Проблемы и перспективы развития ЕС

 Так, при нынешнем  развитом хозяйственном потенциале  и комфортно живущем населении  ЕС хуже всех обеспечен собственным  сырьём, особенно энергоносителями, а это базис развития. К 2030 г.  импорт здесь будет покрывать  до 70% энергоснабжения. Не удаётся  Брюсселю и выйти на “энергетический  крест”, то есть обеспечивать  рост при сокращении абсолютных  объёмов энергопотребления. Конечно,  у ЕС есть, что продемонстрировать  в сфере энергоэффективности, но и её дальнейшие резервы не безграничны и равны всего 20% от общего ожидаемого потребления энергии.

 Экономически, Евросоюз сам приговорил себя к медленному росту через своё недавнее поспешное расширение. В него втянулись менее развитые ЕС – 12(Кипр, Венгрия, Латвия, Литва, Мальта, Польша, Словакия, Словения, Чехия, Эстония, Болгария, Румыния), которые ещё на долгое время останутся балластом. Цену этого демонстрируют, например, восточные земли Германии.

 Главное же, ЕС отстаёт в накоплении и воспроизводстве человеческого капитала. Расходы на НИОКР здесь равны всего 1,8% ВВП (в США – 2,62, Японии – 3,39 %)(табл.2). КНР уже сейчас тратит на науку больше, чем ФРГ и Франция вместе взятые. Конечно, и здесь есть проекты мировой значимости – “Аэробус”, система “Галилео”, сети мобильной связи. Но основу европейского промышленного экспорта составляют в наши дни товары средней технологичности, уязвимые к ценовой конкуренции. Например, на острие прогресса находятся сейчас информационные технологии. Но из двадцати наиболее передовых стран в этой сфере фигурируют всего 7 (Дания, Швеция, Финляндия, Нидерланды, Эстония, Чехия, Венгрия) – отнюдь не “гранды” ЕС, а на долю каждой из них приходится не более 1% такой мировой высокотехнологичной продукции. Между тем, в экспорте Индии в ЕС её 31%. В целом, доля ЕС в мировом промышленном экспорте с учётом внутриевропейского обмена равна 45%. Но во вне, в конкурентных условиях рынка, путь к потребителю находят всего 15%.

Таблица 2

ВНУТРЕННИЕ ЗАТРАТЫ НА ИССЛЕДОВАНИЯ И РАЗРАБОТКИ

(в расчете по паритету  покупательной способности национальных  валют;  
миллионов долларов США)

Декларируя  отход от импортной энергозависимости, Брюссель активно субсидирует освоение альтернативных (возобновляемых) источников энергии (ВИЭ). ЕС первенствует здесь, например, по ветровой и гелиоэнергии и энергии Океана. Но по геотермальной энергии Евросоюз уступает США, Японии, Мексике, Филиппинам и Новой Зеландии, по малым ГЭС – Канаде, США, Бразилии, КНР, по моторному биотопливу – США и Бразилии. На 80% в ЕС ВИЭ – это биомасса, то есть, грубо говоря, растительная клетчатка, включая дрова.

 Конечно, ЕС хорошо  выручает аутсорсинг. На его долю приходится 55% такого технологического кооперирования в мире против 35% в США, а в стоимости “Аэробуса” аутсорсинга в 1,5 раза больше, чем в “Боинге”. Но и здесь активность субподрядчиков из АТР и Латинской Америки растёт на глазах.

 Другими словами, Евросоюз пока проигрывает конкурентную битву за человеческий капитал. В США едут учиться вдвое больше европейских студентов, чем американских в Европу. Ещё больше их остаётся в США, формируя там 1/3 контингента Нобелевских лауреатов за счёт учёных европейского происхождения. В саму же Европу рвутся малограмотные афроазиатские иммигранты, снижающие качество рабочей силы в ЕС и претендующие не столько на рабочие места, сколько на иждивенческую благотворительность. Но даже и внутри ЕС 63% англичан, 75% немцев, 80% французов, 87 % итальянцев и 92% поляков не говорят профессионально ни на одном языке, кроме родного.

3.2 Перспектива развития  ЕС

Последний мировой финансово-экономический  кризис, как показал 2011 г., не просто оказал негативное влияние на динамику хозяйственного развития ЕС, но обнаружил  глубинные противоречия в модели европейской интеграции. Если в 2009 г., по данным МВФ, ВВП зоны евро (как  и ВВП в ЕС-27) сократился на 4,1%, то в 2010 г. стал, казалось бы, намечаться выход из кризиса. Хотя до уровня 2007 г. было еще далеко, оба показателя - и по зоне евро, и по ЕС в целом - выросли на 1,8%46. Однако обострение кризиса в зоне евро на фоне нередко  ошибочных антикризисных шагов  национальных правительств стран ЕС привело к усугублению целого спектра экономических и социальных проблем в европейских государствах. В результате создалась реальная угроза скатывания экономики ЕС в длительный период стагнации или, по меньшей мере, вялотекущего роста ВВП. В 2011 г. совокупный ВВП ЕС-27 увеличился лишь на 1,5%, а в 2012 г. рост показателя будет вдвое меньшим. Неблагоприятная ситуация была осложнена негативными социальными процессами, прежде всего связанными с продолжающимся ростом безработицы.

 Важно подчеркнуть,  что значительная часть европейских  экспертов, включая аналитиков  Европейской комиссии, была не  готова к такому повороту событий.  Еще весной 2011 г. Еврокомиссия  предполагала рост ВВП в ЕС в 2012 г. на уровне 1,9%, пересмотрев осенью свой прогноз до 0,6% (по зоне евро все показатели ожидались на 0,1 проц. пункта ниже). На мой взгляд, в экспертном сообществе стран ЕС оказался слишком долгим путь к пониманию важности комплексных мер по выводу экономики интеграционной группировки из кризиса. Параллельное решение разных проблем должно вестись в направлении кардинальной структурной перестройки экономики, то есть глобальный кризис надо не преодолевать, а активно использовать для оздоровления хозяйственной системы ЕС.

 Формально на уровне  ЕС давно провозглашена задача  перехода на инновационный путь  развития, которая получила подтверждение  в очередной, принятой в 2010 г. долгосрочной стратегии «Европа  2020». Однако, например, при целевом  ориентире расходов на НИОКР  на уровне 3% ВВП в среднем по ЕС-27 показатель пока едва превышает 2%, увеличившись за предшествующее десятилетие менее чем на 0,2 проц. пункта. Более того, среди аутсайдеров в зоне евро находится проблемная Греция, где бизнес почти не вовлечен в стимулирование технологического прогресса. Ассигнования на НИОКР в стране не достигают 0,6% ВВП (хуже ситуация лишь в Словакии, а также маленьких Кипре и Мальте). За пределами зоны евро аналогично неблагоприятная ситуация наблюдается в наименее развитых Болгарии, Румынии и Латвии.

На практике, к сожалению, в ЕС слишком много действий оказалось  зациклено на текущих шагах по решению обострившейся проблемы бюджетных дефицитов и связанного с ним стремительного роста государственных  долгов. Неоправданное раздувание государственных  расходов для финансирования антикризисных  мероприятий на фоне падения бюджетных  доходов в условиях кризиса привело  к устойчивому превышению большинством стран ЕС Маастрихтского критерия 3%-ного бюджетного дефицита.

Самой дискутируемой проблемой  для экономики ЕС, безусловно, является ситуация в Греции. В 2011 г. бюджетный  дефицит в стране составил около 9%, а в 2012 г. ожидается его снижение лишь до 7%. В результате госдолг Греции вырос со 113% ВВП страны в 2008 г. до 163% в 2011 г. В 2012 г. он может достигнуть 200% греческого ВВП. Близка к критической ситуация в Ирландии и Португалии, где также пока не предвидится возвращение к низким значениям дефицита. В итоге госдолг в Ирландии вырос с 44% ВВП страны в 2008 г. до 115%-120% в 2012 г., а в Португалии - с 72% до более чем 110%. При этом значительная часть займов была предоставлена финансовыми институтами крупнейших государств ЕС. Вследствие этого обострение долговой проблемы в зоне евро подрывает устойчивость всей экономики интеграционной группировки. Именно по этой причине ЕС совместно с МВФ для всех трех стран разработали пакеты финансовой помощи.

 Еще летом 2010 г. в  зоне евро начал работу Европейский  стабилизационный фонд (European Financial Stability Facility). Размер займов, которые предоставляет фонд, может достигать 440 млрд. евро, максимальный объем гарантий (после давшегося с трудом из-за внутриполитической борьбы в отдельных странах и расширения объема фонда в 2011 г.) - 780 млрд. евро50. Крупнейший участник фонда - Германия, которая обеспечивает 211 млрд. евро. Другим инструментом стал Европейский финансовый стабилизационный механизм (ЕФСМ). С помощью этого инструмента Еврокомиссия может занимать на финансовых рынках средства в объеме до 60 млрд. евро для поддержки самых проблемных стран. При этом Греция успела получить помощь с использованием других инструментов. Кроме того, МВФ готов при необходимости предоставить 250 млрд. евро.

Поддержка со стороны ЕС малым странам зоны евро обусловлена  требованием проводить серьезные реформы. Однако ожидаемые шаги по жесткой экономии бюджетных расходов часто бумерангом отражаются на сокращении потребительского спроса и инвестиционной активности, в результате чего замедляются темпы роста ВВП. В итоге продолжают сокращаться бюджетные доходы, так что большие дефициты и связанные с ними новые заимствования сохраняются. В конечном счете, Греция и другие проблемные государства попадают в замкнутый порочный круг.

 На мой взгляд, несмотря  на все проблемы вокруг Греции, в наибольшей мере перспективы  развития экономики зоны евро, да и всего интеграционного  проекта ЕС в 2013 г. будут  зависеть от положения крупных  и средних стран. Если в Испании  или Италии события пошли бы  по греческому сценарию, это привело  бы к неизбежному краху зоны  евро. Однако мной не разделяются  слишком пессимистичные настроения.

Предпринимаются и определенные позитивные шаги на уровне ЕС. Состоявшийся в начале декабря 2010 г. очередной  саммит ЕС позволил 23 странам (всем участникам зоны евро, а также Дании, Латвии, Литве, Польше, Болгарии и Румынии) прийти к принципиальной договоренности об ужесточении бюджетной дисциплины в ЕС.

Учитывая, что результирующим моментом чаще всего оказывается  высокая безработица, через усиление миграционных потоков, а также дестабилизацию внутриполитической ситуации, многие дисбалансы в странах за пределами  зоны евро также оказывают серьезное  влияние на все развитие ЕС. Наиболее критичная социальная обстановка складывается в Испании, где безработица стабильно  превышает 20%, а среди молодежи не может трудоустроиться каждый второй. Серьезное положение в сфере  занятости в Греции, Латвии, Литве  и Ирландии. Недовольство населения  ведет к массовым протестам против необходимых для выхода из кризиса  реформ, а в предельном варианте - к падению правительств. Так, в  Южной Европе в 2011 г. уже сменились  все кабинеты министров.

 Финансовые потрясения  в ЕС не должны заслонять  другие фундаментальные проблемы, прежде всего, сдвиги в энергетической  сфере. Авария на японской АЭС  Фукусима привела к решению ФРГ полностью отказаться от атомной энергетики к 2022 г. Из 17 германских АЭС уже в 2011 г. были закрыты 8 станций. Концерн «Сименс» полностью пересмотрел свои планы развития энергетического машиностроения, переориентировавшись на силовые установки в сфере альтернативных источников энергии. Далеко не все страны ЕС последовали жесткой позиции Германии, обусловленной политической поддержкой немецкого общества (2011 год ознаменован небывалым успехом «Зеленых» на региональных выборах в ФРГ). Однако европейская экономика, несомненно, получила мощный стимул для ускоренного развития ветровой, солнечной и другой энергетики, базирующейся на возобновляемых источниках (ведь альтернативная электроэнергетика и раньше фигурировала в качестве одного из приоритетов экономического развития ЕС до 2020 г.). Поскольку сохраняется оптимизм и вокруг «сланцевой революции» (по крайней мере, разработка сланцевых газов в США уже привела к переориентации части поставок сжиженного природного газа на ЕС), не исключено, что значительные подвижки ждут весь энергетический комплекс ЕС. Для России это важно, прежде всего, в сфере взаимоотношений стран ЕС с внешними поставщиками углеводородов, а также по причине наметившейся либерализации энергетических рынков в самом ЕС (с ужесточением позиции Европейской комиссии в отношении монополистов).

 Подытоживая сказанное, можно отметить, что в 2012 г. решается судьба вектора развития европейского интеграционного проекта. Это обусловлено необходимостью адекватного поиска решения нескольких проблем, а именно:

• определением степени реальной ответственности национальных государств - членов ЕС за проводимую в них экономическую и социальную политику и возможностями ограничения их суверенитета в рамках ЕС (это предвещает еще более острые дискуссии в предстоящем году по поводу возможности нового пересмотра ключевых договоров ЕС),
• преодолением складывавшихся центрально-периферийных отношений в рамках ЕС, когда Германия и несколько наиболее успешных малых стран-членов оказываются локомотивами роста экономики и центрами принятия ключевых хозяйственных решений, которые дальше лишь транслируются на другие государства ЕС (причем их положение в международном разделении труда оказывается подчиненным логике специализации на «старых» отраслях),
• формированием реализуемой на практике долгосрочной стратегии развития ЕС как мирового центра экономической силы. При этом до конца не ясно, будет ли это стремление сохранить вес крупных государств-членов ЕС в системах глобального управления (на фоне растущей роли Китая и других неевропейских держав) или все-таки продолжится наращивание самостоятельности наднационального уровня принятия решений в ЕС.

Следует отметить, что деление Европейского союза  на две группы стран с различным  уровнем и темпами развития могло  бы привести к неоднозначной ситуации: либо же привести к полнейшему «расколу», либо могло бы значительно поднять ЕС на более высокий уровень в мировой экономике. Но следует оговориться, это деление могло бы поднять на уровни выше только часть с высоким и средним уровнем развития, а вторая, менее развитая часть ЕС, вполне возможно, вообще прекратила бы своё существование. В связи с этим, решение данного вопроса ставит трудную задачу перед Европейским Союзом.

3.3 Россия и ЕС

Россия и  ЕС, видимо, не считают, что им нужен  некий аналог «перезагрузки» в двусторонних отношениях. Они не чувствуют, что  готовы к выходу на качественно более  высокий уровень сотрудничества в своих взаимоотношениях, где  наблюдаются противоречивые тенденции[10].

В торгово-экономической  сфере произошло оживление двусторонних связей после ощутимого спада в период глобального кризиса 2008–2009 гг.

Россия занимает 3-е место в списке крупнейших торговых партнеров ЕС, уступая США  и Китаю. На Евросоюз приходится около половины общего объема российской внешней торговли. Однако сама Россия является малозначимым рынком для европейских товаров и услуг – на нее приходится всего лишь 6,4% объема экспорта ЕС. Даже в маленькую Швейцарию европейские страны продают больше своей продукции. Однако в финансовой сфере ситуация поменялась кардинальным образом. Если раньше ЕС принимал специальные программы для помощи по финансированию тех или