Категории счастья

 
Счастье и богатство 
Согласно еще одному представлению, счастье заключается в достатке. В отношении богатства можно сказать: богатством обладают как счастливые, так и несчастные. Не само по себе богатство делает счастливым, но богатство, праведно нажитое и не обременяющее. От достатка и от богатства не следует отказываться , ибо в нужде счастье обрести труднее. Но неразумно уповать на то, что в богатстве или тем не менее в его количестве- счастье. 
Счастье и власть 
Только внутренняя свобода истинно блаженна. Но счастье на свободе - это счастье, наполненное беспокойством, оно мучительно. Ведь нет страшнее бремени, чем свобода выбора. 
С точки зрения христианской религии свободы, в несвободе- несчастье Для европейской философской этики со времен античности в зависимости и закрепощенности- несчастье. 
Что же такое счастье? Конечно, это состояние удовлетворение от пережитого наслаждения. Говорят, это длительное удовлетворение. Оно продолжительно во времени. Она охватывает жизнь в целом- жизнь как жизненный путь. Последнее уточнение относительно жизни в целом может нанести на пессимистическую мысль о том , что по- настоящему счастливым человек может почувствовать себя только на смертном одре, когда ничто о по, в уже не может изменить его впечатления о прошлой жизни. Однако понятие счастья- иное. Счастье заключается в полноте удовлетворенности жизни- жизни в единстве ее разных сторон, жизни- как образе жизни, и в этом смысле: жизни в целом. А это качественная характеристика. Счастье всегда радостно. Радость и счастье как душевные состояния психологически очень близки. Иногда говорят, что радость связана с переживанием единичного события благоприятного самовыражения индивида, а счастье- длительное переживание радости. Однако счастье это не просто эмоционально более насыщенная и растянутая во времени радость. В счастье человек как бы беспечен. Он не беспокоится о преходящем, ибо он ставит себя выше переменчивости обстоятельств, игры случая и легкомыслия фортуны. Он не боится потерять то, чем обладает, поскольку видит свое богатство не во внешних благах, а во внутреннем спокойствии и возвышенности духа. 
В свое время стоики выдвинули апатию в качестве идеала независимого от чувств и страстей. Таков мудрец: он предан разуму, его высказывания правильны и беспристрастны; он невозмутим. Стоический идеал счастья- это не просто беспристрастны, он невозмутим. Стоический идеал счастья- это не просто бесстрастие, отрешенность от земных чувств. 
Философы, в отличие от психологов, как правило, не обсуждают несчастья столь же подробно, как и счастье: не потому, что они далеки от реальных забот людей, но потому, что их рассуждение о счастье во многом предполагает идеал наилучшего состояния человека, то есть то, к чему следует стремиться. Поэтому при том, что есть философское понятие несчастья. Философы говорят о том, в чем заключается счастливая жизнь, как ее достичь и что необходимо человеку, чтобы противостоять неизбежным в жизни каждого человека страданиям. Это важный практический вопрос, поскольку если счастьем называют то, что обретается человеком благодаря его усилиям, - несчастья, будь то огорчения, боль, мучения, приходят вопреки желанию человека. Как счастье не сводится к случаю, так и несчастье люди отличают от неудачи. Более того, хотя в живой речи несчастьем называют горе, беду, или чрезмерные страдания, действительно несчастье- не в этом. Несчастье- трагично. Оно- в невозможности человека реализовать себя, т.е. осуществить или обрести то, к чему он предназначен как человек вообще, или как гражданин, или как личность, потенциально способная к созиданию и творчеству. 
Относительно этого стоический мудрец говорит, что неизбежные несчастья надо переносить внутренне достойно, сохраняя свое лицо, оставаясь человечным. 
Мудрец в счастье- как будто беспечен. Но беспечен не значит легкомыслен. Он ведь мудр, он не только постиг смысл жизни, но он прошел через страдания, он понимает необходимость изменить себя, он чувствует потребность в самосовершенствовании. Только сталкиваясь со страданием, переживая страдание, человек осознает неразмеренность бытия, неоднозначность происходящего в жизни- как жизни не только наполненной удовольствиями. Осознание того, что возможно нечто, ведущее к неудовольствию, того, что причиной неудовольствия, неудовлетворенности могу быть и оказываюсь я сам, переживание стыда и вины по этому поводу побуждают к переосмыслению жизни или наделению ее смыслом. Конечно, не всякое страдание и не у всякого человека становится исходным моментом духовного возвышения. Необходимо, чтобы страдание у человека отозвалось чувством неудовлетворенности своей жизнью и самим собой, необходимо желание изменения. В поисках того, что и как следует изменить, человек может прийти к идее нравственного совершенства и таким образом осознать собственное несовершенство. Духовное побуждение и стремление к духовному стяжению вырастают из страдания, не обязательно физического, а нередко- именно духовного. Но ведь счастье- это не достоинство, а награда: за справедливость, милосердие и праведность. Его н заслужить.

 
Парадокс счастья 
Счастье и несчастье соседствуют друг с другом. Соседствуют- не только в непосредственном смысле слова « соседство» : мол, один сосед счастлив, а другой- несчастлив. Счастье и несчастье соприсутствуют в жизни каждого человека. Несчастье- это не просто невезение, и довольно редко- черта характера. Никому не надо полностью избежать оплошностей, ошибок, проступков, а также болезней и невзгод, деятельного недоброжелательства соперников и, наконец, потери близких и дорогих людей- того, что чаще всего и бывает причиной несчастья. 
К тому же, и это главное, общество как общество обособленных и конкурирующих индивидов устроено так, что одновременное счастье всех- невозможно. Счастье одних всегда соседствует с несчастьем других, а также нередко оказывается опосредованным, а то и обусловленным несчастьем других. Право, нравственность, религия по- разному и в разной степени выполняют важную функцию ослабления и сглаживания противоречий между членами общества. Философы расходятся в мнениях относительно того, является ли такое состояние общества преходящим или оно в принципе неизбывно. Однако почти все согласны в том, что при таком положении вещей самоограничение, самопожертвование, смирение являются важнейшими добродетелями в плане выживания и воспроизводства сообществ, успешного взаимодействия людей и благотворного общежития. Это дало основание Дж. С. Миллю высказать следующее утверждение: « Сознательная способность жить без счастья составляет самое надежное орудие для достижения всей той полноты счастья, какая только теперь достижима. 
В этом состоит парадокс счастья. Строго говоря, это высказывание действительно парадоксально с логической точки зрения, при которой предполагается, что каждое слово употребляется в одном и том же значении. С семантической точки зрения, при котором принимается во внимание возможность изменчивости значения слов в зависимости от контекста, это высказывание адо не выглядит столь же парадоксальным, поскольку слово счастье в данной формуле Милля употребляется в разных значениях. Говоря о счастье, люди прежде всего имеют в виду личное счастье. Но мы видели уже, что в утилитаристской этике главной нравственной целью человека провозглашается наибольшее счастье наибольшего числа людей и тем самым предполагается, что человек может быть по-настоящему счастлив, лишь исполняя свой долг, т.е. будучи добродетельным. В формулировке советского психолога С.Л. Рубинштейна: “чем меньше мы гоняемся за счастьем, чем больше заняты делом своей жизни, тем больше положительного удовлетворения, счастья мы находим” – “парадокс счастья” в ещё большей степени обнаруживает свою мнимость. В нем очевидно совмещены два представления о счастье – как об удовольствии и удовлетворении от обладания личными благами , с одной стороны, и как об удовлетворении от добродетельного образа жизни – с другой.  
Иными словами, в погоне за наслаждением, покоем, достатком, богатством или славой счастья не найти. Житейско-сакраментальное высказывание “нет в жизни счастья” безусловно оправданно. Но не в том пессимистическом смысле, что жизнь полна несчастий и счастье никому не дано, а в том, что счастья как такового, т.е. как отдельной цели деятельности или личной жизненной задачи, действительно нет. Все желают счастья, все стремятся к нему. Но из этого не следует, что счастье должно стать нравственным основанием деятельности. Счастье скорее является следствием, интегральным результатом нравственно выдержанной, добродетельной жизни.

 
 
Вывод.

Счастье – это мираж, который повсюду нас преследует. Чтобы человек не делал, к чему бы он не стремился — он только и дело, что думает о счастье. При этом само счастье всегда зависит от конкретных условий. А если эти условия находятся не в соответствии с нашими представлениями, то есть не совпадают, то мы становимся несчастными. Чем сильнее мы хотим достичь счастья, тем сложнее нам его обрести.

Литература

 
1. “Этика” А.А. Гусейнов, Р.Г.Апресян; Москва, 2002; 
2. “Основы этики” И.Л.Зеленкова; Минск, 1998; 
3. “Этика. Энциклопедический словарь”. Под редакцией А.А.Гусейнова, Р.Г.Апресяна. Москва, 2001; 
4. “Курс лекций по этике” Золотухина,Аболина Е.В.; Ростов И/Д “Феликс” 1999;