Мировые кризисы

В качестве общих и высших ценностей должны выступать не демократические  принципы и процедуры, а культурно-духовные, интеллектуальные критерии, такие как  гуманизм, толерантность, общечеловеческие ценности и др. Основным критерием, предъявляемым к подсистемам  – государствам, должен быть гражданский, легитимный, социальный и светский характер власти. В основу формирования власти должен быть положен критерий ее прогрессивности. Ревизия ценностей не должна производиться в форме технической процедуры, допускающей формализм, искажения, фальсификации и манипуляции.⁵

§ 1.3. Региональные кризисы

Два десятилетия, предшествовавших кризису 2008 г., стали одной из самых замечательных эпох в истории не только для мирового рынка, но и хозяйства Восточной и Юго-Восточной Азии, Латинской Америки. Там наблюдался беспрецедентный экономический рост и быстрое развитие рыночных отношений, что, однако, не отменило законов циклического развития: кризисы периодически прерывали процветание. С Россией дело обстояло значительно сложнее — после падения производства в перестроечных 1990-х годах, дефолта и денежновалютного шока в августе 1998 г. последовало десятилетие ускоренного роста, в основном построенного на удачном использовании нефтяных доходов в условиях роста мировых цен на энергоресурсы. Однако нефтяное благополучие было прервано, как и у других стран, мировым экономическим кризисом. Первый азиатский кризис. Китай, Индия и Вьетнам начала нового века так же мало похожи на Юго-Восточную часть Азии 1970-1980 годов, как США 
XX века не похожи на Америку середины XIX века. Сравнение не очень удачное, поскольку на территории США не было военных действий более ста лет (со времен войны между Севером и Югом), и форма правления страной оставалась также неизменной более столетия, в то время как в Азии, и особенно в Юго-Восточной ее части, постоянно наблюдались различные политические, идеологические и военные катаклизмы. Особенно привлекали внимание прекращение войны во Вьетнаме, крушение режима «красных кхмеров», переориентация Китая на рыночный курс (после 1976 г.), модернизация Индии. Относительно долгое время развитие новых хозяйственных форм проходило без бурных потрясений и внезапных переворотов, медленно и постепенно. Тем не менее, в нем заключалась одна из основных причин многих преобразований социального строя и становления рынка, ибо, как отмечал К. Маркс в «Капитале», «экономическая структура общества есть действительный фундамент, на котором возвышается правовое и политическое здание». Этот тезис постоянно подтверждали представители многих экономических школ и учений.⁶

Китай, Индия и Вьетнам  начала нового века так же мало похожи на Юго-Восточную часть Азии 1970-1980 годов, как США XX века не похожи на Америку середины XIX века. Сравнение не очень удачное, поскольку на территории США не было военных действий более ста лет (со времен войны между Севером и Югом), и форма правления страной оставалась также неизменной более столетия, в то время как в Азии, и особенно в Юго-Восточной ее части, постоянно наблюдались различные политические, идеологические и военные катаклизмы. Особенно привлекали внимание прекращение войны во Вьетнаме, крушение режима «красных кхмеров», переориентация Китая на рыночный курс (после 1976 г.), модернизация Индии. Относительно долгое время развитие новых хозяйственных форм проходило без бурных потрясений и внезапных переворотов, медленно и постепенно. Тем не менее, в нем заключалась одна из основных причин многих преобразований социального строя и становления рынка, ибо, как отмечал К. Маркс в «Капитале», «экономическая структура общества есть действительный фундамент, на котором возвышается правовое и политическое здание». Этот тезис постоянно подтверждали представители многих экономических школ и учений⁷.

На первом этапе ускорение произошло в Японии — после войны там отмечались самые высокие темпы накопления и вложения в основной капитал, что способствовало быстрому приросту промышленности. Вслед за Страной восходящего солнца ускоренное развитие получила Южная Корея — в десятилетие между 1970 и 1980 г. В ходе небывалого подъема промышленного производства и развития рынка азиатские страны были втянуты в циклическое развитие. Региональный кризис потряс Восточную и Юго-Восточную часть континента в начале 1990х годов. В 1989 году первым его встретила Япония. В результате страна погрузилась в длительную депрессию. В начале 1990х годов кризис охватил большинство азиатских стран. Но выход из него, в отличие от Страны восходящего солнца, был найден достаточно быстро, поскольку большая часть мирового хозяйства сохранила экономический рост, что позволило подтянуть и элиминировать рыночные провалы новых промышленных держав. Рост быстро восстановился и по масштабам превзошел предыдущие достижения.

В 1989 г. лопнул японский ценовой пузырь, выросший за предшествующие десятилетия бурного  экономического роста, сопровождаемого  резким увеличением цен на землю, недвижимость, акции и облигации. Долгие годы в стране уровень накопления и инвестиций был самым высоким  в мире, что позволило создать  мощную промышленную и инфраструктурную базу. Но одновременно происходило  чрезмерное завышение цен на акции  и недвижимость, что объяснялось  сохранявшимися завышенными ожиданиями будущего роста, который неожиданно был исчерпан. В стране сформировался  крупнейший в Азии фондовый рынок, который  делит второе и третье место с  английским рынком. Данная особенность  страны сыграла важную роль в затянувшейся депрессии: стагнация на фондовых биржах отражала общее положение дел  всей экономики.

В результате кризиса страна перешла к самой  длительной в мировой истории  депрессии, которая длилась два  десятилетия. Япония приобрела ценный опыт – жизнь в условиях перманентного  спада. Государственная экономическая  политика наработала необходимый инструментарий поддержки хозяйства в стабильном состоянии на грани отрицательных  показателей и нарастающей государственной  задолженности.

В декабре 2009 г. экономисты отметили двадцатилетие  крушения японского пузыря очередными обвинениями в сторону управляющего Банка Японии Ясуси Миено (Yasushi Mieno), который неправильными действиями так и не смог вывести экономику  страны из депрессии. Считалось, что  завышенная процентная ставка не способствовала экономическому росту148. Тем не менее, отмечались и успехи экономической политики. Объем ВВП страны достиг 5 трлн долл., что составляло чуть больше трети от американского уровня, а с учетом того, что в стране живет 40% от США, на душу населения приходятся более 90% от американского уровня и значительно больше дохода, чем в обогнавшем ее Китае.

В депрессионные  десятилетия была заложена основа будущих  повышенных конкурентных позиций страны, даже по отношению к обогнавшему  ее континентальному сопернику. Дело в  том, что сократилось долговое бремя  государственного и частного сектора, повысилась эффективность национальной пенсионной системы. Последнее обстоятельство чрезвычайно важно исходя из двух моментов: высокая и постоянно возрастающая продолжительность жизни накладывает отпечаток на структуре хозяйства, повышается значение пенсионных денег в долгосрочном инвестиционном капитале. Непрерывный рост производительности труда позволяет постоянно высвобождать живой труд и замещать его машинами и повышать отдачу основных фондов. Рост рождаемости и улучшение демографической ситуации, несмотря на увеличение продолжительности жизни, подготавливает почву для самодостаточности страны в обеспечении хозяйства трудом в будущем. В результате заложена основа для роста и достаточности доходов для содержания пенсионеров. Ни один из этих пунктов не реализуется ни в Китае, ни в Индии, рост которых скоро столкнется с нерешенными внутренними проблемами, которые сегодня даже не ставятся, но окажет важное воздействие на хозяйство в будущем⁸.  

Глава 2. Экономический кризис

Вопрос «Как выйти из кризиса?»  сегодня является главным на повестке дня как для России в целом, так и для отдельных компаний в частности. Беспокоит он даже обычных  граждан, которым выпала учесть оценить  «все прелести» кризиса на своем  личном семейном бюджете. Однозначного ответа сегодня на этот вопрос нет  ни у кого. Главы правительств всех стран сходятся во мнении, что оценить реальные масштабы кризиса до сих пор невозможно, а соответственно и найти единственно верный путь выхода из него.⁹.

§ 2.1. Российский и мировой экономические кризисы.

Нет сомнений, что мировой экономический  кризис оказал значительное влияние  на ход российского. Российская экономика за последние 20 лет стала частью мировой. Можно, однако, усомниться в том, что это стало для нее благом. Поспешная и неквалифицированная интеграция в мировую экономику стоила ей колоссального оттока капитала (по весьма правдоподобным расчетам – примерно в 1 трлн дол.), потери или подрыва многих отраслей экономики, чего зачастую можно было избежать. Плюсы усиления внешней конкуренции и увеличения разнообразия и доступности многих благ и услуг были, как нам представляется, намного менее значимыми и преимущественно востребованными небольшой частью населения.

Можно согласиться с тем, что  вирус кризиса пришел из США. Но страны с сильной иммунной системой при  этом остаются здоровыми или переносят  эту болезнь легко, а со слабой – очень тяжело. Так, пока довольно легко при всей его зависимости от внешнего мира переносит кризис Китай, лишь несколько снизив очень высокие темпы экономического роста.

В России главным последствием кризиса  стало падение мировых цен  на нефть и сокращение возможностей использования иностранных финансовых ресурсов. Это влияние характерно для стран с преимущественно  экспортоориентированной экономикой, слабой банковской и финансовой системой – то есть слаборазвитых стран. Об этих недостатках российской экономики давно говорили и экономисты, и государственные деятели, но действенных мер по их преодолению принято не было. К тому же импортируемый кризис «наложился» на собственный кризис перегретости экономики, а также системный кризис.

Кто же виноват в нынешнем кризисе? Из приведенных данных очевидно, что окончательно обанкротилась сложившаяся в последние 20 лет экономическая модель. К ее губительным для будущего страны порокам относятся не только колоссальное сокращение основных фондов, но и фактическое разрушение инвестиционной системы, систем образования, науки, геологоразведки, вооруженных сил – то есть секторов экономики, которые определяют будущее страны и ее безопасность. Произошло чудовищное социальное расслоение, которое напрямую сказалось и на экономических показателях, так как огромные личные доходы российской буржуазии изымались из внутреннего хозяйственного оборота и производственного накопления.

Обанкротилась и общественная система, которая оказалась неспособной  ни выработать действенную общественно-политическую и экономическую модель, ни определить направление общественного развития, ни выдвинуть талантливых политических лидеров, ни «властителей дум».

Нынешний кризис «приближали, как  могли» многие годы бездарные и алчные бизнесмены и менеджеры, еще недавно  столь самоуверенные, а теперь чуть ли не на коленях умоляющие государство  их спасти. А также посредственные и коррумпированные политики, малоквалифицированные и сервильные «ученые», журналисты. Ну и значительная часть населения, простых людей, пассивно реагировавшая на разграбление страны в 1990-е годы и по мере своих скромных сил часто также принимавшая на своих рабочих местах участие в разрушении общества.

Реакция российского руководства  на экономический кризис пока носит  ситуативный характер и ограничивается спасением финансового рынка  и банковской системы, ряда крупнейших компаний. В силу своей масштабности это может означать и отказ от либерального курса экономической политики, и переход к кейнсианской политике регулирования экономики со всеми ее достоинствами и проблемами. Неясно пока, насколько удачны и эти меры: их осуществляет малокомпетентный и коррумпированный аппарат, и есть большая опасность обычных злоупотреблений и ошибок при проведении. Поэтому они, в лучшем случае, могут спасти многие коммерческие институты от краха, нередко закономерного и справедливого в связи с их плохим управлением, нежели перейти к созданию работоспособной экономической системы.

Можно понять паническое состояние  российского руководства в первые дни и недели кризиса. Тогда поспешные  действия позволили, пускай и очень дорогой ценой, не допустить банковского краха. Но его самая острая фаза длится уже несколько месяцев, и паника, судя по действиям, все еще не проходит. Колоссальные деньги раздаются направо и налево, без серьезного анализа целесообразности, невозможного без реальной экономической информации, а положительный эффект этих раздач не виден ни в реальном производстве, ни даже на фондовом рынке. Возможно, он все-таки скажется в ближайшем будущем. Но это никак не решит долгосрочных проблем российской экономики.

О действиях российского предпринимательского класса мы знаем значительно меньше, чем о действиях правительства: он не заинтересован в их рекламе. Но достаточное количество информации все же можно получить из разрозненных сообщений СМИ.

Предприятия ряда отраслей промышленности пошли на беспрецедентное для  постсоветской России снижение оптовых  цен. В черной металлургии и цементной  промышленности, например, оно составило 2–3 раза. В целом по промышленности оптовые цены в октябре 2008 г. снизились по сравнению с сентябрем на 5,5%, или почти вдвое на годовом уровне. Такой размер снижения цен заставляет вспомнить о кризисах XIX века – очень тяжелых, но непродолжительных.

Правда, это снижение цен последовало  за их столь же беспрецедентным ростом в 2008 г., но все же оказалось значительно большим. Эта акция, направленная на стимулирование спроса, при всех не до конца ясных последствиях, все же может иметь положительное влияние на выход из экономического кризиса. При всем том в жилищном строительстве – потребители этих материалов, где кризис особенно силен и где осуществляется большая часть капитальных вложений, цены снижаются медленно. Во всяком случае, российское предпринимательство в сравнении с российскими властями, кажется, действует несколько более осмысленно. И это понятно: здесь приходится считаться с требованиями рынка, в то время как российская власть сейчас почти бесконтрольна.

Не  нужно строить иллюзий. Выход  из нынешнего кризиса окажется долгим (при нынешней социально-экономической  модели в условиях мирового экономического кризиса) и займет не менее 10–15 лет. Кроме того, для его преодоления потребуются большие жертвы от населения, главным образом, из состоятельных слоев. Но не только состоятельных. Понятно, что убыточность большинства отраслей реальной экономики означает чрезмерные издержки на заработную плату не только высшего персонала, но и рядовых работников, а также доходов от собственности. Для преодоления этой убыточности необходимо сокращение числа работников, их оплаты и доходов от собственности.