Философия Канта

Кант считает  необходимым средством борьбы против этого зла гласность, рассмотрение политики с точки зрения ее гуманистического смысла,устранения из нее бесчеловечности. Кант утверждал: «Право человека должно считаться священным, каких бы жертв  это ни стоило господствующей власти».

2 Этическая  концепция И. Канта.

Среди философских  трактатов по этике особенно выделяются труды И. Канта.Этика Канта во многих отношениях явилась вершиной философии морали нового времени. Среди  классиков немецкой философии Кант уделил наибольшее внимание нравственности (причем именно ее специфике), и его  этическая концепция, последовательно  развитая в целом ряде специальных  трудов, была наиболее разработанной, систематической и завершенной. Кант поставил целый ряд критических  проблем, связанных с определением понятия нравственности. Одна из заслуг Канта состоит в том, что он отделил вопросы о существовании  Бога, души, свободы — вопросы  теоретического разума — от вопроса  практического разума: что я должен делать?Практическая философия Канта  оказала огромное воздействие на следующие за ним поколения философов (А. и В. Гумбольдты, А. Шопенгауэр, Ф. Шеллинг, Ф. Гельдерлин и др.).

Изучение  этики Канта продолжает развиваться  с 20-х годов. Существует много разнообразных  оценок этики Канта. С точки зрения метафизики,наиболее ценными являются идеи Канта о свободе и об автономии  этики.

Современные исследования кантовской этики являются попыткой дать новые способы ее переосмысления и новые подходы реконструкции  критической этики. Критическая  этика Канта своим исходным пунктом  имеет осознание практики, в которой  воплощается разумное поведение  человека. Подобно тому как теоретическая  философия выясняет вопрос о возможности  истины и научного знания, вся практическая философия посвящена человеческой практике, причем рассмотрение соотношения  действительной свободы и морального закона является одной из существенных проблем осмысления кантовской практической философии. По Канту, единство критической  философии с кантовской философией морали следует искать в фундаментальном  положении человека в мире и в  понимании единства его и раздвигающего  границы знания поведения. Действительно, моральное поведение требует  не только осознания долженствования, но и практического выполнения долга.

Учение о  нравственности находится в центре всей системе Канта. Канту удалось  обозначить, если и не объяснить  полностью, целый ряд специфических  черт морали. Нравственность не есть психология человека как такового, она не сводится ни к каким-то присущим всем людям  элементарным стремлениям, чувствам, влечениям, побуждениям, ни к каким-то особенным  уникальным переживаниям, эмоциям, побуждениям,отличным от всех остальных психических параметров человека. Нравственность, конечно, может  принимать форму тех или иных психологических явлений в сознании человека, но лишь через воспитание,через  подчинение стихии чувств и побуждений особой логике морального долженствования. Вообще, мораль не сводится к «внутренней  механике»душевных импульсов и  переживаний человека, а имеет  нормативный характер,то есть вменяет  человеку определенные действия и сами побуждения к ним по их содержанию, а не по психологическому облику, эмоциональной  окраске, душевному настрою и  т. п. В этом прежде всего и состоит  объективно - долженствовательная природа  моральных требований по отношению  к индивидуальному сознанию. Этим методологическим разграничением “логики  чувств” и “логики морали”  Канту удалось обнаружить суть нравственного  конфликта в сфере индивидуального  сознания в конфликте долга и  склонностей, влечений, желаний, непосредственных стремлений. Долг по Канту — односторонняя  и прочная цельность, реальная альтернатива моральной мягкотелости и противостоит последней как принципиальность компромиссам. Одна из исторических заслуг Канта в развитии понятия морали состоит в его указании на принципиальную всеобщность нравственных требований, которая отличает мораль от многих иных схожих с ней социальных нормативов (обычаев, традиций). Парадокс кантовской этики состоит в том, что, хотя моральное действие и направлено на осуществление природного и морального совершенства,достичь его в этом мире невозможно. Кант пытался наметить и разрешение парадоксов своей этики, не прибегая к идее Бога. Он видит  в нравственности духовный источник коренного преобразования и обновления человека и общества.

Постановка  Кантом проблемы автономности этики, рассмотрение этического идеала, размышления о  практическом характере нравственности и т. д.признаются неоценимым вкладом  в философию.

3 «Докритический»  и «критический» периоды в  философии И. Канта.

«Докритический» период философии И. Канта - это период в творческой деятельности Иммануила  Канта, начиная с окончания им Кенигсбергского университета и  до 1770 года. Данное название не означает, что в этот период Кант не обращается к критике каких-то идей и взглядов. Напротив,он всегда стремился к критическому освоению самого различного мыслительного  материала.

Для него характерно серьезное отношение к любому авторитету в науке и философии, о чем свидетельствует одна из первых его печатных работ«Мысли  об истинной оценке живых сил», написанная им еще в студенческие годы, в  которой он ставит вопрос: можно  ли критиковать великих ученых,великих  философов? И он приходит к выводу, что можно, если у исследователя  есть аргументы, достойные аргументов оппонента.

Кант предлагает рассмотреть новую, до него неизвестную  немеханическую картину мира. В 1755 году в работе «Всеобщая естественная история и теория неба» он пытается решить эту задачу. Все тела во Вселенной  состоят из материальных частиц –  атомов, которые обладают внутренне  присущими им силами притяжения и  отталкивания. Эта идея положена Кантом в основу его космогонической  теории. В первоначальном состоянии, считал Кант, Вселенная представляла собой хаос рассеянных в мировом  пространстве разнообразных материальных частиц. Под влиянием присущей им силе притяжения они движутся (без внешнего, божественного толчка!) по направлению  друг к другу, причем «рассеянные  элементы с большой плотностью, благодаря  притяжению, собирают вокруг себя всю  материю с меньшим удельным весом». На основе притяжения и отталкивания, различных форм движения материи  Кант строит свою космогоническую теорию. Он считал, что его гипотеза происхождения  Вселенной и планет объясняет  буквально все: и происхождение  их, и положение орбит, и происхождение  движений. Напоминая слова Декарта  «Дайте мне материю и движение, и я построю мир! », Кант считал, что ему лучше удалось осуществить  замысел:«Дайте мне материю, и я  построю из нее мир, т. е. дайте  мне материю, и я покажу вам, как  из нее должен возникнуть мир».

Эта космогоническая  гипотеза Канта оказала огромное влияние как на развитие философской  мысли, так и науки. Материалистические идеи его космогонической теории наталкивали самого Канта на критическое  отношение к господствующей тогда  формальной логике, которая не допускала  противоречий, в то время как реальный мир во всех его проявлениях был  полон ими. Одновременно перед Кантом стояла уже и в его «докритический»период  деятельности проблема возможности  познания и прежде всего научного познания.

Стремление  Канта создать философию, противостоящую «разрушительному скептицизму и  неверию», которые процветали во Франции  и робко пробивали путь в Германию во время движения «Бури и натиска», привело Канта к наиболее характерному для него «критическому» периоду.

Специфическая кантовская философия, заложившая основы всей немецкой классической философии, сформировалась после опубликования  им трех«Критик» – «Критики чистого  разума»(1781г.), «Критики практического  разума»(1788г), «Критики способности  суждения»(1790г). Все эти работы связаны  единым замыслом и представляют собой  последовательные ступени обоснования  системы трансцендентального идеализма (так Кант называл свою философскую  систему). Второй период творчества «Канта назван«критическим» не только потому, что «Критиками назывались основные произведения этого периода, а потому, что Кант поставил перед собой  задачу провести в них критический  анализ всей предшествовавшей ему философии; противопоставить критический подход при оценке возможностей и способностей человека господствующему до него, как он считал, догматическому подходу. В первой из этих книг Кант изложил  учение о познании, во второй - этику, в третьей – эстетику и учение о целесообразности в природе. Основу всех этих работ составляет учение о«вещах в себе» и «явлениях».

По Канту, существует мир вещей, независимый  от человеческого сознания(от ощущений, мышления), он воздействует на органы чувств, вызывая в них ощущения. Такая  трактовка мира свидетельствует  о том, что Кант подходит к его  рассмотрению как философ-материалист. Но как только он переходит к исследованию вопроса о границах и возможностях человеческого познания,его формах, то заявляет, что мир сущностей  – это мир «вещей в себе», т.е. непознаваемый посредством разума, а являющийся предметом веры (Бог,душа, бессмертие). Таким образом «Вещи  в себе», по Канту,трансцендентны, т. е. потусторонни, существуют вне времени  и пространства. Отсюда его идеализм получил название трансцендентального  идеализма.

Заключение

Философию ХIХ  века, в частности немецкую философию, называют классической. В это время  философия получила мощный импульс  развития от немецкого идеализма  Канта, Гегеля и Фихте. Капитализм, пережив  свою классическую, домонополистическую  стадию, обнаружил массу противоречий.Острые классовые конфликты, подмена лозунгов свободы, равенства,братства, с помощью  которых буржуазия пришла к власти, сломав феодальные порядки, привели  к конфликтам в области идеологии. Это неизбежно нашло отражение  в философии. К тому же в это  время от философии отпочковывались  науки, которые до этого входили  в ее «юрисдикцию»:социология, психология. Относительную самостоятельность  обрели этика и эстетика.

Кант выдвинул принцип самоценности каждой личности, которая не должна быть приносима  в жертву даже во имя блага всего  общества. В эстетике вразрез с  формализмом в понимании прекрасного  – объявил высшим видом искусства  поэзию, т. к. она возвышается до изображения  идеал.

Социально-политические воззрения Канта, как и вся  его философия,пронизаны духом  аристократической прусской реакции. Время от времени в них слышится трусливый голос немецкого обывателя, тоскующего хотя бы о самых скудных  реформах. В духе своей философии  Кант пытается и правовые нормы вывести  из априорных положений. В основе права, по его мнению,лежат три  начала: храни твое личное право, не нарушай чужого, воздай каждому по справедливости. Эти нормы, по обычной  для Канта «традиции»,носят абстрактно-формальный, бессодержательный характер. Ведущая  идея Канта состоит при этом в  том, что частная собственность  благодаря своему априорному происхождению  носит вечный, всеобщий и необходимый  характер.Те же атрибуты приписываются  Канту, основанному на частной собственности  эксплуататорскому обществу. Целью  государства является, по Канту, не«благополучие» людей, а суровое и непреклонное «долженствование»,осуществление абстрактной  и формальной «справедливости».

Кант –  решительный враг революции и  демократии. Он не возражал против отдельных  реформ, проводимых сверху, но при этом оговаривал необходимость соблюдения в них крайней умеренности. Важнее всего для Канта дух беспрекословного подчинения властям предержащим, требование«повиноваться  той власти, у которой имеется  теперь сила». Власть, по Канту, имеет  «только права и никаких обязанностей». Все население государства делится  Кантом на «граждан» и «только  поданных», лишенных самых элементарных прав. Все трудовое население фактически отнесено им к категории «только  поданных».

В международных  отношениях, по Канту, «вообще господствует не право, а только сила». Кант ратовал  за «всемирное объединение народов»,«всемирное гражданство», за ликвидацию национального  суверенитета. В эволюции общественной жизни Кант считал основным содержанием  этой эволюции моральное совершенствование  людей.

Кант создал свою философскую систему, отличающуюся богатством идей и концепций. До наших  дней философы изучают работы Канта  и открывают в них что-то новое  и интересное для себя.

Список используемой литературы:

1 Асмус В.  Ф., Философия И. Канта, -М., 1957 г.

2 Большая  советская энциклопедия, -М.: Государственное  научное

издательство  «Большая советская энциклопедия»,1953г.

3 Длугач  Т. Б. “И. Кант: от ранних произведений  к “Критике чистого

разума”, -М., Наука, 1990

4 История  философии. Философия ХV-XIX вв. под  редакцией профессора

Н. В. Мотрошиловой, -Москва: Издательство «Греко-латинский  кабинет»

Ю. А. Шатилина

5 Кант И.  Сочинения в шести томах, т. 5, «Всеобщая естественная история  и теория неба», стр. 201-377.

6 Карапетян  А., Критический анализ философии  Канта., 2 изд.,М., 1962г.

7 Лавриненко  В. Н. Философия. Учебное пособие, -М.: Издательство

«Юристъ», 1996г.

8 Философский  словарь. Под редакцией М. М.  Розенталя, -М.: Издательство

«Политическая литература», 1975г.

9 Шашкевич  П. Д., Теория познания И. Канта,-М., 1961 г.

Категорический  императив И. Канта. В этике, как  и в других сферах, существует традиция не только консервативности и застоя, но и радикальных преобразований. Последняя связана не с «ростом  и дальнейшим совершенствованием»  тех или иных добродетелей (ведь вместе с ними «растут и совершенствуются»  соответствующие сопутствующие  им пороки), а с решительным очищением  и коренным обновлением сознания, как бы со вторым рождением души. В этой второй традиции видное место  принадлежит автору "Критики практического  разума". Произведенный им коперниканский переворот в философии касается и этики, где Кант развивает учение об автономии морали: утверждая свободу, человек выступает творцом собственного нравственного мира, он сам себе предписывает закон действий. Кант провозглашает нравственную установку, характер которой, законы которой существенно  отличаются от тех, что преобладают  в периоды спокойного и размеренного, постепенного развития, отличаются радикализмом предъявляемых требований: «эти законы повелевают безусловно, каков бы ни был исход их исполнения, более  того, они даже заставляют совершенно отвлечься от него»; людям «достаточно  того, что они исполняют свой долг, что бы ни было с земной жизнью и  даже если бы в ней, быть может, никогда  не совпадали счастье и достойность  его» (Кант И. Критика практического  разума 1908, с. 81-82). В отличие от необязательных, только относительных и условных правил поведения долг выступает  по самой своей сущности абсолютным требованием, следовать которому, как  закону, надлежит безусловно. Очень  важно, что в обстановке бурных обсуждений и громких требовании прав — прав человека, его свобод — Кант своим  категорическим императивом напомнил требование поступать всегда так, чтобы  максима поступка могла в то же время стать принципом всеобщего  законодательства. Действие не «сообразно с долгом», а «из чувства долга» — вот что имеет истинную нравственную ценность. Человек поистине нравствен  только тогда, когда исполняет долг не ради какой-либо внешней цели, а  ради самого долга. Поведение, закон  которого совпадает с законом  природы, не имеет, по Канту, никакого отношения  к нравственному закону. То, чего нет: в естественном законе,— это  внутреннее принуждение. Моральную  способность «свободного самопринуждения» Кант называет добродетелью, а поступок, исходящий из такого умонастроения (из уважения к закону),—добродетельным (этическим) поступком. " Добродетель  есть твердость максимы человека при соблюдении своего долга.— Всякая твердость узнается через те препятствия, которые она может преодолеть; для добродетели же такие препятствия  — это естественные склонности, могущие прийти в столкновение с  нравственным намерением... Всякий долг содержит понятие принуждения со стороны закона; этический долг содержит такое принуждение, для которого возможно только внутреннее законодательство». Кант заботится о чисто интеллектуальном, «строгом образе мыслей», подчиняющем  эмпирические суждения и действия «принципу  исключения всего среднего между  добрым и злым» , о моральном "ригоризме", непримиримом к примирениям добра  и зла: «Для учения о нравственности вообще очень важно не допускать, насколько возможно, никакой моральной  середины ни в поступках, ни в человеческих характерах, так как при такой  двойственности всем максимам грозит опасность утратить определенность и устойчивость». Какой-нибудь определенный нравственный долг, непреложный для  одних культурно- исторических условий, может, однако, стать безнравственным  требованием при изменившихся условиях. Еще Ф. Г. Якоби в своих возражениях  Канту приводил целый ряд примеров из истории, поэзии и саг, доказывающих, что поступки, которые согласно формальной этике, по общепринятым моральным представлениям могли бы показаться преступлением, в действительности являются выражением высокой человеческой нравственности. Поэтому Якоби прямо требовал права на такое «преступление». С  ним солидаризировался Гегель, напоминая, что закон создан для человека, а не человек для закона. Гегель признает возвышенность кантовской практической философии, ее заслугу  в выдвижении долга ради него же самого. Однако долг в такой форме  не содержит в себе особенных, положительных  определений. Долг есть долг. А ведь интересно знать, что же именно составляет долг. Кант делает такой вопрос бессмысленным, потому что устраняет из нравственного  закона как раз всякое содержание, и попытка установить какое-либо содержание должна быть внутреннее противоречивым действием. В таком виде нравственный закон оказывается на деле ни к  чему не пригоден. Он просто невыполним, ибо требуется в качестве должного выполнять «что-то, неизвестно что». Остаются только пустые декларации, что  закон должен выполняться ради закона, долг — ради долга. Этот закон говорит  лишь, чего нельзя делать, но не говорит, что нужно делать при различных  обстоятельствах. С другой стороны, Гегель далее показывает, что получается, если подойти к нравственному  закону, «полностью лишенному материи  законов».- отправляясь от поступков, максимы которых мы испытывали бы на пригодность быть принципами всеобщего  законодательства. Тут уж любой императив  сразу же может быть возведен в  долг. Произвол может свободно выбирать между противоположными требованиями. Ведь для всякого поступка можно  указать какое-нибудь общее основание  и даже возвести его в обязанность. А в таком случае максима любого поступка может стать принципом  всеобщего законодательства, «и нет  ничего, что таким способом не могло  бы сделаться нравственным законом». Рабство, крепостничество может  стать, как это бывает на самом  деле, не только принципом всеобщего  законодательства, но и внутренней нормой, так что благодаря этому  человек, если следовать кантовской логике, сделается «подлинно моральным». Кантовским «наивысшим законом» в силу - его формальности могут быть оправданы  «все неправые и неморальные действия», максима любого произвола. Таким  образом, нельзя считать оправданием  нравственного правила то, что  оно может быть признано желательным  как общий закон. Гегель обращает внимание на то совершенно выпадающее из кантовского анализа обстоятельство, что при возведении во всеобщий принцип  максима по необходимости претерпевает преобразование: в ней происходит снятие определенности, которая сначала  подразумевалась, так что содержание этой максимы начинает противоречить  себе и, если оно делается принципом  всеобщего -законодательства разрушает  саму моральность. Всегда справедлива  проверка настораживающим вопросом: а что если и вправду все  будут всегда поступать так, как  требует максима, претендующая на всеобщность? Что если, например, требование помогать бедным станет всеобщим принципом? Бедных не станет, и максима будет излишней, вообще непригодной к существованию. И так относительно бесчисленного  множества максим. Неразумно возводить  частный и условный императив  «помогай бедным» в общий, поскольку  в нем определенность (бедность) уничтожается и уничтожается также  условие помощи, так что императив  обессмысливается. Но частная определенность (помогай) заключает в себе возможность  другой частной определенности (противоположной: не помогай), и в этом «возможном инобытии» заключается, по Гегелю, безнравственность (помогать надо, но можно и не помогать). Если же какой-нибудь частности придается  самодовлеющее значение, то в отношении  нравственности допускается безнравственность.. Попытка взять долг в какой-либо определенности представляет для кантовской системы неодолимую трудность. Но даже будь она разрешена, все же долг, в какой бы из ипостасей добродетели  он ни явился, оказался бы ограниченной добродетелью, исключающей другие, а это неминуемо ведет к  коллизиям между ними. По Канту, такие  коллизии легко устранимы. Из двух добродетелей, если они конфликтуют друг с другом, действительно добродетелью может  быть только одна, та, что составляет долг. Либо долг не может противоречить  долгу, либо он не есть истинный долг и  может относиться к области морали только как негативное, аморальное. Гегель разъясняет эту кантовскую точку  зрения: «Если человек обладает данной определенной добродетелью, то, оставаясь  ей верным, т.е. добродетельным в данном отношении, вне границ этой добродетели  он может быть в своих действиях  только порочным» . Гегель восстает против негибкости, окостенелости, узости, односторонности  такого понимания долга: диктатура  долга ведет лишь к обострению несчастной «разорванности» человека, вразрез его целостности, вразрез  гуманности. Если следовать Канту, то горе человеческим отношениям, не содержащимся в этом понятии долга, исключающего все остальные отношения. Кант знает  о многообразии отношений, которые  Гегель относит к нравственным,—  у Канта они не носят собственно нравственного характера. Он усматривает  в них не единство нравственной идеи, а скорее десубстанцивирование нравственности, утрату прочности моральных устоев, возврат к произволу, даже известное  оправдание его. Кант знает о разрушающей  веление долга естественной диалектике, под которой он разумеет «наклонность умствовать наперекор строгим законам  долга и подвергать сомнениям  их силу, по крайней мере их чистоту  и строгость, а также, где это  только возможно, делать их более соответствующими нашим желаниям и склонностям, т.е. в корне подрывать их и лишать всего их достоинства, что в конце  концов не может одобрить даже обыденный  практический разум». Но Кант знает  и другую диалектику, которая возникает  и в обычном нравственном сознании, когда оно развивает свою культуру и восходит к философии (практической), чтобы избавиться от двусмысленности, расшатывающей нравственные принципы). Кантовское учение о долге в ней  превращается из самостоятельного элемента в исчезающий момент широкого и многостороннего  синтеза. Категорический императив  Канта допущен лишь постольку, поскольку  он сам себя упраздняет: он наперед  «снят» и заранее принят в аспекте  его неавтономности. По Канту , долг — односторонняя и прочная  цельность — реальная альтернатива моральной мягкотелости и противостоит последней, как принципиальность —  компромиссам, как строгость —  расплывчатости и неопределенности, дряблости и попустительству, как  аскетизм — гедонизму, как последовательность — половинчатости, как решительность  — бесхарактерности. Заключение. Разумеется, гегелевская точка зрения оценивает  кантовскую и свою в совсем иных категориях: оценивает как некую  односторонность и частность  в противоположность многосторонности и полноте, как формальность и  абстрактность, пустоту и бессодержательность  в противоположность содержательности и конкретности. Обвинения в безнравственности  при этом, ясное дело, выдвигаются  с обеих точек зрения взаимные. В плане самооценок один подход указывает  на свои достоинства: бескомпромиссность, принципиальность, непримиримость, непреклонность: другой подчеркивает свои: уступчивость, гибкость, терпимость, пластичность, гуманность, мягкость. Оба подхода необходимы, оба должны быть соединены и дополнены  друг другом, но они явно перечат  друг другу, и трудность заключается  в отыскании формы их сочетания (если это вообще возможно). Не будем  обольщаться при этом уже известной  точкой зрения «целостности» — противополагаемая  односторонности, она сама в некотором  смысле оказывается односторонней. Список литературы 1. Ф. Павленков «Жизнь замечательных людей». С.-Пб. «Глория  кристалл» 1998г. 2. В.Н. Кузнецов «Немецкая  классическая философия второй половины XVII – начало XIX века» М. «Высшая  школа». 1989г. 3. А. Гулыга «Кант». М. «Молодая гвардия» 1981г. 4. А. Гангнус «Рискованное приключение разума». М. «Знание» 1982г.