Основные направления антимонопольной политики в современных условиях

Основные направления  антимонопольной политики в современных  условиях.

 

Монополия, как мы убедились, сопряжена с целым букетом  резко отрицательных последствий  для экономики страны. Недопроизводство, завышенные цены, неэффективное производство при этом составляют лишь вершину  айсберга монополистических злоупотреблений. Те же причины, которые вынуждают  клиента фирмы-монополиста мириться с высокими ценами, заставляют соглашаться  и с плохим качеством продукции, ее устарелостью (замедлением технического прогресса), отсутствием сервиса  и другими проявлениям пренебрежения  интересами потребителя. Выбора-то у  последнего все равно нет.

 

Еще более опасно то, что  монополия полностью блокирует  механизмы саморегуляции рынка. Плохая и дорогая продукция может появиться и в немонополизированной отрасли. Но там подобные эксцессы являются лишь временным эпизодом. Конкуренция быстро расставляет все на свои места. Недобросовестный производитель либо меняет свое отношение к делу, либо вытесняется с рынка конкурентами.

 

Всевластию же монополиста  в силу непреодолимости барьеров на пути в отрасль ничто не грозит даже в длительном плане. Самостоятельно рынок не в силах разрешить  эту проблему. В этих условиях улучшить ситуацию может лишь государство, проводящее сознательную антимонопольную политику. Не случайно, в наше время нет  ни одной развитой страны (и Россия в этом смысле не составляет исключения), где бы отсутствовало специальное антимонопольное законодательство и не было бы специального органа власти для надзора за его исполнением.

 

Вместе с тем проведение антимонопольной политики сопряжено  с рядом объективных трудностей. Чтобы понять их происхождение обратимся  к рис.3, на котором изображена типичная кривая долгосрочных издержек монополистической  отрасли (LATC).

 

Как уже отмечалось, для  отраслей, в которых возможно установление монополистической структуры, характерен большой оптимальный размер предприятия, т.е. минимум средних долгосрочных издержек, достигается при очень  больших объемах производства (Q0).

 

Обозначим точку минимума на кривой LATC буквой О, а соответствующий ей уровень издержек Р0. Фирма-монополист максимизируя свои прибыли, сильно ограничит объем производства - до Qм. При этом в силу х-неэффектиности издержки монополиста будут лежать не на кривой LATC, а заметно выше (см. точку М и соответствующий ей уровень издержек Рм). Разумеется, эта ситуация как по объему выпуска, так и по ценам (издержкам) далека от оптимальной и требует государственного вмешательства.

 

Представим себе, однако, что государственные органы пытаются решить проблему демонополизации «в лоб», путем принудительного раздробления монополиста на множество мелких фирм. Это будет означать снижение объема выпуска продукции каждой из таких фирм до уровня Qc. Но в соответствии с кривой LATC столь малый объем выпуска приведет к резкому возрастанию издержек (до Рс). Напомним: малое производство в потенциально монополистических отраслях крайне неэффективно. Собирая автомобили в сарайчике нельзя добиться столь же низких издержек, как на сборочном конвейере АвтоВАЗа.

 

И это далеко не частный  случай. Можно говорить о невозможности  превращения монополизированной отрасли  в отрасль совершенной конкуренции  как об общем правиле. Преобразованиям  такого рода препятствует положительный  эффект масштаба. Даже если государство  настоит на своем и вопреки  росту издержек будет принудительно  насаждать мелкое производство, искусственно сформированные карликовые предприятия  окажутся не конкурентоспособными в  международном плане. Рано или поздно их задавят иностранные гиганты.

 

В силу названных причин прямое дробление фирм-монополистов в развитых рыночных экономиках встречается достаточно редко. Обычная цель антимонопольной  политики - не столько борьба с монополистами  как таковыми, сколько ограничение  монополистических злоупотреблений. На рис. 3 желаемый результат антимонопольной  политики изображен в точке R, приближенной к положению оптимума О как по объему выпуска продукции, так и по ценам. Какими же методами удается «укротить» монополистов? Этот вопрос особенно важен по отношению к естественным монополиям. [1].

 

Антимонопольная политика в  отношении естественных монополий.

 

Высокая экономическая эффективность  естественных монополий делает абсолютно  недопустимым их дробление. Это, однако, не означает, что государство может  воздержаться от регулирования естественных монополий. Ведь их бесконтрольная деятельность способна принести значительный вред.

 

Как монополисты, данные структуры  пытаются решать свои проблемы, прежде всего за счет повышения тарифов  и цен. Последствия этого для  экономики страны - самые разрушающие. Увеличиваются издержки производства в других отраслях, разрастаются неплатежи, парализуются межрегиональные связи.

 

И это не абстрактная теория. Вся российская деловая пресса последних  лет полна жалобами промышленных предприятий на вздутые железнодорожные  тарифы, сверхбыстро растущие цены на энергию и т.п.

 

При этом естественный характер монопольного положения хотя и создает возможности для эффективной работы, отнюдь не гарантирует, что эти возможности будут на практике реализованы. Ведь существует механизм х-неэффективности. Действительно, теоретически РАО «ЕЭС России» может иметь более низкие издержки, чем несколько конкурирующих электроэнергетических фирм. Но где гарантии того, что оно хочет удерживать их на минимальном уровне, а, скажем, не станет раздувать расходы высшего руководства фирмы. В реальной истории РАО «ЕЭС России» был, в частности, случай, когда на издержки фирмы была отнесена оплата полета в США специальным самолетом тещи и собаки генерального директора фирмы.

 

Основной путь борьбы с  негативными сторонами естественных монополий состоит в государственном  контроле над ценообразованием на естественно-монопольные  товары и/или за объемом их производства (скажем, путем определения круга  потребителей, подлежащих обязательному  обслуживанию).

 

Ценовое регулирование деятельности естественных монополий предполагает принудительное закрепление максимальной величины цен на продукцию монополиста. При этом последствия данной регулирующей меры прямо зависят от того конкретного  уровня, на котором будут закреплены цены.

 

На рис. 4 показан распространенный вариант регулирования, при котором  наивысшая допустимая цена закрепляется на уровне пересечения предельных издержек с кривой спроса (Р=МС=D).

 

Главным последствием установления максимальной цены с точки зрения поведения фирмы-монополиста является изменение кривой предельного дохода. Коль скоро монополист не может взвинтить  цену выше названного уровня даже при  тех объемах производства, где  кривая спроса объективно позволяет  сделать это, его кривая предельного  дохода из положения MR смещается в  положение MR1 (на графике выделено жирной линией), совпадающее с максимально  дозволенной величиной цен PREG. В  самом деле, если максимальная цена электроэнергии зафиксирована на уровне 21 коп. за кВт/ч, то каждый дополнительно проданный киловатт будет приносить доход, равный этой сумме, а кривая предельного дохода выродится в горизонтальную прямую, проходящую на этом уровне.

 

Далее вступает в силу правило MC=MR. Как и любая другая фирма, монополист сам без всякого государственного принуждения (что является крупным  плюсом данной методики регулирования!) будет стремиться довести объем  производства до QREG, соответствующего точке пересечения кривых предельного  дохода и предельных издержек. На рис. 2 хорошо видны и другие достоинства  такого способа ограничения монополистических  цен: достигается значительный прирост  производства (QREG>QM) и понижаются цены (PREG<PM).

 

Но есть у описываемого метода регулирования и недостаток: устанавливаемый государством уровень  цен никак не связан со средними издержками, т.е. он может волей государства  закрепить и получение экономических  прибылей (рис 4а), и несение убытков (рис. 4б). Оба варианта нежелательны. Наличие у естественного монополиста  постоянных экономических прибылей равносильно налогу на потребителей. Оплачивая завышенные цены они увеличивают свои издержки со всеми вытекающими отсюда отрицательными последствиями (сокращением спроса на их продукцию, снижением конкурентоспособности и др.). Но еще опасней, пожалуй, закрепление убытков. Покрывать их в долгосрочном аспекте естественный монополист может только за счет государственных субсидий, иначе он просто разорится. А это открывает широкую дорогу расточительности. Коль скоро на прибыль, так или иначе, нет надежд, а государство все равно покроет убытки, монополист может получить выгоду лишь за счет растранжиривания государственных средств. Высочайшие оклады менеджерам, раздутые штаты, огромные представительские расходы - все это скрытые формы обогащения за счет казны. Другими словами, х-неэффективность в этом случае достигает высочайшего уровня.

 

Другим ориентиром установления максимальных цен может быть точка  пересечения кривой средних издержек и линии спроса (PREG=ATC=D). Поскольку  средние издержки в данном случае точно равны продажной цене, естественный монополист работает в этом случае без убытков и прибылей. Таким  образом, снимается основная проблема предыдущего метода регулирования.

 

На рис.5 видно, что и  этот подход к регулированию решает задачу прироста производства (QREG>QM) и понижения цены (PREG<PM). Однако правило MC=MR на этот раз действует  против регулирующих органов. До точки  пересечения кривой предельных издержек и новой, обусловленной государственным  фиксированием цен кривой предельного  дохода MR1, увеличение производства выгодно  монополисту. Но после этой точки (N) каждый лишний произведенный товар  будет вызывать больше издержек, чем  приносить доходов (MC>MR). Очевидно, что монополист всеми правдами и  неправдами будет стремиться остановить производство на уровне QN и не доводить его до QREG. Поскольку спрос при  цене PREG составит именно QREG, то на рынке  возникнет дефицит (QREG>QN).

 

Нечто подобное граждане крупных  российских городов испытали в начале 90-х годов. МПС прекратило ремонт электричек, и их выходило на линии  с каждым днем все меньше и меньше. «Объективные» причины для этого, разумеется, находились: это и вандализм  подростков, ломавших сиденья и бивших стекла, и нехватка средств на ремонт. Но все они как по мановению  волшебной палочки исчезли (или, по крайней мере, перестали сказываться  на числе курсирующих электричек), как только цены на билеты были подняты.

 

Таким образом, второй подход к ценовому регулированию тоже не идеален. В чистом виде он вызывает товарные дефициты и требует поэтому дополнительных принудительных мер по отношению к монополистам. Наиболее распространенной из этих мер в современной России является составление списков потребителей, прекращать снабжение которых монополист не имеет права.

 

Кроме регулирования цен  определенную пользу - особенно в нашей  стране - может принести и реформирование структуры естественных монополий. Дело в том, что в России в рамках единой корпорации часто объединяется как производство естественно-монопольных  благ, так и производство таких  благ, которые эффективней изготовлять  в конкурентных условиях. Это объединение  носит, как правило, характер вертикальной интеграции. В результате образуется монополист-гигант, представляющий целую  сферу национальной экономики.

 

РАО «Газпром», РАО «ЕЭС России», Министерство путей сообщения, - это  три кита «монополизма по-русски», ярчайшие примеры подобных объединений. В состав РАО «Газпром» наряду с Единой системой газоснабжения России (т.е. естественно-монопольным элементом) входят геологоразведочные, добывающие, приборостроительные предприятия, проектно-технологические структуры, объекты социальной сферы (т.е. потенциально конкурентные элементы). В ведении МПС находится как инфраструктура - железные дороги, вокзалы, информационная система, - так и немонопольные виды деятельности - подрядно-строительные и ремонтные организации, предприятия общепита. На балансе министерства находятся целые поселки и города. РАО «ЕЭС России» объединяет как электросети, так и электростанции.

 

Суть интенсивно обсуждаемых  в нашей стране реформ такова: предлагается развить конкуренцию в тех  видах деятельности естественных монополий, где она может быть достигнута. Так, конкуренция разных фирм за прием  канализационных стоков из каждой квартиры многоэтажного дома - явная бессмыслица. Но конкуренция фирм, обеспечивающих профилактику и ремонт водопроводных  и канализационных систем в квартире - вероятно единственный путь защиты потребителя  от произвола современных ДЭЗ, РЭУ  и т.п. Только при наличии конкуренции  жильцам не придется неделями ждать  вызванного мастера-сантехника.

 

Очевидно, однако, что разделение естесвенно-монопольного и потенциально конкурентных секторов не должно быть форсированным и механистичным. Ведь не только конкуренция, но и производственная интеграция имеет свой потенциал снижения издержек. Повысится ли, например, эффективность энергетической отрасли, если вместо нынешнего РАО «ЕЭС России» создать национальную компанию, распоряжающуюся линиями электропередачи, и множество корпораций, владеющих электростанциями? Ведь даже в странах с очень жесткими правилами антимонопольного регулирования - Япония, США, Германия - основной схемой организации энергетики являются энергосистемы, т.е. сосредоточение в одних руках генерирующих мощностей и передающих сетей.

 

Тем более тщательной доработки  требует идея разукрепления энергетической отрасли путем создания независимых региональных энергосистем. Уровень конкуренции вряд ли повысится, а вот обособленность регионов возрастет. К тому же единая энергосистема страны дает экономию, так как позволяет для покрытия суточного пика потребления в восточной части России использовать «спящие» это время мощности западных регионов и наоборот (выгоды горизонтальной интеграции). Удастся ли добиться такой слаженности в работе независимых региональных энергосистем?

 

Проводя реформирование российских монополистов, следует иметь в  виду и их позиции в международной  конкурентной борьбе. Например, РАО  «Газпром» - крупнейшая международная  корпорация. Его реструктуризация может  подорвать позиции России на мировом  газовом рынке. В целом, очевидно, что реформы структур, включающих естественно-монопольную сферу, должны осуществляться поэтапно, с большой  осторожностью и анализом каждой стадии преобразований.

 

Наконец, еще одна сложная  проблема, касающаяся естественных монополий, относится к их статусу: следует  ли этим компаниям быть государственными или частными? Истоки этой проблемы связаны с тем, что естественные монополии, как мы убедились, являются весьма специфическим субъектом  экономики, который никогда не функционирует  по чисто рыночным принципам. Если естественные монополии исключают конкуренцию; если цена и объемы производства определяются не игрой рыночных сил, а либо произволом монополиста, либо решениями государства; если нарушаются многие другие механизмы  функционирования рынка. Если все это  так, то не лучше ли управлять естественными  монополиями не как частными, а  как государственными предприятиями?