничить, а то и запретить его употребление, но это оказалось им не под силу. По всему континенту кофейни превратились в излюбленные места собраний. Любителями кофе были Вольтер и другие деятели Просвещения, а французский романист Бальзак в буквальном смысле умер вследствие своего пристрастия к этому напитку, которое было столь сильным, что под конец жизни он пил кофе, по густоте не уступавший супу.

Сегодня любовь, и даже пристрастие  к кофе в Соединенных Штатах и Европе — явление обычное. У его любителей, внезапно лишенных возможности употреблять этот напиток, вполне можно наблюдать абстинентные симптомы. При этом, однако, мы считаем кофе не наркотиком, а просто напитком. Точно так же под многие критерии наркотического пристрастия подпадают заядлые любители шоколада и сладостей, однако мы интуитивно относим их и потребителей кокаина с героином к разным категориям.

Тот факт, что некоторые вещества относятся к числу запрещенных, пожалуй, является одной из основ  их привлекательности. Решив употреблять эти вещества, человек отвергает ценности большей части общества, отстраняется от них и присоединяется к подгруппе, чья жизнь определяется наркотическим пристрастием. Это основополагающий элемент психологии употребления наркотиков. Если бы завтра героин или кокаин были легализованы (за что я отнюдь не ратую), я уверен, что многие наркоманы по-прежнему находили бы повод приобретать наркотики нелегальным путем, равно как и способы это делать.

Современные критерии наркотического пристрастия четко определены в опубликованном Американской психиатрической ассоциацией четвертом издании «Диагностического и статистического руководства по умственным расстройствам» (ДСР- IV ), и нам, прежде чем говорить о пристрастии к тому или иному конкретному веществу, было бы полезно коротко обсудить каждый из этих критериев в отдельности. Какая-либо комбинация четырех или более приведенных ниже образов поведения является основанием для подтверждения психиатрического диагноза пристрастия.

КРИТЕРИИ ПРИСТРАСТИЯ ПО ДСР- IV

Проявление повышенного интереса к препарату в промежутках  между периодами потребления

Вне зависимости от того, идет ли речь о пристрастии к азартным играм, героину, рафинированному сахару или  кокаину, такого рода опыт сродни катанию на американских горках —краткие периоды удовлетворенности погружены в более обширный контекст мучительного ожидания исполнения желания. Однако в случае, когда предмет пристрастия относится к числу запрещенных, ситуация оказывается более психологически сложной. Вовлеченность в противоправную деятельность неизбежно возводит между таким человеком и чуждыми этой деятельности людьми серьезную преграду. С точки зрения пристрастившегося к незаконному, все люди, с которыми он контактирует, подразделяются на своих и чужих — на тех, кто может помочь ему достать наркотик, и тех, кто может выдать его полиции. Каждый человек либо друг, либо враг —при этом большинство людей оказываются врагами, просто в силу противоправного характера деятельности пристрастившегося.

Пристрастие к противозаконному веществу становится определяющей частью жизни  наркомана. Именно сквозь эту призму он рассматривает свое существование. Это не является ни биохимическим  свойством пристрастия, ни особенностью вызвавших его веществ. В больницах нередки случаи привыкания пациентов к морфию или другим используемым в курсе лечения обезболивающим препаратам, однако эти люди не приходят к психологии «я против всего мира», свойственной нелегальным наркоманам, для которых антисоциальный и таинственный аспекты пристрастия являются фундаментальной составляющей этого опыта. Как пишет по этому поводу один исследователь, «Тем, кто никогда не испытывал пристрастия к [противозаконным] препаратам, трудно понять то значение, которое наркоманы придают своему излюбленному наркотику... Не так уж редко пристрастившиеся к кокаину признают, что, если им придется выбирать, они предпочтут кокаин друзьям, возлюбленным и даже своей семье».