Диалоги Платона. Государство

«Олигархический» человек – это отпрыск разорившихся родителей. Он ударяется в стяжательство и бережливость. Он почитает только богатство и богачей. Он раздвоен: худшие вожделения берут верх над лучшими. При олигархии правители потворствуют расточительности, скупая имущество распущенных молодых людей. Что касается самих правителей и их окружения, то молодежь у них избалована, ленива духом и телом.

Демократия «осуществляется тогда, когда бедняки, одержав победу, некоторых из своих противников уничтожат, иных изгонят, а остальных уравняют в гражданских правах и в замещении государственных должностей, что при демократическом строе происходит большей частью по жребию. …Прежде всего это будут люди свободные: в государстве появится полная свобода и откровенность и возможность делать что хочешь. … В демократическом государстве нет никакой надобности принимать участие в управлении, даже если ты к этому и способен; не обязательно и подчиняться, если ты не желаешь, или воевать, когда другие воюют, или соблюдать, подобно другим, условия мира, если ты мира не жаждешь» [VIII,557a -557e]. В демократическом государстве наблюдается снисходительность к преступникам, когда приговоренные к смерти или к изгнанию, продолжают вращаться в обществе. Человеку там оказывается почет, если он показывает расположение к толпе.

«Демократический человек» появляется из олигархического. Вожделения делятся на два вида: неизбежные и лишенные необходимости. Трутни преисполнены этими последними.  Когда юноша попадет в их общество и отведает меда трутней, это и будет началом перехода от олигархического типа к демократическому. Так человек, воспитанный в границах необходимых вожделений, уже в юные годы переходит к развязному потаканию вожделениям, лишенным необходимости.

Тирания. Подобно тому, как олигархию губит ненасытное стремление к богатству, демократию губит чрезмерная жажда свободы. Граждан, послушных властям, там смешивают с грязью как ничего не стоящих добровольных рабов, зато правителей, похожих на подвластных, и подвластных, похожих на правителей, там восхваляют. Отец начинает бояться сыновей, учитель – учеников. Демократическое государство можно разделить на три части: трутни, имеющие при демократии больше свободы, чем при олигархии. Здесь они «чуть ли не стоят во главе: самые ядовитые из трутней произносят речи и действуют, а остальные усаживаются поближе к помосту, жужжат и не допускают, чтобы кто-нибудь говорил иначе». Вторая часть – богатые  дельцы. «Третий разряд составляет народ — те, что трудятся своими руками, чужды делячества, да и имущества у них немного. Они всего многочисленнее и при демократическом   строе   всего   влиятельнее,   особенно когда соберутся вместе» [VIII,558c – 565a]. Когда у имущих отнимают собственность, власти оставляют большую часть себе, а часть раздают народу. Имущие вынуждены защищаться, становясь приверженцами олигархии. Народ, привыкший возвеличивать кого-то одного, в качестве защитника своих интересов  выдвигает тирана.

«Тиранический» человек, имея в своих руках послушную толпу, не может воздержаться от крови соплеменников. «Он тот, кто подымает восстание против обладающих собственностью». Имея много врагов, они требуют, чтобы народ дал им телохранителей. В первое время он притворяется милостивым ко всем. Если же он «заподозрит кого-нибудь в вольных мыслях и в отрицании его правления, то таких людей он уничтожит под предлогом, будто они предались неприятелю». Он уничтожит влиятельных людей, недовольных всем происходящим. Если же народ попытается избавиться от тирана, тогда он узнает, «что за тварь он породил, да еще и любовно вырастил; он убедится, насколько мощны те, кого он пытается выгнать своими слабыми силами» [VIII,565d – 569b] .

Книга девятая

Эта книга содержит этическую теорию смысла жизни человека. Наиболее низменные вожделения вытеснены из нашего сознания и пробуждаются только во сне: «Какой-то страшный, дикий и беззаконный вид желаний таится внутри каждого человека, даже в тех из нас, что кажутся вполне умеренными; это-то и обнаруживается в сновидениях» [IX,572b]. Именно эти вожделения овладевают тиранической душой. Демократический  человек по своей природе лучше тех, кто его портит. «Он живет не низменной жизнью и не беззаконной и превращается из человека олигархического в демократа». Но «искусные чародеи и творцы тиранов» могут внушить его сыну страсть к праздности и растрате накопленного. Решающую роль при этом играет «тиран-Эрот», который «ведет за собой все желания, словно телохранителей». Под его властью юноша разоряет родителей, идет на преступления. «Раньше, пока человек подчинялся обычаям, законам и своему отцу и внутренне ощущал себя демократом, эти желания высвобождались у него лишь в сновидениях; теперь же, когда его тиранит Эрот, человек навсегда становится таким, каким изредка бывал во сне». «Когда в государстве наберется много таких людей и их последователей, и они ощутят свою многочисленность, то как раз из их среды и рождается тиран, чему способствует безрассудство народа. Это будет тот из них, кто сам в себе, то есть в своей душе, носит самого великого и отъявленного тирана» [IX,572d – 575d].

Большинство полагает, что тиран – счастлив, так как удовлетворяет все свои капризы. Но если «рассматривать человека, вникая мысленно в его нрав, а не глядеть, как дети, только на внешность», то станет очевидным, что «кто подлинно тиран, тот подлинно раб величайшей угодливости и рабства, вынужденный льстить самым дурным людям. Ему не удовлетворить своих вожделений, очень многого ему крайне недостает, он оказывается поистине бедняком, если кто умеет охватить взглядом всю его душу. Всю свою жизнь он полон страха, он содрогается и мучается, коль скоро он сходен со строем того государства, которым управляет» [IX,579d-e].

Из пяти представителей царского строя, тимократии, олигархии, демократии и тирании самым счастливым «будет человек наиболее царственный, властвующий над собой; самым несчастным… будет тот, кто и сам для себя худший тиран, да еще и до крайности тиранит свое государство».

Подобно тому, как государство подразделяется на три сословия, в душе человека есть три начала, которым соответствует три вида удовольствий. Вожделеющее начало Сократ соотносит со сребролюбием. Начало, «посредством которого человек распаляется» - это честолюбие. Начало, посредством которого мы познаем, называется «любознательным, философским». У разных людей душой правят разные начала, поэтому есть три типа людей: сребролюбцы, честолюбцы и философы. Сребролюбец находит, что в сравнении с наживой удовольствие от почета ничего не стоит. Честолюбец считает удовольствия, доставляемые деньгами, пошлыми. Философ считает удовольствием только познание истины. Философ может испытать удовольствия, доставляемые деньгами и почетом, «А какое удовольствие доставляет созерцание бытия, этого никому, кроме философа, вкусить не дано» [IX,580b – 582c].

Душу человека с его противоречивыми страстями можно сравнить с многоголовым зверем, имеющим головы домашних и диких зверей, среди которых есть и голова человека. «Тот, кто признает полезность справедливости, тем самым утверждает, что нужно делать и говорить все то, при помощи чего внутренний человек сумеет совладать с тем [составным] человеком и как хозяин возьмет на себя попечение об этой многоголовой твари, взращивая и облагораживая то, что в ней есть кроткого, и препятствуя развитию ее диких свойств» [IX,589a-b].

Книга десятая

Сократ вновь обращается к роли поэзии в совершенном государстве. Он утверждает, что «ее ни в коем случае нельзя допускать, поскольку она подражательна». «Придется это сказать, хотя какая-то любовь к Гомеру и уважение к нему, владеющие мною с детства, препятствуют мне в этом… Однако нельзя ценить человека больше, чем истину, вот и приходится сказать то, что я говорю» [X,595b-c]. У каждой вещи есть ее идея. Мастер изготавливает вещь, всматриваясь в идею, но никто из них не создает саму идею. Живописец изображает вещь, созданную мастером, т.е. он создает произведение, стоящее на третьем месте от сущности. Также и поэт: он передает оттенки искусств и ремесел, хотя ничего в них не смыслит. Обычай говорит, что в несчастьях нельзя предаваться отчаянию, и лучшее начало нашей души охотно следует этому разумному соображению. Поэт, чтобы достичь успеха, изображает драматические события, возбуждая в людях сильные переживания. Величайшее воздаяние за добродетель связано с тем, что душа бессмертна. «Каждую вещь губят свойственные ей зло и негодность, но если это ее не губит, то уж ничто другое ее не разрушит… Порча тела — болезнь — измождает и разрушает тело… Так и все… приходит к небытию вследствие собственной порочности» [X,609c]. Но даже величайшая несправедливость не убивает душу. А «если собственные порочность и зло не способны убить душу, то от зла, назначение которого – губить другие вещи, вряд ли погибнет душа. Но раз что-то не гибнет ни от собственного, ни от постороннего зла, то оно существует, вечно, оно бессмертно» [X,610е – 611а]. Ранее было найдено, что справедливость сама есть нечто лучшее для души. Поэтому постигнет ли справедливого человека болезни, нищета или что другое, что считается злом, все равно это будет ему во благо при жизни или после смерти.  «Ведь боги никогда не оставят своего попечения о человеке, который стремится быть справедливым и, упражняясь в добродетели, уподобляется богу, насколько это возможно для человека» [X,613a]. И люди в конце концов воздадут должное и справедливым, и несправедливым. Но главные воздаяния ожидают людей после смерти. «В убеждении, что душа бессмертна и способна переносить любое зло и любое благо, мы все — если вы мне поверите — всегда будем держаться вышнего пути и всячески соблюдать справедливость вместе с разумностью, чтобы, пока мы здесь, быть друзьями самим себе и богам» [X.621с].

Список литературы:

1. Гусева, Е.А. История философии: учебное пособие/ Под ред. Е.А.Гусевой и В.Е. Леонова. – СПб.: СПбГИЭУ, 2005. – 519 с.
2. Лосев, А.Ф. Комментарии к диалогам Платона/ В.Ф. Асмус Государство. –К.: PSYLIB, 2005
3. http://enc.ruart.info/articles/gosudarstvo_platon
4. http://psylib.org.ua/books/plato01/26gos02.htm
5. http://ru.wikipedia.org/wiki/Платон
6. http://social-gumanizm.narod.ru/platon.htm