Модели государственного регулирования рыночной экономики

Однако этим надеждам не суждено было сбыться. С 70-х гг.  немало работ в мировой  науке было посвящено вопросу: почему бум кейнсианства прекратился, и  почему контратака чикагской школы обратила в бегство сторонников Кейнса? На этот счет были выдвинуты несколько причин. Кейнсианская модель государственного регулирования оказалась приемлемой лишь в условиях бурно развивающейся экономики, в которой высокими темпами  повышалась производительность труда. В этих благоприятных условиях широкомасштабное перераспределение национального дохода могло осуществляться без  значительного ущерба накоплению капитала.  Между тем в 70-е г.г. произошло резкое ухудшение условий воспроизводства в мировой экономике - прежде всего «нефтяной шок». Полная занятость приводила к требованиям профсоюзов о повышении зарплаты. Это послужило импульсом к инфляции, сдержать которую кейнсианскими рецептами оказалось невозможно. Предпринимавшиеся попытки взбодрить  экономику    средствами дефицитного финансирования и кредитной экспансии привели лишь к перерастанию ползучей инфляции  в  хроническую галопирующую. В этих условиях все более напрашивалось такое вмешательство государства в экономику, которое повышало бы предложение производственных ресурсов, а не спрос на них.   Кроме  того,  в  простейшей  кейнсианской модели представлена дилемма:  либо инфляция,  либо безработица, и их одновременное увеличение представлялось невозможным.  Однако в 70-е г.г.  случилось именно это,  и стагфляция стала главной макроэкономической проблемой на целое десятилетие.  Наконец, кейнсианская модель государственного регулирования не вполне вписывается в  требования, диктуемые  открытостью национальной экономики (ее эффективность была выше при относительно слабой взаимозависимости различных стран), а также развертыванием научно-технической революции. Не секрет, что для успешного освоения достижений НТР требуются усиление гибкости, большая свобода предпринимательства.  Изъятие же значительной части  доходов  через  налоговую систему и бюрократизация системы централизованного регулирования стали мощным  тормозом на пути необходимых  структурных преобразований и технического прогресса. К началу 80-х гг. экономика наиболее развитых стран, быстро наращивающих социальные расходы, начала постепенно «упираться» в объективно существующие в любом обществе верхние границы налогообложения. В этих странах в мирное время в крупных масштабах возник устойчивый бюджетный дефицит, свидетельствующий о кризисе государственных финансов. Причем данный кризис носил наиболее острый характер в странах с наибольшей долей налоговых изъятий (особенно в Швеции).

 Ослаблению  налогового пресса во многом  способствовало и то обстоятельство, что из памяти народов в значительной степени ушла Великая депрессия. Теории, провозглашавшие идею автоматически саморегулирующегося хозяйства, в которых безработица расценивалась как «предпочтение отдыха работе», стали популярны среди правых политических кругов.  К  этому добавлялся и негативный эффект перераспределения доходов через налоговую систему и систему трансфертных платежей, выражающийся в росте теневой экономики, ухудшении налоговой дисциплины и т.д. Быстро росло количество материально обеспеченных людей, имевших автомобили, дом и желание платить поменьше налогов. Социальная пирамида перевернулась: бедные остались в меньшинстве, в то время как затраты на  социальное и медицинское обеспечение росли, создавая политическое лобби для урезания социальных расходов.

Таким образом, к началу 80-х гг. многие высокоразвитые индустриальные страны мира подошли к верхнему пределу, за которым наращивание налогового бремени оказалось либо невозможным с социально-политической точки зрения (в силу растущего сопротивления налогоплательщиков), либо абсолютно непродуктивным ввиду расширения теневой экономики. И разразившийся мировой экономический кризис 1979-1982 г.г.  стал не просто циклическим кризисом,  но и кризисом кейнсианской модели государственного регулирования,  ее авторитет резко упал как в теоретическом, так и в практическом отношении.  На смену ей пришла неоконсервативная модель.

3. НЕОКОНСЕРВАТИВНАЯ  МОДЕЛЬ ГОСУДАРСТВЕННОГО

РЕГУЛИРОВАНИЯ  ЭКОНОМИКИ

В 70-80-е гг. в  мире произошло усиление влияния  неоконсерватизма на экономическую политику многих стран. Сейчас уже трудно найти правительство, чья экономическая стратегия строилась бы в отрыве от рекомендаций неоконсерваторов, а в США они стали «сердцевиной» эксперимента администрации Рейгана в области экономической политики. Теоретической основой  неоконсервативной  модели послужили концепции нового неоклассического направления экономической теории, в частности,  таких  ее современных вариантов,  как монетаризм,   теория  «экономики   предложения» и др.  Новые неоклассики  (Р. Лукас, Т. Сарджент, Р. Барро и др.) сохранили веру в эффективность и справедливость рыночного механизма и допускают государственное регулирование отстаиваемой ими модели свободной рыночной экономики в весьма ограниченных пределах. Они рассматривают мир состоящим из индивидуумов, поступающих рационально, исходя из своих личных интересов в условиях рынков, быстро приспосабливающихся к изменяющимся условиям. При этом правительство, с их точки зрения, вероятнее всего только ухудшит ситуацию, если станет активно вмешиваться в экономику.

Фактором возрождения  неоклассических теорий явилось  то обстоятельство, что  к  концу 70-х г.г. кейнсианское регулирование  экономики через формирование эффективного спроса показало свои недостатки: проявились бюджетный дефицит, инфляция, стагфляция, бюрократизация и т.п.  На смену такому регулированию пришло воздействие на предложение факторов производства - через сокращение налоговых ставок и проведение ограничительной денежной политики. При этом используются:

а) воссоздание  классического механизма накопления,  его опора не на государственные, а на собственные и заемные средства частных предпринимателей;

б) возрождение  рыночного механизма, свободы предпринимательства.

Решение первой из этих задач предполагает как раз  сокращение налогов, использование льготной амортизационной политики, а также остановку инфляции (которая затрудняет использование заемных средств для накопления, удорожает кредит). Предоставление  широких налоговых льгот, сокращение подоходного налога и налога на прибыль корпораций означают повышение располагаемого дохода домохозяйств и деловых предприятий,  что влечет за собой рост их склонности к сбережению.  А  это  приводит к снижению ставки процента за кредит и к соответствующему расширению частных инвестиций. Проведение же  льготной  амортизационной  политики  означает повышение доли чистой (не облагаемой налогами) прибыли.  В совокупности эти меры приводят к росту производительности труда, сокращению издержек на единицу продукции,  что становится фактором торможения инфляционного роста цен.

Поскольку снижение ставок налогов,  применение различных  налоговых льгот в краткосрочном  аспекте приводят к увеличению дефицита государственного бюджета (а значит,  осложняют борьбу с инфляцией), то вполне логичен следующий шаг  неоконсерваторов  -  существенное  сокращение  государственных расходов,  в том числе и на социальные программы (пособия по безработице, медицинскую помощь, жилищно-коммунальное хозяйство, общественный транспорт и т.п.). В отличие от кейнсианцев неоклассики признают социальные расходы государства в целом бесполезными (а нередко и попросту вредными), имеющими преимущественно благотворительную природу.

 Для решения  бюджетных проблем широко использовалась   приватизация государственной собственности  - и в  контексте расширения рыночных  отношений,  подъема эффективности производства. Так, в Великобритании было приватизировано все и вся, даже то, что в США находится в общественном секторе: здесь выдвигалась даже идея приватизации тюрем и перевозки преступников. Проводилась, наконец, политика дерегулирования  как  условие  свободы предпринимательства  -  отмена  ограничений по ценам и заработной плате, по тарифам в транспортных отраслях и т.п. Так, М. Фридмен в книге  «Капитализм и свобода» перечислил сферы,  из которых,  по его мнению, необходимо исключить государство. Им предусматривались отказ от поддержания цен на сельхозпродукты, отмена экспортно-импортных квот и тарифов,  правительственного контроля над  объемом производства  и величиной квартплаты,  минимальных пределов заработной платы и максимальных пределов цен, обязательного страхования для обеспечения пенсий по старости,  лицензирования любых видов трудовой деятельности, прекращение государственного жилищного строительства и т.п.

Развивая концепцию  фиаско государства, неоконсерваторы многие «сбои» в  развитии рыночной экономики  связывали именно с его чрезмерной интервенцией в экономику. По их мнению, все экономические трудности возникают не внутри рыночного механизма (будучи проявлением фиаско рынка), а связаны исключительно с ошибочными действиями государства.  Государственное вмешательство рассматривалось ими в качестве главной причины экономической неэффективности, падения производительности труда, снижения нормы производственного накопления, инфляции и даже роста безработицы. Так, американский экономист Э. Денисон, анализируя причины падения темпов роста производительности труда в США, из 17 факторов треть связывал с ростом государственного регулирования бизнеса и отвлечением ресурсов через высокие налоги на непроизводительные цели.

Монетаристы разделяли  экономику на реальный и финансовый секторы. В реальном секторе (производство и продажа товаров и услуг) должны действовать исключительно  рыночные силы. А вот финансовый сектор - сфера деятельности государства, главной задачей которого является снабжение экономических агентов  необходимым количеством денег.

Неоклассики определили  критерий целесообразности государственного вмешательства в функционирование рынка.  Любое такое вмешательство  связано с  определенными затратами: 

а) с административными  издержками по осуществлению регулирования;

б) с побочными  эффектами такого регулирования. Свободный  рынок - устойчивое, саморегулирующееся образование. Любое  государственное  мероприятие  изменяет  условия  взаимодействия всех агентов (покупателей и продавцов,  производителей и потребителей),  оказывая влияние на принимаемые ими решения. В результате складываются новые равновесная цена, объем производства,  набор  производимых  продуктов.  В   конечном   счете изменяется само распределение ресурсов, которое вполне может быть менее эффективным по сравнению с первоначальным. Целесообразность государственной  интервенции  может быть обоснована при сравнении обоих этих видов издержек с выигрышем в эффективности от устранения «провалов рынка».

Использование данного критерия приводит к строгому ограничению государственного вмешательства  в экономику.  Вместе с тем в  отличие от классической школы неоклассики  не отрицают значение  государственного регулирования, но при этом ведется поиск его наилучшего соотношения с механизмом рыночного саморегулирования. Неоклассическая школа не отрицает, что даже в «стерильной» рыночной экономике свободного предпринимательства возникают проблемы,  находящиеся вне пределов  досягаемости рыночного механизма. Существуют по крайней мере 2 случая, в которых конкурентная рыночная система не срабатывает:

• производятся «не те» количества определенных товаров и услуг;
• рыночная система оказывается не в состоянии  вообще  выделить какие бы  то  ни было ресурсы на производство некоторых товаров и услуг, выпуск которых экономически оправдан.Первая ситуация  связана  с  переливами ресурсов или побочными, внешними эффектами,  а вторая - с государственными или общественными товарами.

В функции государства  в свободной рыночной экономике входит и устранение интерналий. Интерналии - издержки или выгоды, получаемые участниками данной сделки, которые не были оговорены при заключении последней.  Примеры:  ущерб покупателя от  потребления некачественного товара;  безнаказанное  нарушение контракта одной из сторон сделки (неоплачиваемые Украиной  поставки российского газа  на  ее территорию). Для  устранения  подобных явлений государство (или интеграционный союз государств) вводит санкции за нарушение контракта, предусматривает стандартные формы договоров и четкую процедуру заключения сделок,  обязывает экономических субъектов бесплатно предоставлять правдивую информацию (в банковском деле, фармакологии, пищевой промышленности и т.п.), само производит информацию (бесплатное распространение научно-технической информации),  контролирует качество продукции, законодательно защищает права потребителя (выдавая лицензии на  определенные  виды товаров). Важной функцией государства неоклассики считают и защиту конкуренции, проведение антимонопольного регулирования экономики.

Нельзя не заметить, что с начала 80-х гг. даже в США  фактически произошел разрыв с принципами либеральной рыночной экономики. Немаловажными  основаниями для подобной перестройки  явились так называемый «японский вызов» наряду с осознанием политической элитой нарастающего отставания американской экономики от своих основных конкурентов в эффективности производства и, как следствие, в темпах экономического роста. Пока внешнему миру напоказ выставлялась «рейганомика» и ее мнимый либерализм, экономика США фактически переводилась на рельсы централизованного макрорегулирования в интересах достижения  неинфляционного экономического роста.

Как видим,  реализация  неоконсервативной  модели основана на достаточно строгом  ограничении государственного вмешательства  в  экономике, но вовсе не на отрицании значения такого вмешательства. При сравнении же неоклассических и кейнсианских подходов к  раскрытию роли государства вырисовывается следующая картина:

Если же сравнивать взгляды различных направлений  неоклассической доктрины, в частности, монетаризма и теории «экономики предложения», то  следует  признать  наличие  у них значительных черт сходства и различия. Общее:

 а) отрицательное  отношение к кейнсианству;

б) обоснование  необходимости поворота экономической  политики  к стимулированию предложения.

Различие: теоретики  «экономики предложения» считают,  что решающим направлением бюджетной политики государства должно  быть стимулирование (прежде всего налоговое) частного предпринимательства и роста сбережений населения (тоже через снижение налогов, в том  числе и на богатейшие слои населения).  Возникающий при этом бюджетный дефицит признается допустимым в краткосрочном периоде, но  последующий рост производства и доходов производителей приведет в дальнейшем к компенсации потерь  бюджета.  Монетаристы же, хотя  тоже выступают сторонниками стимулирования (в том числе налогового) частного предпринимательства,  однако не считают допустимым  сохранение бюджетного дефицита даже в краткосрочном периоде.  Ликвидация этого дефицита ставится  им  на  первое  место в приоритетах экономической политики.  Иначе говоря, предав анафеме кейнсианские идеи о дефицитном бюджетном финансировании,  «экономика  предложения»  по сути восстановила эту идею,  но под другим теоретическим «соусом»: не как активный инструмент стимулирования экономики, а как возможный вариант подобного стимулирования.