Философия и религия

ГЕРМЕНЕВТИКА. По замечанию. арх. Филарета (Гумилевского), Оригена "желал предложить правила толкования, доведенные до ясности и определенного вида", но достиг в этом лишь частичного успеха. Его экзегетические методы опирались главным образом на труды Филона. В 5-й гомилии на Кн. Левит он подчеркивал, что в Библии следует различать три смысловых слоя: исторический (буквальный), нравственный и таинственный. Последний, представлялся Ориген важнейшим. Эти три слоя он сравнивал с телом, душой и духом. Порой они дополняют друг друга, а порой исключают. Обязательным условием здравой экзегезы Ориген считал внимательное чтение и сопоставление различных частей Библии. Но стремление повсюду отыскивать сокровенный, мистический смысл вело Оригена к неосознанному отходу от историзма Священного Писания. Это была платонизирующая эллинизация экзегезы, своего рода демифологизация, подменявшая диалог Бога и человека в конкретной истории диалектикой, которая относилась лишь к внутренней жизни личности.

КОСМОЛОГИЯ. Ориген ввел в свое богословие языческое учение о циклах и апокатастасисе (всеобщее возвращение в первоначальное состояние). Он исказил христианское понятие о вечности как качественно новой форме бытия, где исчезает само время, заменив вечность бесконечными циклами, в которых конец равен началу, а в начале предрешен конец. По Оригену, мы живем только в одном из таких циклов. Ориген учил о множестве миров, которые были, есть и будут: мы живем в одном из миров и в одном из циклов, - об остальных нам неизвестно..

АНТРОПОЛОГИЯ. Ориген смотрел на материальное тело как на наказание для духа, и поэтому в концепции Оригена само творение космоса было не актом божественной любви – преизбытком любви, а необходимым методом наказания. Выходит, что грех – причина космоса. Это учение (воплощение как результат грехопадения) послужило основанием для обвинения Оригена в манихействе. Кроме того, Ориген учил, что Адам до грехопадения был невещественным духом, а после грехопадения облекся телом, что также напоминало монизм платоников, переходящий в гностический дуализм. У Оригена душа мыслится как метаморфоза духа, как дух, обращенный к внешнему, и закоченевший в нем. Это противоречит христианской антропологии и сотериологии, и само спасение превращается в гностическое учение о интеллектуальном и спиритуалистическом созерцании трансцендентного мира.

БОГОСЛОВИЕ. Насчет Христа у него была своя концепция, несовместимая с ортодоксальной догматикой, а именно: Бог сотворил душу Христа наряду с другими душами; эти души вначале горели любовью к Богу, но затем отпали. Осталась верной прежней любви только одна душа Христа; она была послана в тело, которое было уже ранее образовано в лоне Девы Марии, и вместе с душой в тело Христа вошел Бог-Слово. Здесь не Святая Троица творит плоть Христа с самого же начала ипостасно соединенную с Божеством, а сначала созидается тело, приобретает человеческий облик, и затем происходит одушевление этого тела и боговоплощение. У Оригена Христос выступает, прежде всего, как учитель. Ориген считал, что Христа распяли бесы, но в будущем Христос распнется для спасения демонов. Вообще он считал, что распятие Христа повторяется в духовных мирах. Ориген ввел принцип субординации в учении о Святой Троице, похожий на эманационные ступени платоников

ВЫВОД. Для общей оценки учения Оригена следует заметить, что при действительном совпадении в известных пунктах между его идеями и положительными догматами христианства, и при его искренней уверенности в их полном согласии, это согласие и взаимное проникновение религиозной веры и философского мышления, существует у Оригена лишь отчасти: положительная истина христианства в ее целости не покрывается философскими убеждениями Оригена, который наполовину, по крайней мере, остается эллином, нашедшим в эллинизованной религии евреев (сильнейшее влияние Филона Александрийского) некоторую твердую опору для своих воззрений, но внутренне неспособным понять особую, специфическую сущность нового откровения при самом решительном желании ее принять.

Для мыслящего эллина противоположность  бытия материального и духовного, чувственного и умопостигаемого  оставалась без настоящего примирения как теоретического, так и практического. В цветущую эпоху эллинизма было некоторое примирение эстетическое, в форме красоты, но чувство прекрасного  значительно ослабело в александрийскую  эпоху, и дуализм духа и материи  получил полную силу, еще обостренный  влияниями со стороны языческого Востока. Хотя Ориген был и верующим христианином, и философски образованным мыслителем, но он не был христианским мыслителем или философом христианства; вера и мышление были у него связаны в значительной степени лишь внешним образом, не проникая друг друга. Это раздвоение необходимо отразилось и на отношении христианского мира к Оригену.

АВГУСТИН  (Augustinus) Аврелий, еп., блж. (354-430), отец Церкви, пастырь-проповедник, богослов, философ, экзегет.

Наследие  Августина огромно: его творения посвящены философии, полемике с манихеями и еретиками, догматическим вопросам, историософии, христ. этике. Сохранилось ок. 400 его проповедей и 270 писем, а также автобиографические произведения: «Беседы с самим собой» («Soliloquia») и «Поправки» («Retractationes»), где А. вносит коррективы в свои прежние соч., и, наконец, «Исповедь» («Confessiones») — самая известная его книга (есть 4 рус. пер.).

Августину принадлежит большое число экзегетич. работ: «Вопросы на Евангелие» («Quaestiones Evangeliorum»), «О Нагорной проповеди» («De sermone Domini in monte»), «На некоторые части Послания к Римлянам», «На Послание к Галатам», «На различные вопросы», «О согласии евангелистов» («De consensu Evangelistarum»; рус. пер.: Творения, ч.10, К., 1906), «О книге Бытия, буквально» («De Genesi ad litteram» libri XII; рус. пер.: Творения, ч.7-8, К., 1893-95), «На Псалмы» («Enarrationes in Psalmos»), «На Книгу Иова», «О формах выражения в Свящ. Писании», «О духе и письме» («De Spiritu et Littera»; рус. пер.: М., 1787), «На Евангелие от Иоанна» («In Joannis Evangelium tractatus»), «Зеркало из всего Свящ.Писания» («Speculum»; рус. пер.: М., 1783), «Беседы на 1-е Послание Иоанна» («Tractatus in Epistolam Joannis»).

ГЕРЕМЕНЕВТИКА. Свои герменевтические принципы Августин изложил в книге «О христианском учении» («De doctrina Christiana»). Там, в частности, он пишет: «Богобоязненный человек со всей серьезностью отыскивает волю Божию в Свящ. Писании. Если он не любитель словопрений, он должен смирять себя благочестием. Он должен также хорошо владеть знанием языка, чтобы не споткнуться о слова и фразы; он также должен знать многие основные вещи, чтобы не потерпеть неудачу в понимании мест или значения пояснительных слов. Он также нуждается в помощи надежных текстов, которые переписаны искусно и со тщанием. Владея всем этим, он готов к обсуждению и объяснению неясностей Писания» (III, 1). Толкователю, согласно Августину, необходимо учитывать смысл всего контекста, а не вырывать из него отд. фразы и положения. Он должен стремиться проникнуть в смысл целого, чтобы точнее понять мысль свящ. писателя, имея в виду, что Библия о многом говорит иносказательно. Следуя свт. Амвросию, Августин считал Библию многоплановой и поэтому нуждающейся в аллегорическом толковании. Тем не менее, он не остался исключительно на позициях аллегоризма. Он признавал законность и возможность различных методов толкования.

КОСМОЛОГИЯ. Бог сотворил материю и наделил её различными формами, свойствами и назначениями, тем самым сотворив все сущее в нашем мире. Деяния Бога есть благо, а значит и все сущее, именно потому, что оно существует, есть благо. Зло не субстанция-материя, а недостаток, её порча, порок и повреждение, небытие. Бог — источник бытия, чистая форма, наивысшая красота, источник блага. Мир существует благодаря непрерывному творению Бога, который перерождает всё умирающее в мире. Мир один и несколько миров быть не может. Материя характеризуется через вид, меру, число и порядок. В мировом порядке всякая вещь имеет свое место.

БОГОСЛОВИЕ. Проблема Бога и его отношения к миру выступает у Августина как центральная. Бог, по Августину, сверхприроден. Мир, природа и человек, будучи результатом творения Бога, зависят от своего Творца. Если неоплатонизм рассматривал Бога как безличное существо, как единство всего сущего, то Августин истолковывал Бога как личность, сотворившую все сущее. Бог бестелесен, а значит божественное начало бесконечно и вездесуще. Сотворив мир, он позаботился о том, чтобы в мире царил порядок, и в мире все стало подчиняться законам природы.

АНТРОПОЛОГИЯ. Человек — это душа, которую вдохнул в него Бог. Душа есть только у людей, животные её не имеют. Человек создавался Богом, как свободное существо, но, совершив грехопадение, сам выбрал зло и пошёл против воли Бога. Так возникает зло, так человек становится несвободным. Человек несвободен и неволен ни в чём, он всецело зависит от Бога. С момента грехопадения люди предопределены к злу и творят его даже тогда, когда стремятся делать добро. Главная цель человека — спасение перед Страшным Судом, искупление греховности рода человеческого, беспрекословное повиновение церкви.

ВЫВОД. Несмотря на сильное влияние философии стоицизма, неоплатонизма и гностицизма, а также разнообразных христианских ересей (манихейство, донатизм, пелагианство), Августин не отступил от христианства. Несомненно, философия, особенно Платона, повлияла на Августина. Но от неоплатоников его отталкивает именно отсутствие человечности в их представлении о Божестве. Он усвояет себе целиком их учение о веч- ном Божественном Логосе, перефразируя его в известных выражениях Евангелия Иоанна. Но эти глубокомысленные умозрения неоплатоников, по-видимому столь согласные с христианским учением, не удовлетворяют будущего отца церкви, потому что им чужда идея вочеловечения, Боговоплощения, которая одна в состоянии победить дуализм, примирить человеческое, земное с божественным. Их божество не снисходит к людской немощи, не приходит на помощь страждущим и прощением не снимает с нас греховной тяжести.

Хотя  Августин по образованию юрист и  его труды пропитаны философией, все же его нельзя назвать философом  в полном смысле слова: Августин –  апологет. Между философом и апологетом всегда существует та великая разница, что философ строит свою собственную систему, когда как апологет является защитником миросозерцания, независимо от него существующего и развивающегося, до него исторически сложившегося и данного ему извне. Труды Августина определили христианскую мысль (особенно западную) в богословии, этике и философии и толковании Библии.

Подводя итог, следует отметить, что в  этот период истории, философия еще была пропитана политеизмом, панентеизмом и пантеизмом. Теизм еще не был распространен. Особый интерес представляет реакция христианства (отцов церкви) и иудаизма на такую философию. Примечательно то, что реакция это разнообразна: от полного слияния с идеями неоплатонизма и стоицизма, как у Филона, до полного отторжения и создания собственной философии, как у Августина. Ориген занимает промежуточное состояние, но очень близок к Филону, разница, по всей видимости, заключается лишь в представлениях о Христе, правда и у Оригена они весьма далеки от традиционного христианства. Что объединяет Оригена, Августина и Филона – это желание вникать в философию, окружающую их и формировать отношение к ней.

Сталкиваясь с философским подходом, теизм  не спрятался под юбку иррационализма, но нашел в себе силы дать рациональный ответ. Весьма важен и психологический  фактор: многое зависит от конкретной личности. Нельзя характеризовать отношение  двух религий или философий только двумя представителями: это будет  не объективно. Объективности можно  достичь только тогда, когда каждое отдельно взятое мнение конкретного  представителя, будет рассмотрено  в контексте его истории, культуры, окружения и биографии, а также  в контексте других мнений стороны представителя. Например, влияние неоплатонизма на Августина несомненно, тогда как в работах каппадокийских отцов оно отсутствует.

Сталкиваясь с греческой философией, разнообразными ересями и культами, например, как  гностицизм, и другими религиями, христианство превратилось в глубокую и богатую философию и порой  даже слишком отстраненную от реальности.  Столкновение не всегда означает войну, так, например, стоицизм очень близок к христианству в вопросах этики. Этому мы находим подтверждение в Библии, когда ап. Павел выступает в Афинах в ареопаге перед эпикурейцами и стоиками, то говорит «ибо мы Им (Богом) живем и движемся и существуем, как и некоторые из ваших стихотворцев говорили: "мы Его и род" (Деян.17:28). По всей видимости, Павел цитирует кого-то из стоиков. Интересно так же и тема отношений эпикурейства с христианством. Уже в самой Библии есть полемика христианства и эпикурейства, Павел пишет коринфским верующим «Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною» (1Кор.6:12). «Все мне позволительно» - лозунг эпикурейства, ап. Павел, используя известный лозунг, строит новую этическую модель для христиан. Вообще, философия религии начинается уже в Библии.  

Позже, христианство позаимствовав Аристотелеву логику стало оформлятся в виде философии у схоластов: Петра Ломбардского, Фомы Аквинского. Такой синтез прослеживается в течении всей истории взаимодействия философии и религии. Впрочем, разграничение на философию и религию в эти времена представляется несколько надуманным.  Правильнее было сказать, что в первые века существовало две разных философии религии: греческая, развитая и разнообразная, и христианская, неразвитая (в том числе в силу своего возраста, как религии).

3. Развитие философии – развитие религии? Или развитие философии – поражение религии?

Как отмечалось выше, новая философия заставляет меняться философии религии. На примере Августина видно, как философия стала двигателем христианской мысли. На примере Филона и Оригена видно, как философия убила религию, и если не убила, то извратила до неузнаваемости.

В течение  всей истории взаимодействия философии  и религии были такие моменты, когда философия влияла на религию (Ориген и Филон) и наоборот: религия влияла на философию (Кант и Гегель). Поэтому, когда мы говором о взаимоотношениях между религией и философией, то должны понимать, что исторически нет безусловных побед или поражений.

Религия заставляет меняться философию и философия заставляет менять религию. Развитие философии – это развитие религии. Развитие философии религии – это развитие философии.

В любом  случае нельзя говорить о религии, как  о чем-то устаревшем, а о философии, как о воде живой. Такое рассуждение  внутренне противоречиво, потому что  философия без религии – ничто. Да, конечно, кто-то может возразить: а как же Ницше, Маркс и вся  современная философия? Современная философия, к сожалению, в своем большинстве, уже не интересуется Первопричиной, а рассматривает частные частности. Даже Маркс и Ницше и то ближе к философии, потому что задавались вопросом о Первопричине.