Идеи и идеальное

ИДЕАЛЬНОЕ - философская категория, обозначающая характерные свойства эйдосов, идей, идеалов, образов;

важнейшими из этих свойств являются:

1) непротяженность и невещественность,

2) содержательное сходство образа  и сопряженного с ним предмета,

3) способность образа становиться  единицей субъективного мира  человека и информировать его  об объективных сущностях и  явлениях.

Объяснение природы образа определяется мировоззренческой позицией философа; из-за различия таких позиций общезначимое понятие И. пока не сформировалось.

1. В пространственно-временном отношении И. понимается

либо как причастность образа к вечному, потустороннему и непротяженному миру (объективный способ бытия образа);

либо, напротив, как бытие отражаемого в отражающем (например, в головном мозге человека) в подчиненной, преходящей форме (субъективный способ существования образа).

В обоих случаях И. обычно противопоставляют "реальному", т. е. протяженному и вещественному (от позднелат. realis - вещественный) существованию, то есть в образе отсутствует собственно тот предмета, который либо творится по мерке образа, либо копируется в форме образа.

Некоторые философы отождествляют "реальное" и "материальное" и противопоставляют И. и материальное. Реисты и вульгарные материалисты отрицают невещественность образов, а бихевиористы вообще устраняют категорию И., сводя образы сознания к поведенческим структурам, импульсам в мозгу.

2. В субстратно-содержательном плане И. также трактуется по-разному: (а) как потенциальная возможность образа творить вещь по своему подобию, служить образцом (эталоном, идеалом, планом), по которому воспроизводятся реальные предметы;

(б) как всеобщая способность  предметов запечатлевать в своих внутренних структурах друг друга, выражаться друг через друга.

В том и другом случае И. мыслится как свойство образа быть связанным с каким-то определённым своим предметом, находиться с ним в отношении некоторого соответствия.

Субъективные идеалисты не связывают И. с реальными вещами, поскольку вообще отрицают объективную реальность.

3. В гносеологическом аспекте И. тоже дают разные определения.

(а) первообразы, сущности вещей открываются нам благодаря своему просвечиванию сквозь явления, поэтому И. есть особый чувственно-сверхчувственный способ познания мира;

(б) И. есть сугубо внутреннее, интуитивное усмотрение прообраза или сущности (оригинала);

(в) И. есть переживание  индивидом информации о внешнем  мире в "чистом виде", когда  все посредники - носители информации  внутри организма - не воспроизводятся  в личном.

Общее в трактовках гносеологического аспекта И. - понимание И. как способа существования различных характеристик предметов в деятельности и сознании человека, будь то чувственные либо рациональные образы или непосредственное мистическое знание оригинала.

В зависимости от понимания онтологии и гносеологии И. его могут мыслить или как нечто оторванное от реальности, недостижимое или неполно постигаемое человеком, или как нечто, изначально возникающее в структуре человеческой деятельности, или как свойство сознания любого человека.

Понятие И. своими корнями уходит в анимизм и тотемизм, согласно которым

а) каждая вещь (палка, оружие, пища и т. п.) имеет собственную уникальную душу, а душа вещи способна перемещаться в пространстве и проникать в другие вещи и людей;

б) каждый класс людей обязан своим происхождением и общими признаками предку-родоначальнику (тотему). Важный аспект анимистического взгляда на душу предмета как причину жизни и мысли, был закреплен древнегреческой культурой в термине "эйдос" (eidos, лат forma, species - вид). Некоторые моменты тотемистических воззрений на дух рода, мировую душу закрепились в термине "идея" (греч. idea). Если эйдос - душа конкретного тела, разделение мира на отдельные предметы, то идея - дух рода, общее в явлениях. Платон описывал идею как "общее в чистом виде", как бестелесную и объективную сущность, находящуюся вне конкретных вещей и явлений и живущую в особом мире идей. Напротив, Аристотель полагал идею необходимой формой, принципом вещи; идею нельзя оторвать от вещи, изменчива, сопряжена с отдельным, а не с общим. Платон и Аристотель сблизили содержание эйдоса и идеи. Вместе с тем Платоном и Аристотелем остро поставлена проблема универсалий, которую по-разному решали разные философы - сторонники "реализма" (идея как общее в чистом виде предшествует вещам и творит вещи), "умеренного реализма" (общее существует в вещах и проявляется через них) и номинализма (общее есть только в мышлении человека и существует в форме понятия).

Если упростить –

Идея-  это дух, общая сущность для всех подобных вещей, общий прообраз.

Эйдос – это душа, специфическая сущность конкретной вещи.

Всё это не решало вопрос об источнике идей и эйдосов: эти сущности начинают познаваться путем внешнего контакта человека с вещами, через опыт или они открываются только разуму, интуиции? Древнегреческая культура была сориентирована на внешние формы познания, средневековые философы сместили акцент на внутреннюю данность идей (как божественных логосов) мышлению человека.

В XVII - XVIII вв. на первый план выдвигается теоретико-познавательный аспект идеи. Эмпиризм связывал идеи с ощущениями и восприятиями людей, а рационализм - со спонтанной деятельностью мышления. Кант называл идеи понятиями разума, которым не может быть никакого соответствующего предмета; для Гегеля идея является объективной истиной и сущностью всякого качества.

В начале XVIII в появился термин "идеализм" (франц. idealisme), обозначавший философское учение о первичности мира идей. Идеал (франц. ideal) - образец, нечто совершенное, высшая цель устремления, порой недостижимая. В новое время термин идея прежде всего стали применять для рассуждения об образах "вообще" (в том смысле, о чём говорилось раньше), а «идеал» приобретал значение чего-то совершенного, прекрасного и образцового.

Но всё это так и не дало ответа на ряд вопросов:

1. Почему человек, действуя  с единичными вещами, способен  отражать их целостные, общие, родовые  черты. Действие даже с одним единичным предметом может вывестись в общее понятие и представление.

Один из ответов был, например, предложен А. Ф. Лосевым и М. А. Лифшицем:

в природе есть совершенные и родовые вещи, совершенный предмет воплощает в себе итог объективного развития всего рода вещей, вбирает в себя главные характеристики рода, и может служить для человека представителем общего. Действуя только с совершенным предметом, субъект как бы сразу отражает весь стоящий за данным эталоном класс вещей. Причём Лосев предполагал, что объективные идеалы не изобретаются, а открываются.

2. Кроме этого, оставался следующий вопрос - Второе открытие связано с вопросом о переносчике информации о реально общем и всеобщем от объекта к субъекту, которое было совершено Э. В Ильенковым и Э Г. Классеном. Эти авторы указали на особый, сигнальный компонент человеческой практики, детерминирующей извне формирование субъективного образа общего и всеобщего. Схема практики (алгоритмы, операции, стереотипы) является носителем информации о родовых свойствах вещей в пространстве между объектом и субъектом, причем схема действия не содержит в себе вещества объекта, по контуру и сторонам которого движется субъект. В этом смысле схема или форма деятельности может быть названа И Данный подход опирается на выводы психологической теории интериоризации. Итак, не вещество отражаемого предмета переносится в субъективный мир человека, а схема деятельности снимает с предмета информацию об общем и существенном и транспортирует ее в субъективный мир человека. Так был освещен второй аспект демокритовского эйдоса.

3. Еще один вопрос заключается в следующем - почему и каким путем знание об отдельном эталоне субъективно переживается человеком как образ целой предметной области. Информационный подход, предложенный Д. И. Дубровским говорит о том, что взаимодействуя с каким-либо фрагментом предмета, человек при помощи мозга строит нематериальный образ не только этого предмета, но и переносит свое умственное видение на все предметы единого класса. Мозг вытесняет внутренние копии внешнего мира в сам этот мир.

Согласно Дубровскому, И. во всех смыслах нематериально: а) оно не включает в себя никакого вещества отражаемого объекта; б) оно не содержит в себе материи внутрителесных физиологических процессов; в) И. образ "находится" по ту сторону от всякой предметности, он принципиально субъективен, не может быть "перемещен" из головного мозга во внешнюю деятельность рук и ног и т. д.

Но если идеал есть продукт индивидуально-мозгового процесса, то и ответственность за него лежит на отдельных личностях, а не на неопределенной массе людей. Принимать или не принимать какой-либо продукт И. процесса за идеал есть проблема личного признания и решения, проблема индивидуального творчества, а не нечто объективно необходимое или наоборот, неверное.

Описанные выше открытия исторически следовали в обратном порядке. Д. И. Дубровский искал И. "на стороне субъекта", противопоставляя И. как чисто субъективную реальность материальности практики и мира объектов. Э. В. Ильенков расширил понятие И., включив в него формы материально-практической социокультурной репрезентации и сосредоточившись на изучении И "на стороне практики, деятельности". А. Ф. Лосев и М. А. Лифшиц подошли к анализу проблемы с объектной стороны субъект-объектного отношения, еще более расширив понятие И. Тем самым материалистическому исследованию подверглись все стороны отношения субъекта и объекта, и родовое свойство И. - не содержать в себе ни грана вещества отражаемого предмета - так или иначе оказалось присущим всем сторонам данного отношения. Развитие дискуссии об И. в рамках советской философии наталкивает на мысль, что И. (в гносеологическом аспекте) не есть просто либо субъективная реальность, либо схема деятельности, либо объективный эталон, но представляет, как и полагал Гегель, системное свойство всего отношения субъекта и объекта, взаимоотражение субъекта и объекта. История развития психологической теории интериоризации также подтверждает этот вывод. Так, Ж. Пиаже доказал громадную роль объектного эталона (детской игрушки) в формировании операторной схемы мышления; школа Л. С. Выготского сосредоточила внимание на изучении этапов интериоризации схемы предметного действия; школа Дж. Брунера оказалась оригинальной в выяснении механизмов вычленения целостного психического образа из системы интериоризованных операций. По существу, здесь та же логика, что и открывшаяся в ходе философской дискуссии по проблеме И. Принципиальный синтез альтернативных концепций И., рассмотренных выше, может быть предложен в следующем варианте. И. в гносеологическом смысле есть особый характерный для взаимодействия субъекта и объекта способ воспроизведения общих и целостных характеристик объективной реальности посредством репрезентантов этой реальности. Оно не может быть сведено ни к телесности объектного эталона (как это делали А. Ф. Лосев и М. А. Лифшиц), ни к схеме действия с эталоном (на чем настаивал Э. В. Ильенков), ни к субъективному образу объективного мира. Как способ взаимоотражения (рефлексии) И. непременно предполагает взаимосвязь трех его "опорных пунктов", информационная связь между которыми осуществляется посредством: а) объектного эталона или его знака; б) сопряженной с эталоном схемы практического или умственного действия; в) субъективной способности человека с помощью мозга воспроизводить в сознании образ класса вещей, стоящего за эталоном. Как любое знаковое отношение непременно включает в себя три члена (значение, знак, интерпретатор), так и И. есть взаимосвязь трех компонентов и не должно сводиться к понятию сознания. Выходит, что И. как способ отражения начинается с предметно-чувственных репрезентантов и завершается нематериальным субъективным образом; И. есть положенное, представленное и признанное (Гегель, К. Маркс, Э. Г. Классен).

Характер признанности и представленности как атрибутов любого конкретного И. процесса обусловлен не только особенностями головного мозга индивида и уникальной духовности личности, но и - в той или иной степени - социальным полем, в которое индивид погружен. Выбор объектного эталона и схемы действия с ним обусловлен индивидными и социальными факторами, зависит от освоенной человеком культуры взаимодействия с внешним миром и самим собой. Т. о., И. отражение, ориентированное на сверхчувственное постижение какого-то целого и актуально недоступного непосредственно рода или класса вещей (а также мира в целом), в то же время оказывается сверхчувственным познанием собственного "я", самопознанием постоянно исчезающей и призрачной самости. Благодаря свойствам положенности, представленности и признанности И. остается опосредованным эталонами репрезентативным освоениеммира; эти же свойства обусловливают постоянное изменение отношения человека к миру, т. е. смену репрезентации (эталонов, схем деятельности с ними, меры экстраполяции, идеалов). И. не эпифеномен, а мощная творящая сила, о которой можно судить по ее материальным новообразованиям, по продуктам превращения И. в реальное. Диалектика И. такова, что, начинаясь с прямого восприятия эталонного объекта, И. восходит к сверхчувственному освоению стоящей за этим объектом более широкой и сокровенной сферы предметов, а затем может завершиться новой непосредственной чувственностью - восприятием, например, искусственно созданного предмета, в котором воплощена предположенная умозрительно или истинно познанная сущность прежде скрытого бытия. Иными словами, И. постижение сущностей внешнего мира - предпосылка для последующего прямого восприятия таких искусственных или естественных вещей, сквозь которые сущности просвечивают явно и концентрированно.

И. образ имеет изобразительный и выразительный моменты; изображение и выражение - две стороны взаимоотражения субъекта и объекта. В зависимости от того, какая сущность (целостность) подлежит И. воплощению - природного объекта или духовного бытия - на первый план выступает либо изобразительная, либо выразительная тенденции. Вместе с тем они всегда неразрывны ч проявляются друг через друга. Имитиро" вать можно не только поверхностные слои внешнего мира, но и его открывающиеся глубины (например, прежде неизвестный субстрат). Выразительность - способность знаковой формы репрезентировать такую реальность, которая в имитационном отношении не похожа непосредственно на саму знаковую форму и находится в ином пространственном измерении. Эталонный объект как момент И. отражения может быть действительно совершенным, но может быть также ошибочно признан субъектом за таковой.