Отличительные особенности трансформации капитадистичной економической системы.

Системы, плавно меняющиеся, без кризисов, без неустойчивости и энергетических потерь не обретают радикально новых качеств. Чем прочнее  система, тем глубже разрушающий  ее кризис.

Выход из кризиса вероятнее  при стратегическом полагании и  постановке далеких целей.

В состоянии равновесия системы  и вблизи него, в области линейной динамики пространственно-временная  организация невозможны. Действие законов  усиливается перед самым порогом  системы (последние усилия системы  сохранить свою целостность - закон  порового напряжения).

Трансформация в направлении  сбалансированной эффективной системы  в режиме самоорганизации не происходит, необходимо целесообразное регулирование на основе постоянной коррекции с недопущением чрезмерной дестабилизации. Выбор дальнейшего развития системы осуществляется не произвольно, а на поле возможных решений.

 

Неустойчивость выше на локальном  уровне, где существует депо мутаций. Хаотичность на микроуровне обеспечивает внешнюю устойчивость макроуровня.

Для сложной системы более  вероятна потеря устойчивости - действует  принцип «хрупкости хорошего (много  факторов создает гармонию, а сломать ее может всего один). Вновь возникающий порядок должен оплачиваться уменьшением порядка в других структурах.

Более совершенная система  более устойчива к внешним  воздействиям, но неуязвимость порождает  отсутствие развития. Слишком гибкая система также не развивается - из-за отсутствия стимула к эволюции.

 

Подобное теоретическое  осмысление post factum, безусловно, способствует пониманию процесса трансформации, но схватывает только те тенденции, что  проявились в экономической жизни, не выявляя возможных альтернатив  и не раскрывая механизма их протекания.

Существовали и немногочисленные работы теоретико-методологической направленности, в которых процесс трансформации  рассматривался как неотъемлемая принадлежность любой развивающейся экономической системы. Более того, фазы становления и фазы отмирания системы, обладающие переходными чертами, трактовались как доминирующие в развитии, делающие стационарное, зрелое состояние экономики лишь моментом ее жизни. Подобное доминирование маскируется в хозяйственной жизни непрерывностью общественного воспроизводства и постепенностью изменений. Явным оно становится лишь в редких случаях интенсивных и концентрированных переходных процессов.

 

Общее представление о  трансформации в теории переходной экономики заключается в ее рассмотрении как некоего достаточно продолжительного периода времени, когда переходность, неопределенность, альтернативность дальнейшего  развития доминируют в экономике, определяют ее функционирование, подчиняют себе воспроизводственный процесс. Трансформационное состояние характеризуется системностью, масштабностью изменений, существенным воздействием на основание экономической системы. Продолжительность периода трансформации дает возможность сознательного управления ею (при этом возможно и усугубление проблем, поскольку достаточно трудно поднять массы на историческое действие, трудно выработать адекватную программу и реализовать ее, трудно пригасить и нейтрализовать деструктивные интересы). Логическим продолжением теоретического осмысления трансформации становится выработка алгоритма реформаторских действий, концепций развития страны.

 

В качестве недостатков и  нерешенных задач теории переходной экономики можно обозначить ее узкую  ориентацию на исследование преимущественно  системных трансформаций (с явным  и тайным наложением особенностей перехода России от социализма к капитализму), рассмотрение быстроты перехода как  позитивной его характеристики, ограничение  содержательности трансформационного состояния борьбой старого и  нового (что приводит к чрезмерной пропаганде антагонизма и сужению  альтернатив, поскольку вполне вероятны и даже желательны сценарии коэволюции старого и нового). Можно отметить и тяготение теории переходной экономики  преимущественно к анализу непосредственного  процесса перехода, а не его результатов  и тех предпосылок, которые могли бы обеспечить его эффективность и благополучное завершение.

 

Таким образом, теория переходной экономики исследует преимущественно  процесс системных, сознательно  осуществляемых трансформаций, трактуемых как противодействие старого  и нового.

 Теория трансформаций  капитализма имеет глубокие исторические  корни и объединяет огромное количество концепций.

 

В целом, прослеживаются два  основных направления в исследовании капиталистических трансформаций: анализ внутрисистемных изменений, связанных с преодолением внутренних ограничений в развитии капитализма, с повышением его жизнеспособности; и гипотезы о способах, путях и формах возникновения посткапиталистического общества. Последнее направление активизировалось в 70-е-80-е годы и в настоящее время получило широкое распространение в экономической мысли, свидетельствуя о неких качественных изменениях (или об их ожиданиях) в современных рыночных системах.

Само наличие двух данных направлений высвечивает проблему соотношения внутрисистемных и  межсистемных трансформаций, проблему меры, порога, после прохождения  которых система обретает принципиально  новое качество. Анализ теорий капиталистических  трансформаций показывает, что эта  проблема на данный момент в них  не решена.

В настоящее время мы становимся свидетелями нарастания новой волны  трансформаций, трактуемых как процесс  перерастания в постиндустриальное, постэкономическое, посткапиталистическое  и т.п. общество.

 

При этом проблема межсистемной трансформации рассматривается  достаточно противоречиво: исследованиям, подтверждающим существенные изменения  свойств и характеристик рыночной системы (глобализация, социализация, демократизация, гуманизация и т.п.), противостоят не менее объективные  и обоснованные позиции, опровергающие  принципиальный характер преобразований капитализма.

Так, директор Центра Фернанда Броделя по изучению экономики, исторической системы и цивилизаций профессор  Иммануил Валлерстайн в своем  докладе на конференции «Постиндустриальный  мир: Центр, Периферия, Россия» утверждал, что «глобализация - обман, навязанный нам властными группировками и нами самими».

Концепциям «конца труда» противостоит мнение, что компьютеризацию  и надомную занятость не следует  рассматривать как освобождение труда из-под власти капитала и  обретение работниками собственных  средств производства, поскольку  сам компьютерный терминал - ничто  без соответствующей информационной инфраструктуры, которая контролируется большим бизнесом и государством. Разумнее трактовать подобный «свободный труд» как средство экономии предпринимательских  издержек.

 

Предполагаемое наступление  эры социальной справедливости, обусловленное  превращением знаний в доминирующий ресурс и повышением роли личности в процессе производства, опровергается  утверждением, что знания не приобретаются  исключительно индивидуальными  усилиями, а являются результатом  сложной системы информационного  обмена, который не сможет обеспечить равенства в распределении и  обязательно приведет к формированию новой элиты знаний, усугубляющей поляризацию общества.

 

Социализацию капитала, выраженную в демократизации собственности, распространении  программ участия в прибыли, расширении социальной поддержки населения  и т.п., - можно рассматривать и  как средство решения капиталом  своих внутренних проблем движения, - перенос инвестиционного риска  на обезличенного и институционального собственника, повышение эффективности  труда за счет моделирования работниками  поведения собственника, повышение  совокупного спроса за счет статусного потребления, улучшение качества человеческого  капитала и т.д.

 

Данные разнонаправленные  позиции отражают сложное переплетение в современной рыночной экономике  тенденций и контртенденций постэкономического характера. Выявить основание этих тенденций теории трансформаций  капитализма пока не смогли. Современная  же трансформационная волна, скорее всего, повторит судьбу предыдущей, - капитализм как рыночная система, ориентированная  на извлечение прибыли, успешно переварит  и всплеск новых технологий, и  возрастание значимости интеллектуального  труда, и свою социализацию, глобализацию и экологизацию, и сможет превратить в момент своего развития те сферы  социальной жизни, что до этого оставались вне зоны пристального интереса капитала. Вполне возможно, что новый этап становления всеобщности капиталистических  отношений выразится в появлении  специфической их модели, как уже  произошло при становлении, например, «рейнской» модели капитализма.

 

Таким образом, в рамках теорий капиталистических трансформаций  последняя преимущественно рассматривается  как естественно-эволюционное изменение, обусловленное логикой развития капитализма, преодолением им своих  внутренних воспроизводственных ограничений. При этом процесс трансформаций  представляет собой переплетение многочисленных, порой противоположно направленных тенденций, рождающих новые формы движения рыночной системы. В качестве признака внутрисистемной трансформации выступает процесс выращивания, наслоения новых отношений на уже существующие. Они способствуют обогащению природы системы, могут выступать доминантами ее развития, но логику и цель движения системы не меняют. Длительность и размытость изменений, сосуществование и интеграция новых форм с предшествующими позволяет обозначить качественные преобразования только после их окончательной реализации. Такая невозможность предопределения результатов тех или иных тенденций определяет низкие прогностические возможности теорий трансформаций капитализма.

 

 Теория экономических  трансформаций в современном  ее состоянии ориентирована, большей  частью, на исследование теории, методологии и практики реформирования.

 

Промежуточное место между  реформаторской конкретикой и теоретическим  осмыслением трансформации занимает исследование С.Г.Ковалева18. Свою задачу автор видит в выяснении принципов, целей, объектов, субъектов, путей, последствий  трансформации, процедуры ее корректировки. Все это требуется для определения  механизма трансформации. В качестве принципов трансформации определяются следующие: системность преобразований; учет особенностей России; учет общемировых  тенденций развития; учет субъективности целеполагания; ответственность субъекта за преобразования2

 

На основе данных принципов  становится ясно, что автор понимает процесс трансформации как сознательно  осуществляемое реформирование. Внутреннее содержание трансформационных процессов  у него не исследуется, хотя выявленные в последующем закономерности (например, необходимость нарастания хаотизации для включения новых элементов в систему или высвобождение ресурсов в результате разрыва старых связей) указывают на его наличие.

Исследованию психофизических  причин трансформации посвящены  несколько работ Ю.Ольсевича: в  них проводится мысль, что в основе экономических трансформаций лежит  нереализация, угнетение базовых  инстинктов человека, к которым он относит инстинкты «индивидуального выживания, индивидуального развития, социальные». Подтверждение этому автор находит в анализе концепций знаменитых экономистов: А.Смита, М.Фридмена, Ф.Хайека, Дж.Кейнса, Т.Веблена, В.Парето.

 

Данный подход основан  на безусловной первичной задаче экономики - обеспечении физиологического воспроизводства людей, удовлетворении их жизненнонеобходимых потребностей. Любые препятствия на этом пути - свидетельство нереализации смысла существования экономической системы, потери ею своей сущности.

Но следует принять  во внимание, что угнетение базовых  инстинктов - не единственная причина  трансформационных процессов, они  порождаются и обратной тенденцией - удовлетворением первичных потребностей.

Таким образом, в теории экономических  трансформаций последние рассматриваются  как процесс реформирования в  комплексе с его методологическими, теоретическими и практическими  проблемами. При определении причин возникновения трансформации авторы тяготеют или к сознательному  началу - воздействию государственной  власти, или к тенденциям, угрожающим жизневоспроизводству.

 

Теории «патоэкономики», трактующие процесс трансформации  преимущественно негативно, связывая его с мутациями, с извращениями некой идеальной модели широкого распространения не получили. Такая непопулярность обусловлена, с одной стороны, распространением в среде ученых представления о потенциальной благотворности мутаций, с другой - недоверием к идеальным схемам развития. Но самый главный недостаток данных теорий - в отсутствии позитивной программы действий, - уничтожением патогенных трансформаций задача построения эффективной социально-экономической системы не решается. Необходимы усилия по обеспечению благоприятных трансформаций, что в рамках рассматриваемой теории не исследуется.

 

Достаточно сложно определить и мутантность той или иной формы. В качестве критерия, например, А.Бузгалин предлагает рассматривать  красную нить человеческого развития - тенденцию перехода от «царства необходимости» к «царству свободы» с соответствующими ей формами. Соответственно, те формы, что не смогли в эту линию вписаться, являются тупиковыми, вводят социально - экономическую систему в застойное  и бесперспективное состояние.

Вполне вероятно, что в  долгосрочном плане и при соответствующей  идеологической ориентации данный критерий может сработать, но нужды текущих  преобразований он все же мало учитывает.

Таким образом, в рамках теории патоэкономики рассматриваются  преимущественно негативные трансформации, не способные воспроизводиться на своей  собственной основе, подверженные влиянию  внешних для них законов, ограниченные в своем многообразии и адаптивных границах. При этом утверждается, что  мутантные, патогенные формы реформированию не подлежат: у них нет будущего, они не способны выживать в изменяющихся условиях, они заразны и их необходимо уничтожать.