Трансформация формальных институтов в России в 1990-е годы

Американский экономист и историк Д. Норт, написавший  немало трудов по институциональной экономике выделил три причины изменения институтов:

1) Изменение в соотношении  цен. Изменение цен меняет стимулы, испытываемые индивидом в процессе  человеческих взаимоотношений. Сюда  относятся изменение соотношений  цен между продуктами, и между  факторами производства. Эти изменения  могут носить экзогенный характер (как, например, последствия чумы  в средневековье) или же эндогенный (последствия принятия решений  субъектами хозяйства), а также  они могут происходить под  влиянием изменений предпочтений  потребителей вследствие моды, смены  общественных вкусов и т.д. Изменение  в соотношении цен приводит  одну или обе стороны акта  обмена к выводу о том, что  было бы выгодно изменить сами  условия заключения контракта. Но  эти условия включены в систему  институциональных правил более  высокого уровня. В связи с  этим возникает стремление организаций  изменить эти правила более высокого уровня. Организации приходят к пониманию того, что они изменят свою прибыль, если вложат деньги в изменение институтов. Изменение формальных ограничений предполагает инициирование организациями изменений в законодательстве, изменение неформальных ограничений предполагает изменение культурных характеристик общества. Культуру можно определить как «передачу, путем обучения и имитации, от одного поколения к другому знаний, ценностей и других факторов, влияющих на поведение».

2) Изменения под влиянием  изменения идей, вкусов, привычек. Распространяющиеся  в обществе в ту или иную  эпоху идеи также служат источником  изменения институтов, в том числе  в эпохи революций. Тем не менее, Норт подчёркивает, что изменения институтов обычно носят инкрементный, то есть постепенный, непрерывный, а не дискретный (резкий) характер. Причём это относится даже к эпохам революций. Если же в эпоху революции происходят слишком резкие изменения институтов, то затем происходит некоторый откат назад, и дальнейшие изменения осуществляются уже постепенно.

3) Внешние факторы —  давление, военные угрозы. Однако  при этом меняются обычно только  формальные институты, неформальные  же изменить гораздо труднее, на это требуется длительное  время [1.С.118]

С одной стороны, известен опыт послевоенного развития Японии, в которой институциональные реформы проводились под контролем американских оккупационных властей и по американским образцам политических, социальных и экономических институтов. С другой стороны, универсализация европейской, а затем и американской модели государства обусловила рост локальных и региональных конфликтов в странах третьего мира. Например, принцип территориального построения государства неприемлем для исламских и индийских народов, религия и культура которых предполагает построение государства на основе принципа не территориального единства, а «единства в вере», а также кочевых племен. Тем более, неприемлемым является насаждение американской «демократической» модели насильственным путем (Ирак).

Получается, что импорт институтов создает хаос, который распространяется не только на политическую сферу, но и на процесс национальной самоидентификации, коллективных действий. Возможность возникновения эффектов, прямо противоположных ожидаемым, при импорте одного из наиболее признанных образцов – американской Конституции, отмечалась многими исследователями. Общий вывод заключается в том, что импорт институтов, безусловно, оказывает влияние на динамику институционального и экономического развития, но это влияние может принимать как позитивные, так и негативные формы.

По мнению А. Олейника,  основными факторами, влияющими на успех трансформации или импорта институтов, являются степень и характер конгруэнтности господствующих в стране-импортере(трансформаторе) формальных норм, на основе которых функционирует трансформируемый или импортируемый институт. За неимением лучшего А. Олейник использует геометрический термин, под которым подразумевает наличие общих тенденций развития господствующих в обществе импортируемых формальных норм. Наличие между нормами конгруэнтности позволяет получить их конвергенцию, сближение тренда, траектории институционального развития. В свою очередь, конвергенция бывает позитивной и негативной, эволюционной, стабильной или гибридной.[5]

Позитивная конвергенция заключается в сближении формальных норм на основе тенденции, ведущей к оптимуму. Негативная конвергенция, наоборот, принимает форму общей тенденции к неэффективному результату. Эволюционная конвергенция (Й. Шумпетер, Дж. Гэлбрейт) состоит в сближении норм. Гипотеза статической конвергенции (Ф. Перу) предполагает ситуацию, в которой формальные и неформальные нормы дополняют друг друга. Наконец, гибридная конвергенция (Я. Тинберген) заключается во взаимном влиянии формальных и неформальных норм, в итоге тенденция институционального развития не совпадает ни с трендом развития неформальных норм, ни с трендом развития формальных.

Каким же образом можно оценить или даже измерить характер и степень конгруэнтности формальных норм? Известно несколько методик, каждая из которых имеет свои недостатки, связанные главным образом с их нацеленностью на анализ конкретных случаев импорта институтов и, следовательно, ограниченностью сфер их применения.

 Во-первых, юридическая  методика оценки перспектив внедрения  в корпус права элементов других  правовых систем. Она строится  на основе предположения, что  имплантируемая норма будет работать  только при условии принадлежности  юридической системы-донора и  юридической системы-рецептора к  одному и тому же классу  эквивалентности.   

Во-вторых, методика Дж. Ховстеда, разработанная для сравнения управленческой культуры в различных странах чтобы оценить перспективы использования одинаковых методов управления в странах с различными традициями организации трудовых отношений. Данная методика позволяет измерить расстояние между неформальными и формальными нормами.

В-третьих, методика С. Корнела и Дж. Колта, предложенная, чтобы определить степень совместимости формальных институтов власти и неформальных норм, регулирующих властные отношения.

В-четвертых, методика, основанная на сравнении норм, которые образуют идеальные типы господствующего в обществе неформального и  импортируемого формального института экономической власти. При условии создания идеальных типов основных институтов общества (рынка, фирмы, домашнего хозяйства, государства) этот подход позволяет исследовать широкий спектр институциональной динамики. [16]

Итак, сформулируем два сценария развития событий в случае импорта институтов экономической власти. Во-первых, в случае совпадения формальных и неформальных норм происходит ускорение институционального развития. Но при этом радикальной смены его траектории не произойдет, ведь изначально формальные и неформальные нормы не противоречили друг другу. Институт лишь проходит быстрее ряд этапов своего становления, которые в случае эволюционного развития заняли бы значительно больший период времени. Во-вторых, в случае несовпадения формальных и неформальных норм происходит замедление институционального развития ввиду роста рассогласования между указанными нормами. Второй сценарий чреват возникновением различного рода институциональных деформаций и отклонением от оптимальной траектории развития.

В случае развития событий по второму сценарию возможное решение могло бы заключаться в смене образцов импортируемых институтов, например, американской модели на германскую, французскую, японскую, или наоборот. Такой подход позволил бы найти такую страну-экспортера, чьи формальные институты конгруэнтны с неформальными институтами страны-импортера. А далее начинается длительный процесс взаимодействия формальных и неформальных норм: исходный импульс от внедрения нового формального института вызывает реактивные изменения неформальных норм, изменения неформальных норм сказываются на структуре формального института и так далее.

Кроме того, остается вариант отказа от импорта институтов и сохранения эволюционного характера институционального развития. В последнем случае  способность институтов экономической власти распределять правомочия между хозяйствующими субъектами оптимальным образом остается под вопросом.

В неоинституциональной теории известна концепция зависимости от предшествующей траектории развития. Согласно ей развитие всегда исторически обусловлено предшествующими институтами. При этом иногда возникает так называемый «эффект блокировки», когда никакие инновации не способны кардинальным образом изменить возникшие однажды, пусть даже неэффективные институциональные рамки.

Историческая обусловленность развития означает, что институциональное наследие ограничивает спектр сегодняшних возможностей эффективного институционального импорта. Концепция исторической обусловленности развития объясняет полное отсутствие изменений и способствует утверждению радикального пессимистического взгляда на вещи.

Таким образом, главным условием непрерывного воспроизводства общества и его устойчивого социально-экономического развития является соответствие неформальных норм, существующих на уровне повседневной жизни, и импортируемых формальных институтов экономической власти. Любые демократические или рыночные реформы, какими бы прогрессивными ни были их первоначальные цели, обречены па неудачу, если данное условие не выполняется. Какой бы ни была природа импортируемых институтов, похожий характер формальных и неформальных норм остается основным условием их успешной адаптации и функционирования в новых условиях.

3. Практический опыт трансформации(импорта) институтов в современную экономику

3.1 Импорт институтов в переходный период

В рамках имеющего места в мировой экономике процесса, получившего название «глобализация», исторической тенденцией представляется движение всех стран, вовлечённых в систему международного разделения труда, к идеальной модели рыночного хозяйства и формирование в них соответствующих экономических и политических институтов.

Ключевыми характеристиками данной системы являются приоритет частной собственности как основы хозяйственной деятельности и координация экономической деятельности посредством механизма конкуренции и рыночных цен. Именно эти институты, по мнению экономистов, обеспечивают создание условий для реализации экономической свободы человека, которая, в свою очередь, неизбежно приведет к росту богатства и процветанию. Отсюда с неизбежностью следуют рекомендации по импортированию рыночных институтов  в  страны, переходящие на рыночные рельсы.

Переходная экономика характеризуется разрушением старых институтов (деинституционализация) и формированием новых (институционализация). Деинституционализация рынка представляет собой процесс формирования локальных неэффективных институциональных структур, характеризующихся неустойчивостью и высокой монополизацией или монопсонизацией. [3]

Институционализация рынка предполагает движение экономической системы к своему институциональному равновесию. Деинституционализация, наоборот характеризует процесс устойчивого и прогрессирующего движения институциональной структуры экономики в сторону, обратную равновесной, т.е. институциональное неравновесие.

В случае «слабого» государства ввод новых формальных правил будет затруднен противодействием заинтересованных групп использующих неформальные практики для максимизации своих клановых интересов, что может не всегда согласовываться с целями общественного благосостояния. Поэтому, сложившиеся в российской экономике в целом и на отдельных рынках в частности  неравновесные ситуации,  являются  следствием действий не государства в целом, а социальных групп (групп специальных интересов), которым состояния неравновесия выгодны, от чьих позиций зависит как введение новых формальных правил, так и формализация бытующих неформальных практик. [14]

Неравновесные (и неэффективные равновесные) ситуации на рынке, характеризующиеся неэффективными институтами, могут привести к возникновению институциональных ловушек, а также гистерезису в сфере занятости. Под гистерезисом понимаются изменения на рынке, которые качественно трансформируют характеристики вовлеченных факторов, приводят к депрофессионализации и отрицательному отбору институтов, например, таких, как институты теневого рынка. 

 Институциональная ловушка  представляет собой неэффективную  устойчивую норму или институт. Устойчивость институциональной  ловушки означает, что при незначительном  временном внешнем воздействии  на систему она остается в  институциональной ловушке, возможно  лишь незначительно меняя параметры  состояния, а после снятия возмущения  возвращается в прежнее состояние  неэффективного равновесия.

В результате десятилетней практики рыночной трансформации национальные хозяйства стран ЦВЕ радикально изменили свой облик. Полностью демонтированы механизмы командной экономики, исчезли всеобщие дефициты товаров и услуг, значительно расширен их ассортимент. Повсюду раскрепощена ранее скованная личная  инициатива людей, происходит относительно быстрое становление предпринимательского класса, формирующего основу будущего благополучия своих стран. Словом, получены первые обнадёживающие результаты.

Вместе с тем среди предварительных итогов рыночных реформ на востоке Европы есть и явно разочаровывающие.

Во-первых, социальная цена рыночной трансформации везде оказалась существенно выше, чем предполагали её инициаторы. Нельзя не видеть, что с начала рыночных реформ резко снизился средний уровень  реальных доходов населения и одновременно усилилось неравенство в их распределении.  В  то время как лишь пятая часть населения бывшего социалистического лагеря улучшила жизненный стандарт, почти треть превратилась в слой «новых бедных». Во-вторых, не оправдались надежды на сокращение разрыва между Востоком и Западом Европы в социально-экономическом и технологическом отношениях. В-третьих, несмотря на общемировой процесс усиления социальных функций государства, в большинстве рассматриваемых стран имеет место заметное сокращение государственной поддержки здравоохранения, науки, культуры и образования. К тому же это отнюдь не компенсируется находящимся в стадии становления частным сектором национальной экономики.