Диалектика. Закон отрицания отрицания

На Западе философствующий нигилизм можно встретить в концепции так называемой негативной диалектики. Немецкий философ и социолог Т.Адорно провозглашает безоговорочное отрицание всех сторон существующей социальной действительности. «Отрицание отрицания, — заявляет он, — не отменяет отрицание, но лишь доказывает, что первое отрицание было недостаточно негативным». [2, С.566]. Многие современные анархисты в Западной Европе, такие, как М.Жуайё и П. Лоренцо, призывают к полному разрушению культуры Запада.

Нужно различать социальный нигилизм, имеющий социальные причины, и нигилизм как «бред отрицания», психопатологическое  состояние, в основе которого могут  лежать иные факторы. П. С. Желеско и М. С. Роговин, исследовавшие проблему отрицания как комплексную, имеющую кроме философского также и ряд других аспектов (психологический, психопатологический, формальнологический и т.п.), касаются также тотального отрицания у психически больных людей. Они отмечают, что в 1880 г. Ж. Котар описал психическое расстройство, названное им бредом отрицания. Этот синдром («синдром Котара») может развиться при периодической шизофрении, пресенильной депрессии, прогрессивном параличе. Его ведущий признак — тотальное отрицание; больные заверяют, что у них нет мозга, тела, «души», нет их самих; они уверены, что присутствуют при катастрофе всего Земного шара.

Социальный нигилизм способен нанести  большой ущерб прогрессу. Наша страна пережила в свое время резкое противоборство с нигилизмом. В первые годы после  революции он выражался в так  называемом пролеткультовском движении, в установках «левых коммунистов», анархистов. Выдвигались положения: «Никакой преемственной связи с  культурой буржуазного общества», «Наука — враг народа», «Философия — орудие эксплуататорского обмана»  и т.п. А.В. Луначарский, в то время  народный комиссар просвещения (в ведение  которого входили наука и искусство), отмечал, что в своей практике он неоднократно сталкивался с работниками, ошибочно понимавшими задачи партии в отношении культуры. Он писал: «Люди, полные революционным пылом (в лучшем случае, а иногда не менее почтенными страстями), много кричали о «культурном  Октябре»; они представляли себе, что  в один прекрасный час какого-то прекрасного месяца, не менее прекрасного  года, произойдет параллельно взятию Зимнего дворца взятие приступом  Академии наук или Большого театра и водворение там новых людей, по возможности, пролетарского происхождения  или во всяком случае любезно улыбающихся этому пролетариату» .

Предлагалось провести полный разгром  в вузах и начать строить новые, ликвидировать старых специалистов науки, создать новые программы  по математике, физике, в которых  было бы все «наоборот», и т.п. В период так называемой культурной революции в Китайской Народной Республике огромный вред развитию науки и культуры был нанесен хунвейбиновским вандализмом, прикрывавшим свое дикое варварство вывеской «идеологии пролетариата».

Диалектическая философия отвергает  абсолютизацию момента разрушения в отношении к предыдущим этапам развития. При полном отрицании предшествующего  качества невозможно прогрессивное  движение системы. Для того чтобы  обеспечить прогрессивную линию  ее развития, необходимо ориентироваться на иное отрицание — на отрицание-снятие.

Механицистская трактовка отрицания во второй своей форме, как уже отмечалось, выражается в абсолютизации не разрушения, а, наоборот, преемственности в отношении к прошлому этапу развития. Имеются такие социальные явления, в содержании которых вообще ошибочно искать какие-либо рациональные моменты, моменты связи. Пример тому — фашистская, расистская идеология, которая подлежит, бесспорно, полному отрицанию.

Диалектическая трактовка отрицания  несовместима с установкой абсолютно везде и во всем отыскивать «рациональное». Конкретный подход к отрицанию выявляет те компоненты структуры, которые с целью обеспечить прогресс надо устранить, разрушить, сохранив основное позитивное их содержание, или нацеливает на тотальное разрушение явлений, если они направлены против прогресса.

Существует множество различных  типов и видов отрицания. Из них  наиболее фундаментальными являются типы, выделяемые по формам движения материи, а также по характеру действия. Остановимся на отрицаниях, вычленяемых  по характеру действия, поскольку  в центре внимания сейчас находится  развитие и нам необходимо прежде всего выявить типы отрицаний, непосредственно включенные в восходящую ветвь развития и прогрессивного движения материальных систем.

Как уже говорилось, существуют два  типа отрицания (по отмеченному основанию  деления) — деструктивное и конструктивное. Деструктивное отрицание разрушает  систему, ведет к ее распаду, ликвидации; здесь имеет место не регресс, а именно прекращение всякого  развития, конец существования системы, ее уничтожение. При деструктивном  типе отрицания большую, а часто  и решающую роль играют внешние по отношению к материальной системе  факторы. Конструктивные отрицания, наоборот, детерминируются главным образом  внутренними факторами, внутренними  противоречиями. Система в этом случае содержит в себе свое собственное  отрицание; это самоотрицание. Оно представляет собой необходимый момент развития, обеспечивает связь низшего и высшего, менее совершенного и более совершенного, причем и в прогрессивном, и в регрессивном, и в горизонтальном развитии.

По отношению к направлениям развития конструктивные отрицания  подразделяются на подтипы: существуют прогрессивные, регрессивные и нейтральные  отрицания. По своей значимости и  роли в осуществлении прогресса  прогрессивные отрицания, в свою очередь, делятся на три вида:

1) отрицание-трансформация; 2) отрицание-снятие  и 3) отрицание-синтез (первые два  имеют место и в регрессивной  линии развития).

Для отрицания-трансформации характерно такое изменение свойств и  качеств системы, при котором сохраняется сама ее интегрирующая структура.

При отрицании-снятии преобразуется  внутренняя, интегрирующая структура  системы.

Отрицание-снятие охватывает и стадию (или момент) перехода от одного качества к другому, т.е. скачок, и основную стадию утверждения нового качества. Это и процесс перехода, и его  результат. Посредством отрицания-снятия должно возникать новое качество, более надежная и более совершенная  материальная система.

Третьим видом отрицания является отрицание-синтез. Здесь достигается  синтез двух отрицаний-снятий, еще большая  аккумуляция всего положительного в предыдущем развитии. В связи  с большим значением, которое  имеет отрицание-синтез для понимания  самого существа закона отрицания отрицания, коснемся философской диалектической традиции.

В философии немецкого диалектика И. Г. Фихте (1762 — 1814) основой диалектического  метода было движение от тезиса к антитезису и затем к синтезу. Он выделял и связывал друг с другом три вида действия: тетическое, в котором Я полагает само себя; антитетическое, в котором оно полагает свою противоположность — не-Я, и синтетическое, в котором обе противоположности связываются вместе. Фихте отмечал, что в диалектическом методе существен синтетический прием: каждое положение будет содержать в себе некоторый синтез. «Все установленные синтезы должны содержаться в высшем синтезе... и допускать свое выведение из него».

Выдающийся философ-диалектик Г. В. Ф. Гегель (1770 — 1831) ядром своего метода считал установку на противоречивость и триаду. Вся его система построена на триадичности: «бытие» и «ничто» сливаются воедино, образуя «становление», «качество» синтезируется с «количеством» в «мере», и т.п. Принцип троичности, или триады: тезис — антитезис — синтез.

Отрицание тезиса, а затем и антитезиса означает не уничтожение предмета (т.е. не уничтожение антитезиса), а развитие всего содержание предмета. Синтез есть объединение тезиса и антитезиса, достижение более высокого содержания, чем это имелось в «тезисе» и «антитезисе»; в отличие от простого их сложения здесь нечто новое, а  именно здесь обеспечивается преодоление  противоречий предыдущих этапов развития.

Один из крупнейших философов русского зарубежья первой половины XX века С. Л. Франк считает, что отрицание  отрицания по содержанию есть «суммированное отрицание» в том отношении, что  ведет к образованию синтеза, категориальной формы «и-то-и-другое». Эта форма познания выступает как принцип, который требует наличия «одного» и «другого», т.е. наличия многообразия. Целое или всеобъемлющая полнота является тогда чем-то вроде суммы или совокупности всех ее частных содержаний. Это ценный момент развития через отрицание. Но такой путь все же недостаточен, он может вести к третьему, четвертому и иным отрицаниям, вращаясь в кругу; из отрицания при этом не устраняется полностью разрушающая сила.

В полной мере отрицание отрицания  должно укрепить «и-то-и-другое», выведя его на уровень «непостижимого» (здесь Л.Франк фактически отмечает необходимость превращения «синтеза»  в интегративность, в новую системность). «Мы скажем тогда: непостижимое, в качестве абсолютного, возвышается и над противоположностью между связью и разделением, между примиренностью и антагонизмом; оно само не есть ни то, ни другое, а именно непостижимое единство обоих... Оно истинно абсолютно в том нераздельно-двойственном смысле, что оно есть то, что не относительно, и вместе с тем имеет относительное не вне себя, а объемлет и пронизывает его. Оно есть несказанное единство единства и многообразия, и притом так, что единство не привходит как новое, иное начало к многообразию и объемлет его, а так, что оно есть и действует в самом многообразии». [2, С.570]. В результате такого движения отрицаемое не уничтожается, не «выбрасывается вон» из бытия вообще.

Как простое различие, так и противоположность и несовместимость суть реальные, положительные онтологические отношения или связи. «Отрицание» — точнее, «отрицательное отношение», — отмечает С. Л. Франк, принадлежит, таким образом, к составу самого бытия и в этом смысле отнюдь не может быть отрицаемо... Поскольку отрицание... есть ориентирование в самих отношениях реальности, всякое отрицание есть одновременно утверждение реального отрицательного отношения и тем самым — самого отрицаемого содержания... Мы возвышаемся до универсального «да», до полного, всеобъемлющего принятия бытия, которое объемлет и отрицательное отношение, и само отрицаемое в качестве, так сказать, правомерной и неустранимой реальности». [2, С.570].

Такая позиция, по CJI. Франку, превосходит  значимость рационалистической установки  Гегеля, поскольку сверх нее утверждает трансрациональность. «Эта точка зрения, — подчеркивает С. Л. Франк, — не есть просто и только единственно правомерная логическая теория; это есть вместе с тем единственно адекватное духовное состояние, одно лишь соответствующее существу реальности, как всеобъемлющей полноты.

Ибо это есть усмотрение совместности различного и разнородного, глубинной  согласности и примиримости в полноте всеединства всего противоборствующего и эмпирически несовместимого — усмотрение относительности всякого противоборства, всякой дисгармонии в бытии». Отрицание отрицания, по С.Л. Франку, фактически направлено на преодоление отрицания, на то, чтобы, возвысившись над «отрицанием», усмотреть конститутивное, т.е. определяющее начало в бытии.

Из приведенных положений, касающихся закона отрицания отрицания, следует, что главное в нем — осуществление диалектического синтеза. Речь идет исключительно о содержании, о сохранении всех его компонентов, их объединении и обретении новых связей, способных обеспечить единство многообразного и развитие новой целостности.

В действии закона отрицания отрицания (или закона диалектического синтеза) обнаруживается важный момент формального или структурного характера: осуществляется преемственность во внутренней форме, в структуре, причем со ступенью еще более ранней, чем та, которая имелась до второго «отрицания».

Обозначим исходную ступень цифрой 1, последующую — цифрой 2 и завершающую  — цифрой 3. На ступени 2 структура 1 в значительной мере разрушается  как препятствующая развитию системы, создается новая структура, обладающая новыми возможностями. Развиваясь все  более быстрыми темпами на данной основе, система обнаруживает затем  необходимость в еще более  быстром развитии; в ситуации двузначного  выбора выбор падает на альтернативную структуру, в свое время преодоленную, но с «подведением» под нее  измененного содержания. На ступени 3 происходит якобы возврат к ступени 1, к ее структуре. Говорится «якобы», поскольку содержание значительно изменено и общий уровень содержательного развития на третьей ступени значительно выше, чем он был на исходной, первой ступени.

Отрицание-синтез не исключает других видов и типов отрицания. В  его состав включены деструктивные  процессы, отрицание-трансформация, отрицание-снятие. Все виды отрицания определенным образом связаны друг с другом.

Отрицание-синтез является высшим видом  отрицания. Именно это отрицание  придает развитию материальной системы  организованность и ритмичность. Помимо ритмов при круговоротах, функционировании, включенных в прогресс, само поступательное развитие в действии закона отрицания  отрицания обретает общий триадический ритм, развертываясь в структуру: тезис — антитезис синтез.

На основе того, что синтез является итогом развития, результатом двойного отрицания-снятия и с содержательной, а не формальной стороны, характеризует  поступательность развития, соответствующий  закон можно назвать законом  «диалектического синтеза».

Уроки истории, связанные с произвольным толкованием «закона отрицания  отрицания», в названии делающим акцент на «отрицательности», делают целесообразным введение в оборот названия этого закона как «закона диалектического синтеза».

3. О противоречивых толкованиях  закона отрицания отрицания

Закону отрицания отрицания в нашей литературе явно "не повезло". Длительное время этот закон специально не разрабатывался, не исследовался. Появилось множество поверхностных, противоречивых толкований явлений отрицания. Авторы некоторых публикаций 50-х годов закон отрицания отрицания, как отмечает Ю.. Харин, объявляли "гегельянским", устаревшим, несовместимым с марксистской диалектикой. Е.П. Ситковский низвел этот закон до уровня ниже категории: "Закон отрицания отрицания есть только один из моментов диалектической категории "отрицания", и притом не самый главный...".