Автор работы: Пользователь скрыл имя, 26 Мая 2012 в 16:44, курсовая работа
В российской экономике сформировалась узнаваемая модель экономического развития. Приток доходов от экспорта сырьевых ресурсов стимулировал внутренний спрос, который, в свою очередь, придал импульс экономическому росту. По мере того как темпы роста в топливно-энергетическом секторе замедлялись, экономический рост все больше сосредоточивался в отраслях, обслуживающих внутренний рынок. За пределами сырьевых отраслей и металлургии у России по-прежнему мало сравнительных преимуществ на международных рынках.
Однако при такой модели экономического развития не только сохраняется высокая уязвимость России к изменению цен на энергоносители, но и, по всей вероятности, экономический рост будет находиться ниже потенциала. Страны с высокой зависимостью от сырьевых ресурсов, как правило, демонстрируют неудовлетворительные результаты в области экономического роста, стабильности, коррупции, развития человеческого капитала и других индикаторов.
1. «Сырьевая» модель развития российской экономики. 4
2. «Диверсификационная» модель развития российской экономики 8
3. «Высокотехнологичная» модель развития российской экономики 12
4. Реализация инновационной модели в Удмуртии. 15
Заключение. 19
Список литературы 20
По словам замминистра экономики УР Михаила Зайцева, побудительным мотивом развития инноваций, в первую очередь, является рыночная конкуренция: «В условиях рынка производители продукции или услуг постоянно вынуждены искать пути сокращения издержек производства и выхода на новые рынки сбыта. Поэтому компании, первыми освоившие эффективные инновации, получают весомое преимущество перед конкурентами. И, что примечательно, чем лучше идут дела у предприятий, тем больше внимания они уделяют инновационной деятельности».
Судя по статистике, вовлеченность бизнеса в инновационные процессы остается низкой. Лишь одно предприятие из десяти внедряет у себя новаторские идеи. Причем около 60% из них разрабатывают программное обеспечение, 20% сосредоточены в традиционно высокотехнологичных отраслях — ВПК и авиакосмическом секторе, 10% — в сфере телекоммуникаций, а на всех остальных приходится только 10%. К тому же результаты подобных внедрений компании оценивают тоже невысоко. Лишь 14% из них заявляют, что им удалось достичь увеличения производительности труда.
По информации Удмуртстата, в 2006 году из 445 обследованных промышленных организаций лишь 55 компаний имели бюджет на технологические, организационные или маркетинговые инновации — это всего 12,5%. В основном это крупные предприятия машиностроения и производители электрического, электронного и оптического оборудования. По их собственным оценкам, за 2005-2007 годы объем реализации инновационной продукции увеличился в полтора раза и составил 11 млрд рублей.
Республиканские власти, как могут, помогают строить в Удмуртии «экономику знаний».
За три года по целевой программе «Развитие инновационной деятельности в Удмуртской Республике» 15 проектов получили льготные кредиты. На их воплощение из местного бюджета выделено 34 млн рублей, что позволило обеспечить выпуск инновационной продукции на сумму более 1 млрд рублей и создать более 200 новых рабочих мест.
Министерство экономики УР проводит конкурсы, по итогам которого проводит финансирование проектов. Но среди победителей конкурса, которые получают льготное финансирование на 3 года с уплатой процента по ставке 7% годовых, сплошь крупные предприятия — ИЭМЗ «Купол», концерн «Аксион», Сарапульский радиозавод, ОАО «Элеконд», Ижевский опытно-механический завод. Под эгидой Министерства экономики УР проводится и другой конкурс — «Десять лучших инновационных идей студентов», призовой фонд которого составляет 100 тыс. рублей.
Таким образом, можно сказать, что в Удмуртии поддержка инновационных проектов все-таки недостаточна.
Несколько смягчить существующую проблему финансирования проектов с высокой степенью риска мог бы собственный венчурный фонд.
В Удмуртии была одна неудачная попытка создания венчурного фонда. Тогда необходимо было выделить около 100 млн рублей из республиканского бюджета и привлечь около 200 млн рублей частных инвестиций. Но возможность была упущена.
Сегодня крупные промышленные предприятия и представители бизнеса в Удмуртии проявляют низкий интерес к финансированию проектов, требующих долгосрочных высокорискованных вложений. Предприятия не хотят вкладываться в разработки, которые не приносят моментальной прибыли и требуют инвестиций в дополнительные промышленные испытания
Что касается малых предприятий Удмуртии, то они и вовсе оказались вне государственной поддержки инновационной деятельности.
Но ведь зачастую именно небольшие предприятия становятся первооткрывателями новых продуктов и новых технологий в различных отраслях. У таких компаний оказывается больше возможностей сконцентрироваться на какой-либо одной разработке и довести внедрение до логического конца — промышленной стадии. У крупных предприятий, как правило, таких возможностей меньше, чем у малых: слишком много дел, масса проблем, большая нагрузка.
Типичный пример — научно-производственное объединение «Норт», занимающееся разработкой и производством огнезащитных средств. В частности, огнебиозащитными составами удмуртской компании обработан коттеджный поселок администрации Президента РФ на Валдае, занавесы и реквизит Большого театра, деревянные церкви и монастыри по всей стране. Последняя научная разработка — деревянные противопожарные двери по уникальной технологии «Гранит». Они имеют максимальный предел огнестойкости 60 минут, в то время как обычные противопожарные деревянные двери отечественного и зарубежного производства выдерживают огонь не более получаса.
Но из-за пробелов в законодательстве средние предприятия часто не попадают под действие федеральных и региональных программ поддержки инновационной деятельности. Поэтому таким компаниям приходится рассчитывать только на собственные силы, привлекая для развития собственный капитал и заемные средства банков. Суммы, выделяемые победителям конкурсов от Министерства экономики УР, смехотворны (30-60 тыс. рублей).
Налицо прослеживается отсутствие интереса со стороны государства в развитии инноваций в малом бизнесе. Все способности малого бизнеса к производству инноваций в России сводятся на нет недостатком финансовых средств. Потребность предприятий РФ в микрофинансировании в 2007 году оценивалась в 1 триллион рублей, а привлечь удалось лишь 250 миллиардов
Малый бизнес еще слаб, чтобы внедрять крупные инновационные проекты, поскольку под них сложно привлечь серьезное финансирование. Поэтому перед государством стоит задача создать условия для этого.
Улучшить ситуацию поможет целый комплекс мер. Прежде всего, это касается разработки правовой базы в сфере инноваций на уровне федерации. Нужны изменения и в налоговом законодательстве, связанные со стимулированием такой деятельности. Речь идет о введении льготного налогового режима для инновационных компаний.
Недостает республике и нескольких звеньев инновационной инфраструктуры — своих венчурных и гарантийных фондов, технико-внедренческих и производственных зон, грантовой поддержки начинающих производств. Перспективным является создание системы отраслевых центров коллективного пользования высокоспецифичным оборудованием в процессе разработки и производства инновационной продукции.
Заключение.
Итак, рассмотрев 3 модели развития экономики России, можно сказать, что «сырьевая» модель не может обеспечить устойчивое и быстрое развитие хотя бы потому, что запасы рентабельных месторождений довольно скоро истощатся, а разработка новых окажется слишком дорогостоящей. Если весь чистый доход от добычи сырья тратится на погашение сделанных инвестиций и выплату процентов по привлеченным кредитам, то смысла в таких инвестиционных проектах нет.
Кроме того, именно разработка месторождений в труднодоступных районах и на шельфе Северного Ледовитого Океана требуют создания и использования высоких технологий. Именно этот фактор сильно тормозит разработку Штокмановского месторождения в Баренцевом море. Так что без перехода на «высокотехнологическую» модель может оказаться, что у России не будет не только «несырьевого» будущего, но и «сырьевого». Поэтому главной задачей экономической политики на ближайшие годы должна стать трансформация «нефтедолларовых» доходов в потенциал высокотехнологического развития российской экономики.
Если исходить из парадигмы «экономикс», в которой рассматривается наилучшее (с точки зрения максимизации суммарной прибыли и доходов индивидов) распределение ресурсов, то возможности перехода России к «высокотехнологичной» модели экономического развития исчезающе малы. Если же руководствоваться институционально-эволюционной теорией, в которой предприятия рассматриваются как развивающиеся и самообучающиеся организации, эти возможности еще есть.
Вся политика государства должна быть направлена на стимулирование создания инновационно - активных российских ТНК. При необходимости государство должно само такие ТНК создавать, в том числе – на основе частно-государственного партнерства.
Кстати, в недавнем опросе ВЦИОМ респонденты попытались ответить на вопрос, когда отечественная сырьевая экономика превратится в высокотехнологичную и инновационную. Каждый третий россиянин предположил, что произойдет это через 10-15 лет, как раз к 2020 году. Каждый пятый полагает, что случится это к середине XXI века. И только 13% опрошенных утверждают, что Россия никогда не станет высокотехнологичной державой.
Список литературы.
2