Бердяев: русская идея и русский коммунизм

Народные  массы были дисциплинированы и организованы в стихии русской революции через  коммунистическую идею, через коммунистическую символику. В этом бесспорная заслуга  коммунизма перед русским государством. России грозила полная анархия, анархический распад, он был остановлен коммунистической диктатурой,  которая  нашла  лозунги,  которым народ согласился подчиниться. Церковь потеряла руководящую роль в народной жизни. Подчиненное положение  церкви в отношении к монархическому государству,  утеря  соборного  духа,  низкий  культурный уровень  духовенства  -  все  это  имело   роковое   значение.   Не   было организующей,  духовной  силы.  Христианство  в России переживало глубокий кризис. В коммунизме есть здоровое, верное и вполне согласное  с христианством понимание жизни  каждого человека,  как служения сверхличной цели, как служения не себе, а великому целому. Но эта верная идея искажается отрицанием самостоятельной  ценности и достоинства каждой человеческой личности, ее духовной свободы. В коммунизме есть также верная идея, что человек  призван в соединении с другими  людьми регулировать и организовывать социальную и космическую жизнь. Но в русском коммунизме эта идея, нашедшая себе самое радикальное  выражение у христианского мыслителя  Н. Федорова, приняла почти маниакальные формы и превращает человека в  орудие и средство революции.

Движение  к социализму - к социализму понимаемому  в широком, не доктринерском смысле - есть мировое явление. Этот мировой  перелом к новому обществу, образ  которого еще не ясен, совершается  через переходные стадии. Такой переходной стадией является то, что называют связанным, регулированным, государственным  капитализмом. Это тяжелый процесс, сопровождающийся абсолютизацией государства. В советской России этой стадии, которая не есть еще социализм, очень  благоприятствуют старые традиции абсолютного государства. В том, что происходит в советской России, есть много элементарного, элементарного цивилизирования рабоче-крестьянских масс, выходящих из состояния безграмотности. В этом нет ничего специфически коммунистического. Но процесс цивилизирования совершается через замену для масс символики религиозно-христианской, символикой марксистски-коммунистической. Ненормальным, болезненным является то, что приобщение масс к цивилизации происходит при совершенном разгроме старой русской интеллигенции. Революция, о которой интеллигенция всегда мечтала, оказалась для нее концом. Это определилось древним расколом русской истории, вековым расколом интеллигенции и народа, а также бессовестной демагогией, через которую победили русские коммунисты. Но это привело к тому, что оказался страшный недостаток интеллигентских сил. Русский коммунизм, если взглянуть на него глубже, в свете русской исторической судьбы, есть деформация русской идеи, русского мессианизма и универсализма, русского искания царства правды, русской идеи, принявшей в атмосфере войны и разложения уродливые формы.   

 

Россия – клубок противоречий.

 

«Я горячо люблю Россию, хотя и странной любовью, и верую в великую, универсальную миссию русского народа. Я не националист, но русский патриот»

Н. А. Бердяев

Российская  империя заключает в себе очень  сложный национальный состав, она  объединяет множество народностей. Но она не может быть рассматриваема, как механическая смесь народностей - она русская по своей основе и задаче в мире. В основу русской  идеи легло создание русского человека, как всего человека. И если русский империализм не будет выражением этого русского народного духа, то он начнет разлагаться и приведет к распадению России.

Главная беда России - в слабости русской  воли, в недостатке общественного  самовоспитания и самодисциплины. Русскому обществу недостает характера, способности определяться изнутри. Русского человека слишком легко заедает "среда", и он слишком подвержен эмоциональным реакциям на все внешнее.

Наша  православная идеология самодержавия такое же явление без государственного духа, отказ народа и общества создавать государственную жизнь. Русская душа хочет священной общественности, богоизбранной власти. Природа русского народа сознается, как аскетическая, отрекающаяся от земных дел и земных благ. Русский народ не хочет быть мужественным строителем, его природа определяется как женственная, пассивная и покорная в делах государственных, он всегда ждет жениха, мужа, властелина. Россия - земля покорная, женственная. Пассивная, рецептивная женственность в отношении к государственной власти так  характерна для  русского  народа и для русской истории. Это вполне подтверждается и русской революцией, в которой народ остается духовно пассивным и покорным новой революционной тирании, но в состоянии злобной одержимости. Русский народ всегда любил жить в тепле коллектива,  в какой-то растворенности в стихии земли, в лоне матери. Русский народ хочет быть землей, которая невестится, ждет мужа. Личность была придавлена огромными размерами государства, предъявлявшего непосильные требования.

Эта тайна  связана с особенным соотношением женственного и мужественного начала в русском народном характере. Та же антиномичность проходит через все  русское бытие. Россия - самая не шовинистическая страна в мире. Русские почти стыдятся того, что они русские, им чужда национальная гордость и часто даже - увы! - чуждо национальное достоинство. Русскому народу совсем не свойственен агрессивный национализм, наклонности насильственной русификации. Русский не выдвигается, не выставляется, не презирает других. В русской стихии поистине есть какое-то национальное бескорыстие, жертвенность.

Таков один тезис о России, который с правом можно было высказать. Но есть и антитезис, который не менее обоснован. Россия - самая националистическая страна в мире, страна невиданных эксцессов  национализма, угнетения подвластных национальностей русификацией, страна национального бахвальства, страна, в которой  все  национализировано  вплоть до вселенской церкви Христовой, страна, почитающая себя единственной призванной и отвергающая всю Европу, как гниль и исчадие дьявола, обреченное на гибель. Обратной стороной русского смирения является необычайное русское самомнение. Самый смиренный и есть самый великий, самый могущественный, единственный призванный. "Русское" и есть праведное, доброе, истинное, божественное. Церковный национализм - характерное русское явление. Им насквозь пропитано наше старообрядчество. Но тот же национализм царит и в господствующей церкви. Тот же национализм проникает и в славянофильскую идеологию,  которая  всегда  подменяла вселенское русским.

Как понять эту загадочную  противоречивость  России,  эту одинаковую верность взаимоисключающих о ней тезисов?  И здесь, как и везде,  в вопросе  о свободе и рабстве души России, о ее странничестве и ее неподвижности, мы сталкиваемся с тайной соотношения  мужественного и женственного. Корень этих глубоких противоречий - в несоединенности  мужественного и женственного в  русском духе и русском характере. Безграничная свобода оборачивается  безграничным рабством, вечное странничество - вечным застоем, потому что мужественная свобода не овладевает женственной  национальной стихией в России изнутри. Отсюда вечная зависимость от иногороднего. В терминах философских это значит, что Россия всегда чувствует мужественное начало себе трансцендентным, а не имманентным, привходящим извне.

Славянофилы хотели оставить русскому народу свободу  религиозной совести, свободу думы, свободу духа, а всю остальную  жизнь отдать во власть силы, неограниченно  управляющей русским народом. Тут  мы с новой стороны подходим к основным противоречиям России. Это все та же разобщенность мужественного и женственного начала в недрах русской стихии и русского духа. Русский дух, устремленный к абсолютному во всем, не овладевает мужественной сферой относительного и серединного, он отдается во власть внешних сил.

Недостаток  мужественного характера и того закала личности, который на Западе вырабатывался рыцарством, - самый  опасный недостаток русских, и русского народа и русской интеллигенции. Сама любовь русского человека к родной земле принимала форму, препятствующую развитию мужественного личного  духа. Во имя этой любви, во имя припадания к лону матери отвергалось в России рыцарское начало. Русский дух  был окутан плотным покровом национальной матери,  он тонул в теплой и  влажной плоти. Русская душевность, столь хорошо всем известная, связана  с этой теплотой и влажностью,  в ней много еще плоти и  недостатка духа. Но плоть и кровь  не наследуют вечности, и вечной может быть только Россия духа. Россия духа  может быть раскрыта путем  мужественной жертвы жизнью в животной теплоте коллективной родовой плоти. Возрождение России к новой жизни  может быть связано лишь с мужественными, активными и творящими путями духа, с раскрытием Христа внутри человека и народа, а не с натуралистической  родовой стихией, вечно влекущей и порабощающей. Это - победа огня духа над влагой и теплом душевной плоти.

Русская нелюбовь к идеям и равнодушие к идеям нередко переходят  в равнодушие к истине. Русский  человек не очень  ищет истины, он ищет правды,  которую мыслит то религиозно, то морально, то социально, ищет спасения.  Русский народ, быть может, самый  духовный народ в мире. Но духовность его плавает в какой-то стихийной  душевности, даже в телесности. В  этой безбрежной духовности мужественное начало не овладевает женственным началом, не оформляет его. А это значит, что дух не овладел душевным. На этой почве рождается недоверие, равнодушие и враждебное отношение  к мысли, к идеям. На этой же почве рождается и давно известная слабость русской воли, русского характера.

Николай Александрович писал: “Мне пришлось жить в эпоху катастрофическую и для моей родины, и для всего мира. На моих глазах рушились целые миры и возникали новые. Я мог наблюдать необычайную превратность человеческих судеб”. В последние годы жизни Россия представлялась ему освободительницей мира от гитлеровского фашизма. Сходство двух тоталитарных режимов забывалось. Жила вера, ни на чем не основанная, в близость больших перемен во внутренней политике большевистской партии. Тогда-то Бердяев написал книгу, одну из последних своих книг, - “Русская идея”, где выразил неожиданную для него славянофильскую веру в особое религиозно-историческое призвание России. “Русский народ принадлежит к религиозному типу”... “Этические идеи русского человека очень отличны от этических идей западных народов, и это более христианские идеи”. И русская идея более “общинна”, чем западная. Вот почему для “нового Иерусалима” “путь уготовляется в России”. Социальная революция в России есть этап на этом пути.

Многие  друзья и ученики Бердяева были глубоко  и тяжело поражены этим последним  уклоном учителя. Особенно странно  было, что Бердяев, который всю  жизнь шел против течений, господствующих вокруг него, оказался вторящим толпе  и властителям текущего дня. Впрочем, чем дальше развертывались события, тем более разочаровывался Бердяев  в своих ожиданиях от Советского Союза. Уже он поднимал голос в  защиту свободы слова, попираемой в  России. Друзья передают, что под  конец от его первоначального  энтузиазма ничего не осталось...

 

 

 

 

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

Русская идея никогда не оставалась статичной. Она постоянно уточнялась духовными  воителями нации, развивалась ими, впитывая чаяния и упования простых  людей.

Коренной пересмотр национальной идеи, ее кардинальное переосмысление, вообще говоря, невозможны в рамках данной нации. Замена национальной идеи невозможна потому, что для этого должен измениться состав нации, ее история. Смена общественно-политического строя не меняет глубинного смысла и содержания национальной идеи, ибо, как показывает история, подобного рода историческая трансформация в подавляющем большинстве стран происходит эволюционным путем, постепенно, в течение длительного исторического периода, на протяжении которого в нее вносятся необходимые поправки и дополнения. Изменение же общественно-политического порядка революционным или насильственным путем ведет, по необходимости, и к насилию над национальной идеей, ее грубейшему искажению и попранию.

Причем, прежде чем произойдет идейно-духовная контаминация, определенные политические силы стремятся осуществить насилие над многими представителями нации, т.е. пытаются в исторически короткий срок “пересоздать” человека, сформировать “новую личность”, коей и навязать “новую”, искусственно сфабрикованную идеологию. С помощью последней и насилуют вековую идею нации. Как показала новейшая история России, подобного рода рискованные упражнения с народом и его идеей добром не кончаются: они отбрасывают нацию и его духовную жизнь далеко назад. И тогда вновь возникает вопрос о сущности национальной идеи и способах ее воплощения.

В философском  наследии Н.А.Бердяева были поставлены самые животрепещущие вопросы российской мысли и жизни. Именно поэтому  творчество этого видного русского мыслителя, чьи сочинения замалчивались на его родине более семидесяти лет, вызывают такой живой и растущий интерес.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Список  использованной литературы

 

1. Н. А. Бердяев. Самопознание. М., 1991

2. Н. А. Бердяев. Истоки и  смысл русского коммунизма. М., 1990.

3. Н. А. Бердяев. Душа России. Ленинград, 1990

4. Н. А. Бердяев. Русская идея: Основные проблемы русской философской мысли XIX века и начала ХХ века. О России и русской философской культуре. М., 1990.

5. А. И. Новиков. История русской  философии. Санкт-Петербург, 1998.

6. В. Н. Дуденков. Русская идея  и космизм.// Межвузовская научная  программа. Размышления философские  и научные.