Моральные основы семьи. Смысл брака

. Патрирхальные идеалы семейных отношений

В качестве основных социологических  подходов к исследованию семьи выступают  социальный институт и малая группа. Указанные подходы проявляются  в специфическом видении предмета исследования и выборе понятий. Несмотря на то, что объективный процесс  изменения семьи связан с развитием  ее групповых черт, социология семьи  как наука все в большей  степени подчеркивает институциональный  характер семейно-брачных отношений.

В рамках указанного подхода  можно использовать следующее определение  социального института как «взаимосвязанной системы социальных ролей и норм, созданной и действующей для  удовлетворения важных социальных потребностей и функций. Социальные роли и нормы, включенные в социальный институт, определяют соответствующее и ожидаемое  поведение, ориентированное на удовлетворение специфических социальных потребностей»[1].

Анализ семьи как социального  института предполагает рассмотрение образцов семейного поведения, ролевого набора членов семьи, особенностей формальных и неформальных норм и санкции  в сфере семейно-брачных отношений. При анализе групповых характеристик  семьи, прежде всего, необходимо уточнить само понятия «малая группа». По определению  Г. М. Андреевой, «под малой группой  понимается немногочисленная по составу, группа, члены которой объединены общей социальной деятельностью  и находятся в непосредственном личном общении, что является основой  для возникновения эмоциональных  отношений, групповых норм и групповых  процессов»[2].

Как малая социальная группа семья рассматривается в тех  случаях, когда исследуются отношения  между индивидами, составляющими  семью. Такой подход позволяет установить мотивы и причины разводов, динамику супружеских отношений, характер отношений  между родителями и детьми. Раскрывая  духовно-нравственные основы патриархальной семьи, правильнее применять второй подход.

Семья – это специфическая  форма социальной жизнедеятельности  людей, основанная на браке или кровном  родстве, складывающаяся на базе совместной разносторонней деятельности, в которой  реализуются как потребности  общества, так и потребности индивида. Основу семьи составляет брачный  союз между мужчиной и женщиной. Брак – это исторически меняющаяся социальная форма отношений между  мужчиной и женщиной, посредством  которой общество упорядочивает  и санкционирует их половую жизнь  и устанавливает их супружеские  и родительские права и обязанности.

Семья представляет собой  более сложную систему отношений, чем брак, поскольку она, как правило, объединяет не только супругов, но и  их детей, а также других родственников  или просто близких супругам и  необходимых им людей. Данное обстоятельство придает семье характер важнейшего социального института. Это определяется тем, что семья обязана своим  возникновением, существованием и развитием, прежде всего общественным потребностям, нормам и санкциям, предписывающим супругам заботиться о своих детях. Семья, как пишет С.И. Голод: «представляет собой одну из разновидностей открытой эволюционизирующей системы, так как она включает в себя части, определенным образом взаимодействующие друг с другом, и одновременно сама как целое находится в несомненном взаимодействии с другими социальными объектами как часть целого уже более высокого порядка, т.е. общества»[3].

Наиболее архаичный тип  – патриархальный: ведущее отношение  – кровнородственное, явная зависимость  жены от мужа, а детей от родителей. Главенство мужа осуществляется благодаря  сосредоточению в его руках экономических  ресурсов и принятию основных решений, в связи с чем и происходит жесткое закрепление ролей.

В двух классических работах  – Л. Моргана и Ф. Энгельса –  патриархальная семья вычленяется  как переходный институт от парной к моногамной модели. Ее расцвет  относят к рубежу варварства и  цивилизации. Оба исследователя  за образец полагали древнеримскую  семью, в которой закреплялось господство отцовской власти над определенным числом свободных и несвободных  людей, объединенных целью обработки  земли и охраны домашних стад. Форма  брака – многобрачие или единобрачие  – не имела сколько-нибудь существенного  значения.

Принципиально близкий смысл  в понятие «патриархальная семья» вкладывал Ф. Ле Пле. Социолог наблюдал такие отношения у башкир, русских, проживавших на Урале, и южных славян, правда, уже в XIX в. Хотя у названных народов семья состояла исключительно из родственников и свойственников, однако хозяйство оставалось, как и в прошлом, нераздельным, а власть отца – неограниченной.

Коллективное владение всем движимым и недвижимым имуществом было обязательным условием существования  патриархальной семьи. Это имущество  или, по меньшей мере, его основная часть не подлежали распродаже. Фактическими собственниками выступали лица мужского пола, так как девушки, выходя замуж, в принципе лишались права наследства. Главой классической патриархальной семьи, как правило, был старший по возрасту мужчина – дед, отец или первый сын, лишь изредка, правда, традиция старшинства  не соблюдалась, и главой становился наиболее энергичный и авторитетный человек. Круг его обязанностей был  весьма разнообразен. Он представлял  семью перед внешним миром, участвовал в решении общесельских дел, выплачивал налоги и долги, отвечал перед обществом за нравственные поступки всех членов семьи. Он решал, а иногда участвовал в непосредственном исполнении хозяйственных дел, контролировал и направлял их, сосредоточивал в своих руках семейную кассу. Возглавлял также отправления религиозных культов, проведение семейных и календарных праздников, участвовал в свадьбах, крестинах, похоронах. Глава семьи пользовался большим авторитетом, как среди односельчан, так и среди членов других семей.

В этой общности царила строгая  иерархия. Слово главы семьи было законом для каждого ее члена; любые распоряжения выполнялись  беспрекословно. Авторитет других членов семьи находился в прямой зависимости  от их пола и возраста. В патриархальной семье наиболее уважаемыми были пожилые  люди, с мнением которых все  считались. Повсеместно закрепился обычай вставать при входе в дом  более старшего, не курить в присутствии отца и оказывать другие знаки внимания старшим, например, целовать им руку (в областях восточного влияния), называть их на «вы» (в областях с западным влиянием). Нелишне подчеркнуть: по преимуществу почесть высказывалась мужчинам, они обладали большими правами, чем женщины, и находились по сравнению с ними на более высокой ступеньке иерархической лестницы. Женщина, за редким исключением, была лишена права голоса и находилась в подчиненном положении. Исключительно точно характеризует отношение к женщине один из ответов, полученных в Боснии, во время анкетного опроса, проведенного перед первой мировой войной. Эта запись гласила: «Мужчина пяти лет старше, чем женщина пятидесяти». Вплоть до середины XX в. женщины ели во вторую очередь, после того как мужчины закончат трапезу. Особым бесправием отличалось положение младших невесток. Дело в том, что и среди женщин существовала своя иерархия, во главе которой стояли бабушка, мать, а также старшие невестки. Все они, независимо от статуса и возраста, не могли публично, в присутствии других членов семьи, выражать свои чувства, радоваться или грустить.

Трудовая деятельность также  регламентировалась возрастом и  полом. Например, уход за птицей, а иногда за свиньями поручался детям. Старики  и больные выполняли наиболее легкие работы. Главным, однако, было половое  разделение труда. Мужчины обычно выполняли  наиболее тяжелые работы по обработке  земли, уходу за скотом, заготовке  дров, ремонту строений и орудий труда. Случалось, что в период спада  сельскохозяйственных работ они  занимались отходными промыслами или  торговали продуктами земледелия и  скотоводства.

Женские работы сосредоточивались, главным образом вокруг обслуживания членов семьи – это заботы о  пище и одежде, уборка дома и двора. Работы расписывались между женщинами  семьи и выполнялись одними и  теми же лицами постоянно или какое-то длительное время. Они, разумеется, принимали  участие и в сельскохозяйственном труде – пололи, жали, убирали  урожай, обрабатывали сады. Вместе с  мужчинами женщины уходили на летние пастбища, где жили в течение  всего периода выпаса скота и  заготавливали молочные продукты. Им принадлежало и первенство в занятии  домашними ремеслами – прядением, ткачеством, вязанием и вышивкой.

Имеется целый ряд значительных свидетельств, определенно говорящих  о том, что патриархальная семья  – феномен не сугубо европейский. По меньшей мере, в Азии на протяжении тысячелетий она столь же широко была распространена по территории многих стран. Больше того, несмотря на определенные нюансы, обусловленные главным образом  религиозно-кастовой системой, базовые  линии традиционной семьи Запада и Востока созвучны.

Согласно сводке Т.Ф. Сиверцевой, в так называемых развивающихся странах (Иордания, Ирак, Иран, Турция, Индия, Цейлон и др.) до последнего времени господствующее место занимала сложная (нераздельная) семья, которой характерно доминирование мужской власти, превалирование клановых интересов над индивидуальными, почитание старших, минимальное использование средств контроля над рождаемостью, низкий уровень разводов, распространение, наряду с моногамией, и полигамии. Словом, перед нами портрет классического патриархального семейства.

Важная особенность традиционной семьи – патрилинейность, т.е. исчисление родства по мужской линии. Эта система подразумевает передачу материальных и фамильных ценностей наследникам мужской линии. Отец был хозяином почти всего семейного имущества, от его воли всецело зависело, наградить сыновей или изгнать из дома, женить или развести.

В одном относительно недавнем исследовании было установлено, что  фактор «важность продолжения фамилии» имеет прямую связь с числом рождений детей и с предпочтением мальчиков. А именно: 73,7% опрошенных желали иметь  мальчиков и только 21% – девочек.

Еще одна нравственная ось  семьи – это отношения родители – дети. В патриархальной семье  на протяжении многих веков господствовала абсолютная родительская власть и авторитарная система воспитания. Малейшее нарушение  этих принципов приводило к неотвратимым санкциям. Например, согласно Уложению 1649 г., сын, в равной мере и дочь, независимо от возраста, подвергались наказанию  кнутом, если они грубо разговаривали  с родителями.

В настоящее время русская  православная патриархальная семья  рассматривается как идеал семейных отношений. Так, А.Г. Голев пишет: «Передовые педагоги и родители приходят к логичному выводу: возрождение России – это возвращение к ее истокам, историческим корням. Очень высокая ставка на традиционную культуру воспитания в современном мире естественна и закономерна. Национальная традиция воспитания практически является главным условием и национального возрождения, и возрождения любых национальных традиций. Испокон веков на Руси воспитание опиралось на веру. Главная цель христианского воспитания в семье была и остается – воспитать нравственно и физически здорового человека» Однако, думается, это идеализированное представление. Ведь, согласно, проводимым в конце XIX века исследованиям, для классических патриархальных семей характерными были также снохачество и конкубинат[4].

Подводя итоги, можно сказать, что классическая патриархальная семья  основывается на безоговорочном доминировании  мужчины, подавлении и подчинении ребенка  и женщины, деспотической форме  регуляции внутрисемейных отношений  и кризис ее был предопределен: патриархальная семья стала исчезать, когда религиозные, юридические и экономические  факторы подчинения членов семьи  стали менее интенсивными.

2. Новые формы семейных  ценностей 

Вовлечение в XIX веке женщины  в профессиональную деятельность способствовало ее общественно-политической активности и отразилось на социально-экономическом  статусе мужчин – все это, вместе взятое, положило начало кризису патерналистских  ценностей. Женщина могла быть исключена  из активной общественной жизни до тех пор, пока социальные условия  были ограничены тесными сословными рамками, пока жизнь индивида находилась под влиянием узкого круга интересов. С того дня, как крупная промышленность вытеснила кустарную, с того дня, как женщина перестала ремесленными средствами производства основные предметы потребления, интересы ее стали переноситься из семьи в общество. Экономическая  самостоятельность женщины поколебала ее исключительную зависимость от главы  семьи, тем самым произошел «надлом», кризис патриархальной моногамии. Однако, эмансипация от патриархального  закабаления (как детей, так и  женщин) не гарантирует, а лишь открывает  возможность для создания равноправного  супружества.

Женщины стали осваивать  новые сферы деятельности: общественно-трудовую и политико-культурную, а также  преобразовывать семейную. Мужчины  же, утратив профессиональную монополию, не спешили расставаться с традиционными  семейными «привилегиями». Таким  образом, идеал равенства полов, который теоретически мог бы стать  нравственной основой семейных отношений, в настоящее время оспаривается участниками семейных отношений.

Социальной эмансипации  ребенка сопутствовало формирование нового типа семьи – детоцентристского. Ему присуще возвышение роли частной жизни, интимности и ценности детей. Более или менее равноправные отношения между мужем и женой привели, с одной стороны, к возникновению устойчивой зависимости экспрессивной удовлетворенности от супружества в целом, а с другой – к осознанию того, что «сексуальность, практикуемая в браке, не сводима к репродукции»[5].

Все это наводит супругов на мысль о необходимости регулировать сроки и частоту зачатия, в  силу чего репродуктивный период ограничивается пределами десяти лет. Решение о  количестве детей принимают по преимуществу сами супруги, возможность экстернального давления, как показала практика демографической политики (скажем, французской после второй мировой войны), предельно мала. Исчерпал себя и обычай многодетности. Социализация приобретает иной смысл[6]. Во-первых, нарушаются горизонтальные отношения. В семье либо нет брата (сестры), либо есть, но того же пола, мало кузенов и с теми (благодаря мобильности) редко или никогда не контактируют. Во-вторых, желанный ребенок превращается в объект родительской забота и стойкой привязанности[7].

Что касается России, то здесь  со второй половины текущего столетия даже в деревенской семье, согласно выборочным опросам, многие родители, в том числе и те, кто сам  смог окончить лишь начальную школу, стремились дать ребенку максимально  возможное образование. Молодое  поколение пользуется намного большим числом материальных и духовных благ, чем в прошлые годы. На них уходило в 60-х годах от одной четверти до половины бюджета семьи. Дети, по словам большинства родителей, – главный смысл семьи.

Однако репродуктивную стратегию  общества в настоящее время определяет желание и возможности женщины. Установка женщины на малодетность – результат совокупного влияния  ряда факторов, среди которых, на наш  взгляд, исключительное значение имеет  изменение всей совокупности их интересов  и потребностей. Усиление внесемейных ориентации женщин отмечает демограф ВА. Белова. «Женщины стали в большей мере стремиться, – пишет она, – к социальной значимости своего общественного положения, личностной обособленности и самостоятельности. Поэтому возрастает профессиональный интерес к работе, к общественной жизни, а эта новая роль женщины, требующая много времени, моральных и физических сил формирует и новую систему ценностей, в которых ценность часто уже второго ребенка не так велика, как того хотелось бы демографам»[8]. При этом большинство исследователей по этим проблемам сходятся на том, что потребность иметь хотя бы одного ребенка существует, практически во всех семьях и, более того, что многие женщины, стремясь удовлетворить эту потребность, готовы родить ребенка даже вне брака.